– Но за полчаса я не успею, – запротестовала я.
– Тогда пятнадцать минут?
– Значит, полчаса, – пробормотала я.
– Рада это слышать.
– Да, мам.
– Роуз, я отправляю тебя в «Хиткрофт» не со зла, – тихо сказала мама. – Просто хочу, чтобы у тебя была хорошая, полноценная жизнь. А хорошая жизнь зависит от нашего выбора. Если решишь править миром, быть адвокатом, врачом или смотрителем зоопарка – твое дело. Но ты сможешь выбирать, если получишь достойное образование. Без этого выбора не будет вообще. Ты поняла?
– Да, мама.
– И мне жаль, что так вышло с Никки, – продолжила мама. – Я знаю, что вы с ней очень близки, но ты не можешь жить ради других людей. Тебе стоит делать то, что лучше для тебя, а не для Никки.
– Если я не могу жить ради других людей, то почему ты можешь указывать мне, что делать? – спросила я.
– Потому что я твоя мама, – ответила она с этой странной логикой взрослых.
– Мам, ты можешь просто подумать об этом? Пожалуйста? Просто подумай о «Фарнби».
– Роуз, «Фарнби» в твоей жизни не случится. Я не собираюсь обещать, что подумаю, если знаю, каким будет мой окончательный ответ. В сентябре ты отправишься в «Хиткрофт». Если он сгодился для нас с твоим папой, то и тебе подойдет.
– Но, мама…
– Калли-Роуз, какую часть слова «нет» ты не понимаешь? «Н», «е» или «т»?
Покачав головой, мама вернулась в гостиную. Я спустилась вниз и вышла в сад за велосипедом. Меньше чем через минуту уже ехала по тротуару, как можно дальше от мамы и дома. Я обещала Никки, что мы вместе пойдем в одну школу. А теперь мама собиралась заставить меня нарушить обещание.
Это несправедливо.
Когда я стану старше, никто не посмеет указывать мне, что делать, куда идти и во сколько возвращаться. Моя жизнь будет полностью принадлежать мне, и никто – даже мама – не сможет мной командовать.
Я добралась до конца дороги, но внутри меня все еще трясло. Мама велела кататься только вверх и вниз, но мне уже исполнилось десять. Я больше не ребенок. Так почему же мне нельзя проехать на велосипеде весь квартал? Я часто так делала вместе с мамой или бабушкой Мэгги, ну а уж в целых десять лет могла управиться сама.
Оглянувшись в последний раз, чтобы убедиться, что мама не смотрит, я повернула за угол и продолжила крутить педали. Вот! Видите! Я же говорила, что могу сама проехать вокруг квартала.
– Прости?
Прямо передо мной встал мужчина-Нуль со светло-каштановыми волосами и темно-карими, почти черными глазами. Если бы я не нажала на тормоза, то врезалась бы прямо в него. Как бы то ни было, мне пришлось быстро опустить ноги на землю, иначе мы с велосипедом перевернулись бы.
– Извини! Я не хотел тебя напугать, – улыбнулся мужчина. – Я ищу женщину по имени Сеффи Хэдли. Мне сказали, что она живет где-то здесь. Не знаешь, где я могу ее найти?
– Она моя… – начала я и прикусила язык.
Сколько раз мама и обе бабушки твердили мне никогда не разговаривать с незнакомцами? Мужчина пошел ко мне. Во рту у меня вдруг стало сухо, как в пустыне. Я оттолкнулась ногами и откатилась назад. Мужчина остановился.
– Ты ее знаешь? – снова спросил он.
– Мне не разрешают разговаривать с незнакомцами.
Я быстро огляделась по сторонам. Дорога внезапно опустела. Вокруг не было никого, кроме незнакомого высокого мужчины и меня. А я уже свернула за угол квартала.
– Мне пора, – сказала я, снова нажимая на педаль.
– Нет, подожди. Я не причиню тебе вреда, обещаю.
– Да даже если бы и собирались, вы бы мне об этом не сказали, верно?
Мужчина улыбнулся:
– Пожалуй, нет. Но я ищу Сеффи Хэдли, надеюсь, она сможет рассказать мне о человеке по имени Каллум Макгрегор. Я долгое время отсутствовал, и мне нужно узнать, где он.
Я опиралась одной ногой о землю, но готова была сорваться с места в любой миг.
– Кто вы? – спросила я, все так же держась подальше.
– Ну я первый спросил! – улыбнулся мужчина. – Так знаешь, где живет Сеффи Хэдли?
– Вы ее друг?
Мужчина вздохнул и покачал головой:
– Не совсем. Видишь ли, мы с Сеффи давным-давно поссорились и с тех пор не общались. И теперь я очень хочу загладить свою вину перед ней – и перед Каллумом. Больше всего на свете я хочу оставить прошлое позади.
– Понятно, – сказала я, медленно сняла ногу с педали и поставила ее обратно на тротуар. – Ну Каллума вы уже не увидите. Он умер еще до моего рождения.
– Каллум умер?
Мужчина попятился, как будто мои слова сбили его с ног.
– Вы в порядке? – спросила я.
– Да… Нет… Я… Я не могу поверить, что Каллум мертв. Как он умер?
– Машина сбила.
Мужчина изумился, затем его глаза на мгновение сузились.
– Кто тебе это сказал? – резко спросил он.
– Мама. Каллум Макгрегор был моим отцом, – ответила я.
Мужчина уставился на меня:
– Ты Калли-Роуз?
– Да… – Я снова поставила правую ногу на педаль.
– И Каллум мертв?
– Верно.
– И кто тебе сказал, что он погиб в аварии?
– Мама. А что?
– Мне просто интересно, – сказал мужчина.
От того, как он смотрел на меня, мне стало не по себе.
– Кто вы? – спросила я.
– Меня зовут Джуд.
Глава 25
Джуд
Мое имя совершенно ничего ей не сказало. Значит, не только Сеффи ни разу не упомянула меня, но и родная мать тоже. Неважно. Можно это использовать. Три недели прятался в тени, наблюдал за родным домом, и наконец усилия себя оправдали. Вот и славно, а то я уже начал отчаиваться, что мне не удастся поговорить с ублюдком Сеффи наедине. Похоже, я верно угадал. Поверив, что не знаю о смерти Каллума, она слегка расслабилась. А эта чушь о том, что мой брат погиб в аварии… Они скрыли правду от девчонки. Можно использовать и это. Но не торопись, Джуд. У тебя достаточно времени. Теперь, когда она достаточно взрослая, я могу начать ее обрабатывать. Легко и просто. Эта девочка сыграет большую роль в моих будущих планах. Очень большую.
И никто мне не помешает.
Я об этом позабочусь.
Глава 26
Роуз 10 лет
Мужчина протянул руку, но если думал, что я пожму ее, то у него в голове мозгов нет. Я же не дурочка. Наконец он опустил руку.
– Откуда вы знаете моих маму и папу?
– Каллум… был моим братом.
– Вы мой дядя?
Внутри меня вспыхнуло что-то вроде фейерверка. Но я заставила себя сдержаться. Будь осторожна, Роуз. Этот человек действительно мой дядя? Джуд… Теперь я вспомнила. Когда мне было восемь или девять лет, я спросила бабушку Мэгги, есть ли у меня какие-нибудь тети или дяди, кроме Минервы. Она ответила, что у меня была тетя по имени Линетт, но та умерла совсем юной, еще до моего рождения. Я начала плакать, ведь бабушка потеряла и моего отца, и свою дочь, и это было так грустно. Тогда Мэгги рассказала мне о дяде Джуде. Он был старшим братом папы. Но бабушка предупредила, что я не смогу его увидеть, потому что он очень далеко.
А вот теперь вернулся – если это и правда он… Надо быть осторожнее.
– Да, – ответил мужчина с короткой улыбкой. – Я твой… дядя.
– Как зовут вашу сестру? – спросила я.
– Линетт, – сразу же ответил мужчина. – Она давно умерла.
– Какое второе имя бабушки Мэгги?
Мужчина нахмурился, но затем его лицо прояснилось.
– А, понятно. У моей мамы нет второго имени. Ее зовут Маргарет Макгрегор, хотя она ненавидит имя Маргарет и никогда его не использует.
Я заулыбалась во весь рот. Это и правда был мой дядя!
Ура! Папа, смотри! Это твой брат. Мой дядя. Он похож на тебя? У дяди Джуда прекрасные темные глаза и дружелюбная улыбка. Я боюсь моргнуть, вдруг он исчезнет. Хочу запомнить все вокруг него и о нем. Папа, смотри! Это же твой брат!
– Привет, дядя Джуд, – улыбнулась я.
– Даже не знаю, что сказать. – Дядя Джуд покачал головой. – Я… Я так счастлив встретить тебя, но услышать, что мой брат умер…
– Мне очень жаль, – сказала я, опомнившись. Как, наверное, ужасно! Услышать, что брат умер, а он даже не знал об этом. – Бабушки Мэгги нет дома, но приходи повидаться с мамой. Уверена, она будет рада встретиться с тобой.
– Я… Я так не думаю. – Дядя Джуд покачал головой. – Не сейчас, когда я узнал новости о своем брате.
– Почему?
– Как я уже сказал, мы с Сеффи давно поссорились. Уверен, я последний, кого она хочет видеть.
– О, но…
– Нет, Калли. Может быть, в другой раз. Я только что узнал, что случилось с моим братом… Мне нужно побыть одному.
Дядя Джуд повернулся, чтобы уйти.
– Я еще увижу тебя? – с нетерпением спросила я.
– А хотела бы?
– Да, пожалуйста. – Я была бы рада.
– При одном условии, – серьезно сказал Джуд.
– Каком?
– Я бы предпочел, чтобы ты пока никому ничего не говорила о моем появлении.
– Почему?
Дядя Джуд стал таким грустным.
