Мария
Возвращаюсь. Прохожу в кабинет. Мужчина так и стоит возле открытого окна. Холодно. Зря я оставила куртку в прихожей. А мужчине все равно. На нем тонкая черная рубашка с распахнутым воротом.
– Присядьте, – указывает он мне на кресло. Сажусь. Внимательно смотрю. – Вы еще хотите здесь работать?
Хочется съязвить, но я сдерживаюсь, прикусывая язык. Это не в моих интересах.
– Хочу, иначе бы не вернулась.
Обнимаю себя, растирая плечи от холода. Мужчина закрывает окно и садится за стол.
– Давайте я вам озвучу все ваши обязанности и условия, а потом вы ответите мне на мой вопрос снова.
– Окей, – киваю, рассматривая черные татуировки на руках мужчины. Надписи на латыни, замысловатые знаки.
– Итак, шесть дней в неделю вы, Мария, живете здесь, постоянно находясь с ребёнком. Понимаю, могут возникнуть неотложные дела или проблемы. Отгулы мы обговариваем, но лучше их минимизировать. Ваша комната находится рядом с комнатой моего сына. В ваши обязанности входит всё, что связано с ребёнком. Одевать, играть, укладывать спать. Заниматься развитием, гулять, кормить. Вы готовите ребёнку специальное меню. Надеюсь, вы умеете готовить?
Молча киваю.
– Артем посещает детского психолога, плаванье и школу развития. Вы сопровождаете его. И главное, вы не болтаете и не рассказываете ребёнку то, что ему знать не положено.
– Что, например? – выгибаю брови.
Он совсем меня за дуру принимает?
Я знаю, как общаться с маленькими детьми.
– Предыдущая няня была уволена за то, что сообщила Артему о том, что его мать умерла, – холодно произносит он и заглядывает мне в глаза. Его синяя бездна леденеет, мне даже кажется, что я вижу, как радужку покрывает ледяная корка. Сглатываю. Перевожу взгляд на его правую руку и обручальное кольцо на безымянном пальце. Не совсем классическое, конечно, черное с белым золотом, но оно на том пальце, на котором носят обручальное кольцо. Мужчина это замечает и сжимает кулак. Отвожу взгляд.
Если мама ребёнка умерла, то, получается, хозяин дома женился еще раз?
А где тогда эта женщина?
Почему она не с ребёнком?
Очень странная семейка.
Или они решили свалить малыша на няню, чтобы не мешал?
– После этого Артем не разговаривает.
– Совсем? – внутри всё сжимается. Мне становится очень жалко мальчика.
– Совсем, Мария. Он говорил уже и довольно хорошо для его возраста. А теперь… – не договаривает, прикрывая глаза.
– Я всё поняла. Болтать лишнего не буду.
– Очень надеюсь на ваше благоразумие. Понимаю, работа сложная, но я за нее весьма щедро плачу. В пять раз больше стандартной ставки няни.
Вот это меня и привлекло.
– У вас испытательный срок – неделя. – Поладите с Артемом – останетесь. Нет… Увы. Вы еще готовы остаться? – выгибает бровь.
– Готова, – уверенно киваю.
Нет у меня выбора. Это самое подходящее место. Главное здесь даже не зарплата, а проживание в закрытом охраняемом посёлке.
– Хорошо. Готовы приступить к работе уже сегодня?
– Да, могу через час. Только заберу вещи. А, нет, – посматриваю на часы. – До вас долго добираться. Остановка далеко. Мне понадобится часа два.
– Вас отвезет водитель.
– Это замечательно, – поднимаюсь с места.
– Идите, Мария. Я предупрежу водителя, – снова меня отсылает, но уже ненадолго.
На выходе уже ждёт синий кроссовер с парнем за рулем.
– Привет, – разворачивается ко мне водитель, когда я сажусь на заднее сиденье. – Я Иван, – тянет руку. Симпатичный, скуластый, глаза хитрые, игривые.
– Маша, – пожимаю его горячую ладонь.
– Я так понимаю, ты новая няня?
Киваю.
– Значит, будем часто видеться. Я не только водитель, а еще и твой холоп, – усмехается, закидывая в рот жвачку.
– Интересно. Это как?
– Буду гонять по твоим поучениям. Там в магазин, по делам – в общем, всё, что связано с бытовыми нуждами по твоей работе.
– Класс. Тогда поехали: хостел на Демидовой, сорок пять. Холоп, – со смехом добавляю я. Парень тоже смеется, выезжая на дорогу.
Ну хоть кто-то в этом доме не угрюмый.
Быстро забираю свою сумку, отдаю номерок от своего места администратору и снова сажусь в машину к Ивану.
– А можно нескромный вопрос? – спрашивает парень по дороге назад, посматривая на меня в зеркало заднего вида.
– Ну попробуй.
– Сколько тебе лет, Маша?
– А на сколько выгляжу?
Нет, я не флиртую. Мне всегда чисто по-женски интересно, на сколько я выгляжу.
– Ну… – снова посматривает на меня в зеркало. – Лет восемнадцать, – подмигивает мне.
– Ой, льстишь ты мне, Ванечка. Мне двадцать три.
– Да ладно? – удивляется.
– Прекрати, – отмахиваюсь я.
– Нет, я серьёзно. Выглядишь как девочка.
– Я и есть девочка. Слушай, а расскажи немного про обитателей дома.
– Что рассказать? Я мало что знаю, – пожимает плечами.
– Кто проживает в доме, кроме ребёнка?
Хочется понимать, с кем мне придется жить под одной крышей. А Ванечка у нас болтливый, как я погляжу.
– Роберт Станиславович. Домработница тетя Галя приходит по утрам. Работает до обеда.
– А супруга Роберта Станиславовича?
– Так умерла она, насколько я знаю. Больше года назад.
– Я в курсе. Я имею в виду новую жену.
Ну не просто же так он носит кольцо на безымянном пальце. Даже женатые мужики не все хотят носить кольца.
– Какую новую? Нет у него никакой жены.
– Да?
Парень кивает.
– Странно, – бурчу себе под нос, отворачиваясь к окну.
Ваня паркуется во дворе. Выходит из машины и достает мою сумку из багажника.
– Номер свой диктуй, – достает телефон.
– Еще чего. Мы недостаточно знакомы, – закатываю глаза.
– Так это по работе, – качает головой. – Как ты меня вызовешь?
– А, да. Ну записывай, – диктую ему свой номер.
Иван делает дозвон, сохраняю его номер. Парень забирает у меня сумку, провожая к дому. Сумка легкая, я могу донести ее сама. Но нельзя мешать парню быть мужчиной.
В доме меня встречает та женщина, с которой я поругалась на площадке.
– Раздевайтесь, проходите, – недовольно выдает она мне и уходит в сторону гостиной. Явно не рада меня видеть.
Раздеваюсь, иду. В гостиной просторно, светло, бежевые тона, уютная мягкая мебель, пушистый ковер и цветы. Много больших комнатных цветов. Такие зелёные, ухоженные, что я сначала принимаю их за искусственные.
– Итак, – разворачивается ко мне женщина. – Меня зовут Раиса Алексеевна, – представляется она. Такая строгая, в черных классических брюках и бежевой блузке с воротником под горло. Волосы специально осветлены, так, чтобы не было видно седины. Похожа на учительницу литературы или преподавателя музыки. Из тех, кто лупит указкой по пальцам, если сделаешь ошибку.
Я очень надеюсь, что она не станет моей надзирательницей. Ванечка ничего про нее не говорил.
– Мария, – тяну ей руку из вежливости, но она игнорирует мой жест.
Вот же… ведьма. Сжимаю губы, одергивая руку.
– Я бабушка Артема, – поясняет она. Киваю. Не повезло пацану с бабушкой. – Знайте, Мария, вы мне не нравитесь. Я бы вас никогда не допустила к внуку. Но Роберт решил дать вам шанс, – кривит губами, не одобряя выбор отца ребенка. – Уж не знаю, что он в вас нашел, – вздыхает.
А я кусаю губы, чтобы ей не нагрубить.
Что во мне не так? Она же даже еще не видела, как я работаю.
– Но знайте, Мария, одна ваша ошибка – и вы вылетите отсюда, – угрожает мне она.
Хочется сказать: не вам решать. Но я пока воздерживаюсь от комментариев. Мне нужны эта работа и этот дом. Желательно провести здесь пару лет, пока Тарас про меня забудет. Очень надеюсь, что забудет.
– Пойдёмте, я всё вам покажу, – разворачиваемся, идёт вперёд. Закатываю глаза, иду за женщиной. – Это кухня, – сообщает мне она, окидывая руками комнату.
Осматриваюсь. Кухня тоже уютная, преобладает мятный цвет, кухонный гарнитур из чистого дерева, красивые шторы на окне, ещё цветы на подоконнике. Фиалки красиво цветущие: сиреневые, розовые, белые. Явно к уюту в этом доме приложил руку кто-то душевный, никак не эта ведьма и не хозяин дома.
– Вы готовите ребенку специальное меню. Вот здесь полный список блюд, которые ему можно, – указывает мне на книгу на полке. – Вы питаетесь чем хотите, в холодильнике продукты. И, будьте добры, следите за сроками годности, – фыркает она, словно я идиотка и буду кормить ребенка просроченной едой. – Сладкое Артёму нельзя, всякие вредные сладости и химические детские радости под запретом. Не смейте его этим кормить! – немного повышает голос. – У Артёма аллергия. Цитрусовые ему тоже нельзя. Пойдёмте дальше, – ведёт меня назад, в гостиную. – Вечером можете включить ему мультфильм или детский фильм, но только из списка в папке под названием «Тема», – указывает мне на телевизор.
Киваю, сжимая губы. Поднимаемся наверх.
– Это ваша комната, – открывает белую дверь в коридоре. Не даёт мне её рассмотреть. Тут же открывает дверь напротив. – Это комната Артема.
Детская тоже яркая, в жёлтых тонах. С красивой детской мебелью и кроватью в виде замка. Мальчишка сидит на ковре, сосредоточенно собирая конструктор, не обращая на нас внимания.
– В общем, я уже опаздываю, запишите мой номер и номер Роберта. Звоните, если что. И не проявляйте инициативу, все действия согласовывайте со мной или с отцом Артема.
Киваю, а сама думаю, что ей я звонить не буду ни в коем случае.
– Ах да, вот здесь расписание Артема, – указывает мне на календарь, где четко расписаны по времени все действия ребенка.
М-да… Может, режим и расписание – хорошо, но, блин, как же это скучно для малыша.
Спускаюсь вместе с женщиной вниз. Она смотрит на часы.
– Артему пора обедать. На плите суп и тушеные овощи. Морс в графине. Не кормите его несвежей едой. Готовьте всё свежее, – наказывает она мне и, слава богу, удаляется в прихожую.
