– Вашество, положи нож, – шепотом попросил Найтон и пнул под столом задумавшегося друга.
Конрад посмотрел на свои руки и понял, что аккуратно режет мясо ножом, придерживая кусок двузубой вилкой. Еще немного – и окружающие заметили бы изящные манеры мужика с харей гуляки и драчуна.
Он воровато огляделся и обнаружил, что на него смотрит Синеглазка. Провал последовал бы незамедлительно. Играя в простака, Конрад показательно облизал нож, пройдясь по всей длине языком. Леди Возги сморщила носик. Принц отбросил вилку и взял руками отрезанный ломоть. Вгрызся в него, позволяя горячему соку течь по подбородку.
Найтан первый закончил жевать. Выпив залпом кружку эля, обвел глазами задымленное помещение. Заметив, что подавальщица смотрит на него, выразительно подвигал бровями.
– Пойду поговорю насчет комнаты.
– Потом руки не забудь в рассоле помыть, – съязвил принц, неспешно попивая эль.
Хотел он того или нет, но Синеглазка притягивала взгляд. Будоражил не только интерес, что та будет делать со старухой. Девушка все больше и больше нравилась. Нечасто с ним случалось, чтобы с первого взгляда запал на женщину.
Старушка уже дремала, когда к леди Возги подошел харчевник и протянул ключ.
– Постелено на двоих, – сказал он тихо. – Туда же нанесли горячей воды. Сможете помыться. Свою доху за дверью оставьте. Жена почистит.
– Спасибо, дядюшка Дайк, – поблагодарила Катрина, поднимаясь со скамьи.
Подскочивший мальчишка помог поставить старуху на ноги. Та что-то пробормотала, но глаза так и не открыла.
– Давайте я помогу, – Конрад сам не понял, как оказался рядом. Подхватил старуху на руки. – Показывайте, куда нести.
«Черт! А я ведь испугался, что больше ее не увижу», – объяснил он свой порыв.
И действительно. Завтра Синеглазка пристроила бы старуху, а сама скрылась бы в замке. И не было бы у Конрада оснований, чтобы заявиться туда. Разве что раскрыть свое инкогнито? Принцу крови она не отказала бы в гостеприимстве.
Но тогда всему намеченному делу пришел бы конец. Лорд Гарольд – владелец графства Фаберт, узнал бы, что на его землю пожаловал младший сын короля, и начал бы искать встречи. А ведь и по его душу пожаловал сюда глава Тайного королевского совета. Все, кто жил на севере страны, находились под подозрением. Сюда тянулись ниточки предательства.
Дорогу показал мальчишка. Синеглазка взглянула с благодарностью. Сейчас, когда Конрад стоял совсем близко, рассмотрел на ее лице следы усталости. Не такая уж она сильная, просто не может отступиться, пройти мимо.
Как выяснилось, харчевник выделил леди Возги лучшие покои на втором этаже. Об этом несколько раз упомянул провожатый малец. Отдельные, застеленные свежим бельем кровати, посередине на тканом половике ушат с горячей водой, рядом на скамье два больших расшитых рушника, в которые можно завернуться.
– Посадите бабушку сюда, – попросила Синеглазка, указывая на скамью.
Тут же нагнулась, чтобы снять со старухи потерявшие форму валенки. Конрад постоял рядом, не понимая, что дальше делать. Пока леди Возги не оглянулась и не поблагодарила. Глазами дала понять, что не может снять лохмотья со старухи в присутствии мужчины. Конрад смутился и вышел, закрыв за собой дверь.
– О, ты уже здесь! – по лестнице поднимался Найтан, таща на плечах седельные сумки – свою и принца. Потряс ключами и радостно сообщил: – Нам дали лучшую комнату из тех, что остались.
Их комната оказалась напротив покоев Синеглазки. Но поменьше и без кроватей. Постелено было на полу: огромный тюфяк и лоскутное одеяло. Одно на двоих.
– М-да, королевские покои, – Конрад расстегнул пуговицу, что удерживала плащ на плечах.
– Или ты предпочитаешь общий хлев на двадцать голов? Подавальщица поклялась, что здесь клопов точно нет. Комнату недавно обкуривали, – телохранитель обиделся. Он старался, отрабатывал ключики, а этот губы дует. От Найтона явственно несло огуречным рассолом.
Помыться агенты Тайного совета смогли в закутке в конце коридора, куда мальчишка принес ведро едва подогретой воды. По нужде сбегали во двор в отдельно стоящее строение. Улеглись, не раздеваясь. Принцу досталось одеяло, Найтон завернулся в собственный плащ.
Среди ночи их разбудил стук. Когда Конрад протер глаза, телохранитель уже наблюдал в дверную щель, что происходит в коридоре. Присоединившись, принц обнаружил, что в номер Синеглазки ломится человек в ливрее.
– Чьи это цвета? – спросил Конрад шепотом. – Что-то знакомое.
На Севере, да и не только здесь, бытовал обычай одевать слуг в цвета герба.
– Человек графа Гарольда Фаберта пожаловал.
– Однако, – заметил принц.
– Его Сиятельство узнали о вашей беде, – слуга говорил громко, не считаясь с тем, что люди в доме спят. – Прислал карету, чтобы отвезти вас домой.
– Куда домой? – Синеглазка щурила заспанные глаза. В руках посланника ярко горела лампа.
Конрад, разглядывая Синеглазку, успел заметить и длинную нижнюю рубаху до пят, прикрытую наброшенным на плечи шерстяным платком, и босые ноги. Леди Возги шевелила пальчиками. Ей было холодно стоять на ледяном полу. А слуга все бубнил и бубнил.
– К вам домой. В замок Возги. Куда же еще? Не место в этом притоне для благородной леди.
– Ах, да. Сейчас я оденусь. Но я не одна. Со мной бабушка.
– Его Сиятельство знает. Он прислал для старухи… ой, простите, для бабушки узел с одеждой, – он показал глазами на пол и подвинул носком сапога узел к ногам леди Возги. – Лорд Гарольд наслышан о вашей находке. Предлагает отправить старуху в Дом скорби. Он выхлопотал там одно местечко.
– Нет-нет, не надо в Дом скорби. Я возьму старушку с собой, – Синеглазка подхватила узел и закрыла дверь.
Слуга остался ждать. Взглянул на высунувших носы принца и его телохранителя. Увидев их рожи, сморщился.
– Сброд один, – пробунчал неодобрительно.
Найтан закрыл дверь.
– Вот видишь, если бы поселились на Купеческой улице, не узнали бы, что в каждом трактире сидит по графскому шпиону, – назидательно попенял Конрад. – Иначе откуда бы ему знать, что леди нашла старуху и заночевала на постоялом дворе?
– Не нравится мне такая его забота, – Найтон дернул головой. – Попахивает любовным притязанием.
– С чего ты взял?
– Ну, узнал и узнал, что леди заночевала в городе. Мало ли какие у нее здесь дела? Так нет, прислал за ней карету. Позаботился. С чего бы это?
– Ты всюду видишь любовный посыл, – Конрад сел на тюфяк. Сам тоже был босиком, поэтому ощутил, как лед сковывает ступы.
– Ну да. Поэтому леди Возги спросила, в какой дом кучер намеревается ее везти, – Найтон приземлился рядом, натянул плащ на плечи. – Ей явно не хотелось попасть ночью в дом графа.
– Может, ты и прав, – задумчиво протянул Конрад. – Синеглазка не замужем, граф вдовец. Сколько лет Гарольду?
Найтон, вздохнув, подтянул к себе седельную сумку. Запалив лампу, полистал заветную тетрадь.
– Граф Гарольд Фаберт, пятьдесят три года. Древний род, за последнюю сотню лет поглотил земли всех соседей, расширив графство в несколько раз. Умен, хитер, жесток, богат и…
– …амбициозен. Покажи карту.
Найтан расстелил карту на полу. Они склонились над ней. Принц, взяв лампу, посветил так, чтобы увидеть картину целиком.
– А ведь Фаберт захватил все Междуречье. Смотри, от сих до сих, – Конрад прочертил рукой линию от берега реки Влатры до берега более многоводной Корды. Его палец замер у ног рыцаря, держащего знамя барона. – Остались только Возги.
– Так они уже продали все, что могли, – Найтан пожал плечами. – Кроме замка, ничего и нет.
– А почему они за него уцепились? Уверен, граф Гарольд предлагал за развалины золото, но Возги все равно не ушли. Что их держит здесь? Могли бы сыграть на амбициях графа, взять хорошие деньги, купить дом в городе, раз уж им так нравится Север…
– Думаешь, раз не хотят по-хорошему, он решил соблазнить девицу? – Найтан поднял на принца глаза.
– Тогда я ей не завидую. Он заберет все, ее жизнь в том числе, не заплатив и медяка. С вассалами не церемонятся.
– Что подтверждает мою теорию. Здесь есть любовный интерес.
В коридоре вновь поднялся шум. Оба сорвались с места. Приоткрыв дверь, выглянули. Старуха была еще слаба, но шла сама. Одежды граф прислал серые, сиротские, явно надеясь, что Синеглазка сдаст «находку» в Дом скорби. Но они все равно были лучше, чем та ветошь, которую с нее сняли.
Синеглазка обернулась. Встретилась взглядом с принцем и кивнула ему, еще раз благодаря за помощь. На ее лице появилась слабая улыбка. Но она тотчас исчезла, когда на медленно идущих женщин с недовольством посмотрел графский слуга.
– Такой же наглый, как и его хозяин, – прошептал Найтон.
– Согласен, – подтвердил принц. Закрыв дверь, добавил: – Зря я вычеркнул леди Возги из списка подозреваемых. К ней стоит присмотреться. Здесь явно разыгрывается драма, и я хотел бы знать, как она выберется из нее.
– Все-таки твой брат молодец, – похвалил вдруг наследника короля Найтан. – Если бы не эти рожи, мы сейчас были бы под наблюдением графа. Ох, не нравится он мне!
Казалось бы, граф сделал добрый поступок – прислал за попавшими в беду женщинами карету, а агентам Тайного совета виделись в том подвох и нехорошие намерения.
– Скажешь Его Высочеству лично спасибо. Когда вернемся.
– Если вернемся, – поправил друга телохранитель. – Чувствую, мы ввязываемся в опасную передрягу.
– Ну-ка, расскажи мне о графе Гарольде подробнее…
Глава 5. Непростая старушка
В ворота пришлось долго стучать. Домашние не ожидали возвращения хозяйки посреди ночи. И если бы не барон, маявшийся от бессонницы, сидеть бы Катрине в холодной карете до утра. Мартин растолкал Прысю, та своего сына. Сунула ему в руки лампу, чтобы посмотрел, кого принесло.
Полуодетый Дуг, заспанно щурясь, распахнул ворота и впустил карету. Кучер недовольно глянул на слугу и некрасиво обозвал его. Дуг хоть и не мог услышать грубость, понял, поэтому оскалил зубы. Лохматый детина, рычащий, словно зверь, вызвал у графского человека оторопь. Такой и в горло вцепиться может! Силища в нем чувствовалась немереная.
– Опять кого-то подобрала?! – хлопнула ладонями по бедрам тетушка Прыся. В ночной сорочке, в наброшенном наспех на плечи платке, она подхватила стонущую старушку и поволокла в дом. – Куда ее? – спросила Катрину, которая задержалась у экипажа передать благодарность графу.
– Ближе к кухне. Будем греть и откармливать.
На кухне всегда была горячая вода и горел огонь, и примыкающие к ней помещения получали больше тепла. Да и тяжело было бы старушке подниматься на верхние этажи.
– И откуда ты на нашу голову взялась? – ворчала Прыся, таща немощную незнакомку, которая не хотела самостоятельно передвигать ноги.
Услышав шум, выскочили из своей комнаты близнецы. Мальчишка тут же кинулся помогать кухарке. Его сестра с любопытством осматривала «гостью».
– Чего стоишь? – прикрикнула на нее Прыся. – Приготовь постель в комнате у кладовки. Не видишь, человеку лечь надо?
Вниз притащился и дядюшка Мартин.
– Мало нам одной рухляди, – коротко дал характеристику он новому постояльцу.
– Вы о замке или о себе? – усмехнулась Катрина, на ходу снимая кафтан.
– Еще поговори мне, – барон погрозил тростью. – Страх совсем потеряла. А вдруг это вражеский разведчик?
– Вам всюду видится рука короля. Разведчики, между прочим, в канавах не валяются, – отмахнулась от него племянница и поспешила в комнату, куда уже втащили старуху.
Утром весь замок знал, что Катрина привезла в дом ведьму. Ее история оказалась проста и печальна. В мире, где магия делилась на светлую – благородную и темную – гонимую, ведьму Ядвигу угораздило родиться смеском. То есть ей были подвластны оба вида магии. К таким людям относились настороженно. Неизвестно, чего от них ожидать.
Пока Ядя была молода и здорова, она умело сдерживала в себе темные порывы. Легко лечила людей и скотину. Помаленьку ворожила, чем притягивала к себе молодежь, мечтающую о любви. Умела предсказать, а то и изменить погоду. Пусть на небольшом участке, величиной с поле, но этого хватало, чтобы заработать хорошие деньги в засуху или, наоборот, в дни, когда беспросветно лило.
Но чем дряхлее становилась Ядвига, тем больше допускала оплошностей. Вместо дождя для полива, побивала посевы градом. А человек, на которого «пошептали» с влюбленной в него девушкой, вдруг начинал испытывать к ней лютую ненависть. А уж когда в деревне вдруг началась непонятная хворь среди деток, родителям не пришло в голову ничего иного, как обвинить старую ведьму.
– Пусть с ней городские власти разбираются, – пояснил селянам староста, усадив в телегу немощную ведьму.
Она молча вытирала слезы, видя, как полыхает ее дом. Кошка, что жила при ней, сгинула еще накануне, а больше никого у бабушки Ядвиги и не было. Ни мужа, ни детей. Хоть славилась Ядя в молодости красотой, никто не отважился посвататься к смеску. В народе ходила молва, что любовники при таких ведьмах рано отправляются на погост. Да, смески дарили любимым мужчинам счастье большими горстями, но потихоньку, по капельке, сами того не желая, отбирали силы.
В городские врата телегу с ведьмой стражники пропустили, но ни их начальник, ни графские люди, следящие за порядком в Трувере, разбираться с ней не захотели. «Куда такую? К утру помрет. Везите назад, там и похороните». А назад вести старостой было не велено. Да и куда? Дом-то сожгли. Поэтому деревенские посланники не придумали ничего лучшего, как скинуть ведьму в канаву. Услышит кто ее вой, пусть сам с ней и возится.
Ведьма даже не пыталась выбраться. Сложила на груди руки и попросила у неба легкой кончины. Но какая-то дурная девчонка вдруг решила побороться со смертью.
Отогревшаяся и сытая Ядвига не стала таиться. Рассказала все как есть. Пусть молодая хозяйка сама думает, пригодится ей порченная ведьма в хозяйстве или нет. Раз уж смирилась со своей участью, любое решение ведьма принимала как ответ богов.
– Ну, вы же не нарочно град вызвали? – Катрина взирала на старушку с сочувствием.
Та сидела во всем чистом, пусть и не однажды стиранном. С лентами в волосах, заплетенных Фреей в две жидкие косицы, в штопанной шерстяной жилетке и в обрезанных валенках, чтобы ноги не стыли и ходить по дому было удобно.
Ночью гостью тревожить не стали, дали выспаться. Дуг утром затопил баньку, где старушку намыли до скрипа, а гадкие серые одежды сожгли. С владелицы Дома скорби станется заговорить их на скорую смерть. Не зря же ее подопечных чуть ли не каждый день вывозили за ворота вперед ногами.
– Нечаянно с градом получилось. Просто пальцы судорогой свело, когда заклинание творила.
– А детки? Детки тоже от судороги все разом полегли? – Прыся, в отличие от хозяйки, слушала рассказ настороженно.
Магического смеска она видела впервые, но уже рисовала в голове всяческие напасти, что обрушатся на ее родной дом. Другого места, кроме замка, она не знала. Сюда ее взяли работать девочкой, здесь же встретила и похоронила мужа. А теперь щедро делилась любовью с сыном и Катриной. Ну, и с близнецами в равной доле. А они тоже дети. Мало ли, как у старухи пальцы перекрутит?
– Не моя то работа, – Ядвига покачала головой. – Чтобы мне ослепнуть, если вру. Кто-то другой вредит.
– Угу. Ходит по глухим деревням и вредит, – Прыся скривила рот.
– Не надо клясться, мы верим, – Катрина с осуждением глянула на кухарку. Та поджала губы. – Я правильно понимаю: вас нужда заставляла ворожить? Если бы не голодали, давно оставили бы опасное занятие, да? Но если есть еда и теплый дом, – Кэти обвела рукой небольшую, но светлую комнатку, – то зачем колдовать?
– Незачем, – подтвердила старушка. – Но я и без ворожбы могу быть полезной. Умею вязать крючком и спицами. Мне бы только шерсти моток, и я вам покажу, на что способна. Носков всем навяжу. Я сама и шерсть напрясть могу, только надо прялку купить.
– Вот видите, Прыся, – Катрина улыбалась во весь рот. – Вовсе не напрасно я бабушку привела. Будут у нас у всех теплые носочки.
