– А тут разве можно взять богатую добычу? – поинтересовался Беромир.
– Индийское железо, – подал голос Борзята. – Оно очень дорогое. Даже десяток ножей может заставить раса аланов быть более миролюбивым.
– А они знают, что у нас его много?
– Ну… хм…
Еще немного поболтали, но особых возражений ни от кого не последовало. Расу роксоланов действительно не было никакого резона идти сюда всем своим войском.
Равно как и Араку отходить.
А значит, что? Правильно. Надо было как-то продержаться и устоять перед Араком. С тем, чтобы потом уже договариваться.
Ну а как иначе?
Побузить-то побузили, а торговый путь через Днепр они все равно не контролируют. И соли им взять больше неоткуда. Да и с Римом торг никак не поведешь. Так что пока все одно придется с роксоланами вести переговоры и приходить к какому-то взаимовыгодному компромиссу…
Тем временем парусная лодка бодро шла вперед по реке Сож.
Обычная.
Та, которая простая долбленка с противовесом.
Свистнула стрела.
Еще одна.
Еще.
Ребята, что в ней сидели, укрылись щитами. Они их с собой специально на такой случай возили.
Несколько гулких ударов.
И обстрел прекратился.
Тишина.
Дружинники осторожно выглянули – пусто. Никого вокруг. Видимо, их караулили, пытаясь снять. Но с первыми выстрелами промахнулись.
Но оно и не удивительно. Все же мастеров-лучников в эти времена днем с огнем не найти. Другие обстоятельства, иной навык и совсем другое качество инвентаря, нежели там, в XX и особенно XXI веке. Мотивация же квалификацию заменить не в состоянии, что позволяло Беромиру «закладываться» на местные реалии в своих планах и припомнить заодно то, как викинги поступали, увешивая борта своих боевых кораблей щитами.
Прошли на лодке еще немного.
И резко заложили вираж, стремясь избежать столкновения с большой группой противника.
Что, кстати, и от стрел защитило.
Вон, свистнув, с десяток шлепнулись в воду на стороне.
Вошли в крутой поворот, перекинув, как их учили, парус да подруливая веслами. Но все одно не вписались по открытой воде и въехали в старые заросли камыша. А потому, закинув щиты на ремнях за спину, начали работать веслами, выбираясь. И не только ими. Для таких случаев у них имелось два шеста – на мелководье ими отталкиваться получалось сподручнее, чем веслами грести.
Секунда.
Десять.
Лодки с племенным ополчением роксоланов приближались, потрясая копьями.
Стрелы густо свистели вокруг, то и дело ударяя в щиты и саму лодку. Парочка вон в весло кормового бойца воткнулись.
Еще один толчок.
Еще.
И лодка выскочила из камышей, начав набирать скорость. А ребята, не сбавляя темпа, продолжали работать веслами и шестами. Что и спасло их. Уже метров пять оставалось между ними и головной лодкой роксоланов. Еще бы чуть-чуть – и все.
Дальше уже было дело техники.
Как ни греби, а догнать на веслах легкий парусный катамаран даже при небольшом ветерке – задача не реальная. Потому уже через несколько минут неприятель скрылся за поворотом.
Всадники, которые бросились преследовать разведчиков, тоже отстали быстро. Гнать галопом по сложному берегу, на котором то и дело попадались кочки да коряги, – дело самоубийственное. Вон как первый воин улетел через голову коня, нога которого застряла в рытвине, так все и умерили пыл.
Разведчики же сумели через двадцать минут добраться до поселения и сообщить о новом продвижении противника.
– И как это понимать? – удивился Беромир.
– Так и понимать, – ответил старший разведчик. – Все всадники идут вместе с лодками. Сюда.
– А переправляться они как будут?
– Мне это неведомо. Но со своей старой стоянки они снялись. Да и нас отпускать явно не хотели. Вон лодка вся стрелами утыкана.
– Вот те раз… – покачал головой ведун. – Что же они затеяли?
Он знал, да и все вокруг об этом только и твердили: роксоланы, как и прочие сарматы, сильны лишь верхом. Пеший бой не любят, презирают и, в общем-то, не умеют в него совсем. А тут все признаки не просто пешего боя, а натурального речного десанта, что являлось абсолютным антиподом самой природы сарматов.
Неужели они на него решатся?
Глава 5
168, берзень (март), 28
– Идут! Идут! – крикнул дозорный ранним утром.
По реке клубился туман, резко ухудшая видимость. И вот из этого молочного марева и стали появляться лодки роксоланов, направляющиеся прямиком к мостку и оборудованному там причалу. Бодро так, норовя по инерции выскочить на берег, чтобы при высадке в холодную еще воду не залезать.
Весь тот день, как случилась стычка на реке, Беромир со своими ребятами ждал нападения.
Но его не произошло.
Даже в прямой видимости противник не появился. И на следующий день Арак не сподобился. Хотя разведчики, даже пешком выходя, находили в часе хода лагерь роксоланов с лодками. Считай, за излучиной. Чтобы не в прямой видимости. Да и дымы от их костров все поднимались высоко – выдавая их расположение.
– Почему они медлят? – задавался вопросом Беромир.
Но никто не мог ему ответить.
Ужасно не хватало какого-нибудь дрона, чтобы покружить над округой и понаблюдать за передвижениями противника. Ведун пробовал забираться на высокие деревья, но, как назло, по-настоящему здоровых поблизости не встречалось. А с остальных не получалось просмотра.
В принципе в такой ситуации очень бы пригодился пусть маленький, но воздушный шар. Однако его не имелось и пока не предвиделось. Хотя шелковая ткань была доступна через ромеев, да и горелку сделать из меди можно вполне, чтобы на древесном спирте коптила. Да и канат сплести метров в сто-двести не представлялось чем-то невозможным. Так что было бы желание. А даже со ста метров вся округа окажется как на ладони.
– Эх, мечты-мечты, – пробурчал Беромир, слезая с очередного дерева.
Вдоль левого берега реки шла довольно густая растительность. Простые ивы да ракиты, из-за которых разглядеть что-то было трудно. Даже сейчас, когда листвой это еще не покрылось. Берег-то был слегка подтоплен, из-за чего полоса густых зарослей простиралась шагов на сорок или около того, создавая совершенно непроглядную паутину из веточек да стволов. В зеленое же время года – свою уникальную экосистему с массой всяческой живности.
Разведка далеко не уходила.
Вниз по течению и не прорвешься – пробка из лодок стоит. А вверх по течению опасно удаляться слишком далеко. Ширина реки невеликая и хватает неглубоких мест, куда может прорваться конница на рывке. Да, по крутому правому берегу, пусть и не сильно высокому, ей мало где можно выбраться, но все же. Для перехвата разведчиков этого и не требовалось. Выскочили. Взяли. И готово. Да и ниже по течению опасных мест хватало для такого рода кульбитов.
Дальше часа от поселения никто не удалялся вообще.
В принципе.
Даже провиант добывать не ходили обычным образом.
Выгребали импровизированными граблями двустворчатых моллюсков из ила да жерлицы ставили, прикармливая места обрезками от разделки улиток. Но все поблизости. Едва ли не в прямой видимости. Ибо нападения ожидали в любой момент.
Времени это занимало мало. А сидеть просто так и ждать погоды не хотелось. Это нервировало.
Сильно.
Прямо-таки загоняло в депрессию.
Беромир старался всех своих людей как можно плотнее занимать делом. За древесиной и рудой их, конечно, в сложившейся обстановке не погоняешь. А рядом с поселением им только и оставалось, что тренироваться да помогать в кузнице. Ну и учиться.
Сложных работ Беромир не проводил на глазах дружинников.
А то еще что-то поймут и возгордятся.
Простой же загружал их в полный рост. В частности, ковали заготовки для шлемов. За предыдущие несколько дней они сумели получить порядка шестисот килограмм кричного железа и где-то половину перевести в тигельные отливки. Так что ведун переплавлял то, что осталось, и ковал, ковал, ковал…
Максимально бесхитростно, кстати.
Он уже сделал оснастку и с ее помощью отбивал полосы. Просто две массивные и закаленные П-образные скобки, соединенные ручками, словно кузнечные клещи. Между ними укладывали пруток и сверху охаживали молотобойцами.
На выходе получалась полоса нужной ширины и толщины. Как раз подходящий для осадки выколоткой и получения половины тульи. Но этим он не занимался. Потом. Когда с глаз долой лишние люди уйдут.
Во время этого монотонного труда волей-неволей приходили в голову разные мысли об идеях и технологиях. Металл-то у Беромира был хороший. Не в пример лучше любого местного. Значит, его и катать можно, и прочими способами обрабатывать.
Но когда делать оснастку? Да еще в такой нервной и тревожной обстановки. А «на коленке» вариантами не обойдешься. Например, для ротационной вытяжки надобно было поставить хотя бы примитивный токарный станок. Да покрепче. И с приводом хотя бы в одну лошадиную силу, а лучше вообще на водяное колесо сажать, чтобы давило подходяще.
Ну или пресс делать. Хотя бы даже и рычажный.
Или прокатный станок.
Силенок так-то не хватит его провернуть, если напрямую и вручную. Но из ромейской бронзы ничто не мешает отлить массивные шестеренки по восковым моделям. Ну и запитать сие устройство от чего-то: от водяного колеса там или ветряной мельницы. Через что и нормальные полосы металла уже можно получать. Да многократно быстрее и лучше, чем поковкой. Даже вот такой – с оснасткой. И куда больших размеров…
А плавки?
Да, используемая им кричная печь действовала неплохо. По сути, сыродутная, но за счет спирального контура снаружи и тепло держала лучше, и воздух задувала подогретый. Где-то до двухсот градусов или около того.
Но на ней много плавок не сделать.
Просто никак.
Приходилось раз за разом править или даже перебирать, возводя заново. Это требовалось как-то решить.
Домну-то он сделать в теории мог, только руду собрать для нее вряд ли получилось бы, чтобы полноценно загружать. Даже для небольшой. А в противном случае и замахиваться на такое глупо. Тем более что имелась под рукой принципиально более простая и доступная технология каталонского горна с дутьем тромпой[9 - Тромпа – вариант воздушного насоса с практически полным отсутствием подвижных частей. Позже в произведении будет дано его более подробное описание.]. Их связка разом решала вопрос с мехами, да и вообще много с чем.
Иными словами, ковать-то он ковал, а мыслями находился далеко – в технологических грезах. Пытаясь придумать, как облегчить и оптимизировать свой труд. И дать больше хороших железных изделий.
