Я подхватил стул, на котором она сидела. Развернул к себе наоборот и сел, опершись локтями на спинку.
Уткнулся в смазливое личико тяжелым взглядом.
Девчонка переступила стройными ножками, одернула юбку и снова обняла себя за плечи.
Нервничает.
Это хорошо.
Когда люди чувствуют себя неуютно и в зависимости от другого человека, они незаметно для себя выдают нужную информацию. И даже не всегда словами.
Рыженькая нервничала. Но ничего не показывала.
Совершенно ничего.
Я уже все знал про нее. Мои ребята умели собирать информацию быстро и качественно.
Действительно врач. С красивым именем Роза. Оно ей удивительно подходило, я не мог этого не признать.
Даже удивительно, что такая девка жила так скромно и тихо.
Работа, дом.
Отсутствие постоянного мужика.
Может, у нее проблемы какие-то?
Блядь, Хан, о чем ты думаешь вообще? В твоем доме лежит подстреленный Рус. А эта вот зеленоглазка вполне может что-то знать об этом.
– Что тебе пообещали? Деньги? Другие ништяки?
Снова распахнутые глазищи.
Я наблюдал, как на дне зеленых омутов недоумение перерастает в досаду. Чувство странного облегчения разлилось в душе.
Что за херня-то?
– Мне никто ничего не обещал!– чеканит строго, смотрит прямо в глаза.– Я не знаю ничего про это покушение и этих парней видела впервые в клубе. Как вы этого не поймете? Я же рассказала уже сто раз!
Нервничает. Почти кричит.
Кричит, потому что боится. А значит, нужный мне эффект достигнут.
Но херово то, что меня это все не приближает к решению вопроса.
За кровь Руса я буду мстить жестоко.
Дело не в том, что хотели убить меня. Я бы даже предпочел, чтоб эту пулю поймал я, а не брат. И точно знаю, что он сказал бы то же самое.
Дело в том, что рыженькая оказалась замешана в этом дерьме. А мне надо в нем разобраться. И наказать тех, кто виновен.
И решить, я этот зеленоглазый тонкий стебелек ломаю нахер или нет?
Глава 6
Было неясно, то ли я хочу плакать от страха, то ли орать от злости.
Может быть, все одновременно.
Я стояла перед ним практически навытяжку.
А он сидел как царь.
Вальяжный, расслабленный внешне. Уверенный в своей силе и власти.
Как и тогда, на лестнице клуба, когда я впервые его увидела.
Настоящий хозяин жизни.
Не такой, как привычные всем мажорики в клубах или в магазинах города. Глупые, пустые, ни на что не способные, по сути. И не желающие это делать. Прожигающие жизнь и деньги своих родителей.
Таких, как Хан, я не встречала раньше. И это привлекало и пугало одновременно, если честно. Он был другим. Необъяснимо другим. Подавлял, заставлял пригнуть голову, опустить глаза, подчиниться. И при этом ему даже не нужно было что-то говорить. У него такая аура была.
И сейчас моя жизнь была в руках вот этого человека.
С момента перестрелки прошли почти сутки. Меня никто не искал, не пытался спасти. А значит, он может сделать со мной все, что угодно. Все, что захочет.
Значит, мне нужно вести себя соответствующе.
Я прекрасно понимала, что от моих слов и поступков зависит все. Выйду ли я отсюда, отпустит ли меня он вообще или нет.
И в каком виде выпустит…
– Скажите,– голос срывался. Горло перехватывало спазмом.– Скажите, что… Что со мной будет?
Мужчина прищурился.
Посмотрел на меня так оценивающе, что я почувствовала себя как породистая лошадь на выставке. Словно он решал, гожусь я ему для чего-то или нет.
– А что бы ты хотела, чтоб я с тобой сделал?
Я задохнулась.
Что?
Выпусти меня отсюда! Я хочу домой и забыть обо всем этом навсегда!
– Не надо со мной ничего делать. Пожалуйста! Я действительно ничего не знаю. И ничем не смогу вам помочь. Мне жалко вашего брата, честно!
Я затараторила, прижала руки к груди и даже шагнула к Хану. Мне очень надо было его убедить в своей невиновности. Успеть это сделать, пока он настроен разговаривать.
– Отсоси мне.
– Что?
Я захлопала глазами и даже рот раскрыла от удивления.
– Отсоси мне. Давай, прямо сейчас.
Он что, издевается?
Что это значит? Разве можно вот так взять и заняться сексом, неважно каким, с посторонним абсолютно мужчиной?
– Ну?– темные глаза Хана были непроницаемы.
Понять, что он чувствует или подразумевает было попросту невозможно. Абсолютная непроницаемость. Не человек, а каменная стена.
– Я не буду этого делать.
Опуская взгляд, шепчу едва слышно.
Хан даже не пошевелился. Не сдвинулся ни на миллиметр. Даже положения рук не изменил. Смотреть ему в глаза я не решалась.
Он же зверь.
Вдруг воспримет как вызов?
Молча стояла и ждала его решения. Заранее знала, что оно мне не понравится, но иначе себя повести просто не могла.
Ну не могла я сделать то, что он приказал!
Объективно, Хан был очень красивым мужчиной. Это нельзя было не признать.
Глупо было бы этого не признать.
Он внушал дикий страх, от его взгляда по телу скакали мурашки целыми табунами. Но он был красив дикой, хищной мужской красотой. Не качок с раздутыми бицепсами, наоборот. Он был мускулист, жилист, подтянут. С широкими плечами и узкими бедрами.
Идеальная мужская фигура.
И идеальная внешность. Пусть даже немного пугающая. Если бы он хоть разок улыбнулся, я уверена, я бы обратила на него внимание.
Эти его глаза…
Как крупные ягоды черной смородины.
Может быть…
Только не в этой комнате. В другом, безопасном и приятном месте.
И по-доброму.
А тут нет. Тут мне было дико страшно. Тело сковало, я не могла пошевелиться. Как мартышка перед удавом Каа.
Только Каа красивый очень. Это мешало реально оценивать ситуацию.
– Почему?– снова спокойный вопрос, без намека на угрозу.
Ровный темный взгляд, который без всякого стеснения неотступно следил за мной. Считывал малейшие эмоции с лица, что-то анализировал.
Понять, о чем он думает, было все так же невозможно.
Я судорожно вздохнула, прикрывая глаза на секунду.
Вот как ему объяснить? У него же наверняка толпы доступных шикарных девушек. Готовых только по щелчку пальца встать перед ним на колени и открыть рот. Или подставить какие другие отверстия.
А я не такая.
Я так не могу.
Секс это слишком личное. Интимное. Только с тем, кому доверяешь и кого сам хочешь.
Ладно, тут я перегнула. Хана вполне можно было хотеть. Возможно, если бы я его так не боялась, я бы почувствовала интерес. Возможно, при его правильном поведении, даже возбуждение.
Но, увы.
Ни о каком доверии речи не шло.
– Потому что я не занимаюсь сексом с первым встречным.
Я постаралась ответить так же спокойно и ровно, как он. До него мне было далеко, голос дрожал и почти сорвался. Я на такие темы никогда не разговаривала с мужчинами.
Да и с женщинами тоже. Даже Ленкины намеки воспринимала в штыки. Привет, детская травма, ага.
– Что ж,– вставая, мужчина провел ладонями по своим ногам. Отодвинул стул и выпрямился, засовывая пальцы рук в карманы голубых джинсов.
Видимо, это его привычная поза. С развернутыми во всю ширину плечами, расставленными ногами и поднятой головой. Ни намека на какое-то замешательство или сомнение.
Я раньше и не представляла, что обычная с виду поза может так пугать и завораживать.
Красивый.
Смуглый, с ровной щетиной на скулах, с темными волосками в разрезе расстегнутой сверху белой сорочки. Закатанные рукава обнажали перевитые мускулами предплечья с округлыми костяшками запястных суставов.
Выглядит свежо и ухоженно.
