Жратвы здесь нет. Лишь соль и пачка молотого кофе. Но терпеть истерики Ларисы на пустой желудок – это слишком.
– Я… Я… – Лариса теряется. – У меня выбора не было. На телефон ты не отвечаешь. Дома не ночуешь. А нам с Дашей, что прикажешь делать?
– Вам? – На этом моя логика буксует. – Тебе на работу. Дочке в сад. Что еще?
– Милый…
От этого «милый» и презрительного взгляда карих глаз волосы на заднице становятся дыбом. Последний «милый» стоил мне машины и всех сбережений. Не самая высокая цена за свободу, однако обнуляться еще сильнее не хочется.
– Даша не пойдет в сад, пока ты не разберешься с мамашкой того мерзкого гаденыша, – чеканит каждое слово бывшая. – Он поднял руку на нашу девочку. Это, между прочим, психологическая травма! До старости может аукаться.
– Да там вообще фиг поймешь, кто первый начал.
Вспоминаю пацана своей жрицы. Тощий, белобрысый, с огромными, как у матери, глазами и испуганным выражением лица. Абьюзер в плюшевых тапках.
– Не знаю, как ты, а я подобное прощать не собираюсь. – Лариса, как обычно, пропускает мои слова мимо своих извилин. – И если ты, родной отец нашей малышки, не решишь все сам, дойду до инспекции по делам несовершеннолетних и потребую поставить эту семейку на учет!
Глава 8
Егор
После встречи с бывшей женой я спешу на работу, как на праздник. Похер, что Сыровский опять будет проедать плешь из-за последнего дела. Посрать на кипу документов, которые нужно было оформить еще вчера. До задницы во сколько вернусь домой и вообще когда – сегодня, завтра или послезавтра.
Пустые яйца облегчают походку, а риск повторной встречи с бывшей женой придает ускорение. Комбо для любого мужика. Готовый рецепт повышения раскрываемости.
На «радостях» даже телефон в дороге не проверяю. Вращаю руль. Морщусь от боли в расцарапанной спине. И пью свой кофе – черный с солью, как моя жизнь.
– Там тебя главный требовал. От него какой-то отчет по убийствам из министерства хотят. Сказал, что тебе его поручил. – Встречает меня Сергей Смагин, кинолог, которого мы временно позаимствовали у оперативников.
– Падаваны должны были еще вчера все сделать и ему выслать.
Кошусь в сторону канцелярии. Именно туда Сыровский усадил практикантов с юрфака. «Чтобы под ногами не мешались и уму-разуму набирались», – как он пояснил.
– Я не в курсе. Нам они кроме котлет ничего не передавали, – Серега чешет за ухом своего Байкала, немецкую овчарку, которая за неделю стала главной любимицей всего отделения и в особенности практикантов.
– Ясно, – выписываю мысленный пендель всей этой своре юных натуралистов. – Тебе с «земли» ничего не рассказывали? По последнему эпизоду новости есть?
Я могу и сам выяснить это в районном отделе. Достаточно звонка. Но с их нежной «любовью» к Следственному комитету некоторые вещи проще выяснять через посредников. В моем случае – через отработавшего на «земле» больше десяти лет бывшего опера Смагина.
– По нулям. Они обшарили все в радиусе трех кварталов. Убийца словно испарился.
– Испаряются у нас только жертвы. Преступники пока не научились.
Врубаю свой комп и проверяю в сети папку с отчетами. Если падаваны и правда за два дня ни хрена не сделали, уйдут в архив заниматься рукоделием. Папки со старыми делами сами себя не прошьют, да и потолок там никто не мыл с прошлогодней практики.
– А этот ублюдок смог. – Серега делает паузу и тихо добавляет: – Еще тачку, вроде как, угнал.
– Что? – поднимаю голову.
Угоны не в нашей компетенции. На это хватает следаков и на «земле». Но вот сам угонщик точно наш. Падла, за которой я гоняюсь уже три месяца. Убийца с тремя трупами на счету и таким характерным почерком, что хрен спутаешь с кем-то другим.
– Если найдут тачку, найдут и след, – дополняет Смагин.
– А найдут? Или тоже… три квартала и свободны?
Понимаю, что хрен я верну операм нашего кинолога. До окончания расследования такая корова нужна самому! Полицейская служба БиБиСи (Баба Бабе Сказала).
– Пока роют. Зацепок нет. – Жмет плечами мой осведомитель.
– А номер кузова и прочее достать сможешь? – Приказывать я не имею права. Сыровский связки порвет от ора, если узнает, что лезу в чужое дело. Но три жертвы…
– Думаю, можно что-нибудь придумать. – Серега ловит мою мысль на лету. Совсем как его Байкал котлеты практикантов.
– Тогда с тебя данные. – Прислушиваюсь к приказам в коридоре. Кажется, полкан уже размялся и готов рвать свое горло. – А я пошел к боссу.
Нахожу-таки в сети нужный отчет. Быстро проверяю цифры. И посылаю начальству. Вряд ли это его сильно задобрит. Проёб у нас совсем не в отчетах. Однако соломку лучше подстелить.
***
– Александр Павлович, отчет у вас на почте, – входя в кабинет, произношу я вместо «здравия желаю». Растанцовку Сыровский не любит, потому сразу к делу.
– За отчет молодец. Там, наверху, им цифры важнее, чем весь геморрой, которым мы занимаемся. – Полкан расстегивает верхнюю пуговицу рубашки. Хрустит шеей. И снова застегивает. – Что по красносельскому делу? Какие у нас подвижки?
Он складывает руки домиком и, сидя в своем кресле, наклоняется ко мне.
– Районный отдел повторно обыскал каждый угол. Никаких улик, никаких свидетелей, – начинаю краткий отчет. – Судмедэксперт уже подтвердил, что характер травм такой же, как и у двух предыдущих жертв. Множественные переломы, ссадины и раны. Без следов изнасилования.
– Вот же ж сука! – Сжимает кулаки Сыровский.
Я отлично понимаю его злость. При изнасиловании мы смогли бы сузить число подозреваемых хотя бы по половому признаку. Без него – никаких исключений.
– А ожог? – спохватывается босс.
– Там же. Как подпись. Видимо, урод не хочет, чтобы его с кем-то спутали.
– Гордится тем, что делает, – зло хмыкает Сыровский.
– Я уже связался по похожим эпизодам с московским управлением. У них было несколько случаев. К вечеру должны выслать информацию.
– Если у нас на территории окажется их серийник, жди пиздеца! Будешь крайним! И за них, и за нас.
– Принято, босс. – Читаю приказ между строк. – Информацию получаю осторожно. Своей с Москвой не делюсь.
Сыровский одобрительно кивает.
– Там, говорят, этот урод машину угнал… – отвернувшись к окну, медленно протягивает босс.
– Ходят такие слухи.
Не спрашиваю, откуда информация. Это явно не Смагин. Тут скорее другая сорока на хвосте принесла. Без овчарки, но с погонами.
– У тебя вроде был выход на товарищей, которые угнанные машины разбирают и запчасти в регионы толкают?
Вместо ответа я стискиваю зубы. Больше пятнадцати лет прошло с тех пор, как я свалил от отца и послал на хер весь его бизнес. Никакие бабки не смогли остановить. Но семейное прошлое до сих пор аукается.
– Надо бы пробить, Егорка, – уже совсем другим тоном, без приказа, говорит Сыровский. – Не поймаем этого ублюдка по горячим следам, в следующем месяце получим еще один труп. Еще одну девчонку.
– Понял, Александр Павлович. – Встаю с места. – Сделаю, что смогу.
Мне ни капли не улыбается беспокоить отцовских шестерок. Первый закон природы: «За все нужно платить», – пока никто не отменял.
Но если Смагин достанет нужные номера, а Касьянов согласится организовать встречу на нейтральной территории – в клубе… на этом моя мысль упирается в симпатичный фигуристый тупик. Царапины на спине мгновенно вспыхивают огнем, и на душе немного легчает.
Глава 9
Егор
Сразу после разговора с полканом меня засасывает текучка. Другие дела никто не отменял, потому приходится звонить, ездить и составлять бесконечные бумажки.
Ничего общего с веселыми буднями следователей из отечественных сериалов. Еще меньше общего с буйными фантазиями бывшей жены о сказочном ББП (бани, бабы и попойки). Галера с запредельным количеством мудаков и прочей криминальной фауны.
В спешке я не успеваю заехать на перекус домой или добраться до приличной столовой. На завтрак заталкиваю в себя сэндвич из ближайшего магазина. А на обед бессовестно подъедаю падаванские котлеты – свеженькое подношение для Байкала.
К счастью, совесть не ёкает, а соучастник ограбления – Смагин – даже не чавкает.
После такой собачьей работы к вечеру уже не хочется никаких клубов и воротит от стремных колючих рож. Острая передозировка.
Чтобы заставить себя ехать, приходится вспомнить негласный приказ Сыровского и одну гордую жрицу любви в блядском школьном платье.
Так и рулю к Касьянову – с привставшим бойцом и горящим сердцем. Параллельно прикидываю по пути, в какой «праздник жизни» выльется мне очередная услуга отцовских специалистов, и какой стресс после этого придется снимать жрице.
О том, что не получу никакую помощь или что жрица не пожелает бороться со стрессом, почему-то и не думается. В голове словно блок на подобное развитие событий. Но когда приезжаю на место, удача поворачивается ко мне двумя здоровенными булками.
Первая в лице отцовской шестерки, укуренной до бессознательного состояния и не способной ответить ни на один вопрос. Вторая в виде строя мелкосисечных официанток, ни капли не похожих на мою роскошную амазонку.
Попадос в чистом виде!
– Ты получил от него, что хотел? – интересуется хозяин клуба, Игнат Касьянов. – Мои парни собираются этот мусор на помойку вынести, чтобы не вонял здесь.
Он садится на соседний стул и цепко стреляет взглядом по сторонам.
– Мне бы информацию из этого укурка вначале выбить…
– Теперь это просто тело, – кивает на шестерку Игнат. – Кстати… Твой отец с ним больше не работает.
– Блядь, да что ж так не вовремя?! – Становится совсем «хорошо».
– Надо дома бывать чаще. Тогда, глядишь, и был бы в курсе, – скалится этот засранец.
– Ты это… полено из глаза не забудь достать. – Намекаю на такие же «теплые» семейные отношения у самого Касьянова. – Кто б заливал?!
– Мне мое полено не мешает. А вот у тебя, похоже, проблемы.
– У меня тачка… – Раз план «А» похерен, приходится включить план «Б». – Найти надо.
– Из Питера укатилась. Или сюда по запчастям приехала? – Не глядя на меня, уточняет Игнат.
– Из. Куда? Хрен ее знает, – произношу, отвернувшись в другую сторону. Здесь наверняка хватает любопытных глаз.
– И этот хрен тебе надо найти? – уточняет Игнат.
– На хрене два трупа. Не поймаю за неделю, может появиться третий.
Беру со стойки рюмку с «комплиментом» от бармена – чистой водой. И опрокидываю в себя, как водку.
– Перспектива, однако, – тянет Касьянов.
– Сам нарадоваться не могу. Поможешь?
– Дома тебе помогли бы быстрее. – Снова скалится. Так и напрашивается на экстренное выравнивание зубов. – Не совсем мое поле… правда, один номерок есть, – добавляет уже серьезно.
– Скинешь?
– Вначале узнаю, возьмется ли, – темнит Игнат. – Но при любом раскладе будешь должен.
Он поднимается со своего места, и будто не было никакого разговора, без прощания, ленивой походкой валит в сторону свеженькой стайки ночных бабочек.
На этом рабочий день можно считать завершенным. Хоть какой-то итог по одному вопросу и полный провал по второму.
Надеясь все же заметить свою жрицу, я еще раз скольжу взглядом по залу. Вздыхаю от тяжести в переполненных яйцах и их суровой доле – держать все в себе. А затем топаю к стоянке.
В перспективах на вечер – обыск холодильник и тесные объятия с подушкой. Если повезет, то до утра. Если не повезет – то до первого бессмертного дятла, которому понадобится мой мозг и остальные потроха.
Как я ни пытаюсь убедить себя, что план огонь, оптимизма не прибавляется. Впору ехать в отдел и урабатывать себя до отключки.
С этими мыслями я подхожу к машине. Открываю дверь машины. Заношу правую ногу в салон… и от внезапного женского вскрика со всей дури впечатываюсь головой в стойку.
