Кроха-секрет леди из трущоб
Ева Финова
Уснула в одном теле – проснулась в другом. Детский плач слышался сквозь дрёму, а вместе с ним ругань, скрипы, крики. Оглянуться не успела – меня схватили и заперли в комнате большого особняка. Мой муж-аристократ люто меня ненавидит. Ведь теперь я – леди, а кто-то из слуг обязательно добавит: «Из трущоб»! И у меня есть крохотный секрет, о котором ему лучше не знать…
Однотомник. Имена и события вымышлены, совпадения случайны.
ВНИМАНИЕ! СОДЕРЖИТ СЦЕНЫ ЖЕСТОКОСТИ.
Ева Финова
Кроха-секрет леди из трущоб
Глава 1
– Мерзавка!
Хлёсткая пощёчина обожгла моё лицо, я ошалело открыла глаза и уставилась на наглую женщину, которая сверлила меня злым взглядом.
О чём она? И вообще, кто это? Закрытое допотопное платье, рюшки. Искажённое ненавистью лицо. Кто из нас ещё мерзавка?
– Максимилиан чуть не умер из-за тебя! – разорялась дамочка.
– Что?..
– Госпожа, – послышался смущённый голос за её спиной, – она ещё слаба. Вчера бредила.
– И поделом! – напирала на восклицания несносная женщина.
Никогда не любила скандалистов. Плохое настроение? Будь добр, потерпи до выхода из помещения, найди укромный уголок и там уж дай волю гневу или слезам. Но тут? Что я ей сделала, чтобы меня хлестать по щеке?
Она снова замахнулась, но в этот раз я поймала её руку и намеренно сильно сжала запястье. Едва ногтями не впилась, а заодно пригрозила:
– Ещё раз позволите себе такое, и я отвечу, мало не покажется.
Жаль только, силы во мне было немного. Но вот упёртости хоть отбавляй.
– Ха!
Громко хмыкнув, дамочка отдёрнула руку и застучала каблуками по полу, скрываясь из комнаты а-ля обои в несуразный цветочек. Старинный интерьер, потёртости и патина, молодая девушка в костюме средневековой горничной. Фотосессия? Съёмка фильма?
– Где я?
– Вы… – неуверенно начала моя заступница. Во всяком случае, она меня оправдывала. – Вы в доме мистера Саймона Линдерброса. Возможно, вы не узнаёте свою спальню?
– Мою спальню?
– Да, моя госпожа.
Положительное отношение к этой добродушной на вид девушке претерпело некоторые изменения, причём не в лучшую сторону. Неприятным открытием вдвойне был тот факт, что она искренне верила в то, что скармливала мне под видом правды. Ведь я-то знала, эта безвкусица не может быть моей спальней. Я выпахивалась на трёх работах, выплатила ипотеку и на днях забрала справку из банка о закрытии кредита. Я точно помню, как выглядит моя спальня после ремонта.
И вот надо было случиться такому, муж, как назло, повёз меня в автосалон, непрозрачно намекая, что пора бы и машину поменять. Он вырулил на МКАД и втопил на нашей старушке праворукой японке, залез в центральный ряд.
Красные стоп огни – последнее, что отпечаталось в памяти.
Неужели я умерла?
Одинокая слеза от жалости к себе прошлой стекла по щеке, вызывая неприятное жжение. Так, не раскисать. Тяжёлый вздох вырвался непроизвольно.
– Проснулась наконец?
В комнате нарисовался сногсшибательный мужчина в белых лосинах и изумрудного цвета камзоле с золотыми круглыми пуговицами. Мой нервный смешок потонул во множестве звуков, которые вошли в комнату вместе с эталонным образчиком мужчины. Мысль о киносъёмках показалась мне вдруг более здравой.
– Оставь нас, – приказал он моей заступнице. Девушка склонила голову и поспешила исполнить чужую волю. Выходит, она действительно служанка?
– Саймон? – попытала счастье я.
Указывает – значит, хозяин. Логика простая. Вроде бы. Однако реакция мужчины меня сильно смутила, поэтому поспешила уточнить:
– Я ошиблась?
– Никогда, – удивлённо начал он, – никогда ранее ты не называла меня по имени.
Ага, я попала в цель. Опустим его последние слова. Буду переваривать информацию порциями.
– А как надо? Линдерброс?
– По имени дозволительно. – Он кивнул, хмурясь. – Мы ведь супруги.
Всё. На том мой мозг отключился полностью, и я расхохоталась, сбрасывая нервное напряжение.
– Да вы издеваетесь? Муж? Смешно!
Его острый взгляд почти осязаемо ранил. Да… молодец мужик! Круто играет! Я прям почти поверила, что он сказал мне правду. Почти. Но тотчас вспомнила про квартиру, машину, мужа моего настоящего, Серёжу.
– Ясно, – он поджал губы и зло процедил, – ты безумна. Тронулась умом от лихорадки. Прибудем в загородное поместье, я тебя запру. И больше никогда не подпущу к ребёнку, которого ты чуть не убила!
– Я?..
Да ладно. Ну нет. Точно не может быть такого! Совсем!
– Да, ты, Сесилия. Ты и никто больше! Ты выкрала его у кормилицы, сбежала ночью – скрылась в городе, в трущобах, где вы оба чуть не умерли от лихорадки. Зачем ты это сделала?
В подтверждении его слов грудь моя налилась молоком и заныла. Я прикусила губу до боли, чтобы не взвыть в голос. Вы издеваетесь? Как такое возможно? Сесилия?
– Где он? – спросила я словно в трансе.
– Что ты хочешь сделать?
– Покормить…
– Не смеши! – едко бросил якобы муж. – Ты сама отдала его кормилице.
– Быть этого не может. – Я пощупала каменную грудь. Зуд неприятный, нестерпимый. – Говорю же, где он?
Почему он? Может быть, это она? Нет. Злая женщина назвала его «Максимилиан». Значит, мальчик. Я подскочила с кровати и была вынуждена вцепиться за руку супруга, потому что чуть не упала – голова закружилась.
– Куда ты опять?
– Искать моего ребёнка.
– Он не твой, – выдохнул Саймон. – Точнее, он наш.
– Называй как хочешь, где он? – упиралась я. – Мне надо его покормить, иначе он заболеет, а я себе мастит заработаю или что похуже. А он – кто с ним сейчас вообще?
– С ним горничная, – так же хмуро ответил супруг. Не скажи он мне ранее, что мы женаты, не поверила бы. Столько презрения и ненависти в его взгляде, будто мы – лютые враги.
Детский плач тотчас послышался откуда-то снизу. Я, не думая, устремилась на звук. Пошатываясь, выбралась в коридор. Вышла к лестнице и быстро сбежала вниз, где мне навстречу вышла служанка с ребёнком на руках.
– Госпожа… – смущённо пролепетала девушка в белом чепчике. Сразу видно, неопытная.
– Дай сюда моего ребёнка, – строго приказала я. Понимаю, нельзя так. Но у меня была одна лишь цель, поскорее обнять мою крошку. Материнские чувства подсказали мне, что он – мой сын. Словами не передать, как я догадалась и что при этом испытывала. Ведь мой ребёнок в той жизни умер, едва ему исполнился годик, а второго мы так и не отважились завести. Муж боялся новой моральной травмы, и я его понимала, потому что и сама тоже горевала, стоило только вспомнить.
– Что ты задумала? – голос Саймона вызвал во мне целую гамму эмоций. Чьи-то воспоминания пролетели перед глазами. Неужели мои? Нет, скорее всего, это память Сесилии.
Служанка протянула мне белокурого голубоглазого малыша, словно маленького ангелочка. Умиление наверняка отразилось на моём лице на долю секунды, прежде чем я пришла в себя. Умело устроила его на локте и оглянулась. Ребёнок сразу же успокоился и уткнулся носом в мою сорочку. Двигал губами, верещал.
– Выйдите, мне надо его покормить.
– Но госпожа…
– Ты больше никогда не останешься с ним наедине, – пригвоздил муж. – Хочешь кормить – ладно. Но только под присмотром.
– Хорошо, зайди. – Я кивнула служанке.
– Нет, сегодня ты под моим присмотром.
Саймон, видимо, решил, что этим он меня смутит. Ха!
– Так и скажи, хочешь поглазеть на женскую грудь, – усмехнулась я. – Давай живее и дверь за собой закрой.
Я зашла и первым делом поудобнее устроилась в кресле, приставленное к детской люльке.
– И давно мы здесь? – спросила мужа, чтобы разрядить обстановку.
Он не ответил, молча вошёл в комнату и плотно закрыл дверь. Сверлил взглядом пол. Хм. Ладно, мне не до смущения. Оттянула ворот сорочки и поняла, что будет неудобно. А снимать её целиком – много возни. Думаю, никто не будет против. Я аккуратно потянула ткань и немного порвала сорочку, так сказать, удлинила вырез.
– Что ты делаешь?
Теперь уже я не ответила, приладила к себе малыша и с превеликим удовольствием откинулась на спинку кресла. Каменная боль и зуд стали понемногу отступать, а Максимилиан закрыл глаза и молча кушал, двигая своими крохотными пальчиками. Улыбнулась ему и тотчас услышала тихое:
– Быть не может…
Открыла глаза и назидательно приказала мужу:
– Нельзя беспокоить мать во время кормления, ребёнок почувствует настроение и будет капризничать, не говоря уже об остальном.
Супруг умолк – мне на радость, и я совсем о нем забыла, через некоторое время переложила малютку на другую руку и шире улыбнулась ему. Кушал Максим хорошо. Не то что…
Слёзы чуть не навернулись на глаза. Нет, нельзя сейчас думать о прошлом. Шмыгнула носом и утёрла выступившую влагу в уголках глаз.
– Зачем ты сбежала? – Саймон не выдержал и спросил с нажимом. – Его уже нет. Тогда к кому ты планировала направиться с ребёнком на руках, м? Или ты просто хотела умереть в трущобах?
Моргнула один раз, другой, прогоняя навязчивые картинки, всплывшие перед глазами после его слов.
– Не знаю, – всё, что могла ему сказать в данных обстоятельствах.
Да уж, ситуация. Врать я не любила, но и сказать правду тоже не могла. Он и без того счёл меня безумной. Начну ему объяснять, точно запрёт где-нибудь и к Максимилиану больше не подпустит.
