Для начала – открытка с условной фразой, которую почтальон принесёт по нужному адресу. Оттуда её заберёт программист, если не забыл мои инструкции. Старая схема, но ещё работает.
В самой открытке ничего важного не было. Простое поздравление с днём рождения бабушке от любящего внука.
На самом деле это сигнал, что про Воронцова не забыли, что ему следует подготовиться, выйти на связь и ждать дальнейших инструкций. Дальше был сигнал посложнее и подольше, зато надёжнее. Это на случай, если открытка потеряется в одном из сортировочных центров.
Зашёл в магазин техники и купил по карточке пауэрбанк, самый дешёвый, но заряженный, он пригодится позже. В магазинчике со всяким хламом недалеко от торгового центра купил очки для компьютера. Стёкла в них простые, но они нужны мне не для этого.
А после – направился в книжный. Там пришлось походить среди полок, но я нашёл, что искал – небольшое по формату издание книги «Мастер и Маргарита», которое влезало в карман. Тираж напечатан весной этого года, ещё остались экземпляры.
Продавалось недорого, для бумажной книги уж особенно. Но именно такая была у Воронцова, что нужно для следующего шага.
Там же я купил простенький блокнот, а ручка уже была в рюкзаке. Я вырвал лист из блокнота, полистал книгу, подумал и составил короткое объявление:
«Продам 5 кубометров дров и садовый шланг 15 метров. Наташа Р.» и номер телефона.
Шифровка простенькая, но нужна книга, чтобы всё расшифровать правильно. 5 – номер страницы, 15 – номер строки. А в номере телефона зашифрованы номера букв из этой строки, которые были мне нужны, чтобы составить слово-команду.
Номера телефона, разумеется, не существовало, но он написан реалистично, просто будто кто-то ошибся в одной цифре. Приписка «Наташа Р.» или «Снежана Д.» говорила, что именно это объявление Воронцов должен был искать в каждом номере. Газета к ним приходит регулярно, он забирает её каждую неделю, как мы условились.
Послание короткое. Оно говорило о том, что нужно срочно выйти на связь. Он знает как, и я знаю.
Сам Воронцов был большим любителем «Мастера и Маргариты» и постоянно что-то оттуда цитировал. Скорее всего, он просто хотел выставить себя умным и утончённым человеком, хотя временами выглядел напыщенным снобом. Да и ничего более у Булгакова не читал.
Если он не умер и не дурак, то до сих пор сидит в лесу. Посмотрим. На случай если он уже мёртв, я буду искать копию показаний. Если жив – будет проще, живой свидетель полезнее. Да и не всё он мне рассказал, придерживал самое важное, чтобы выплыть самому, а у меня не было времени полноценно его качать.
Оба варианта меня не тормозят.
Открытка придёт быстрее, но может задержаться. Поэтому мне и нужен резервный способ. Есть ещё третий, если ничего не удастся, но им пока я пользоваться не хотел, потому что понадобится подключать посредника.
Для маскировки я придумал ещё три штуки объявлений, по продаже мёда и картошки, и вписал на листик ниже. Тут уже неважно, что здесь будет, главное, чтобы это выглядело убедительно и маскировало настоящее.
Закончив с покупками, я направился в сторону типографии. Областная газета активно переходила на сайт, но на бумаге ещё выходила до сих пор. Вот бы Толик удивился, мол, зачем?
А это нам на руку.
Подавать новые объявления можно только через сайт, но там надо оплачивать онлайн, а это не наш метод.
Идти было недалеко. Я обошёл здание, чтобы не идти через главный вход, и подождал у заднего десять минут. Время почти обед, а начальство уходит чуть пораньше.
Расчёт оказался верен, чёрные железные ворота со скрипом открылись, оттуда выехал китайский джип, которым рулил небритый мужик в белой рубашке. Это глава отдела рекламных объявлений, мой знакомый Иванов Сергей Иваныч.
Через него я и знаю, как у них всё устроено. А устроено у них всё через одно место, и это не голова.
Он, само собой, даже не обратил на меня внимания. Кто я сейчас? Какой-то пацан, которого он видит впервые, а не старый чекист, которому он когда-то стучал на коллег.
Джип уехал, но пока ворота не закрыли, я спокойно вошёл на территорию. Причёска старательно растрёпана, на носу – купленные очки, толстовка убрана в рюкзак, а сам рюкзак я припрятал за бетонными плитами, за углом. Предосторожность на всякий случай.
Шёл я уверенно, прямо к служебному ходу с таким видом, будто здесь работаю. Курящий охранник у здания покосился на меня.
– Куда? – пробурчал седой ЧОПовец.
– К Галине Ивановне, в двести первый, – ответил я, даже не глядя на него. – Сергей Иваныч отправил, бумажку забыл отдать.
Говорил так, будто сильно занят. Охранник кивнул и потерял ко мне интерес.
Я спокойно прошёл через всю типографию, через бесконечные коридоры, легко находя дорогу, ведь помнил ещё с прошлого раза, что и где находится. Дошёл до нужного кабинета с вывеской «Отдел рекламы и объявлений» и постучался.
– Галина Ивановна, – я сразу заглянул внутрь, – Сергей Иваныч прислал, забыл вам отдать! Это на ближайший выпуск, дополнительно.
– На стол положи, в папочку, – пожилая женщина в очках даже не посмотрела на меня.
И всё, так они и работают, никакого порядка, всё в последний момент. Но бумажку от Иванова они обработают точно, и я за это даже не заплачу.
* * *
Теперь сложное и долгое, займёт пару дней.
Я отправился в сторону пригородных касс, там купил билет на электричку. В деревню к Воронцову электрички не ходят, но мне туда пока не надо, да и не осилю такую дорогу. Даже сейчас придётся напрягаться.
По легенде, которую я придумал, я еду к знакомому. В больнице лежал человек из Усть-Каменной, простой деревенский паренёк, дружелюбный и простодушный, я с ним познакомился. Он старше меня лет на пять, звал в гости. К нему я не поеду, но на случай, если кто заинтересуется, легенда была. Тем более, как имя, так и номер телефона я запомнил. А там сделаю вид, что заблудился, тем более, связь в этих местах ловила плохо.
Но это простая предосторожность.
В электричке я сел у окна, на солнце, потому что постоянно мёрз. Жировой прослойки совсем нет, из-за этого и холодно. Я даже толстовку напялил, чтобы совсем не околеть.
Очки убраны, волосы расчёсаны. Маскировка в типографии была лёгкая, предназначенная для дилетантов, которые кроме цвета футболки и очков ничего не запомнят.
Ладно, что у нас есть? У меня было несколько тайников. Занимался ими на случай, если Скуратов отправит какого-нибудь агента качать Трофимова. Я полагал, что агент может работать нелегально и внедряться в фирму «кротом», поэтому подготовил ему пару мест со схроном на всякий случай.
Само собой, никакого агента не было, и я ничего никому не передал, но использовал тайники сам.
Что-то они могли найти, всё-таки в Конторе работают совсем не дураки. Тем более, все же думали, что действуют против предателя, поэтому искать будут всё, что можно нарыть.
Меня же обвинили в том, что я сотрудничаю с китайцами. Вот и наши конторские контрразведчики могут искать того, кто мог быть моим посредником или контактным лицом. Так что если найдут тайник, то могут оставить что-нибудь, вроде датчика или камеры, которые сообщат, что в этом месте был посторонний.
Хотя камера там будет вряд ли, слишком далеко от города, и никто не даст ставить такую дорогую технику. И людей слишком мало, чтобы организовать наружку, не зная, придёт ли кто-то туда вообще. Я же знаю, как работают коллеги, и на этот счёт не волновался. А вот датчик сигнализации вполне могли поставить на всякий случай и подключить его к пульту.
Но каждую нычку они бы найти не смогли, даже лучшие из них.
«Как дела?», – вдруг пришло сообщение от матери Толика.
«Выписался, у бабушки с дедушкой был», – ответил я.
«Хочу приехать. Да не выходит»
Я послал стикер с грустным котом в пледе, а она смайлик со слезами. На этом общение закончилось.
Ехал, думал, обращал внимание на людей, которые сидели в вагоне. На меня иногда смотрели, но ничего подозрительного, в основном глазели пара девушек помоложе, пока не вышли на своей станции, бросив на меня долгий прощальный взгляд.
Мне нужна команда, потому что сам я в каждой бочке затычкой быть не могу. Но из кого она будет состоять? Своих, комитетских уже не подтянешь. И дело даже не в том, что кому-то не доверяю, а в том, что никто не будет доверять мне. Я же не профи внешне, а обычный пацан.
Да, могу кого-то задействовать из информаторов, но почти всех я проводил по отчётам, кроме совсем уж давних. Тут посмотрим, что делать, и кого вербовать.
Но пока – я один, чтобы не выдать секрет. А дальше – посмотрим.
Я не подал виду, что заметил, что снова привлёк чужое внимание.
Ещё когда заходил в вагон, отметил троих мужиков, от которых несло перегаром, и сразу «срисовал», как привык. Какое-то время они ехали мирно, только ржали, но сейчас заскучали и нашли жертву в лице меня.
Один из них поднялся, я сразу заметил его в отражении окон, и двинулся ко мне. Поддатый, лицо красное, под глазами – солидные мешки. Что плохо – если сильно пьяный, то доводы могут не помочь, потому что такие живут одним днём, а на последствия и возможные проблемы им наплевать. Драться мне опасно, с моей головой любой пропущенный удар может стать последним.
Впрочем, подход найду. Уже в голове закрутилась мысль, как это сделать.
Мужик навис надо мной, будто пытался задавить, а потом сел рядом вплотную. Сильно пахнуло перегаром. Взгляд наглый и дерзкий. Ему примерно под сорок пять, но больше он напоминал постаревшего гопника из девяностых и нулевых.
Агрессивный алкаш в электричке, который драться особо не умел, но вечно встревал и искал, до кого докопаться.
Его товарищи, сидевшие в стороне, начали посмеиваться, думая, что вот сейчас он обует тощего безобидного пацана.
– Здорово, земеля, – мужик навалился ещё сильнее. – Чё, куда едешь? А мы тут это, собрались, с зоны человек вернулся, надо бы отметить. Соображаешь?
Говорил он со злостью, пытался давить.
Я делал вид, что смотрю в окно, но на деле следил за ним и его товарищами в отражении стекла.
«Срисовал» их ещё когда заходил в вагон. Ехали они по Краснознамённой ветке и были уже навеселе, когда я зашёл. Прибыли с юга, там было всего две станции до конечной. У мужика, который сел рядом, на штанах виднелся характерный след красноватой глины – такая была только там, на берегу Кислевки, в городе такой глины нигде больше нет, кроме как на шинах дедушкиной машины.
Скорее всего, эти трое бухали на природе у реки, всё выпили, а денег не хватило. Они поехали по домам, но по пути решили заправиться за чужой счёт.
Ладно, погнали. Я оглядел вагон и прикинул, что дальше.
– А вы все сидели? – с придыханием поинтересовался я, глядя на него.
Мужик гордо подбоченился.
Татуировок на руках у него не было, хотя сейчас, конечно, времена другие, не как раньше, блатных гоняют сильнее. В лучшем случае, он сидел простым мужиком. Но каких только персонажей не встретишь в электричках.
– А то, – сказал он. – Зону топтал, жизнь повидал. А ты…
– Кру-у-уто, – вдруг протянул я, глядя на него. – А можно с вами посижу? Послушаю за жизнь.
Мужик заметно удивился. Разговор пошёл не так, как он думал, если вообще думал. Но что именно неправильно, он пока не понял. Зато насторожился.
– Ну ладно, – пробормотал он неуверенно. – А ты…
– У меня батя сидит, – тоном заговорщика сказал я. – Ещё с 90-х, авторитетом тогда был, всех местных знает.
– Ну и? – протянул мужик.
– Всё жду, когда вернётся. А тут вы, крутые такие бродяги, сразу видно – авторитеты… слушайте, я никому не скажу, – я наклонился к нему, – это же вы дачу выставили? На Краснознамённом?
– Чью дачу? – переспросил мужик с недоумением.
– У Семёнова. Депутата Семёнова. У него дачу ночью выставили.
Я назвал достаточно известную в области фамилию депутата Законодательного собрания. Это был человек, против которого я работал ещё в начале нулевых. Не против него лично, а против группировки «электрозаводских», с которой он был связан и которая его продвигала.
Банду давно разгромили, а он смог отмазаться, вот и до сих пор держится наверху. Впрочем, все местные про него слышали, как про человека со старыми методами и очень психованного.
– У Семёнова? – спросил мужик, робея.
– Да.
В тамбуре тем временем стоял бритый наголо парень лет тридцати с лишним, высокий и крепкий, в белой рубашке и с рюкзаком. По лицу видно, как ему всё надоело, и он хочет домой. Поэтому вид у него злой.
Он собирался зайти в вагон, но кто-то ему позвонил, и он начал ругаться по телефону. Подойдёт. Вид крепкий, но ему самому ничего делать не надо.
– Сегодня у меня один типок интересовался, – продолжал выдумывать я на ходу. – Видел ли я троих человек?
– Мент? – мужик посмотрел на меня, нахмурив брови.
– Не, – я помотал головой. – Не похож. Но говорит, что на Семёнова работает. Типа, не видел я троих парней, типа, грабители…
Я не смотрел назад, не оборачивался. Но мне это и не нужно, их приметы я запомнил.
– У одного нос подбитый, – описал я, – второй в красной майке ходит, с залысинами на башке. Вроде как у дачи Семёнова тёрлись. Ищут их, я вот сразу подумал, что это вы.
Мужик обернулся, посмотрел на своих товарищей, очень внимательно. У одного и правда был давно сломанный нос, а у второго была красная майка под расстёгнутой спортивной курткой.
А тот лысый убрал телефон, злобно посмотрел в вагон через стекло и собрался входить, но у него снова раздался звонок и он остался там.
– Вон он, кстати, – я показал вперёд, будто только что заметил его. – Звонить куда-то начал.
– Короче, там остановка наша, – сидящий рядом со мной мужик посмотрел туда и торопливо вскочил на ноги. – Если чё – ты нас не видел.
Пьяные не боятся последствий. Они о них вообще не думают. Главное для них – здесь и сейчас. Свидетели? Полиция, которая настигнет потом? Всё это им неважно.
А вот расправа от человека, которого считают бандитом – это совсем другое дело. Тут даже у пьяных щёлкнет в голове. И то, что они не были на даче, ничего не меняло, главное – убежать сейчас, чтобы не попасть в проблемы. Потому что знают, что опасный бандит долго разбираться не будет.
Когда лысый, наконец, вошёл и мирно сел на свободное место, алкаши уже слиняли в другой вагон, а на ближайшей остановке вылезли. Я видел, как они торопливо бежали в сторону леса, а один выбросил красную майку по пути.
* * *
На машине я бы объехал всё это за несколько часов, включая дорогу в город и обратно. Но сейчас придётся идти пешком, ещё и медленно, всё же слишком много времени провёл в больнице, и ещё не до конца оклемался.
Но поручить эту работу некому, пока у меня нет надёжных людей под рукой.
Так что закинул рюкзак на плечи и пошагал в сторону реки. Летом там рыбацкие места, и есть где искупаться, так что никто особо не удивится, встретив меня в глуши.
