И замер.
Его перекошенное гневом лицо разгладилось, словно на него упал луч солнца. Я увидела, темные глаза мужчины, еще секунду назад полные презрения, теперь удивлённо смотрели на меня.
Внимательный взгляд ощупал меня, с ног до головы, скользнул обратно. По узкой голубенькой шубке. Задержался на меховой оторочке на груди. Остановился на лице.
Мужчина смотрел, не отрываясь, и в его взгляде не осталось ни капли прежней ярости. Только чистое, незамутненное изумление. Он был так удивлён, словно встретил в поезде единорога.
– Что ж, – проговорил он наконец, и его голос снова стал глуховатым, но уже, как я думала, вовсе не от долгого молчания в купе, а по другой причине. – Похоже, представление начинается.
Новогоднее чудо в купе №5
Мы были странной парой. Полыхающий от понимания неправильности происходящего Дед Мороз, и уверенная в правоте Снегурочка. Мне даже в голову пришла мысль о том, что это похоже на соблазнение, но я её прогнала.
Мы были помятыми и румяными, как с сеновала. Дед Мороз от злости на происходящее, я от тесноты и жаркой одежды. Это выглядело забавно, но смеяться мне не хотелось.
Мужчина бросил на меня последний испепеляющий взгляд.
– Пятнадцать минут, – прошипел он. – Ни секундой дольше.
– Годится. Только ребёнка не пугайте, – взмолилась я и распахнула дверь.
– Здравствуй, мальчик! Говорят, ты меня ждешь? – прогремел попутчик, и его голос, к моему удивлению, обрёл низкие, бархатные, нереально волшебные ноты.
Эффект был мгновенным. Матвей, только что всхлипывавший в плечо бабушке, резко поднял голову. Его заплаканные глаза расширились до предела. Он онемел, не в силах издать ни звука.
Бабушка смотрела на нас, прижимая руку к сердцу. По ее лицу текли слезы, но теперь это были слезы облегчения.
– Здравствуй, Матвей – подхватила я, входя в роль и садясь напротив мальчика. – Говорят, что ты очень веришь в чудеса.
– Верю! – тихо, но с благоговейным удивлением, ответил ребёнок.
– Вот мы и пришли с Дедушкой Морозом поздравить тебя!
– Меняа-а-а!
В глазах мальчика было столько радости, что я могла бы смотреть на него, не отрываясь, целый час. Но через 15 минут карета обещаний мужчины из 4-го купе могла превратиться в тыкву, поэтому я решила ускорять поздравление.
– Матвей, а ты приготовил Дедшке Морозу стихотворение? – подсказала я, заранее договорившись с бабушкой о маленьком сюрпризе.
Мальчик кивнул, сделал шаг вперед и, запинаясь от волнения, но очень старательно, прочитал:
– В Новый год, в Новый год
Дед Мороз под ёлкой ждёт.
Он принёс подарки.
Гирлянды светят ярко.
Все мы ёлку украшали
И старались от души.
На ней шишки, и хлопушки,
И сосульки хороши.
А когда огни погаснут
Встанем к ёлке в хоровод.
Будем петь, плясать, смеяться,
Дружно встретим Новый го-о-од!
Матвейка вскочил с полки и захлопал в ладоши. А потом кинулся к Деду Морозу и, обхватив его ногу через мятый костюм. Прижался щекой к бедру, а потом поднял свои сияющие глаза вверх.
Мужчина стоял несколько секунд неподвижно. Ошеломлённо молчал. Казалось, что его что-то очень сильно беспокоит, и сейчас он сорвётся. Может быть даже закричит.
Но вместо этого он тяжело вздохнул и, опускаясь на корточки, произнёс голосом, в котором вдруг появились странные, тёплые ноты:
– Молодец, Матвей. Очень красивое стихотворение. И очень большое. За такое полагается подарок.
Дед Мороз кивнул мне, и я, как по сигналу, вручила ему нашу скромную коробку. На картинке была нарисована машинка красного цвета, похожая на маленький джип. Мужчина, едва заметно поджав губы, протянул упаковку мальчику.
– Держи. Настоящий внедорожник!
Матвей с радостью схватил коробку, тут же сорвал упаковку и уставился на безвкусную пластмассовую игрушку. Его брови поползли к переносице, губы задрожали.
– А я… я же хотел перевёртыш, – раздался жалобный, предательски дрогнувший голосок. – Такую большую. Чтобы из самосвала в танк и обратно.
В его глазах снова заблестели слёзы. Бабушка в ужасе замерла. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног. Всё пропало! Но мужчина не растерялся. Он наклонился к мальчику так близко, что их носы почти соприкоснулись, и понизил голос до конспиративного шёпота.
– А ты знаешь где паркуется тяжёлая техника? Самосвалы? Танки? Грейдеры?
– Нет, – тихо ответил Матвей.
– Их просто на землю ставить нельзя. Для них оборудуют специальные площадки. Такая будет у тебя дома. Она не провалится под танком, выдержит его вес. Только как туда добраться?
– На другой машине?
В глазах Матвея появилась надежда.
– Точно! – Дед Мороз хитро подмигнул мальчику. – Только обычный седан тебе не поможет. К площадкам для тяжёлой техники очень плохие дороги. Легковушка там и в сухую погоду завязнет. Что уж говорить о дожде или гололёде? – Он кивнул в сторону окна, и Матвей повернулся за ним. – Видишь, как метёт? Так что я подумал, что до тяжёлого самосвала с танком ты не доберёшься. Вот и решил тебе подарить машину, на которой ты через любой снегопад проедешь к оборудованной площадке для тяжёлой техники.
Глаза Матвея снова расширились, но теперь от изумления и любопытства. Он с новым уважением посмотрел на уродливой машинки, прижал её к груди и радостно кивнул.
– Правда?
– Деды Морозы не врут, – с непроницаемым видом ответил попутчик и усадил Матвея на полку рядом с бабушкой. – Ну что ж, нам пора, другие дети ждут. С Новым годом, Матвейка.
– Что надо сказать? – спросила бабушка.
– Спасибо! До свиданья! – выпалил Матвей и тут же начал катать машину по полке, бибикая себе под нос.
Но когда мы уже выходили, поднял на нас счастливые глаза и помахал на прощанье рукой. Я едва не расплакалась от умиления.
Мы вышли в коридор, закрыв дверь в купе. Я облокотилась на стену, чувствуя, как дрожат колени. Из-за двери доносился радостный смех Матвея, который что-то оживлённо говорил про суперский внедорожник.
Дверь снова приоткрылась. В коридор вышла бабушка. Её глаза сияли.
– Спасибо вам, родные мои, – она сжала мою руку, а потом посмотрела на Деда Мороза. – Спасибо вам, молодой человек. Вы… вы волшебник! Матвейка, он без папы. Оля и так с ним одна, а тут непогода. Спасибо! Вы нас спасли! Дай Бог вам всего! И паре вашей!
Она посмотрела на меня с тёплой улыбкой, но пирожки, которые держала в руках, сунула Деду Морозу. А потом так же быстро юркнула в купе к внуку.
Мы остались одни. Я повернулась к мужчине, готовая излить поток благодарностей.
– Вы были великолепны! Спасибо огромное! История про внедорожник – просто сногсшибательная! Это гениально!
Но он уже срывал с себя бороду и шапку, лицо его снова стало хмурым.
– Вы удовлетворены?
– Полностью!
– Тогда мои обязательства выполнены полностью. Пирожки забираю, как оплату за дополнительные хлопоты с джипом.
Он стянул с себя халат, сунул костюм мне в руки, и широкими шагами направился в четвёртое купе.
– С наступающим Новым годом! – крикнула я ему вслед.
– И вас – буркнул мужчина не оборачиваясь, и скрылся за пластиковой дверью, оставив меня снаружи с искрами только что случившегося чуда.
Спасительное купе
Ровно в полночь поезд взорвался криками «С Новым годом!», звоном бокалов и оглушительной музыкой. Вагон превратился в филиал ада – веселого, но совершенно неуправляемого. Двери купе не закрывались, по коридору сновали раскрасневшиеся, шумные люди, хватая за руки всех подряд для поздравлений.
Я сидела в своём купе, зажатая между костюмершей Надей, которая давала нам новогоднее облачение для поздравления Матвея, и парнем из театральной труппы по имени Леонид.
От него неприятно пахло выпитым и театральным пафосом, уже полчаса пытался доказать мне, что я – его упущенная муза.
– Анечка, в твоих глазах столько надрывной русской тоски! Планетарная грусть вселенского масштаба! – декламировал он, пытаясь поймать мою руку. – Эти глаза, эта чуткость и трагизм бесценны для театра! Дай мне свой номер, мы поставим с тобой «Чайку»!
Я отодвинулась, улыбаясь через силу. Веселье сменялось тревогой. Его товарищи подхватывали инициативу, предлагая пройтись по вагону с песнями и миниатюрами.
Становилось жарко, душно и опасно.
«Надо просто подышать воздухом», – подумала я и, извинившись, выскользнула в коридор.
Пробраться до тамбура было непростой задачей. Меня останавливали, чокались со мной пластиковыми стаканчиками, кто-то обнял за плечи. Я чувствовала себя рыбой в переполненном садке. Наконец, я оказалась в прохладном, продуваемом сквозняком тамбуре, прислонилась к холодной стенке и закрыла глаза, вдыхая ледяной воздух.
Но покой был недолгим. Дверь из соседнего вагона с грохотом открылась, и оттуда вывалился крупный мужчина в тельняшке под расстёгнутой курткой. Он с интересом посмотрел на меня.
– О, подарочек! Как в сказке! – просипел он, подойдя так близко, что меня замутило от запаха перегара и пота. Чего тут грустишь? Давай к нам, у нас весело!
– Спасибо, нет, – брезгливо отстранилась я.
– Да, ладно тебе! Чё такую попку морозить, а, Снегурочка! Давай к нам! У нас так тепло, что растаешь мигом.
Он протянул ко мне руку, но я увернулась.
– Спасибо, не надо!
Мне стало страшно. У мужчины был короткий ёжик волос, круглое лицо, и совершенно осоловелые гласа. Он уже был в том состоянии, что завтра не только имени моего не вспомнит, но и поезда.
