И я видела его – Смерть – рядом. Так близко, что я чувствовала его холодное дыхание на коже. Он смотрел не на мое тело. А на меня. Словно видел меня даже сейчас.
Его рука, затянутая в черную перчатку, поднялась – медленно, как будто боясь спугнуть птицу.
Он снял перчатку.
И я ахнула.
Под тканью была не плоть, а кость – белоснежная, гладкая, изящная, как у статуи древнего бога. Ни уродства, ни ужаса – только холодная, вечная красота того, кто видел начало и конец мира.
Его пальцы коснулись моей щеки.
Ледяные. Но бережные.
– Вот ты где, – послышался шепот, а глаза Смерти посмотрели на меня. – Попалась. Наконец-то… Я пришёл не потому, что ты звала. Я пришёл, потому что ты не должна была умереть сегодня…
Я вздрогнула, чувствуя холод прикосновения.
Не жгучий. Не резкий. Ледяной. Как первый снег на могиле.
Я услышала его голос. Не в ушах. В душе. Всюду. В каждом уголке моего существа.
– Какая душа… Сколько в ней страданий… Сколько мучительных мыслей… И сколько боли… Ничего, сейчас все закончится, не бойся, пылинка, – послышался шепот, скользящий мурашками по коже.
Я хотела закричать. Хотела оттолкнуть его. Хотела убежать. Но я не могла. Я была в ловушке. В ловушке своих слов. В ловушке своей молитвы.
И только сейчас я осознала весь ужас ситуации!
Я не хочу умирать!
Я не готова.
Я даже завещание не написала!
Я погорячилась.
Я была в отчаянии.
Я хотела спастись от позора, от унижения, от Абертона… Но не такой ценой! Нет!
– Нет… – прошептала я. Голос сорвался. – Нет… пожалуйста… не надо…
Смерть не ответил. Он просто… улыбнулся. Не злобно. Не торжествующе. Его улыбка была спокойной.
Он поднял руку и взял в нее веревку, что болталась у меня на шее.
– Нет… – задыхаясь своим страхом, повторила я, представляя, что он сейчас дернет за нее. – Нет… я не хочу… я не готова…
Он наклонился. Почти коснулся моего лба своим лбом. И прошептал:
«Ты позвала. Я пришел. Не бойся… Ты ведь еще здесь… Ты ведь еще не… умерла. Ты думаешь, я пришёл за любой душой? Нет. Я пришёл за тобой. За твоим редким даром…»
– У меня нет никакого дара, – едва слышно прошептала я. – У меня даже магии нет…
«А это что тогда?» – прошелестел голос.
Я дернулась, снова оказавшись на своем месте.
И тогда мир снова отмер.
Звук вернулся. Шаги. Вздохи. Крики. Лепесток упал. Я снова очнулась в своем теле, испуганно глядя на мужа и гостей.
Его пальцы в чёрной перчатке скользнули по моей шее – не как палач, а как влюблённый, проверяющий пульс на сонной артерии.
Я вздрогнула. Не от страха.
От того, что его прикосновение обожгло холодом – и в этом холоде вспыхнуло что-то тёплое.
«Ты дрожишь», – прошептал он, и его дыхание коснулось моего виска. – «А ведь я ещё ничего не сделал».
В зале замерли даже часы. Но я слышала только стук своего сердца – слишком громкий для человека, который вот-вот умрёт.
– Мне кажется, это лишнее, – заметил тихий голос, а руки сняли веревку с моей шеи и бросили под ноги мужу.
– Прошу вас, леди Арбанвиль, – произнес Смерть тихим шёпотом с изысканной вежливостью, протягивая мне руку, туго затянутую в дорогую перчатку. – Не бойтесь. Это уже конец…
Глава 3. Больше не жена
Я смотрела на Абертона.
Муж стоял у помоста, бокал в руке, взгляд – как ледяной нож. Он не знал, что делать. Не знал, кто этот человек в черном. Не знал, почему золото звенело у его ног. Не знал, почему цветы умерли. Не знал, почему лакей лежал без движения.
Я посмотрела с мольбой в глазах, как на последнюю надежду. Мне казалось, что в моем взгляде застыл немой крик.
Я хотела, чтобы он вспомнил. Вспомнил, как дарил мне серьги. Как целовал меня в лоб. Как шептал: «Ты моя». Вспомнил, что я – его истинная. Что я бессмертна, пока мы вместе…
Это могло бы меня спасти.
Но он не вспомнил. Он просто… отвел взгляд. И в этом было самое страшное – он не хотел видеть меня. Не хотел слышать меня. Не хотел спасать меня.
«Пожалуйста…» – шептали они. «Спаси меня… Останови его… Ты же мой муж… Ты же дракон… Защити меня…»
Он не двинулся. Не сказал ни слова. Только сжал кулак. И отвел взгляд.
И я поняла – он не защитит меня. Он не спасёт меня. Он даже не попробует. Потому что он уже выбрал сторону. Сторону Мелинды. Сторону нового ребёнка. Сторону своего драконьего наследия.
– С этого момента она мне больше не жена! – произнес Абертон, а я почувствовала, как магия брачных уз спала, и я снова могла пошевелиться.
Смерть протянул мне руку. Не костяную. Не холодную. Не страшную. Обычную. Сильную.
Как будто он знал – я не смогу отказать.
А Абертон… Он даже не поднял руки. Не сказал ни слова. Просто стоял. Как будто я была для него пустым местом. Пустой оболочкой. Мусором, который нужно поскорее вынести из зала и его жизни.
На мгновенье я представила Абертона на коленях возле моей могилы.
Могущественный герцог, дракон обнимает мраморную плиту с моим именем, гладит холодный камень и высеченные буквы, словно пытаясь найти утешение там, где его уже нет.
Он прижимается к холодному надгробию.
“Как я мог… Как я мог так с тобой поступить… Ты ведь никогда меня не простишь за это… Я знаю… Я поверил словам любовницы и подкупленной служанки… Теперь я знаю правду. Ты – невиновна. Но теперь все кончено. Теперь тебя больше нет…. Я уничтожил тебя своими руками, а сейчас стою на коленях и умоляю камень о прощении… Прости, прошу тебя… Прости… Я не могу без тебя…”
Он гладит мое холодное имя, вспоминая, как оно звучало в коридорах дома, как слетало с его губ.
“Только сейчас я понял, как я люблю тебя… Ответь… Не молчи! Прошу…” – раздавался эхом голос в моих мыслях.
– Пойдем, – прошептал Смерть. Голос – как шелест ветра в могильных камнях.
Я не ответила. Не закричала. Не убежала.
Я просто… еще раз взглянула на мужа, чувствуя, как у меня сдавило горло от непролитых слез.
– Перед лицом смерти, – прошептала я, стараясь говорить уверенным голосом. – Я клянусь, что я невиновна в том, в чем ты меня обвиняешь! И пусть то, что случилось, будет на твоей совести! Прощай…
Я зажмурилась и положила руку поверх протянутой руки в черной перчатке.
Глава 4. Беги!
Мне казалось, что меня сейчас дернут, стащат вниз, грубо бросят в темную бездну. И даже мысленно приготовилась к этому, но прикосновение было мягким. Бережным.
А вот сама хватка – крепкой.
В эту же секунду мое тело пронзил холод. Словно тысячи игл впились в меня одновременно.
Мы шли, а я обернулась. В последнюю секунду глядя на мужа. Тот был бледен. Он понял. Только что он все понял. Бессмертный дракон понял, кто услышал мои молитвы.
– Господин Абертон, – заметил Смерть. В тишине зала его голос был отчетливо слышен. – Вам есть над чем подумать…
В последний момент Абертон подался вперед. Сердце замерло.
Но тут же его схватила за полу камзола рука Мелинды. Она вцепилась в него мертвой хваткой, и Абертон остановился.
Мы вышли из душного зала в туман сырой улицы.
Он обволакивал нас, как пелена смерти. Серый. Холодный. Без звука. Только шаги. Мои – дрожащие. Его – тихие. Ровные. Нескончаемые.
И я почувствовала странный запах.
Сладкий запах чайной розы. Озон после грозы. И пепел – тёплый, несмотря на холод, как будто недавно сгорела чья-то надежда.
Я вдыхала этот странный запах – и понимала: это не просто воздух. Это его дыхание.
Я оглянулась. Зал исчез. Гости, как призраки, растворились в тумане. Абертон, как тень, исчез в глубине.
И всё же… Я помнила другого Абертона.
Того, что в ночь нашей свадьбы, когда я дрожала от холода и страха в чужом мире, завернул меня в свой плащ и прошептал: «Ты теперь моя. И никто не посмеет тебя обидеть».
Того, кто в первый бал после помолвки отвесил пощёчину барону, осмелившемуся назвать моё платье «провинциальным».
Я помнила дракона, чьи пальцы были не сталью, а теплом…
Но это был не мужчина. Это была сказка.
А сказки, как оказалось, не живут дольше тридцати пяти лет.
Туман поглотил всё.
И тогда я поняла.
Это – конец.
Не аукцион. Не позор. Не унижение.
Конец жизни.
И я… Я начала паниковать. Сердце билось в груди так быстро, словно пыталось настучаться на много лет вперед. Воздух вдруг показался таким свежим, сладким. И я стала глотать его, словно сейчас меня утащит под воду.
Я понимала, что всё… Всё кончено… И животный ужас сковал мое тело.
– Нет! – вырвалось из груди. – Нет, я не хочу! Я не готова! Я не хочу умирать!
Я попыталась вырваться. Но рука Смерти – как сталь. Как цепь. Как судьба.
– Отпусти меня! – закричала я, дергаясь, пытаясь вырваться.
Смерть не ответил. Просто шел. Вперед. В туман. В темноту.
От накатывающей волны паники я стала задыхаться.
