– Редкий случай, важный повод, наш великан решил вымыться, – хохотнул Шутник. – А ты как, в предвкушении пира?
– Э-э-э-э… да. – Люциус и сам не знал, что ответить. Юношу очень занимало происхождение этого местного праздника. Отмечали его в Новой Деревне каждый год в начале сентября, в день закладки селения. Отмечали историческое событие, а исторические события как раз находились в сфере его интересов. А говоря о самом пире, следовало признать, что не был ни на одном. В монастыре торжественный прием пищи от обычного отличали лишь чуть более веселые песнопения и чуть лучшее качество еды. Женщин там, понятно, не было.
– Ладно, оставь немного этого энтузиазма на потом. О, идет наша княжеская пара. – На губах Эдвина появилась злорадная ухмылка, характерная для детей перед какой-нибудь особенно гадкой шуткой. – Клара! Лучше не подходи ближе! Боюсь, что некоторые наименее культурные члены нашего небольшого сообщества решили купаться обнаженными!
Эдвин совершенно не подходил этому месту. Он родился и вырос в Синем Порту, одном из могучих Вольных Городов Запада. Большую часть из своих двадцати лет жизни он провел внутри древних городских стен погруженным в людской муравейник, полный гостей из самых дальних закоулков Империи. Тишина, покой и лес были для него чем-то новым и недружелюбным. Тем не менее бард старался освоиться в новой действительности – привычным себе, ироничным способом.
– Какой ужас, Эдвин. – Клара, однако, явно развеселилась. – Может, ты знаешь, когда они закончат?
– Ох, опасаюсь, что много времени понадобится, чтоб смыть всю грязь с нашего дорогого Магнуса.
– Что ж, я могу и подождать.
– Да, конечно, можешь подождать, как обычно, но…
– Да?
– Солнце уже почти в зените, времени на подготовку к пиру все меньше. А эти громилы наверняка будут там сидеть еще долго. – В голосе Эдвина появилась лишь чуть-чуть наигранная нотка сожаления. – А поскольку потом у них не будет ни патруля, ни других дел, будут просто крутиться по двору и неприлично… – тут он понизил голос, – подглядывать.
– И так вышло, что ты конечно же знаешь способ, как этого избежать? – подключился к разговору Натаниэль.
– Точно. – Трубадур обернулся и указал на украшающий центр озера остров. – На северной стороне этого островка есть небольшая бухточка. Она хорошо прикрыта деревьями и кустами, как с воды, так и с суши. К тому же там обычно лежит тень, а это будет весьма кстати для твоей уже поврежденной солнцем кожи.
– Спасибо, Эдвин, прекрасная идея! Кассандра, отправляемся на остров, – заявила Клара, прерывая попытки той выбраться из гигантской для нее рубашки. – Матильда, а ты… Впрочем, не важно.
Матильда по своей привычке без всяких признаков замешательства уже сбросила одежду и как раз брала разбег, чтоб прыгнуть в озеро с мостков. Для всех присутствующих мужчин бег этот представлял немалую эстетическую ценность.
– Само собой, я абсолютно уверен, что наш князь не позволит дамам грести самим, – продолжал свои рассуждения Эдвин.
– Само собой, – подтвердил Натаниэль.
– Прекрасно. – Бард уже начал было поворачиваться в сторону Люциуса, как вдруг изобразил, что о чем-то вспомнил. – Я так думаю, что, скорей всего, не совсем уместно будет, чтобы молодой аристократ находился на острове один на один с двумя, не побоюсь этого слова, нагими феминами. Безусловно, никто не приписывает столь благородной личности, как наш князь, неких низких или подлых намерений, но тем не менее было бы лучше, если б отправился с вами кто-то еще. Некая персона с незапятнанной репутацией. Например… – остановил он взгляд на Монахе, – наш благородный командир рекрутов.
Как Натаниэль, так и стоящий в нескольких метрах дальше Дункан, оказались захвачены врасплох. Тем временем Клара отреагировала мгновенно, как бы не замечая ничего необычного в этом предложении.
– Великолепная мысль. С двумя такими отважными и умелыми воинами мы обе будем чувствовать себя намного безопасней. И будем весьма рады компании по дороге. А вы, в свою очередь, сможете отдохнуть, чередуясь на веслах.
Оба упомянутых юноши в безукоризненных выражениях поблагодарили за оказанную им честь и отправились готовить лодку.
– У тебя в этом представлении был какой-то дальний замысел или просто тебе нравится смотреть, как они друг другу глотки рвут? – спросила Клара шепотом.
– Пока не знаю. Но раз уж зашел разговор, то удивляет меня, госпожа, с какой целью ты мне помогла?
– Разве я тебе помогла?
– Ну, не помешала, – уточнил Эдвин. – И эта фраза о безопасности в обществе двух столь достойных воинов… Я чуть не прослезился от умиления.
Клара, впрочем, в ответ лишь загадочно усмехнулась и вместе с Кассандрой направилась к лодке.
Через несколько минут все четверо были уже в дороге на остров. Эдвин и Люциус с берега махали вслед.
– Не пойму я их, – заметила Матильда, глядя на удаляющуюся лодку. – «Купаться в уединении», ишь ты. Нас пятнадцать человек в хате было, и все спали на одном полу, и в речке вместе плавали, и никто не стыдился голым бегать.
– Ну что сказать, не все родом из таких чарующе декадентских мест, как ты.
– Слы-ышь! – Матильда резко вынырнула из воды. – Ты мой дом не оскорбляй тут учеными словами, а не то точно врежу. А ты чего там опять от меня взгляд отводишь? Тебя спрашиваю, Монах!
Люциус упорно старался не отрывать взгляд от земли.
– Я… Ну просто это неприлично…
– О, еще один.
– Отстань от него, бедолага просто не видел никогда небось столь богато одаренной фемины. В монастыре таких вряд ли много было.
– Вообще не было, – помешкав, признал Люциус. – И вообще на острове. Ну и… Я вообще впервые женщину увидел в порту. Месяца два назад.
– Дед всегда говорил, что церковники все долбанутые, – с уверенностью заявил Ульгар.
– Ну так-то да, это объясняет, почему с ними так тяжело общаться, – признал Эдвин. – Но, постой, это что же значит? Что наша прекрасная Матильда – это твой первый контакт с женщиной, так сказать, неглиже?
Люциус неохотно кивнул, чувствуя, как щеки его пылают.
– Че?
– Говорю, бабы голой он в жизни не видел, – пояснил Шутник.
– А-а… Ну, теперь мне и правда как-то неловко стало, – ответила Матильда, скрещивая руки на груди.
– Не грусти, малыш, могло быть и хуже. – Бард перешел на поучающий тон. – Первая женщина, которую я увидел обнаженной, до сих пор преследует меня в кошмарах…
– Обожди, – прервал его Ульгар. – Это что же выходит, он никогда и не трахался?
– Да, дорогой мой варварский друг, – подтвердил Шутник. – Тот факт, что он никогда не видел раздетой женщины, да и с одетыми-то разговаривать не больно умеет, безошибочно говорит о том, что никогда не трахался… Ну разве что содомским способом.
Люциус каким-то чудом сумел покраснеть еще сильнее.
– Господи, нет. Очевидно, что…
– Ну я так, уточняю для верности. В моих краях содомия считается признаком хорошего тона.
– Правда?
– Нет.
– Что еще за содомия чертова? – поинтересовался Ульгар.
– Это когда чувак трахается с другим чуваком, – пояснила Матильда.
– Что они трахают?
– Друг друга.
– Что, курва?! – После первого шока Ульгар обвел присутствующих мужчин подозрительным взглядом. – Чертовы южане. У нас за такое на месте яйца отрубают.
– Непоколебимые моральные принципы против девиаций, – отметил Эдвин. – А некоторые еще нам говорят, что север варварская страна.
В его тоне не слышалось ни малейшей иронии:
– Однако, возвращаясь к теме разговора, наш дорогой Люциус фактически никогда и ни с кем. Но не стоит огорчаться, перед нами пиршество. Вино, песни, вино, женщины и вино. А такой расклад дает надежду.
– В смысле? – Люциус вдруг стал похож на звереныша, попавшего в ловушку. – Не надо, я…
– Для этого и нужны друзья, – провозгласил Шутник, красноречиво бросив взгляд на Магнуса.
Великан с минуту присматривался к происходящему со скучающим видом.
– Бриана, – наконец провозгласил он.
– Отличный выбор, – одобрил Эдвин. – Смекаешь, Люциус? Блондинка, чуть пухленькая, но эти губы…
– Не знаю… То есть… не знаю, будет ли это уместно…
– Конечно же ты не знаешь. Ты за всю жизнь видел только одну обнаженную женщину. Но, поверь мне, это пойдет тебе на пользу.
– Это уж точно, – добавил Ульгар. – Раз попробуешь того, что бабы прячут под платьем, сразу перестанешь при них заикаться.
Матильда, судя по всему, хотела что-то добавить, но передумала и нырнула.
– Верь мне, Люциус. – Эдвин усмехнулся. – Это будет памятная ночь.
Бухточка на северной стороне острова действительно оказалась хорошо укрытой. Покрытые кустарником берега практически смыкались у ее горловины, оставляя лишь несколько метров воды, связывавших бухту с Глубоким озером. Никогда не знавшие топора деревья окружали это место зеленой стеной. Заливчик, правда, не отличался величиной и глубиной, но для двух девушек подходил в самый раз.
– Так-то лучше, – сказала Клара. – Ну конечно, это не сравнить с мраморной ванной и ароматными маслами. Да и зимой будут проблемы. Нам точно нужна будет к зиме достаточной величины лохань. И горячая вода. Натаниэль с Дунканом пусть этим займутся. Ты входишь?
Кассандра стояла на берегу, погружая в воду ступню и брызгаясь водой. Не сразу решилась погрузиться целиком.
– Приятно, – признала она с улыбкой.
– Да это что, вот помню купальни в бассейнах дворца моей… Дворца, где я росла. Чудесные ароматы в воздухе, лепестки цветов на воде, сплетни с придворными дамами… – Клара тоже улыбнулась.
– Скучаешь по всему этому?
– Конечно. Но та жизнь уже в прошлом. А сейчас… Что ты делаешь?
Кассандра внезапно встрепенулась, выскочила на берег и стала что-то искать в оставленной там сумке. Наконец с выражением триумфа на лице достала несколько цветов и начала срывать с них лепестки и бросать их в воду.
– Спасибо, – усмехнулась Дама. – Теперь совсем как дома. Птицы заменят нам музыкантов… И даже найдутся кавалеры, что ждут нас с комплиментами.
– Почему ты все это бросила и приехала сюда?
– Боюсь, что особого выбора я не имела. – На мгновение Клара погрустнела. – А ты? Что ты делаешь в таком месте?
Кассандра задумалась.
– Я жила на улице в городе и жонглировала ножами на потеху публике. Однажды ко мне подошел мужчина в сером плаще и сказал, что я должна вступить в Серую Стражу. А потом меня прислали сюда.
– Вот просто так? Кто-то подошел и велел тебе сюда приехать?
– Ну, у него была длинная седая борода и перстень с вороном. Выглядел как мудрец. Мудрецов надо слушать. – Циркачка кивнула головой в подтверждение своих слов.
– То есть он был из Братства Мудрецов. Странно, не слышала, чтобы они занимались подбором рекрутов.
– Не знаю. – Чокнутая пожала плечами. – Производил впечатление человека, который знает, что говорит. Когда ты сумасшедший, не надо спорить с людьми, которые знают, что говорят. – Она снова покивала сама себе.
Клара обдумывала эти слова.
– Значит, ты должна надеть платье, – сказала она тоном человека, который знает, что говорит. – И не смотри так на меня, ты должна надеть его на праздник.
– Матильда не надевает.
– Ну, если она хочет одеваться по-мужски и отказаться от своего преимущества, то это ее дело.
– А иногда она и вообще не одевается, – заметила Касс, пытаясь поймать маленькую рыбку.
– Знаю, это ужасно. Мадам Луана всегда повторяла, что обнаженной женщине уже нечего больше добавить.
– Мадам кто? Я поймала!
– Отлично. Мадам Луана, наша преподавательница этикета. Когда мы с ней познакомились, она была уже старой и сморщенной, но в молодости ее считали самой желанной женщиной в Высоком Порту. Говорят, что одно ее слово могло рушить в прах могучие старинные роды и выводить в поле многотысячные армии.
– Наверное, была очень красивой.
– Ну, она была не страшная. Правда, и красавицей ее было не назвать. Но как она сама говорила, то, чего Господь недодал ей в красоте, с избытком вернул в разуме. Всегда говорила, что мужчины правят миром, используя мечи, армии и титулы. А женщины – используя мужчин.
– Так, как ты используешь Дункана и Натаниэля? – Вопрос совпал с выхватыванием из воды еще одной рыбки.
– Именно.
– Матильда тоже ими управляет. Бьет тех, кто ее не слушается.
– Извини, я предпочитаю править, используя платье. Матильда могла бы много выиграть, если бы стала более… женственной.
– Именно для этого я должна надеть платье на праздник?
– Совершенно верно.
