К черту всё это.
– Воропаева до пяти часов, будь так добра – иду к выходу.
– Сделаю.
Прикрыв дверь, собираюсь зайти к операм.
Но, стоит мне только сделать пару шагов, как на меня тут же налетает молодой сержант.
– Майор, там ваш ребенок…
– Что?
– Дежурного укусила…
– Чего?!
Тут же срываюсь с места.
– И это… К операм залезла, яблоко украла. Скрылась в кабинете, дверь заперла. На просьбы сдаться не реагирует.
Чувствую, как начинает дергаться глаз.
Пять минут!
Прошло всего только пять минут…
И, как только я вылетаю к дежурке, дверь моего кабинета медленно открывается.
Звезда моя уверенно выходит в коридор.
В одной руке у неё яблоко, в другой – нечто похожее на шаурму, а на голове, завершая образ, – целлофановый пакет.
И в таком вот виде она гордо вышагивает мимо дежурного, даже не пытаясь скрыть свое преступление.
– Э! Лиса! – зову обалдело. – Это что еще за контрабанда?!
Оборачивается.
– А ты меня не видишь – заявляет гордо. – И-ся в шапке-невидимке!
И, маленькими шажками, важно топает дальше с видом шпиона, который абсолютно уверен, что он не спалился.
– Невидимка, значит?
– Дя… – с достоинством.
Сжимаю пальцами переносицу, чувствуя, как раскалывается от пульсации голова.
– Если пакет прозрачный, это не значит, что ты – тоже – пытаюсь говорить спокойно.
– Значит!
– Да ну?! – охренев, выразительно смотрю ей прямо в глаза. – Тогда сломалась твоя шапка. Всё видно!
Испуганно моргнув, дочь переводит взгляд на дежурного.
Понимает, что он тоже смотрит в её сторону…
Глаза её испуганно округляются.
– О-ой – пищит растерянно.
И, повернувшись, тут же быстро-быстро ускоряется, улепетывая от нас, как маленький гномик.
Из шаурмы что-то вываливается на пол…
– Эй, а ну стоп! – срываюсь с места – Стоять, сказал! Лиса! Не подходи туда!
Хватаю её за капюшон.
И торможу прямо у решетки, тут же натыкаясь взглядом на рыжую девчонку, которую привели сюда недавно.
Та резко дергается, пряча детский сок за спину…
– Ховоший чевовек! Нашва! – торжественно объявляет дочь.
Быстренько кладет через решетку шаурму, оставляет рядом яблоко…
У неё даже руки начинают трястись от волнения.
И это – очень нехорошо…
Это хреново, майор!
– Лиса, а ну быстро… – тяну её за руку.
Шикает на меня, вырываясь.
– Пу-а, ну ты че?! Ну не вугайся! А то она подумает, что мы звые… – отчитывает меня шепотом.
И снова подбегает к решетке.
Во все глаза, преданно смотрит на растерянную рыжую.
– Ты не бойся, мам! Он бовьшой, но не звой! Иса тоже не звая. Совсем! Даже в садике все мамы деток гово-ят, что хотят Ису себе забвать, такая она ховошая девочка…
Краснеет безбожно…
Врушка.
– Лиса, а ну-ка пойдем отсюда! – беру её за пуховик.
Но дочка хмурится, цепляясь ладонями за решетку.
Повисает на ней, как мартышка.
– Неть! Не уйду. Достань новую маму! Пауковник отдау пиказ!
– Дочь…
– Отставить! Пожавуста отьставить… – выставляет вперед своего Полковника.
Прямо как крест против нечисти, ага…
Дожил.
– Лиса-а… – повторяю уже с нажимом. – Это не шутки, в конце-то концов!
– Пауковники не шутят, ма-ёу! – топнув ножкой, вдруг начинает плакать.
Твою ж мать…
Ну и как теперь объяснить ребенку, что мам так не выбирают?!
Есть варианты?
А, майор?
Потому что у нас тут, кажется, намечается лютый звездец…
Вздохнув, просто поднимаю её на руки, силой отцепляя от решетки.
Уже не сопротивляется…
Только горестно ревёт теперь у меня на руках, понимая, что маму таким образом заполучить всё-таки не получится.
Глажу её по голове.
Шепчу какую-то успокаивающую, чертову хрень, которая никогда, сука, не помогает!
И ревёт она от этого еще громче…
– Это потому, что Иса ствашная двя такой мамы, дя?! – смотрит мне в глаза.
И во взгляде прямо вселенская обида!
– Нет!
– Ствашная… – со всхлипом утыкается носом мне в шею – Монств!
Ну все…
Хреновый ты отец, майор!
Полный провал.
– Эй, Лиса! – мягко окликает вдруг рыжая, когда мы уже заворачиваем в коридор.
Но дочка тут же прокручивается у меня в руках, с надеждой поворачиваясь к ней.
Смотрит во все глаза, пытаясь натянуть на лицо улыбку.
Хреново получается…
И лицо снова сползает в слезную гримасу.
– У меня тут шоколадка есть – достает из кармана маленький кубик "Алёнки". – Хорошо при слезках помогает. Лечебная. Хочешь? – подмигивает.
Лиса всхлипывает, обиженно проворачиваясь ко мне.
– Что? И шоковадку и-чебную невьзя?! – снова с надрывом.
Со вздохом спускаю её со своих рук.
– Можно… Иди, бери свою шоколадку.
Шмыгая носом, грустно топает к решетке, перекатываясь в своем огромном, зимнем пуховике.
Протягивает руку, всхлипнув, берет у рыжей маленькую шоколадку…
– Шпасиба, ма-а-ам! – выдает с еще большим надрывом.
И все…
В груди моей будто взрывается ядерная бомба. И, разрываясь на осколки, бьет по мозгам, рождая в голове ну очень плохую идею…
Отведя Алису в кабинет, цепляю одного из своих подчиненных с дежурки.
– Косенко! Пробей мне по базе нашу рыжую гостью – прошу раздраженно – Полный пакет. Любой криминал, административка, всё! Вплоть до страниц в соц.сетях. Понял?
– Рыжую? Это Берскую, что ли?
Вздыхаю, охреневая от собственных мыслей.
Ну, рыжая там одна сидит…
Берская, значит?
