– Не могу. Я слишком долго ждал, – рычит, от аромата Уолса кружится голова.
Чем-то похожий на Мурада, но другой. Внутри Горцева пылает огонь, согревающий меня в моменты нашей близости. Уолс же – чистый грешник. Каждое его движение выверено, отточено.
– Чего ты хочешь? Что нельзя купить? – бормочу, соображая, как можно вырваться из стального капкана.
– Думай, принцесса, – Уолс вдруг наклоняется и носом прижимается к моей шее, – думай… блядь, как ты пахнешь. Я еще тогда тебя приметил.
– И продал бы какому-нибудь ублюдку с жирным счетом в банке, – как могу, торможу стремительно растущее внизу живота желание.
– Я никогда бы не отдал тебя, – ухмыляется, ведет носом выше, к моим волосам.
От этих слов мой внутренний стержень гнется еще сильнее. Он лжет! Вранье! От первого до последнего слова. Упираюсь ладонями в его грудь, но Уолс словно стена.
– Отпусти! – рычу, вкладывая всю свою злость. – Сейчас же! Иначе… я…
– Иначе что? – низкий звериный рык отдает сталью. – Что, принцесса?
Воздух между нами наполняется напряжением. Безумным, сексуальным. Да как так вышло-то?! Я с Горцевым. И никогда не позволю себе изменить!
Но что-то в этом мужчине притягивает. Словно магнит. Между нами уже почти искрит. Губы Уолса все ближе. Он, словно дикий зверь, нюхает меня, наслаждается своим доминирующим положением.
А я лишь тихо всхлипываю. Мне не победить. Не его…
– Ну что, маленькая принцесса Яна, готова дать ответ? Что же такое мне нужно, что нельзя купить за деньги?
– Твои мозги на полу… – слышу рычащий голос Мурада справа, а к виску Уолса тут же прижимается холодное дуло пистолета.
Глава 6
Мурад
– Мурад Демидович… Мурад Демидович! – голос личной помощницы вдребезги разбивает мою задумчивость.
– Что, блядь?! – рявкаю.
На меня таращатся десять пар обалдевших глаз. Ах да, я на совещании. Сообщение, полчаса назад пришедшее на мой телефон, полностью вышибло меня из колеи.
Она поехала к нему…
Александр написал, что Янка все-таки к Климу сорвалась.
– Все дерьмо, переделывайте, – отрезаю, – свободны.
Сотрудники вяло собирают бумажки и расходятся. Моя помощница Юлька подходит и встает сзади. Кладет ладони на мои плечи. Начинает массировать.
– Что ты делаешь? – рычу, сбрасывая руки девчонки.
У меня с ней никогда ничего не было. Я, блядь, как волк, следую за своей белокурой волчицей и не могу ни на кого другого смотреть. Один раз познав вкус Янки, для других я больше не существую.
– Мурад Демидович, вы напряжены, – нежным голоском льет елей, – я просто выполняю свои обязанности.
– Твои обязанности – принести мне кофе, распечатать отчеты и проверить, чтобы мой кабинет вовремя убирали, – рывком поднимаюсь с кресла, беру пиджак, – до конца дня меня не будет.
Я возьму ремень и отшлепаю по заднице одну строптивую девчонку, которая снова решила прогуляться по раскаленным углям. Яна, Яна.
Ее одержимость местью сводит меня с ума. Пока она не отпустит, жить дальше не сможет. Все ее существование будет подчинено этому разрушительному чувству.
Я знаю это, как никто иной.
Мой брат Марат погиб по моей вине. Я взял его в дело, мы попали в перестрелку. Я выжил, а он нет. Но для семьи в ту ночь умер я. Они отказались от меня и лелеют свою ненависть, словно это их спасение.
Мои компании ежемесячно подвергаются жесткому аудиту по неизвестным наводкам. Но я-то знаю, что это отец. Его ненависть к собственному сыну и жажда мести превращают его в безумца.
Для Яны я такого не хочу.
Отомстив мачехе, она не остановится. Кровавый след потянется дальше, к тем, кто за Ксенией стоит. И будет ползти до тех пор, пока не растворится вместе с жизнью Чикиной.
Нет!
Возвращаюсь домой, беру пистолет. Если понадобится, прикончу Клима. Потому что у него насчет Янки другое мнение. После того, как он с ней познакомился, мой осведомитель только и думает, как залезть в ее трусики.
Доезжаю до клуба быстро. Его люди меня не задерживают. Еще бы! Слишком часто я тут бываю.
Направляюсь в его кабинет. Сжимаю рукоять пистолета.
Дверь приоткрыта, и из-за нее доносятся голоса.
– Ну что, маленькая принцесса Яна, готова дать ответ? Что же такое мне нужно, что нельзя купить за деньги? – голос Клима звучит насмешливо.
Играет с ней? Во мне вскипает ярость. Что ты мнишь о себе, ублюдок? Она моя! Я защищу ее, чего бы это мне не стоило! Врываюсь в кабинет.
Уолс прижимает Янку к стене. Девушка белая, как мел. Миг, и я выхватываю оружие.
– Твои мозги на полу… – отвечаю на его вопрос.
Но Волков лишь ухмыляется. Секунда, и он вышибает пистолет из моих рук, достает свой и приставляет дуло к моему лбу.
– Теряешь хватку, Мурад…
– Оставь его! – рычит Янка, бросается к моему упавшему оружию, но Уолс второй рукой перехватывает ее тельце, словно пушинку. – Отпусти меня! Чудовище!
– Как грубо, – морщится Клим, затем убирает пистолет.
Отпускает Янку, она яростной кошкой кидается на него. Я перехватываю ее и прижимаю к себе.
– Что ты делаешь? – шипит, а Клим ржет. – Вы… что вы…
– Здравствуй, дружище, – Волков протягивает мне ладонь, – приехал за своей дикой кошкой?
– Ах ты… – рычит Янка, я плотнее прижимаю ее к себе.
Почувствовав попкой мой крепкий стояк, она затихает. Обмякает в моих руках. Хорошая девочка. Умеет же, когда захочет. От аромата ее кожи у меня голова кружится.
– Садись, принцесса, – хмыкает Уолс, отодвигая стул, – теперь поговорим по-человечески.
– Не хочу я с тобой говорить! – заявляет девчонка, складывает руки на груди. – Ты меня домогался, извращенец! Мурад, пристрели его!
– А ты больше без лифчика бегай, малышка, – подмигивает ей, нагло опуская взгляд на ее торчащие через тонкую ткань сарафана маленькие вершинки, – я не железный.
Я чувствую себя странно. Очень странно. От того, как Уолс смотрит на мою Янку, как она смущается и краснеет. Пытается робко прикрыть грудь.
– Не смущай ее, – рычу, – а ты лифчики учись носить. Не все такие, как Клим. Надеюсь, я понятно объясняю?
Она вздергивает свой склочный подбородочек и смотрит на меня наглым непокорным взглядом. Нельзя не заметить, что Янка иначе реагирует на Клима. Словно побаивается его.
А вот меня нет. И зря.
Хватаюсь за ремень, расстегиваю и резко выдергиваю его из брюк. Девушка вжимается в кресло. Уолс веселится. Что-то в его взгляде меняется. Ему любопытно.
И мне тоже.
Потому что все наши игры всегда были наедине. А теперь в нашей непростой паре вдруг нарисовался третий…
– Вставай, – рычу, – я выпорю тебя по наглой заднице прямо перед ним.
– Нет! – она резко вскакивает на ноги. – Ты не посмеешь!
Обхватываю ее шею, затем зарываюсь пальцами в волосы. Сжимаю мягкие локоны в кулак. Янка взвизгивает. Но ее тело выдает возбуждение.
– Уверен, от одной мысли ты уже вся влажная, – шепчу на ее ушко.
Наблюдаю, как крошечные мурашки бегут по коже, рассыпаются под тонким сарафаном. Хочу ее, сил моих нет. И бесит, и хочу до безумия!
– Не надейся даже! – рычит мне в лицо. – Ты не посмеешь, Горцев! Не посмеешь…
– Ты все-таки плохо меня знаешь, – резко разворачиваю наглую тигрицу и кладу грудью на стол.
Глава 7
Клим
Месть. Чувство, которое я знаю слишком хорошо. Оно должно быть ледяным внутри и обжигающим снаружи. Если ты не кайфуешь от нее, то зачем это все нужно?
– Клим! Братик! – мой младший брат Женька бьет ладонями по водной глади, обильно обрызгивая меня речной водой.
– Ах, ты! – рычу, забегаю в речку и кидаюсь на Женьку.
Мы каждый день купаемся в реке, пока позволяет погода. Мама работает простой сельской учительницей, а мы ей помогаем. Но каждую свободную минуту проводим вместе.
Отца у нас нет. Говорить о нем мама не хочет. Ну и к черту его!
Загораем, болтаем.
– Домашку еще делать, – канючит брат, пока мы вытираемся и переодеваемся.
– Я тебе помогу, – треплю его по светло-русой шевелюре.
Мы с ним совершенно разные. Женька – светленький с зелеными глазами, точная копия мамы. А я, видимо, в отца пошел. Темные волосы и глаза. Замечаю, как порой она вздрагивает, внезапно заметив меня в темноте.
– Пошли, – беру пакет с нашими плавками, – мама ругаться будет. Нужно помочь ей обед приготовить.
Идем домой по пыльной дороге. На подходе замираю, хватаю брата за руку.
– Что такое? – удивленно вскидывает брови.
– Смотри… – показываю на три огромных черных тачки, стоящих у нашего дома, – кто это?
– Не знаю…
Мы через ближайшие кусты добираемся до дырки в заборе. Да, порой через нее мы сбегаем из дома, чтобы с девчонками потусоваться. Вот и сейчас она служит обходом.
Прошмыгнув мимо четверых бугаев в кожаных куртках, оказываемся на пороге.
– Что тебе нужно, Руслан? – голос мамы испуганно дрожит. – Мало тебе было… оставь меня в покое!
– Ты мне не нужна. Я приехал за сыновьями…
Стук сердца отдается в ушах. Это наш отец? Черт бы его побрал!
– Не отдам! – мама меняется в лице, становится похожей на львицу. – Пристрели меня, Руслан, но моих сыновей… я не отдам!
– А тебя и не спрашиваю, – слышу звериный рык, затем крик мамы, – или недостаточно я тебя воспитывал? Сейчас исправлю… только убедись, чтобы после моего урока ты снова не залетела…
– ЭЙ! – выскакиваю на порог, гневно сверкаю глазами. – Оставь маму в покое!
Чудовище разворачивается. Огромный татуированный мужик с совершенно черными глазами смотрит на меня. Его тонкие губы расплываются в оскале.
– Ну здравствуй, сынок…
