– А сейчас используем доступный нам способ ускорить распад вейтерии в твоем организме, – командует он. – Пять кругов, тридцать приседаний, тридцать отжиманий – и так пять подходов.
Ищейка улыбается уголком губ, когда мои брови сходятся на переносице, но прекрасно знает, что я не буду спорить. И жаловаться не буду. Особенно после того, как мне озвучили третий вариант.
Всю тренировку я чувствую на себе оценивающий взгляд. Могу поклясться, что Вальгерд ни на секунду не отвел глаз, пока я выполняла его указания. Испытывает до сих пор?
Перебинтованные руки саднят, но уже не болят так сильно, как это было до того. Однако перед тем, как закончить тренировку, мой куратор останавливает меня и заносит над ладонями свою руку.
Чувствую приятное тепло, которое растекается от кончиков пальцев к запястьям, локтям и выше, а ранки начинают зудеть, как и метка на моей спине. Ох, как не вовремя! Дергаюсь, и декан выпускает мои руки.
– Сейчас пойдешь и получишь сменный комплект формы и тренировочный костюм, – строго приказывает Вальгерд. – А потом сразу в комнату и спать. Жду тебя на большом полигоне завтра в пять.
– В пять? – охаю я.
Я, конечно, всегда была ранней пташкой по сравнению со своими однокурсниками, но пять утра – это, по-моему, слишком!
– Днем тебя ждут теоретические занятия, – равнодушно заявляет он. – А вечером повторим.
Мне очень хочется застонать от такой перспективы, но у меня есть почти что осязаемая цель – договор ищейки.
Недовольная бабулечка, которая занимается формой, внезапно начинает улыбаться во весь рот, когда видит меня, не то, что было буквально пару часов назад, когда я выпрашивала у нее хотя бы старую чью-то форму.
– Представляешь, Алисия, а я-то думала, у нас закончилась форма, – как-то суетливо болтает бабулечка, уходя за стеллажи с огромным количеством стопок одежды. – Так нет! Нам же новую поставили, вот, буквально только что.
Ага, и именно поэтому она лежит в самом дальнем углу склада, куда ни один луч света не дотягивается.
– Держи скорее. – Кастелянша впихивает мне два мешка с аккуратно сложенной одеждой. – Если что-то надо будет, приходи! Заштопать что-то тоже приходи…
Она так улыбается, что, кажется, ее щеки судорогой просто сводит. Но я рассеянно киваю, благодарю и иду в жилой корпус. Девчонок в комнате нет, сна, несмотря на жуткую усталость и все то, что произошло за этот просто бесконечный день, тоже нет.
Поэтому я раскладываю форму по местам и, сходив в душ, иду туда, где можно привести все мысли и чувства в порядок. А мне это нужно.
Я выбираюсь на крышу, с которой уже едва-едва виднеется краешек заходящего солнца. Внизу, прямо за краем, – вся академия магии. С парком, фонтаном, башнями, оранжереей и жилыми корпусами. Тут же взглядом нахожу общежитие, в котором провела пять лет жизни, а потом отыскиваю и то, в котором мне предстоит отбыть оставшийся срок.
Далеко, за стенами академии, виднеются окутанные дымкой пики гор. Где-то среди них, говорят, есть пещеры с источниками магии с необычными свойствами. Хотя, наверное, это все же легенды.
Прохожу к бортику и сажусь на привычное мне место.
– Зачем ты пришла на мою крышу?
Я вздрагиваю от голоса.
Глава 15
– С какой стати она твоя? – спрашиваю я, за что получаю недовольный взгляд зеленых, как весенняя трава, глаз. – Она всегда была общей, Фрейд.
Я все еще хочу надеяться, что он мне друг, а не «бывший друг». Фрейд закрывает свою книжку, которую читал, и, встряхнув непослушной каштановой челкой, откидывается на кирпичную стену.
– Ну кое-кто же решил поменять родной факультет и всех, с кем учился на богатеньких, заносчивых наследников? – с глубокой обидой в голосе говорит Фрейд. – Зачем тебе крыша?
– А кое-кто даже не думает спросить, почему так произошло? Наверное, проще сразу обидеться и не думать? – делаю свой «выпад» я.
Он смотрит исподлобья и хмурится. Похоже, ему, действительно, не приходило в голову, что со мной можно просто поговорить. Удивительно, вроде так долго меня знает, а все же не хочет верить, что я не предам.
Его жизнь, как и почти любого студента с нашего факультета, – это история предательства. Но если меня, по сути, предала чужая мне тетя – мачеха, то от Фрейда отказалась его мать.
У него все шансы были оказаться блокированным и на улице, но на его пути вовремя встретился ректор Ферст, который забрал моего друга и зачислил на факультет. Когда предает самый близкий и родной человек, оправиться от этого, наверное, невообразимо сложно.
Потому Фрейд почти во всем сначала видел плохое, а потом только начинал присматриваться. Вот и сейчас: чтобы не было больно, он сразу решил поставить на мне клеймо, отгородиться.
– Почему? – дрогнувшим голосом, но стараясь делать равнодушный вид, спрашивает Фрейд.
– Потому что только так можно попытаться отсрочить мою свадьбу и вывести из-под власти мачехи. – Я, вздохнув, ловлю его взгляд.
– Ага, и отхватить жениха поинтереснее, да?
– Ярхаш! – ругаюсь я вслух, отчего Фрейд морщится. – Да ты совсем, что ли, спятил? Когда я была охотницей за парнями, напомни мне? Я, конечно же, только и делала, что все пять лет строила глазки каждому встречному и поперечному!
Фрейд прищуривается, всматривается в мое возмущенное лицо и протягивает мизинец.
– Дурак? – усмехается он.
– Дурак! – цепляясь своим мизинцем за его, говорю я и облегченно улыбаюсь. Ну, хотя бы с ним я не окончательно потеряла связь.
– Что с твоими руками?
Я почти слышу, как скрипят зубы приятеля.
– Это ищейка?
Я немного нервно улыбаюсь и спешу спрятать руки.
– Нет, я… Это не он.
– Если это он, я его достану! – звучит немного пафосно и самонадеянно, конечно. Потому он, помолчав и переведя взгляд куда-то на горы, произносит: – Говорят, он одним движением пальца может перерезать глотку.
Перед глазами встает острый, пронзающий насквозь взгляд Вальгерда. А еще… Еще жар от его тренированного тела, больше похожего на машину для убийств, это я еще с того самого вечера два года назад помню.
– Понятия не имею, – почему-то уклончиво отвечаю я. – Но загонять по тренировочной площадке он может еще как! Я еле ноги оттуда унесла.
– Если он сделает тебе что-то плохое, ты же мне скажешь?
– Обязательно. – Я мягко улыбаюсь и обхватываю колени руками. – Не знаешь, кто мог залезть ко мне в комнату?
Краем глаза вижу, как он весь напрягается и даже откладывает в сторону книгу.
– Что ты имеешь в виду?
– Кто-то залез ко мне, пока я была на завтраке… Или у ректора. Я точно не знаю. – Наверное, только сейчас у меня появляется время, чтобы спокойно прожить этот факт и почувствовать, что на самом деле не все так просто. – Замки и охранки на месте. Кто-то из наших мог?
Фрейд запускает руку в волосы и задумывается. У него больше всех курируемых студентов, к тому же он так или иначе знает почти про все дары, потому что его сила в отзеркаливании магии. Нет своей, зато он может воспроизвести почти любую.
– Так можно пролезть только портальной магией, – морщится он. – Но это нужно быть либо Лерианной Рэйгарн, либо самоубийцей. Или магия теней. Но такая только у…
– Ректора Ферста, – вздыхаю я.
Да, к сожалению, его сейчас нет.
– Не знаешь, он насовсем уехал из академии? – спрашиваю я, надеясь, что слухи хоть какие-то ходят. Мне просто сегодня было точно не до них.
– Тишина, как будто не произошло ничего необычного, – качает головой Фрейд. – Ну подумаешь, сменился ректор. Даже преподаватели все в шоке. Зато я знаю точно тех, кто в восторге от происходящего, и я бы посоветовал тебе их остерегаться.
– Их?
Что-то я не понимаю, куда ведет мысленная логическая цепочка моего приятеля.
– Похоже, Вальгерд действительно загонял тебя, раз ты не слышала. Несколько девчонок болтают, что его сюда сам Его Величество Таракс Пятый сослал, чтобы он наконец-то женился.
Я закашливаюсь.
– Что?
– Ну да… Болтают, что ищейка сюда за невестой приехал.
– Я, конечно, знала, что парни тоже сплетники, но чтобы настолько…
Я легонько пихаю его в плечо, я смеюсь. Но если быть совсем честной, то мне совсем не смешно: те девчонки, которые действительно поверят в это, стопроцентно заинтересуются мной.
Вальгерд выделил меня, взял под свое кураторство на следующий день после прибытия, он неизбежно будет проводить со мной очень много времени, потому что мне нужны индивидуальные тренировки. Но это же единственная причина! Морщусь от этой мысли, как будто такое объяснение мне не по душе.
Солнце давно скрылось за горизонтом, темнота рассыпала на небе звездный бисер, а вся академия окуталась мраком, как пушистым шарфом, пытаясь прикрыться от прохладной осенней ночи.
По телу пробегает озноб от налетевшего из ниоткуда ветерка, взметнувшего юбку и забравшегося под пиджачок. Рядом раздается знакомый клекот, и на парапет приземляется орел.
«Давно не виделись, Ори», – мысленно произношу я.
А он поворачивает свою белую голову то одним, то другим глазом ко мне.
– «Я думала, ты уже нашел себе другую хозяйку».
«Не смешно, – раскрывает клюв птица, отвечая мне, но понятно же, что только я пойму, что она, точнее он, говорит. – Что с твоей магией?»
«Ты фамильяр, ты скажи», – немного обиженно отвечаю я.
«А что говорить, магические потоки перекрыты. – Он перелетает с парапета на мое плечо. – Попроси друга помочь прочистить».
Еще один.
«Спасибо, я лучше побегаю».
«Тогда беги сейчас, в твоем общежитии скоро комендантский час».
Я вытаскиваю из кармана свои любимые часы и охаю. Он, действительно, скоро! Только бы успеть добежать.
– Мне пора. – Я поднимаюсь резко на ноги и чувствую, что чуть не падаю от усталости и боли.
– Мы завтра встретимся? – летит мне в спину вопрос от Фрейда.
Машу рукой и чуть ли не кубарем спускаюсь к основанию башни по винтовой лестнице. На ощупь добегаю до жилого корпуса, похожего на форт, дергаю ручку двери и понимаю, что она… закрыта.
Ярхаш!
Но самое отвратительное состоит в том, что вторая дверь только одна – в мужской части. А время – без одной минуты девять.
Глава 16
Я понимаю, что вариант попасть в жилой корпус только один и он мне не нравится. Как минимум потому, что в первый же вечер сулит мне неприятности. Я могу, конечно, напроситься в комнату к Фрейду на ночь, но… Вокруг меня сейчас и так клубятся плотным паром слухи, а, если кто прознает, будет совсем грустно.
Рано утром мне уже надо быть на тренировке. В тренировочной форме, которая у меня где? Правильно! В комнате!
Срываюсь с места и, проклиная декана с его убийственными тренировками, бегу к запасному входу. Единственным источником света во внутреннем дворе являются горящие факелы, расставленные вдоль периметра. Их неровное пламя отражается в окнах жилого корпуса, а зубчатые стены корпуса нависают надо мной, отбрасывая причудливые тени.
Во внутреннем дворе тихо и безлюдно. Лишь порывы ночного ветра гонят по булыжникам сухие листья. Сердце бешено стучит от волнения и страха опоздать. Я ускоряюсь еще больше, стараясь не поскользнуться на неровных булыжниках.
Пытаюсь перемещаться только тенями: горящих окон еще много, и мне все время кажется, что кто-то за мной пристально наблюдает.
