– Проход кто устроил?
Он спрашивает вальяжно, спокойно, но я-то вижу в глазах, что все вовсе не так. Отец тоже так делает, когда играет с противником в поддавки. Пару раз я видела, чем подобное заканчивается.
– Услышала в баре одном, – пожимаю плечами. – Никогда не видела настоящих боев. А там парни говорили, что вроде будет круто. Ну, я и попросилась с ними.
– Просто взяла и попросилась?
– Почему нет? – искренне хлопаю глазами. – Ты же был первым чемпионом не только в смешанных единоборствах, но и в боях без правил. Хотя вроде такого не бывает.
– И что же, – ухмыляется Марат, снова нависая надо мной, – провафлишь такой шанс трахнуться с чемпионом?
Он опасен – я ощущаю это на животном уровне. Кожа вся покрывается мурашками под его цепким, пристальным взглядом. Если недавно в нем были жажда и похоть, то теперь – голый расчет. И то, как быстро он переключился, шокирует. Мама рассказывала, что когда мужик входит в раж, зависает на сексуальном желании, включить его мозг обратно непросто. Это можно использовать для своих целей.
Но Марат как будто по-другому устроен.
А еще я дико смущаюсь. Не хочу поддаваться этому, но увы. На меня никогда не смотрели взрослые мужчины вот так – словно я для них охрененно желанна.
– У меня не было такой цели, – мямлю в ответ, понимая, что бездарно сливаю шанс выкрутиться. Но слишком уж давит на меня Бессонов.
– Допустим, – он легко соглашается, а затем резко опрокидывает меня на кровать и нависает, ставя руки по обе стороны от моих плеч. От неожиданности остатки батончика выпадают у меня из руки, а я оказываюсь распластанной под мужчиной. – А теперь расскажи, какая цель была.
Едва уловимый аромат мужского парфюма сбивает и дезориентирует. Чем-то похожим пользуется и мой отец. И брат, кстати, тоже. Виктор вообще во многом копирует папу. Ему сейчас только восемнадцать, но он уже вовсю сопровождает отца на встречах, если это не совпадает с тренировками и обучением.
В моем окружении всегда было много брутальных мужчин. Но ни один не совпадал, не резонировал с образом отца и брата так сильно.
Это меня ой как нервирует и выбивает из колеи – ведь Бессонов, похоже, как раз чувствует себя хозяином положения. А значит, я могу проиграть. И вот тогда…
– Посмотреть, – отвечаю, снова включаясь в роль наивной девочки.
– Журналистка, и просто посмотреть? – ухмыляется Марат. – Актерские способности на троечку, царевна.
Очень медленно, будто с ленцой, он отрывает одну ладонь от постели и кладет мне на бедро. К счастью, мне хватило ума пойти на дело в брюках. Иначе бы он касался меня уже под юбкой.
– Я говорю правду, – нервно сглатываю, глядя в его лицо. Он так близко сейчас, что я могу рассмотреть пару мелких шрамов над бровью, то, какие густые брови, и что между ними едва заметная морщинка. А еще у него высокий лоб, практически квадратная челюсть и очень залипательные губы.
– А вообще… – бормочу, с огромным трудом придумывая на ходу, как переключить фокус Марата. – Где мои вещи?
В данный момент я в позиции слабого, это очевидно. Захоти Бессонов взять меня силой, вероятнее всего, у него получится. Я, конечно, уроки самообороны не прогуливала. Но… Но ясно же, что разница в весовых категориях у нас не в мою пользу. Однако мужчина вместо того, чтобы воспользоваться своим преимуществом, вдруг резко поднимается, а затем и вовсе, встав с постели, отходит к окну. Упирается поясницей в подоконник и, убрав руки в карманы джинсов, холодно выдает:
– Вещи тебе не понадобятся. Посидишь, подумаешь над своей легендой. Как только расскажешь правду, обсудим твои вещи.
– Это противозаконно! – тут же возмущаюсь, приходя в себя. – Вы не имеете права удерживать меня силой.
– Считай, ты у меня в гостях, – скалится Бессонов. – И ключик от двери – рассказ о том, кто тебя подослал в мой клуб, а главное – зачем.
Остро ощущаю, что все, что было до этого – так, прелюдия. Похоже, Марату было любопытно поиграть, вот он и позабавился.
– Я рассказала все, что знаю, – упрямо повторяю. Он, конечно, уверен, что я расколюсь, да только хренушки. Я Олеське слово дала. К тому же у меня свой интерес имеется довести дело до конца и раскопать всю подноготную Бессонова. Ему и так слишком долго все сходило с рук.
Он цинично ухмыляется и, оттолкнувшись от подоконника, медленно идет к дверям. Я беспомощно смотрю на него, понимая, что вот-вот он уйдет, а я останусь взаперти. И как тогда выбираться?
На крайний случай, конечно, можно связаться с отцом, но… Но это уже совсем-совсем безвыходный случай должен быть.
У двери Марат оборачивается и бросает через плечо:
– Но если я успею все узнать сам, царевна, расплачиваться придется куда более… – Бессонов замолкает, многозначительно скалясь, – масштабно. Подумай об этом.
Он уходит, щелкает замок. А я в очередной раз костерю себя за то, что так глупо подставилась. Вроде ведь снимала очень осторожно. Как меня засекли?
Задумчиво подбираю лежащий на постели батончик и доедаю. Шоколад обычно мне помогает лучше думать, но сейчас с идеями что-то совсем туго. А еще не очень понятно поведение Бессонова. Он будто бы знает, что я пришла не просто так, но при этом почему-то не торопится выбивать из меня правду.
Почему?
Как всегда меня учил отец, если что-то смущает – ищи причину. Интуиция – штука полезная.
Слышу приглушенный гул на улице – подскакиваю с кровати, но все равно успеваю заметить, как из гаража выезжает темный внедорожник, похожий на тот, в котором меня привезли сюда.
Интересно, это Бессонов уехал? Если да, то, возможно, это мой шанс сбежать. Снова обхожу комнату и тщательно осматриваю ящики тумбы, каждую полку в шкафу. В ванной тоже все проверяю, но увы. Ничего, что можно было бы использовать, чтобы вскрыть замок. А шпилек с собой у меня нет.
Обессиленно сажусь на кровать, прикидывая, как быстро Олеся хватится меня и начнет действовать. Она девчонка боевая, мы потому и сошлись, в общем-то. Можно дождаться ее, но тогда расследование будет скомпрометировано. А это потерянный шанс раскрыть всю их шайку.
Когда снова щелкает замок, и дверь открывается, я вздрагиваю от неожиданности. На пороге появляется тот самый амбал, который меня привез сюда и мешок этот на голову заставил надеть.
– На выход, давай.
– Куда? – подозрительно спрашиваю.
Он кривится недовольно.
– Тупая, что ли? Сказал же – на выход.
– А вот босс ваш сказал мне тут сидеть, – фыркаю, даже не двинувшись.
Амбал грозно сдвигает брови, выглядит это комично. У меня крестный не такой крупный, но выглядит куда более устрашающе, чем этот.
– Твой подружка просила тебе помочь. Но если ты отказываешься…
Несколько мгновений мы пялимся друг на друга.
– Олеся?
– Ну, – кивает он. – Долго тебя ждать? Босс вернется, и все.
Значит, я угадала – Марат уехал. Отлично. Встаю и выхожу из комнаты вслед за охранником. Нет, если он сейчас мне поможет, то так и быть, спишу все галочки, которые он заработал.
На улице уже стоит серый седан возле ворот.
– Прыгай в тачку, давай, – командует он. – Шустрее, цыпа, времени мало.
Морщусь от такого обращения, но все же выполняю указание. Мне и правда не хотелось бы тут оставаться – Бессонов потенциально опасен. Так что лучше вернуться к себе и подумать, как быть дальше. Документы мне, конечно, сделали на совесть – спасибо моему знакомому. Но если Марат догадается покопаться гораздо глубже, то получит все данные на блюдечке. А тогда неизбежно столкновение интересов. В том числе с моей семьей. Не хотелось бы разочаровывать родителей тем, что принесу им неприятностей на хвосте.
Мы успеваем отъехать от ворот хорошо если километров на пять, как вдруг мужик резко давит на газ и рявкает мне:
– Держись!
Я едва успеваю ухватиться за ручку, как машину дергает, а затем резко разворачивает так, что у меня в глазах темнеет.
Что за?..
5 Вика
Мужик за рулем матерится, и у меня аж уши вянут. Цветисто так у него выходит. Однако мысли про это мгновенно вылетают из головы, как только дверь с моей стороны открывается, и я вижу Марата.
Злющего, дикого.
И холодного.
Поразительное, невозможное сочетание.
Однако буквально за считанные мгновения меня практически размазывает той энергетикой, что идет от него.
Бешеная, напряженная. Тронь – и убьет к чертям.
– На выход, – мрачно бросает он.
Вот вроде бы ровно то же самое мне сказал и амбал, которого сейчас тоже выволакивают из машины, а эффект совершенно разный. Бессонову хочется подчиняться. Есть в нем что-то такое нечеловеческое. Взглянет, а у тебя мурашки по спине, и желание голову склонить.
Учитывая, что вообще-то во мне с рождения живет дух противоречия, это очень и очень неприятно осознавать. Стискиваю зубы, но приказ все же выполняю. Не в том я положении, чтобы сейчас выпендриваться.
– Отвезите этого, – бросает Марат трем охранникам, которые скручивают руки тому мужику, который меня пытался увезти.
Меня же Бессонов хватает за плечо и буквально тащит к другой машине, стоящей неподалеку.
На улице уже сильно стемнело, но фонари на трассе, куда мы успели доехать, расставлены достаточно часто, чтобы хорошо освещать дорогу.
Открыв заднюю дверь, Марат буквально впихивает меня в салон машины, а следом залезает сам. За рулем сидит еще один охранник – замечаю это, когда тут же отползаю от Бессонова подальше. Внешне он спокоен и невозмутим, но я на животном уровне ощущаю его злость, а может, даже ярость.
У меня так отец бесится – посмотришь, кажется, что все пучком. А на дне его глаз такое бешенство, что просто на лоскуты тебя полосует. Ну, и рядом находиться в этот момент лучше не стоит.
В свой адрес я такое получала всего пару раз, но мне хватило – на всю жизнь запомнила. Уверена, что если я не смогу выпутаться сама, будет и третий. А вот этого совершенно точно не надо. Так что пока возвращаемся обратно, судорожно продумываю новый план действий.
Дорога назад почему-то пролетает куда быстрее. Марат в мою сторону даже не смотрит. Только перекидывается парой фраз с водителем, когда мы въезжаем на территорию через высокие ворота. В первый раз меня привезли в мешке, теперь же есть возможность осмотреться. Правда, в темноте это мало что дает.
Из машины я выбираюсь сама – не хочу провоцировать Бессонова. Сейчас надо максимально не отсвечивать и как можно органичнее вписаться в роль дурочки.
– В дом пошла, – командует Марат.
Пара слов, а меня будто водой холодной окатили. Как у него это выходит?
Послушно выполняю – иду, стараясь незаметно оглядеться. Когда охранник меня вывел, времени особо не было. Да и что там, я так обрадовалась, что выберусь сейчас, и не посчитала нужным запоминать детали.
Идиотка. А стоило бы посмотреть получше по сторонам – может, и пригодилось бы чего.
Я уже жду, что меня отправят обратно в ту самую спальню, но Бессонов вдруг резко дергает меня за плечо и тащит в другую сторону.
Мы проходим по коридору, а после меня вталкивают в небольшую комнату вроде кабинета.
Бегло оглядываюсь по сторонам – обстановка тут спартанская. Стол, два стула и небольшой диванчик.
А еще тут незнакомый мне мужчина. Коренастый, темноволосый. Взгляд у него как у маньяка – бездушный такой. Отстраненный.
– Топай вперед, – подталкивает меня в спину Бессонов. А у меня ноги слабеют, когда я начинаю догадываться, зачем я тут.
– Может, не надо? – нервно спрашиваю, оглядываясь на Марата. Но он лишь ухмыляется так многозначительно.
– А что так, царевна? Или у тебя запросы покруче?
Медленно перевожу взгляд на стол. Нервно сглатываю. Если это со мной сделают, то выбраться будет намного, намного сложнее. Надо срочно что-то придумать…
Вопрос – что? Бессонов вряд ли вдруг проявит добродушие и отпустит меня. Судя по всему, ему есть что скрывать. Вот он и копает – кто я и как попала в клуб. Получается, что Олеся была права – мы на правильном пути.
– А я ведь никуда не собираюсь сбегать, – бормочу, косясь на браслет, который лежит на столе между мной и этим молчаливым мужиком. – Может, все же не надо?
Вместо ответа Марат коротко кивает своему помощнику – тот берет в руки браслет, что-то на нем нажимает и, обойдя стол, направляется ко мне.
– Или так, или в подвал к крысам, – равнодушно роняет хозяин дома.
Стискиваю зубы. Ненавижу, когда меня загоняют в угол, ставя перед выбором, когда по сути его и нет. Мысленно делаю пометку вернуть за это Бессонову. Как? Понятия не имею пока. Но за то, что пользуется своей властью, он ответит, ага.
Молча сажусь на диван и демонстративно выставляю правую ногу вперед.
Конечно, я знаю, что это за браслет такой. Чего я только не насмотрелась, когда лезла под руку отцу в его делах.
И кажется, это становится моим проколом.
– Просто журналистка, да, Варвара? – ухмыляется Марат.
– Что? Я смотрю много боевиков, – гордо задираю подбородок.
Молчаливый помощник присаживается передо мной и тщательно крепит браслет мне на ногу. Что-то там настраивает, а я разглядываю его лицо, запоминая. Обязательно потом поинтересуюсь у своих знакомых и про этого чувака.
