Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант
Надежда Мамаева
Можно угробить всю свадьбу, если не пригласить на неё некроманта!
А если позвать?
Тогда придётся спасать похищенную невесту, догонять пиратский сундук с характером клептомана и самой удирать от законников. Ведь некромант – это я, и нахожусь в розыске по всем Исконным Землям!
Вот только гораздо жарче этой бешеной погони оказался один горячий капитан – друг жениха. Теперь он мой невольный напарник. У него бронзовый загар, а ещё – железные принципы и стальные нервы. Но, несмотря на такую тяжесть, этот тип непотопляем и несгибаем. Зато я податлива силе как ртуть, и характер у меня почти золотой! В смысле, тяжёлый.
Главное, чтоб по итогу такого сплава металлов, точнее, совместной работы, не получились тюремные кандалы для меня или, того хуже, – брачные браслеты для нас обоих!
Надежда Мамаева
Осторожно: маг-и-я! На свадьбу нужен некромант
Глава 1
Свадьба – это не только веселье, море улыбок, поздравлений, празднично одетых гостей. Это еще и отличное место для поиска новых клиентов! Даже если они сами пока и не подозревают, что им нужны мои услуги. Так что я, будучи подругой невесты, в ожидании начала церемонии прохаживалась меж почтенных матрон, представительных джентльменов, юных дев и кавалеров, присматривала себе новых жертв… в смысле людей, желающих избавить свой особняк от призраков. Пусть привидений пока ни у кого из собравшихся в домах и не водилось – не беда. Подселю, а потом – и изгоню! За приличный гонорар, конечно же. Все честно и почти законно.
А вот солнцу припекать головы собравшихся было просто преступно. Сегодня, в день излома лета, оно было особенно жарким и катилось по небу – точно новенькая, только что отчеканенная гинея по палубе шхуны: ослепительно, нагло и провоцируя. Кого – на безумства, кого – на обморок.
Как по мне, главным сумасшествием было само решение Марисы выйти замуж. Да, ее жених был молод и богат. Да, они любили друг друга, хоть и познакомились всего месяц назад. Да, они выглядели счастливыми, но… весь мой жизненный и некромантский опыт подсказывал: скоропостижные смерти и свадьбы во многом похожи. И там, и там часто умирают мечты.
Я даже попробовала намекнуть об этом лучшей подруге, с которой мы сначала делили одну комнату в академии целых шесть лет, а потом… потом было многое, что нас, таких разных, не развело по жизни в разные стороны. И за эту яркую, как знойный летний день, блондинку я переживала. Но на мои сомнения Риса только отмахнулась, сказав, что ее Гаррет самый-самый… Не стала настаивать на своем, потому что мне тоже как никогда хотелось верить, что я в этот раз ошиблась.
Вот только, судя по перешептываниям гостей, если жених и был славным малым, то его семейка – нет, и будущую невесту они не сильно-то и жаловали. Без внушительного приданого. Не аристократка. Без крови высших. А то, что хороша собой, мила, красива, добра – так этого для герцога и герцогини Харрис было мало. Будущие свекромонстры кичились тем, что в их жилах течет оборотная кровь медведей. Правда, уже больше пяти сотен лет никто из людей не мог принять второй облик – сил, видимо, было маловато… Зато гонору – хоть отбавляй.
Но да, Мариса – дипломированный бестиолог, думаю, и с этими зверюгами справится.
Так что я поправила шпильку в каштановых, волнистых из-за влажности волосах (розовый жемчуг – фальшивый, в отличие от моего приглашения) и скользнула взглядом по толпе, притаившись в тени тента. Это был высший свет юга, не иначе. Риса говорила, что со стороны жениха приглашены лорды кланов рыси, оленя, барсука, белой цапли… Хотя, скорее, от былого величия остались лишь легенды и красивые титулы. В былые времена правили сила и магия. Сейчас же – исключительно деньги. И у собравшихся их было много… Как и снобизма, завернутого в дорогие ткани.
Пекло и преисподняя, эти турнюры! Каждая дама будто тащила за собой целый гардеробный сундук, а кринолины шуршали, как паруса на ветру. Над головами с замысловатыми прическами красовались либо легкомысленные шляпки, либо ажурные зонтики от солнца, а порой и то, и другое разом. Мужчины во фраках походили на стаю вылинявших грачей – важные, потные и совершенно беспомощные в этом пекле. Мое собственное платье – бирюзовое, отороченное белым кружевом, уже прилипало к спине. Добавить к этому тиски корсета, неудобные туфли на каблуке – и все, пыточный набор инквизитора для жаркой встречи с ведьмой готов!
Во всем этом я грациозно (надеюсь, это выглядело именно так) прохаживалась между гостей, когда мой взгляд выхватил пухленького, коренастого, точно гном, и уже немолодого мужчину с красным, как вареный рак, лицом и длинными, лихо закрученными усами. Я заприметила его по суеверному жесту, которым он обвел свою голову, беседуя с уже почтенной дамой в шляпе со страусовым пером. «Хм, да этот толстячок, похоже, верит в призраков. А где дурные знамения, там недалеко и до привидений», – подумала я, вмиг представив, как его особняк наполняется моими «дружелюбными» призрачными арендаторами.
С такими мыслями я с бокалом вроде бы невзначай приблизилась к моему будущему клиенту.
Вдалеке, за спинами гостей, переливалось море – синее, беспечное, как сама свобода. А здесь, на широкой каменной террасе, стоя в дюжине шагов от безграничного простора, ютились люди, запертые в клетки из кружев и условностей.
Ну ничего. Скоро у меня будет достаточно гиней, чтобы купить себе билет на Новый континент, а с ним – и в новую жизнь. Где на Оливии Каннинг уже не будет черной метки за дела, которых я не совершала. Это была самая большая ирония. На преступный путь я ступила из-за своей честности: после того как меня оклеветали, терять было уже нечего.
Тряхнув головой, отбрасывая мысли о прошлом, я сделала шаг в сторону толстяка. В руку скользнула заговоренная монета (в отличие от жемчуга в шпильках – не фальшивая, а цельно золотая и даже не полая: приманка должна быть честной!). Кругляш тихо упал на пол и, повинуясь моей воле и магии, покатился по доскам, сверкая на солнце, остановившись у мужских лакированных туфель.
То, что надо. А теперь проверим вашу жадность, мистер усач. Приглашение прибыло. И если вы его примете, то на зов этой гинеи слетятся дрессированные призраки. А через пару дней – и я под видом грозного экзорциста. В широкополой шляпе, с пистолями, заткнутыми за пояс, шпагой и зверски перекошенным лицом с недельной щетиной. Почему-то такой образ лучше всего продавал мои услуги клиентам, жаждавшим избавления от потусторонних сущностей. Молоденькая же пигалица заставляла их сомневаться как в навыках, так и в том, нужно ли платить всю сумму целиком. Так что…
– О, кажется, вы что-то обронили, сэр? – мягко, играя саму наивность, протянула я, нагибаясь быстрее толстячка.
На миг он замешкался, но, увидев в моей руке золотой, на миг нахмурился. Однако по тому, как блеснули глаза коротышки, я уже поняла: попался.
Пухлая рука полезла в карман сюртука, и с мужских губ сорвалось:
– И правда, обронил.
Вот так всегда. Богатые редко упускали случай приумножить свое состояние. Обычно лишь один из дюжины честно признавался, что находка не его.
Пальцы толстяка уже потянулись к монете, а я уже мысленно прикидывала, сколько возьму за изгнание «внезапно появившихся» призраков из его особняка.
– Благодарю, юная леди. Храни вас боги…
– Это я обронил.
Голос прозвучал прямо у меня за спиной – низкий, бархатный… Он напоминал тихий рокот вечернего прибоя у утеса. Такой бы слушала и слушала, не говори он подобных гадостей! А его обладатель – не хватай меня за запястье своей рукой в белой перчатке.
Я обернулась.
Передо мной стояла во весь рост большая такая проблема. Высокая, широкоплечая, в мундире с капитанскими эполетами. Тот сидел на незнакомом мне брюнете точно доспехи.
Я прищурилась – тип стоял против солнца – и мне посреди жары вокруг вдруг стало зябко от ледяного взгляда этого профессионального разрушителя чужих планов. О том, что случившееся – банальная не жадность, а западня, я поняла, услышав:
– Сэр Томпсон, это моя монета и мои проблемы, – с нажимом произнес незнакомец, вынимая деньги из моих пальцев. Ну не гад ли! – А вас, мисс, я хотел бы угостить напитком в знак признательности, что нашли столь памятную для меня гинею. – И, глянув на опешившего усача, проникновенно пояснил: – Мне ее подарила бабушка перед своей смертью. Наказала не разменивать и не терять: эта гинея приносит удачу!
И с этими словами меня буквально потащили прочь. Я попыталась вырваться, еще отыгрывая роль хрупкой и наивной девушки, но брюнет лишь стиснул мои пальцы сильнее. «Не купился», – поняла я, продолжая семенить следом и проклиная и бдительность одного брюнета, и свое «везение»: одно дело попасться на краже, когда выуживаешь монету из кармана. Но когда пытаешься отдать?! Это просто немыслимо. У меня ни разу ничего подобного не случалось, хотя вариативность этого способа «подсадки призраков» была большой. И что теперь делать?
Конечно, был вариант шарахнуть магией, потом – пяткой по коленной чашечке и под шумок смыться, но… Свадьба лучшей подруги! Не хотелось ее портить и уходить так рано и по-эльфийски, не прощаясь. К тому же я и Рису-то еще толком не поздравила… Так что решила для себя: если не получится усыпить бдительность этого великана, которому я была макушкой по плечо, и договориться, то усыплю его всего, целиком. И он будет сам виноват, что пропустил торжество. Ибо не нужно было меня бесить.
А ведь сюда я шла, запасшись терпением. Но оно все, зараза, куда-то враз исчезло, зато мигом накопилось злости. И ее столько – хоть одалживай кому.
Будто чувствуя это, магия внутри меня всколыхнулась. Она побежала по энергетическим каналам, словно только и хотела, что вырваться наружу. Пришлось помимо эмоций контролировать еще и силу. Причем не только дара, но и голоса! Тот едва не сорвался на шипение, когда мы с брюнетом подошли к фуршетному столику. Но я справилась и вполне мило произнесла как ни в чем не бывало:
– Какая… трогательная забота, капитан! Но я, право, не нуждаюсь…
– Покажи приглашение, – отчеканил мой конвоир, переходя на «ты» и легко задвигая меня за колонну, тем отрезая от толпы.
Я изобразила изумление, уже понимая: «Все-таки сонные чары!». И тут услышала:
– Я не маг, но проклятие чувствую за милю. И от тебя, мисс, им разит.
В его голосе не было угрозы. Только факты. А эти сволочи, увы, были даже похуже сабли, приставленной к горлу.
Вот только, услышав это, я мысленно возликовала. Капитан только что сам, своим признанием, дал мне карт-бланш. Ведь если брюнет не маг, то понять, что направляла монету я, он не мог. Интересно тогда другое: что этот тип видел?
Заметил ли, как я подбросила золотой? Если нет – то шанс обставить брюнета у меня еще был. И я поспешила им воспользоваться, изобразив удивление.
– Проклятие?! – выдохнула и даже сделала шаг назад, словно в мужских руках увидела ядовитую змею. А после прошептала, широко распахнув, будто от испуга, глаза и добавив в голос дрожи: – И раз я подняла эту моенту… Теперь темные чары на мне?
– Нет, чернословие все еще на гинее, – отчеканил этот твердокаменный, словно кремень, тип и напомнил: – Приглашение.
– Да-да… сейчас, – затараторила я и дернула рукой, которую все еще держал брюнет.
На миг возникла пауза. Мужская ладонь не торопилась отпускать мое запястье, хоть уже и не сжимала его. А я ощупала через ажур своих и тонко выделанную кожу его перчаток странное тепло, которое, несмотря на жару, было приятным…
Все это длилось не более секунды, а потом пальцы разомкнулись, и я, наведя суету, закопошилась в сумочке.
И хотя конверт лежал на самом верху, так что его край наверняка был виден даже этому бдительному типу, я, словно не замечая пропитанного дорогими духами прямоугольника, копошилась и копошилась в ридикюльчике. Старалась, чтобы образ перепуганной девицы был максимально достоверным. Даже подрагивание пальцев и судорожный вздох мне удались.
Наконец, спустя десяток секунд, поняла: еще немного – и переиграю. И наконец «увидела» приглашение. Вытащила карточку и протянула ее брюнету. Тот внимательно изучил и саму картонку, и витиеватый почерк Рисы, и золотое тиснение. Мне показалось: еще немного – и приглашение попробуют на зуб, точно гинею. Но нет, брюнет лишь скривился и вернул мне бумагу.
– Что ж, Оливия Додж… – нехотя произнес этот Кремень… Да, точно не мужик, а самый настоящий кремень, сомнения которого не разбили ни мое лицедейство, ни железные аргументы вроде именной (пусть и с чужой фамилией, ибо под своей настоящей появиться я не могла, и Риса это понимала) карточки. – Жаль, что радушие моего друга не знает границ…
«И благоразумия», – мысленно закончила я, потому как интонация капитана не оставляла другого варианта окончания фразы. Зато хотя бы этот тип уверился в подлинности приглашения!
– Тогда я хотела бы увидеть и вашу карточку, дорогой капитан, – с видом оскорбленной невинности фыркнула я, делая акцент на «вашу». Точно я и вправду была истинной леди, которая, несмотря на все оскорбления в ее адрес, не опустится до панибратского «ты» с незнакомцем.
Капитан Кремень на мгновение замер, будто не ожидал подобного. Хотя моя реакция была самой очевидной. Вздохни я с облегчением – и это вызвало бы куда больше подозрений. Так что да. Наглость. Ибо еще древняя мудрость гласит: тот, кто не имеет стыда, имеет все, что пожелает. Мне нужно было сейчас немного: свобода, свадьба и деньги. Вернее, одна монета, которая пока была у брюнета.
К слову, о последнем. Мужские темные брови чуть приподнялись, едва он услышал мою не просьбу, а требование. В глазах цвета штормового моря мелькнуло что-то вроде… сомнения? Хотя нет, скорее подозрения и интереса.
– Полагаю, справедливо, – процедил Кремень сквозь зубы и достал из внутреннего кармана мундира картонный прямоугольник.
«Капитану Диего Блэкторну. В честь бракосочетания Гаррета Харриса и Марисы Ренвик. С уважением, семья Харрисов», – прочитала я.
Значит, Диего… Имя было под стать этому жгучему брюнету, который излучал уверенность и спокойствие. А еще – сдержанную силу. Немалую. Такую, которая обычно обрекает на одиночество, и потому от таких людей веет холодом последнего. Хотя… я втянула воздух, словно против воли желая уловить запах снега и морозной свежести. Но вместо этого уловила едва ощутимый аромат морского ветра и острых пряностей, отчего в животе предательски екнуло.
– Удовлетворены, мисс Оливия? – меж тем произнес брюнет, чуть растягивая гласные моего имени и опуская фамилию. Будто подозревал, что она фальшивая. А зачем тратить звуки на подделку?
– О, капитан Блэкторн, вполне, – парировала я, делая акцент на его фамилии с той же ядовитой сладостью и намеком: кому-то следует держать дистанцию. А еще – хорошо бы извиниться!
– Тогда будем считать это знакомством, хоть Гаррет нас друг другу представил и заочно, – саркастично выдохнул Диего, и стало понятно: извинений мне не видать! А вот предупреждение не заставило себя ждать. Капитан Кремень вкрадчиво произнес: – И я не позволю никому испортить этот день.
Я фыркнула:
– Как подруга Марисы, я искренне хочу того же! И желаю ей счастья сегодня и всегда!
– Что ж, могу сказать, что сегодня оно ходит где-то рядом, – жестко усмехнулся Кремень. – Не будь его, я бы потерял свою счастливую гинею. Но она пока при мне, а значит – и удача тоже.
Закончил Диего и криво усмехнулся. Я тоже мысленно лишь хмыкнула, потому как мы оба прекрасно знали: золотая монета не его. Но капитан сделал вид, что поверил моим словам, я, в свою очередь, – что купилась на эту его мнимую веру.
Вот только что-то мне подсказывало: до конца церемонии теперь меня будут буравить подозрительным взглядом. Что ж, взоры – не пули, тело не изрешетят, а со всем остальным я справлюсь. Пока Риса не выйдет замуж – даже и не подумаю возвращать гинею. Пусть покоится в кармане мундира. А вот уже после церемонии улучу момент, когда брюнет будет чем-то занят (а если нет – подкину ему пробл… интересный досуг) и призову свой золотой обратно. Жаль только, что потом придется все-таки уходить…
План был прост, его исполнение – пока не скоро, поэтому, вежливо и чопорно, с намеком, что еще немного – и кто-то тут нарвется на монолог, произнесла:
– Я рада, что смогла вам помочь вернуть ваше везение. И даже за ваше требование показать приглашение зла не держу…
– Лишь дистанцию? – понимающе хмыкнул Диего, отступая и тем давая возможность выйти из-под прикрытия колонны.
Я, гордо вскинув голову, хотела было величественно прошелестеть юбкой мимо Диего – демоны его подери – Блэкторна, но, когда мы поравнялись, я услышала всего одно слово, заставившее меня обернуться:
– Оливия…
Я встретилась со взглядом темно-синих глаз и недоуменно моргнула. В ответ Диего самодовольно усмехнулся. Да так, что с его самодовольной рожей что-то непременно захотелось сделать. Ну хотя бы огреть кочергой по макушке, чтоб не улыбался так противозаконно-широко, излучая при этом столь непреодолимую уверенность в себе, что бедные девицы теряют самообладание. Не я. Другие, конечно. Я – скала. Я – стена. Я… дождалась-таки!
– Приношу вам свои искренние извинения, – спустя одну томительно-провокационную секунду произнес брюнет.
Вот только как он это сказал! С иронией. Да такой толстой, что ее можно было мазать вместо масла на бутерброд. Серьезно? Да он мне свои искренние издевательства принес, а не извинения! Где сердечность? Раскаяние? Нет, есть предел женскому терпению! Захотелось взять любимую саблю и тоже… попросить у этого типа прощения. Процитировать ему пару слов на памят… ник!
Не знаю, как мне удалось сдержаться. Чувствуя, что на членораздельную речь меня не хватит, лишь кивнула. И, полоснув по капитану взглядом, двинулась прочь. Туда, где пекло солнца, а не вымораживали своими подозрениями.
Я уверенно пошла вперед, вливаясь в толпу, скользнула меж густых запахов дамских духов и цветов, которыми были увиты арки и постаменты, когда до слуха донеслось возмущенное:
– И кто только придумал эту вульгарность – церемонию на открытом воздухе. Наверняка это идея невесты. Что с нее взять – простолюдинка. Не понимает, какая это пошлость – кусты жасмина, кипарисы и оливковые деревья. И это вместо благочестивых сводов храма!
Я повернулась на этот старческий дребезжащий голос и увидела морщинистую, как запеченная груша, леди, которая осуждающе поджала губы и указывала взглядом своему собеседнику на упомянутую растительность – напомаженному юноше в шелковом сюртуке.
Злость на капитана во мне еще не улеглась, и психика не выдержала. В пекло хорошие манеры!
Подошла к парочке и, сахарно улыбаясь, произнесла:
