Что ж, Сатурио не зря считался у Барреттов одним из руководителей, он и правда был умен. Он осознавал, что именно эти сведения не позволят Мире подать официальную жалобу на кочевников. Теперь, когда она знала, что Гюрза рядом, она не могла ослабить полицию – единственное, что защищало их от этого психопата.
Кочевники ушли, оставив ее в осеннем лесу одну. Кети действительно смылась и возвращаться не собиралась. Изначально Мира еще хотела обсудить с ней, чего требовали Барретты, теперь же это отошло на второй план. Все ее мысли занимал Гюрза.
Он где-то рядом… Но он не будет ползать по трубам или прятаться на складе, не его метод. Он не какой-нибудь беглый уголовник, который трясется над своей свободой. Он гребаный гений, который наверняка захочет ходить тут царем и каждым своим появлением на виду унижать тех, кто его ищет.
Как он может это сделать? Да только под чужой личиной! Обладая нужными навыками, можно создать какую угодно маску. А навыков у Гюрзы хватает… Кем он способен стать? Кем-то показательно мирным? Или опасным? Чуть-чуть изменить себя – или изменить кардинально? Может, он притворится женщиной? Или роботом?
Слишком много вариантов, слишком мало подсказок. Понятно, почему бесятся кочевники! Они не могут взять след, ведь следов этих тысячи. Гюрза, судя по совершенным им преступлениям, умеет если не все, то многое. Он механик, пилот, медик и солдат. Его изображение не показывали в новостях, чтобы не обеспечить ему лишнюю славу, однако славу он все равно получил. Сатурио прав, он может спокойно жить на «Виа Феррате» годами, он ведь не допускает ошибок… или нет?
К своему огромному удивлению, Мира обнаружила, что одну ошибку Гюрза все-таки допустил.
* * *
Я видел, что кочевники насторожились из-за состояния тел, обнаруженных на «Марии Яниссар». Те двое, что летали на корабль, недооценили масштаб проблемы, однако Отто Барретт быстро вправил мозги своим детям. Теперь они бегали по станции, надеясь получить хоть какую-то информацию о проведенном вскрытии. Получается, адмирал Согард не дала полиции свободный доступ к этому отчету… умное решение, хотя и несколько рискованное.
Меня выводы, сделанные медицинским отделом, не слишком интересовали, я предпочитал свои собственные. Ну а отстраниться от этого дела я не мог, причем на сей раз даже не от скуки. Угроза по-прежнему была рядом, она затаилась где-то совсем близко. Раньше расстояние между солнечными системами считалось серьезным, изначально – непреодолимым. Но в масштабах нашего путешествия оно не так уж велико… Да и в масштабах той силы, которая погубила «Марию Яниссар», тоже. Понятно, что станция намного больше корабля. Но если она получит критические повреждения, это перестанет иметь значение.
Так что пока кочевники бегали за медиками, я изучал систему красного гиганта, в которой погибла «Мария Яниссар». Я сосредоточился только на этом и… ничего не нашел. Красный гигант сам по себе не особо опасен… если не лететь прямо в него, однако вряд ли экспедиция Нерии-Рузанова решила развлечься именно этим. Да и потом, если их всех вдруг посетило неудержимое желание покончить с собой, корабли бы просто сгорели. А у нас тут необъяснимый обломок, за которым в итоге никто не прилетел.
В общем, после нескольких неудачных теорий тему красного гиганта я решил ненадолго оставить. К этому моменту на станции наступила условная ночь, ритм жизни замедлился, сместился в подбрюшье, полное музыки и нехитрых развлечений. Научный отдел в такое время по большей части пустовал, а именно там располагался морг.
История гибели экипажа «Марии Яниссар» была не так важна, как уничтожение самого корабля – хотя бы потому, что не грозила лично мне, а сочувствовать незнакомцам я не склонен. И все же это была загадка, которая в потенциале способна принести проблемы, так что я должен был заняться ею.
Систему наблюдения я отключил заранее, после этого войти в морг было не так уж сложно. Трудности возникли бы, если бы Отто выставил охрану, но до этого он не додумался.
Основное освещение я включать не стал, ограничился несколькими локальными источниками света – так проще спрятаться, если за мной все-таки кто-нибудь придет. Первым делом я изучил отчет по вскрытию доставленных нами мумий, но там не было ничего интересного. Как я и ожидал, медики зациклились на женщине со странной травмой и мужчине, расписавшем комнату своей кровью.
Ну и зря, кстати. Там все понятно – ровно настолько, насколько это нужно для выживания. Женщина пострадала случайно, и меня не волнует, как именно уничтожили ее плоть и что она при этом испытывала. Мне нужно знать, откуда появилось то излучение, а не как оно действовало.
Мужчину многие сочли безумцем, и не без причины. Меня же не покидало ощущение, что именно он сохранил здравый рассудок до последнего. Я уже изучил часть его вычислений, но пока мне не удалось понять, к чему они относятся. И все же такие формулы ты в состоянии истерики не выведешь, да и его трюк с получением образцов собственных тканей наверняка продиктован не помешательством. Тут у меня определенные догадки появились, их я и хотел проверить в морге.
В первое время у меня все шло неплохо. Послать образцы тканей в большую лабораторию я не мог, пришлось довольствоваться анализатором, установленным в морге, но он как раз показал именно то, чего я втайне ожидал. Ответ действительно скрывался в образцах, вот только не тех, за которые ухватились наши медики, а тех, на которые на самом деле указывал погибший.
Я как раз размышлял об этом, когда неожиданно открылась дверь – и вспыхнуло центральное освещение. Оно на секунду ослепило меня, но адаптировался я быстро и увидел женщину, направлявшую на меня пистолет.
А вот это фигово. Не пистолет, нет – если бы я погибал каждый раз, когда кто-то направлял на меня оружие, я бы разложился на какой-нибудь колониальной планете задолго до того, как «Виа Феррата» появилась на чертежах. Плохо, что женщина обошла меня, подобралась так близко, хотя я подстраховался. Значит, я оценил ее неверно…
– У тебя хорошая система оповещения, – сказала Мира. – Она должна была предупредить тебя о приближении посторонних, не так ли?
– Такой был план, – кивнул я.
– Я бы попалась, если бы не знала, что иду к самому Гюрзе. Но я знала и отключила ее на расстоянии. Ты ни в чем не ошибся, если тебе интересно.
– Да. Я просто не ожидал, что ты догадаешься.
Она держалась неплохо. Мира побаивалась меня, это она скрыть так и не сумела, однако страх она держала под контролем. Но тут я как раз не ожидал от нее меньшего, она удивила меня лишь тем, что всё поняла. Жаль ее убивать… если придется.
А может, не придется? Мира пришла одна, кочевники не стали бы таиться, напали бы на меня сразу. Они появились бы тут независимо от того, кому она раскрыла бы свою догадку: хоть Отто Барретту, хоть адмиралу, против меня меньшую силу не послали бы.
Вывод напрашивался сам собой.
– Почему ты никому не сказала?
Даже если я ее удивил, виду она не подала, просто сдержанно улыбнулась:
– Хотела. Но тогда для меня бы все закончилось, а я решила, что какое-то общение у нас еще может сложиться.
– С психопатом и массовым убийцей?
– Ты серийный убийца.
– Два в одном, – уточнил я. – Мне случалось убивать до пятидесяти человек одновременно.
– Ты взорвал пиратский корабль, я читала. Мы здесь не для того, чтобы обсуждать твое прошлое. Я еще не решила, как быть, и могу вызвать помощь в любой момент. Пока что союз с тобой кажется мне плохой идеей. У тебя есть пять минут, чтобы меня переубедить.
Вот такое я не люблю. Все эти попытки шантажа, приказной тон… Могла бы вести себя чуть повежливей. Я уже придумал три гарантированных способа убить ее и еще три спорных. Пока что Миру спасало лишь то, что в чем-то она права: на «Виа Феррате» порой нужны союзники, а у меня выбор даже меньше, чем у нее.
– Ты ведь не скажешь мне, как ты выяснила, кто я такой, – заметил я.
– Нет. Но могу сказать, как нашла тебя здесь…
– По датчикам. Я и так знаю, поэтому не спрашивал. Если вычислить, какое имя я использую, настроиться на датчики не так сложно, я их не отключал, просто замаскировал след. Но ты достаточно умна и опытна, чтобы вскрыть эту маскировку. Ладно, твои способности юного детектива обсудим потом.
– Да, сейчас мы обсуждаем твое право на жизнь, – холодно напомнила она. – Дашь мне причины не выдавать тебя?
– Кроме того, что ты уже достаточно заинтригована? Хотя это сомнительное притяжение – серийных убийц неоправданно романтизируют. Гораздо большее значение имеет то, что мы с тобой похожи.
– В смысле?
Прежде, чем ответить, я заглянул ей в глаза. Мира не была наивной и уж тем более безмозглой. Но у человека, который честен, всегда остается преимущество перед тем, который что-то скрывает. Благодаря ее догадливости я остался без прикрытия, а вот она… Она все еще притворялась.
– Мы оба не те, за кого выдали себя, когда ступили на «Виа Феррату», – пояснил я. – Но я преступник, от меня не ожидали иного. А тебе как, собственная праведность не жмет?
– Я не понимаю, о чем ты!
Слишком быстро, слишком громко. Мира и сама осознавала, что ее слова прозвучали неубедительно, но отступать пока не собиралась, она все еще тыкала в меня этим дурацким пистолетом. Как ребенок, честное слово.
Я поднял обе руки над головой. Мира тут же нахмурилась:
– Ты что делаешь?
– Ощущаю непреодолимую волну раскаяния. Давай, вызывай полицию, я готов сдаться.
– Ты думаешь, я этого не сделаю?
– Думаю, что сделаешь. А я в стремлении стать законопослушным гражданином расскажу им все, что знаю, и про себя, и про тебя. Чтобы, так сказать, очистить этот корабль от скверны.
– Твоим словам никто не поверит!
– Как будто так сложно проверить. И ты даже не спросила, что это будут за слова. Одна из причин, по которым тебе нужна моя помощь, как раз в моем молчании.
– Одна из? Неужели больше одной? – поинтересовалась Мира.
Она попыталась изобразить сарказм, но и сама поняла, что получилось паршиво. Наш спор заканчивался, она чувствовала это. Чтобы ускорить события, я не стал отвечать ей, теперь я смотрел не на нее, а на пистолет.
Наконец она не выдержала:
– Если я уберу оружие, ты убьешь меня!
Секундой позже в стену у ее головы вонзилась длинная металлическая игла, истекающая ядом. Ужасно не люблю такие демонстрации, да и иглу жалко. Но тут я решил, что Мире не помешает кое-что уяснить сразу… А еще мне хотелось проверить, нажмет она на спуск или нет. От выстрела я бы уклонился, но работать с ней не смог бы, не люблю истеричек, и вторая игла полетела бы ей в глаз.
Мира не выстрелила, только выругалась так, что, кажется, яд от смущения испарился.
– Я убью тебя в любом случае, если захочу, – пояснил я. – Но ты бы не пришла сюда одна, если бы верила, что я действительно расправлюсь с тобой.
– Ладно, сдаюсь, – простонала Мира, убирая пистолет за пояс.
– Иглу убери, яд вытри, иначе у медиков возникнет слишком много вопросов, на которые мне неохота отвечать.
– Откуда ты эту иглу вообще достал?
Ее вопрос я проигнорировал, сказал другое:
– Если бы все было как раньше, до этой миссии, я бы не позволил тебе задержаться в живых. Но обстоятельства изменились, на «Виа Феррате» мне могут понадобиться союзники. Раз уж ты решила навязаться на эту роль, делай то, что я говорю, и тогда проживешь дольше.
– Я не навязывалась!
– Ты пришла.
Ворчать Мира могла сколько угодно, для меня куда большее значение имело то, что иглу она убрала, а теперь искала защитные перчатки и нейтрализатор для яда. Она будет подчиняться. Это не слабость, на самом-то деле, безмозглая гордость губит быстрее прямого заряда в голову.
Мира же достаточно умна, чтобы понимать: прямо сейчас она уязвима. Она будет сотрудничать, пока не найдет способ меня убить. Но сделать это она попытается в одиночестве, так что меня все устраивает.
– Так почему ты пришел сюда? – спросила она, когда стена была зачищена. – Тоже хочешь понять, что это было за излучение?
– Здесь я это не пойму, мне интересно кое-что другое. Тебе тоже.
Тела, которые уже исследовали медики, я не трогал. Я переместил на рабочий стол фрагменты тел тех людей, которые погибли, сражаясь друг с другом. Все указывало на то, что их уже подготовили к кремации. Полагаю, это сделают завтра утром, так что успел я вовремя.
Мира подошла ближе к столу, чтобы рассмотреть жутковатую смесь иссушенных останков.
– Что в них интересного? Они просто не выдержали испытание изоляцией и убили друг друга!
Мира сказала то, о чем думали все, по сути, назвала причину, по которой медики не проводили полноценное вскрытие. Но для них это простительно. Мне любопытно другое: почему психолог, работающий на «Виа Феррате», не заинтересовался этим случаем?
Даже в условиях изоляции и нарастающего чувства безнадежности эти люди должны были вести себя не так. Мог ли кто-то из них подраться, поддавшись стрессу? Вполне. Но остальные растащили бы их. Речь идет об экипаже исследовательского корабля, ученых, подготовленных к таким испытаниям. Они ни при каких обстоятельствах не должны были поддаться истерии и начать драку, во время которой рвали друг друга на части голыми руками.
Но они это сделали. По причине, на которую указал мужчина из соседней комнаты. Я мог бы объяснить все это Мире, однако объяснять я просто не люблю, а мы с ней и так говорили слишком долго.
Поэтому я взял со стола ближайшую голову, которая после долгих лет в условиях искусственной атмосферы превратилась в череп, обтянутый иссохшими мышцами, тонкой, как древний пергамент, кожей и остатками волос. Голову в драке никто не отрывал, это небрежная транспортировка сделала свое дело, но мне так даже удобней.
– Что ты делаешь? – насторожилась Мира.
И снова я не ответил ей – но снова на нее смотрел. Она – на голову в моих руках, я – на нее. Мне любопытно было проследить за ее реакцией на мой поступок. По-прежнему не сводя с нее глаз, я размахнулся и ударил голову о край металлического стола с такой силой, что череп раскололся на две части, как спелый кокос – да простит мне покойник это сравнение.
Мира не вскрикнула, и это хорошо. Но она вздрогнула, она быстро разозлилась, она явно готовилась меня упрекнуть за бесчеловечное отношение к трупу – хотя чего она ожидала от психопата? Я и с живым человеком так могу поступить, если очень надо…
Не суть. Читать мне нотации Мира не стала, потому что в этот момент она увидела, что именно находилось в черепной коробке.
На стол высыпалась груда странных неровных желтоватых комков. Понятно, что время и искусственная атмосфера сделали свое дело. Но даже с учетом этого человеческий мозг должен был выглядеть не так, для того чтобы понять это, медицинское образование не нужно.
У меня, кстати, медицинское образование есть – оно требовалось, чтобы мои жертвы не умирали слишком быстро. Но не думаю, что эта информация добавит Мире доверия ко мне.
– Что это такое? – опомнилась она. – Что с ним случилось?
– Не только с ним.
Я потянулся к другой голове, однако Мира умоляюще сложила руки:
– Не нужно, я верю на слово!
– Там может оказаться не совсем то, но нечто близкое. Это заболевание, уникальное. Вот на что он пытался указать нам. – Я посмотрел на хранилище, в котором дожидалось своего часа тело мужчины. – Он проводил вскрытие на себе, чтобы мы сделали то же самое с ними.
– Он мог бы просто написать инструкцию!
– К моменту, когда он сообразил, что это необходимо, писать было уже негде – или он был не в состоянии. Он тоже поддавался болезни, но сопротивлялся этому. В его теле сохранились повышенные дозы нейростимулятора. Местные умники решили, что препарат он принял ради успешной вивисекции.
– А он просто сопротивлялся болезни…
– Именно. Я проверил все образцы тканей, которые мог в условиях морга. Эти люди были больны, поэтому и бросились друг на друга.
– Надеюсь, это не заразно? – поежилась Мира. – После стольких лет…
– Вряд ли. Я сомневаюсь, что заражение изначально происходило от человека к человеку. Перед доставкой на «Виа Феррату» тела прошли необходимый карантин, все без исключения.
– Они могли быть больны тем, что нам неизвестно.
– Это один из вариантов. Второй – их болезнь стала результатом мутации, вызванной внешним воздействием.
Разбираться с этим самостоятельно я даже не собирался. Я планировал оставить все результаты сегодняшних анализов в морге, пускай медики с ними возятся. Разумеется, подпись к такому подарку не предполагалась, меня даже не заподозрят – беглым серийным убийцам полагается младенцев жрать да девиц насиловать, а не помогать экипажу. Неожиданные бонусы моей работы. Правда, из-за появления Миры придется еще раз перепроверить цифровой след, но это как раз терпимо.
Проблема в том, что эта болезнь вряд ли связана с той энергией, которая уничтожила «Марию Яниссар». Если только через облучение… и то сомнительно. Скорее всего, причины у этих явлений разные, и меня как раз волнует та, которая не лечится уколом нейростимулятора.
Мне казалось, что все очевидно, но Мира почему-то зациклилась на менее важной из проблем.
– Слушай, а это не может быть паразит? – задумчиво поинтересовалась она. – Я понимаю, что проверка на паразитов входит в стандартные карантинные меры, но все же… Что, если это не земной паразит, а нечто такое, что они подцепили в Секторе Фобос?
– Я бы спросил, когда зародилась твоя любовь к древним фильмам ужасов, но мне не интересно.
