Марта засмеялась и снова атаковала, но при этом я почувствовал, что её намерение изменилось. Теперь она старалась не просто достать меня, а зацепить рубаху и порвать её ещё сильнее. И несмотря на то, что меч деревянный, у неё это получалось.
А я… Да, я стал намного быстрее и сильнее по сравнению с тем, каким был ещё недавно, но всё равно сильно уступал Марте в мастерстве, силе удара и скорости.
Но я не сдавался. Рубаха фигня, всё равно она стала мне мала. Но позволить вот так издеваться надо мной я не мог!
В общем я решил использовать то, что Марта перестала воспринимать меня серьёзно. А потому я извернулся и в следующую атаку шлёпнул её мечом по заднице.
Марта сразу же увеличила дистанцию, и в её глазах промелькнуло что-то похожее на уважение.
А у меня наконец-то появилась минутка, чтобы включить мозги. В конце концов, зря что ли я столько тренировался?
В общем, я решил использовать все наработки, какие есть и первым делом открыл сознание и впустил Марту.
И произошло удивительное.
Марта ещё стояла в обманчиво небрежной позе, а я видел, как формировалось её намерение и понимал, куда она сейчас ударит.
А потому начал поворот и движение меча чуть раньше. И как итог, полноценно отбил её атаку и тут же атаковал сам.
На самом деле я просто продолжил движение, потому что почувствовал секундную растерянность Марты.
И всё-таки она была действительно хорошим бойцом, потому что успела уйти от моей атаки, хотя я видел: для неё это было непросто.
Увеличив дистанцию, Марта не торопилась нападать на меня. Теперь она смотрела на меня заинтересованно.
– Что смотришь? – довольно-таки грубо спросил я.
– А что, нельзя? – в тон мне ответила девица.
– Ну смотри, коль не лень, – ответил я и повернулся к парням: – Продолжим тренировку?
Глеб шагнул к сестре и протянул руку. И она, как ни странно, безропотно отдала ему меч.
Мо Сянь всё время нашего с Мартой поединка стоял в стороне и никак не реагировал. Но стоило Глебу завладеть мечом, он снова шагнул на площадку и показал очередной финт – обманный выпад в лицо, чтобы противник поднял для защиты меч а, следовательно, и руки. И тут же удар в открывшееся бедро.
Я сразу же понял, что движение не закончено, потому что ты скорее всего успеешь нанести только небольшую рану, порез, а вот меч противника уже вверху – в замахе, и ему проще рубить. Поэтому нужно сразу же уходить с линии удара.
Но Мо Сянь не показал этого движения. В том смысле, что показал финт, но не показал выход. Или переход на другую атаку.
Я уже открыл было рот спросить, почему, но глянул на Марту и промолчал. Не хотелось мне задавать вопросы при ней.
Главное, что я увидел этот момент. Значит буду импровизировать, искать пути отхода.
И как только я в первый раз после того, как ударил Глеба в бедро, прокрутился вокруг своей оси, пропуская и заходя за спину партнёру по спаррингу, Мо Сянь одобрительно улыбнулся. И сразу же остановил тренировку.
– На сегодня достаточно, – сказал Мо Сянь, и мы, поблагодарив учителя, отправились в дом.
Вообще пробежка и тренировка очень способствовали аппетиту! А если учесть, что мы молоды, то аппетит был зверский!
К счастью, у Прасковьи всё было уже готово.
Я отправился в разогретую баню, смыть пот. Всё-таки Кузьма уже приучился и без всяких напоминаний с утра протапливал баньку. Ну а что сделаешь, если нет других способов получить горячую или хотя бы тёплую воду.
Парням тоже предложил, но они отказались. Ну и ладно! Большие мальчики. Не хотят мыться, пусть ходят потными. Но лично мне сидеть потным за столом самому неприятно.
С чистой одеждой опять была проблема, и я решил, что сегодня обязательно нужно съездить в город, прикупить себе одежды. Но сейчас нужно было во что-то одеться. Не в халате же идти? Тем более, что Марта будет завтракать с нами, а не в своей комнате – она сказала об этом Прасковье, а я услышал.
Нет, мне, конечно, было пофиг! Но я глава рода. В халате при гостях как-то не солидно.
Поднялся в свою комнату и пошёл в гардеробную. Хотелось поменять халат на что-нибудь более соответствующее статусу.
Но едва подошёл к двери, как услышал, что в моей комнате кто-то есть.
Я очень тихо открыл дверь и на цыпочках вошёл.
Звук раздавался из гардероба.
Стараясь не дышать, приблизился и аккуратно заглянул.
Там была Матрёна. Она перебирала мои вещи. Делила их на три кучи.
Увлечённая работой, она меня не слышала.
Я постоял в дверях, наблюдая за Матрёной, которая деловито снимала с плечиков очередную рубаху, раскладывала её на стуле, прикладывала ленточку, замеряя ширину плеч и длину рукава. Потом покрутив рубаху в руках и подумав немного либо бросала в кучу на полу, либо сворачивала и клала в стопку на стуле или вешала обратно на плечики, где уже висело три или четыре отутюженных рубахи.
Камзолы и штаны тоже были перебраны и рассортированы.
Раскрасневшееся лицо, немного взлохмаченные волосы, широкий вырез, открывающий вид на две чудесные дыньки, тонкая тали и широкие бёдра под юбкой.
Матрёна была увлечена работой, и она была очаровательна. Настолько, что мой организм отозвался на неё вполне однозначно.
Я сам не заметил, как шагнул в гардеробную.
Матрёна как раз наклонилась к куче одежды на полу.
Удачно, надо сказать, наклонилась.
Глава 7
Матрёна оглянулась на мои шаги и тут же испуганно подскочила, заметалась, как птичка, пойманная в силки, покраснела вся, задышала.
Меня это возбудило ещё сильнее, и я, не задумываясь, заключил Матрёну в объятия.
Платье тут же поползло с плеч, обнажая красивую грудь девушки с набухшими горошинами сосков.
Грудь Матрёны отлично вместилась в мою ладонь, заполнив её полностью.
– Подходящий размерчик! – прошептал я, впиваясь губами во второй сосок.
Матрёна тут же застонала от изнеможения. Взгляд её осоловел, а ноги подкосились.
Не теряя времени, я развернул девушку так, чтобы она опёрлась о стул, на котором стопкой лежали мои рубахи, и задрал ей юбку.
– Попка тоже ничего так, – я оценивающе похлопал по упругой ягодице.
– Владимир Дмитриевич… – зашептала Матрёна, бесстыдно выпячивая зад и открывая моему взору сокровенное.
Я провёл рукой по промежности, вызывая очередной стон служанки. И больше не сдерживаясь, распахнул халат.
Обняв Матрёну за бёдра, я с удовольствием насадил её на член.
Там у неё было очень влажно и горячо, и это доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие.
Выждав немного и заставив Матрёну взмолиться:
– Да, Владимир Дмитриевич! Да! Ещё!
Я начал вбивать в хорошенькую служанку свой член.
И девушка бесстыдно подавалась мне навстречу.
Продолжая одной рукой удерживать её бедро, я второй рукой потянулся к её груди и взявшись за сосок, вызвал ещё один стон девушки. Внутри у неё всё сжалось, и мы финишировали одновременно.
– Хорошо, – прошептал я, восстанавливая дыхание. – Но мало!
И мой член откликнулся на мои слова, снова набухая.
Матрёна, как хорошая девочка, тут же начала ласкать меня, приговаривая:
– Владимир Дмитриевич… Владимир Дмитриевич…
Ну и я не стал миндальничать, разложил Матрёну прямо на полу в гардеробной.
Бесстыдно разведённые в стороны колени девушки не только ничего не скрывали, но наоборот, всё выставляли напоказ. И набухшие губки, влажные не только от своего сока, но и от вытекающей спермы, а также запах девушки вызвали непреодолимое желание поскорее войти в неё, что я и сделал, снова почувствовав жар её желания.
В этот раз я брал Матрёну не спеша, растягивая удовольствие, время от времени прикладываясь к её груди, чем всякий раз вызывал новые стоны.
В конце концов мне стало невмочь сдерживаться, и я ускорился. И когда достиг пика, почувствовал, как Матрёна забилась в моих руках в очередном оргазме.
Эх, и почему у меня в спальне нет душа! Упущение всё-таки! Всякий раз в баню не набегаешься. Да и в столовой уже ждут.
Обтершись поданной Матрёной рубахой, я сказал:
– Я ж чего здесь-то… Мне ж одежда нужна!
– Да-да, – подпрыгнула Матрёна, и её обнажённые грудки подпрыгнули вместе с ней.
Она сразу засмущалась и попыталась подтянуть вверх платье, которое я так и не снял с неё, но под моим раздевающим взглядом засмущалась ещё сильнее.
Матрёна перестала метаться и покорно встала передо мной – взъерошенная, раскрасневшаяся и оттраханная.
– Я же приготовила вам одежду, – она показала на висящие на отдельной перекладине рубахи, камзолы и штаны.
– Ну так давай! – сказал я, чувствуя, что ещё чуть-чуть, и мы пойдём на третий круг.
Матрёна это тоже почувствовала. А потому вместо того, чтобы нести мне одежду, она распустила какие-то завязки и стянула платье с бёдер.
Платье упало к её ногам, и девушка стыдливо потупила глазки.
Какая у неё всё-таки ладная фигурка. Не такая утончённая, как у Полины, и не такая тренированная, как у Марты. А главное, доступная!
Матрёна не выделывалась, ничего из себя не изображала. Она была готова для меня на всё, что угодно.
И как ни странно, именно эта готовность являлась той ложкой дёгтя, что портит замечательный мёд.
– Хороша! – похвалил я девушку. – Но мне пора на завтрак, там меня уже заждались.
– Да, конечно! – подскочила девушка и быстро принесла мне одежду.
Принимая из её рук рубашку, я ухватил девушку за попку, и она сразу же подалась ко мне.
Я поцеловал её в мягкий девичий животик и начал одеваться.
Матрёна продолжала стоять рядом, словно ожидая, что я передумаю и снова возьму её, но я уже настроился на деловой лад.
К тому же рубашка, которую мне подала Матрёна, хоть и облегала плотно, но не ощущалась маленькой. Наоборот, был в этом некоторый шик – все тут носили более-менее свободные рубахи, а у меня – облегающая и прекрасно подчёркивающая мою мускулатуру.
В общем, я остался доволен. Причём, доволен во всех отношениях, хм…
Помацав напоследок грудь Матрёны, я развернулся и пошёл в столовую, где меня действительно все уже ждали.
За столом сидели Глеб, Данила, Марта и Мо Сянь. И один стул оставался свободным.
Глеб с Данилой пытались вести светский разговор. Марта хмурилась и недовольно хмыкала. Чувствовалось, что она возмущена моей бестактностью, типа, она уже за столом, а меня всё ещё нет. Мо Сянь о чём-то спрашивал её, чтобы отвлечь, но она нервно постукивала пальцами по столу, и чувствовалось, что сейчас встанет и уйдёт голодная. И только любопытство, почему же я всё-таки опаздываю, сдерживало её.
Да-да, голодная! Потому что еду Прасковья ещё не подавала – меня ждала.
Всё это я отметил сразу же, как только вошёл в столовую.
– Извините за опоздание, – сказал я и прошёл на своё место. И сразу же позвал: – Прасковья! Не мори голодом! Я сейчас быка готов съесть!
Прасковья тут же засуетилась.
Она засуетилась бы и без моих слов, но мне было приятно чувствовать себя хозяином положения. Тем более, что я только что поимел хорошенькую самочку. А тут ещё одна сидит, ноздри раздувает! Неужели учуяла запах другой женщины?
