Ах да, ходят слухи, могу отравить, но для этого мне вроде бы нужно уколоть отравленной иглой или же накормить ядом. Ни первое, ни второе невыполнимо по многим причинам, не считая того факта, что я никогда не собиралась этого делать. Однако вряд ли кто-то поверит.
Глава 4
Солнце клонилось к закату. В этих горах оно скрывалось за вершинами раньше, чем на равнине, сокращая световой день. Дождь уже перестал, но тучи и не подумали покидать темнеющий небосвод.
Хмурый команданте сидел, откинувшись на заднюю спинку высокого стула, качался, по-хозяйски закинув ноги на стол.
– Я слушаю ваши оправдания.
– Монсеньор? – Диего сделал вид, будто не понял вопроса. Достав вышитый его инициалами платок, он демонстративно протёр лоб, выигрывая время. – Что вы хотите этим сказать?
– По какому праву вы ведёте себя так, словно владелец энкомьенд? Кто вас поставил на эту должность?
– Сеньор Гонсало де Сота, – дрожащим голосом ответил тот, покосившись на начальника стражи, напряжённого и молчаливого. – Он наделил меня полномочиями управления имуществом сеньоры Химены.
– Похвально то, что вы понимаете и принимаете права наследования рода де Сота. Но плохо злоупотребление властью, которое вы себе позволили по отношению к хозяйке энкомьенд.
– Я…
– Не оправдывайтесь, мне всё известно. Как и тот факт, что её продали замуж дважды. И оба раза мнение вашей сеньоры было проигнорировано.
– Как итог, она отравила своего мужа и повесила его любовницу.
– Вот так, своими тоненькими ручонками взяла, связала петлю и заставила взрослую пышногрудую женщину саму залезть в петлю?
Матео криво усмехнулся и блеснул взглядом. Холодная ярость закипала в нём. Он кое-что понял, стоило хотя бы попытаться понять супругу, которая, формально, ещё не стала ею, но уже обращалась к нему, будто давно знала.
Эта мысль заставила задуматься: не он один помнит прошлое. Не он один вернулся назад. Но может ли он так сильно ошибаться? Её ответы и поступки изменились. Раньше он не замечал в её поведении странностей, потому что уделял этому меньше внимания, чем следовало.
А требовалось сделать очень и очень многое. Король поставил жёсткие рамки, уложиться в которые было попросту нереально. Кардив и Сота, относительно спокойный регион, который требовалось присоединить к Галло-Порто с минимальными потерями в численности солдат, так как впереди предстояло очередное сражение за право владения этими плодородными землями.
Провизия, золото, серебро. В этих богатых землях всего было в достатке, но имелись и охранники, притаившиеся в гуще лесов, вооружённые ядовитыми стрелами и заострёнными топорами. Хоть и принято было считать, что у конкистадоров имеется некоторое преимущество из-за вооружения: стрелы, копья – сложно противопоставить аркебузе, если только войска не были застигнуты врасплох, безоружными или не готовыми к бою, на деле силы были вовсе не равны.
Также инки обладали своей системой узелкового письма, кипу. Они использовали цветные верёвочки с узелками для того, чтобы помечать территории. С помощью таких же верёвочек они осуществляли передачу сообщений.
И сам факт о наличии сложной системы учёта с помощью составных узелков и их позиционирования на нити – говорил о большом уровне интеллекта противника. Наука о военной стратегии не была им чужда, а значит, с ними нужно быть осторожными. Мирные индейцы сегодня – работники плантаций, а завтра возьмутся за оружие и поднимут восстание, стоит лишь получить кипу с указаниями от вышестоящих.
– Монсеньор?
– Я прослушал, повтори.
Опомнившись, Матео опустил ноги на пол и встал, демонстрируя собеседникам подавляющую силу высокого роста и широких плеч.
– Нам мало что известно о тех событиях, могу лишь рассказать о словах очевидцев, повторяющих все, как один, сеньор Векил Брузо схватился за сердце и упал замертво. А сеньора Ильва закричала, как резанная, тыча пальцем в стоящую рядом сеньору Химену.
– Вот так запросто? Из-за указки одного человека она стала отравительницей? Просто потому, что стояла рядом с человеком, которого отравили? – усмехнувшись, Матео де Монтьеги добавил серьёзным тоном: – Я крайне впечатлён вашему искусству делать поспешные выводы и вводить в заблуждение всё ваше окружение».
– Но я не…
– Поверить в это было нетрудно. Сеньора Химена не хотела этого брака, – вступился за приятеля начальник стражи, хмуря кустистые чёрные брови на широком лице. Будучи высокого роста, ладный, он всё же был ниже нового господина и не сильно был этому рад. – Ей к тому моменту уже стукнуло девятнадцать, и она любыми правдами и неправдами избегала супруга. Если уж брак заключён, я считаю…
Перебив, Матео скомандовал:
– Оставьте нас, я хочу поговорить с сеньором Диего наедине.
Поджав губы, Хорхе с достоинством кивнул и спешно удалился, оставив после себя напряжённое молчание.
Пройдя к стеллажу с книгами, пухленькими томиками учётных книг, Матео немного выждал, прежде чем стремительно пройти к двери и убедиться в отсутствии подстушивающих. Безлюдный коридор ответил ему гулким свистом сквозняка и тихим звуком удаляющихся шагов. Хорхе де Саффо исполнил приказ в точности.
– В таком случае, – обернувшись к собеседнику, начал команданте, – у меня будет к вам немаловажный вопрос.
– Какой?
– Яд нашли?
– Какой яд? – не понял вопроса сеньор Диего. – Вы хотите отравить?
– Не глупите, – фыркнул Матео. – Сеньора Векила отравили. Яд нашли? Его подкинули Химене? Или любовнице? Чем его отравили?
– Я… – растерялся управляющий крепостью, но тотчас кивнул и напыщенно добавил: – Мы, конечно же, обыскали всё сверху донизу. Но, скажем так, орудие убийства не нашли.
– Иными словами, это могло быть и пищевое отравление? Векил болел? Или же у него были иные недуги, сердце?
– Мы этого не знаем, – изумлённо округлил глаза Диего.
Окончательно рассвирепев, Матео обрушился на него гневной тирадой.
– За какие-такие заслуги вас назначили опекуном сеньориты Химены, когда она была ещё маленькой? Вы же были доверенным лицом сеньора Гонсало.
Покраснев от оскорбления, Диего де Альма опустил взгляд к рейтузам и поправил рубашку под камзолом. Сделал вид, будто крайне занят созерцанием собственной одежды и её чистоты.
– До сих пор я доблестно отбивался от нашествий индейцев, служил верой и правдой моей госпоже и именно поэтому принял такое решение, выдать её замуж за первого достойного претендента, пожелавшего разделить со мной это нелёгкое бремя – охрану и управление крепостью и энкомьендами.
– Всё это прекрасно, но с какой стати виновницей происходящего сделали сеньору Химену? Почему ни у кого не возникло даже желания докопаться до истины?
– В вас говорят чувства к этой женщине, вы влюбились! – изумлённо предположил Диего, будто ранее и не услышал упрёк в свой адрес. – Теперь всё стало ясным. Но мне жаль вас расстраивать. Ильва тоже отправилась на тот свет, и мне остаётся лишь молиться за вас, чтобы вы тоже не…
Поняв, что наговорил лишнего, управляющий умолк. Казалось, настроение его улучшилось, едва он направил разговор в нужное русло. Неприкрытое самодовольство с лёгкостью читалось на его лице. Жидкие усики подрагивали из-за жгучего желания снисходительно улыбнуться.
Матео де Монтьеги тотчас спрятал руки за спину, чтобы не показывать собеседнику сжатые кулаки.
«Напыщенный, пустоголовый болван!» – подумал так команданте, буравя ненавистным взглядом новый источник проблем, который раньше даже не замечал. Будучи увлечён делами за пределами крепости, он наверняка что-то упустил. Иначе как объяснить тот факт – история вернулась назад в тот миг, когда он едва закрыл глаза, сознание помутилось, а когда открыл, не поверил своему зрению.
Верный вороной рысак, его любимец, был жив и здоров, жадно пил воду из ручья, а сам Матео стоял рядом с ним. Минута ему понадобилась, чтобы убедиться в собственной бредовой теории. Он вернулся в прошлое. История совершила неожиданную петлю почти к началу, пропустив приватную беседу с королём в исповедальне и большую часть долгого и утомительного путешествия на пути к Мемдос де Сота.
– Если это всё, то с вашего позволения я пойду.
Не удостоив его ответа, Матео отвернулся и вновь уставился на книги, дожидаясь, когда этот пустоголовый «cretino» покинет кабинет и оставит его наконец одного.
– «Idiota», – проворчал Матео.
– Вы что-то сказали?
– Я вас не задерживаю. – Обернувшись, команданте напоследок приказал: – Позовите главную горничную. Я желаю увидеть супругу.
– Сеньора Химена ещё не ваша жена, ритуал…
– Хорошо, где она сейчас? – оборвал его Матео. – Меня интересует лишь её местоположение, а не статус.
– Скорее всего, уже вернулась обратно в спальню.
– Ранее я распорядился доставить в её комнату чан с водой, мою опочивальню ещё не приготовили, и мне хотелось бы, – но тут он умолк, понимая очевидное. В этот раз он искупался в озере, поэтому был чист и свеж, но чтобы сильно не менять общий ход событий, сделал это опять. Снова приказал слугам приготовить воду. И снова Ена ему откажет в вечернем визите. Вот только основная проблема заключалась в том, что служанки неправильно поняли его слова, расценив желание помыться в её спальне как некий намёк на интимные отношения до свадьбы. О чём сама Химена ещё не раз ему выскажет в качестве аргумента для очередного отказа.
Тихонько вздохнув, Матео развил мысль и попытался предугадать, как поступит его наречённая в этот раз. Ведь он всё же позволил себе сентиментальный порыв, освободил индейцев, прикованных к столбам. Ранее он не снимал кандалы и не отправлял их восвояси, опасаясь кровавой мести. Теперь же они, добравшись к своим, могут по памяти нарисовать схему проходов Мемдоса. И это новая угроза, которую следует учитывать в дальнейшем.
– Хорошо, я вас понял. – Слова Диего отвлекли команданте от прежних мыслей.
– Да закройте вы уже эту чёртову дверь! – возмутился он, желая остаться одному. Но в этот раз в комнату ворвался посыльный и, дрожа от страха, передал записку управляющему, а тот вначале прочёл, затем протянул её новому владельцу Мемдоса.
– Их убили.
– Кого? – спокойно уточнил Матео, но внутри у него всё сжалось. Неужели речь о Химене и её служанке? Этого не может быть. Он взял записку, вгляделся в неразборчивый почерк и выругался.
Отвратная была идея – освобождать индейцев, отбывающих наказание. Идиотская, глупая! Очень и очень плохая идея!
– Если прикажете, мы поскорее спрячем тела и можем обстряпать всё так, что они умерли в тюрьме от недуга… – задумчиво проронил Диего, пощипывая нижнюю губу. – Или же сообщить о попытке бегства, за что и были казнены?
Вот оно, мышление самого обычного колониста. Вместо того, чтобы во всём разобраться и найти убийцу, он в первую очередь хочет обстряпать дело так, чтобы минимизировать репутационные последствия чужой ошибки.
Его ошибки. Нельзя было отпускать индейцев. Все это понимали, и он тоже. Поэтому кто-то из стражников наверняка взял на себя ответственность, убил их, или же это была драка? Во всяком случае, в рядах его армии и среди стражников не место предателям. Приказ есть приказ. Велено – исполняй. Убийцу надо найти и наказать по всей строгости.
– Кто это сделал, чико? – Матео де Монтьеги обратился к парню, принёсшему дурные известия.
– Говори, Лучо, – согласно кивнул Диего, будто требовалось его разрешение.
Парень, смуглый, кучерявый, в скудной шерстяной одежде посыльных, обвёл взглядом комнату, прежде чем отрицательно помотать головой.
– Вам надо это видеть, там бойня, – только и сказал он, умолкая.
Поняв, что большего из него не выведать, если не прибегать к иным способам убеждения, Матео грубо схватил управляющего за камзол и процедил сквозь зубы:
– В моё отсутствие без самодеятельности. Вы больше не у дел. Остались лишь сутки, пока вы формально сохраняете должность, поэтому будьте так добры, собирайте свои вещи и ждите дальнейших указаний.
– Но… – только и пролепетал растерянный Диего де Альма.
– Я выплачу вам отступные, но их величина целиком и полностью будет зависеть от вашей сговорчивости и если положение дел, которое вы после себя оставляете, не станет совсем плачевным. Большего не ждите.
– Я п-понял, – запнулся он, отвечая. – Служанок не звать, ведь так?
– Да, мне сейчас не до этого.
Выпустив камзол растерянного управляющего, он сделал над собой усилие и уже более спокойно обратился к парнишке:
– Веди, Луис.
– Сюда, монсеньор.
Глава 5
Впервые оказавшись здесь, я долго не могла привыкнуть к мысли, что больше не нужно работать как лошадь. Тело моё приобрело небывалую лёгкость движений, молодость – вот та огромная причина для радости во всей этой безнадёге моего нынешнего положения.
Опасность подстерегала, казалось, за каждым углом. Странствующие пауки, одни из самых смертоносных, водились в этих краях в большом количестве. А названы они так, потому что не плетут паутину, а охотятся, периодически перемещаясь на большие расстояния. Особо крупные особи могут достигать пятнадцати сантиметров. И если Линда права, противоядия не существовало. Во всяком случае, по её словам, местным лекарям не было известно противоядие, а мне и подавно.
Не буду строить из себя гения науки, вся известная мне информация – слухи, учётные книги и рассказы моей подруги.
Остальное приходилось додумывать, используя воображение и те крупицы знаний в той или иной области, которые я успела зацепить ещё в школе, например на общем курсе биологии и природоведении.
Змеи, ядовитые, множество видов – следующая причина для страха за свою жизнь, если мятежники не пристрелят раньше. Хоть Мемдос де Сота имел крайне выгодное расположение, специально выстроен вдалеке от основного гнездовья гадюк, ботропсов и других подвидов, и был окружён водой, однако каменный мост всё-таки соединял его с сушей, и поэтому ядовитые гады всё же были нередкими гостями крепости сеньоры Химены. Но существовали и средства борьбы с ними всеми.
Шаманы из числа местных жителей, которые по тем или иным причинам согласились сотрудничать, проводили отпугивающие ритуалы, готовили вонючие растительные отвары и настои, по большей части тоже ядовитые.
По этой причине, кстати, и отравителем моего первого мужа могла стать чисто роковая случайность. Он мог не помыть руки после того, как прикоснулся к ядовитой поверхности, или же кто-то другой использовал остатки шаманских заготовок. Неясно. Во всяком случае, еду со стола я тогда попробовать не успела, но выводы напрашивались сами собой. Муж не должен был присутствовать на трапезе. Векил пришёл раньше меня и по-хозяйски расположился в своём кресле, забрав мою тарелку.
Как показывала практика, отраву в моей крепости найти было несложно. Те же растения для отпугивающих отваров. Сухие травы пучками висели на улице, лианы росли в клумбах перед входом, шаманские запасы были припрятаны в отдельных кладовых. Иными словами, выбрать действительно есть из чего: стрихнос ядоносный, «супай хауска», что в переводе означало – верёвка дьявола, или же можно предпочесть яд лианы «мамокори». Индейцы из последнего растения готовили яд «кураре», который и наносили на оружие и стрелы.
Поэтому меня ничуть не удивляло моё прозвище. Люди в этих краях умирали от отравления ядом, наверное, чаще, чем из-за любых других причин. Например Хорхе практиковал казнь за неповиновение, прикрывая свои чудовищные поступки сводом колониальных законов.
Неудивительно вдвойне: имя моей героини использовали как жупел. Им пугали непослушных детей осевших в Мемдосе конкистадоров и идальго. Таковых в крепости было немного, одиннадцать семей, и жили они отдельно, подальше от главного донжона, видимо, не зря, так как заочно побаивались моего сумасбродства или гнева. Идальго Льеро Черро – один из них. Обнищавший дворянин, который был вынужден отправиться в завоевательный поход, чтобы заработать побольше золота и раздать накопленные семейные долги.
Неописуемой красоты украшения инков, добытые во время разграбления местных святилищ, на моих глазах переплавляли в уродливые слитки. Жгучие слёзы вызывало щемящее чувство утраты столь великолепного зрелища: статуи, браслеты, серёжки, монеты – их попросту загребали совками и отправляли в печь. Кощунственно. Цинично. Кошмарно. Но такова история Галло-Порто.
Всё было сделано для того, чтобы было удобнее вывозить тонны и тонны золота из колоний в метрополию. А когда мест для разграбления стало мало, обратили взоры на рудники и пашни. Основали энкомьенды и установили правила управления местным населением, которое колонизировали по особым правилам. Иными словами, захватили в рабство.
Поэтому я не могу винить местных жителей за ненависть к народу злодейки Химены, в теле которой сейчас находилась именно я, но выхода из сложившейся ситуации не видела никакого. А надо было придумать.
– Сеньора? – Линда тронула меня за руку, заставляя вернуться в этот мир из воспоминаний. – Прошу меня простить за своеволие… – начала она.
Я быстро опомнилась и предложила:
– Хочешь освежиться?
