– Прикладываешь ладонь к двери и произносишь кодовое слово. Для твоей двери это…
Он взял листок и написал два слова, потом протянул мне со словами:
– Пожалуйста, выучи и потом выкинь. В печке сожги. И не произноси вслух просто так, только для открытия портала.
Я посмотрела: чёткими латинскими буквами было написано OBSUL LAGAR. Несколько раз повторив заветные слова, я мелко порвала бумажку и бросила её в пепельницу, после чего взглянула на Михаила:
– А поджечь можешь?
– Спички есть?
– Есть, конечно, но я имела в виду – магически!
Он пожал плечами, зажёг на указательном пальце небольшой огонёк и в момент спалил всё, что лежало в керамической чашке.
Мой гость ушёл спать. Я же долго ещё сидела у камина и смотрела в огонь.
Конечно, Михаил уговаривал себя и меня, что неработающие порталы – это просто системный сбой, глюк, как у компьютера, всё наладят мастера пространственной магии… Но я отчётливо понимала, что закон Мерфи никто не отменял, как и следствия из него. Предоставленные сами себе, события имеют тенденцию развиваться от плохого к худшему. Если порталы в параллельный мир перестали работать в тот момент, когда в этот мир отправилась наследная принцесса, значит, это кому-то нужно.
Разумеется, гадать заранее о том, что же произошло в Лантаре, было бессмысленно, но я могла с ходу набросать пяток сценариев и выдвинуть претендентов на главные роли, даже не видя списка действующих лиц.
Кому может быть выгодно исчезновение наследницы престола?
Второму по счету в линии – кузену, дядюшке, любому родственнику-носителю крови. По словам Михаила, кровь династии ап’Векламиан Дарго сама по себе является носителем особой магической силы, и не-носителям просто не прикоснуться к соответствующим атрибутам власти. Спалит ко всем чертям. Вернее, ко всем тарморхам, поскольку такого персонажа с рогами и хвостом они не придумали, обходятся всеядным и вечно голодным ядовитым червём-многоножкой.
Поехали дальше.
Предположим, что некто желает сменить династию. В конце концов, за такой куш, как власть в богатой, развитой, магически сильной стране площадью с три Франции, можно не только коронационные регалии заново выковать, но и столицу сжечь, землю солью засыпать, а город заново отстроить в другом месте.
У кого самые большие в этом смысле возможности? У тех, кто должен беречь безопасность государства вообще и правящей семьи в частности.
Кто ещё способен пожелать куска побольше от пирога послаще? Маги, разумеется. Уж они-то должны полностью представлять себе, какие неприятности могут проистечь из отсутствия в стране той самой особой крови, чем можно это заменить, ну, и так далее. И не говорите мне о моральных принципах, чести и смертельных обещаниях: если люди придумали, как дать магическую клятву, они же изобретут и то, как её обойти.
Ещё варианты?
Да сколько угодно! Ну, например, глава церкви Таноса обиделся на коллегу из храма Светлого семейства, и решил изгнать того – вместе с богами и поклонниками – из Лантара. И что, кто-то хочет предположит, что человек, взобравшийся на самую верхушку относительно высокой горки, откажется рискнуть и влезть ещё выше? Или мы не слыхали о государствах с полностью религиозным правлением, где светские властители даже мяукали и то по команде?
Словом, гипотетических скверных исходов множество, а устраивающий нас happy end только один…
Уже засыпая, я поймала за хвост мелькнувшую мысль: Михаил всё это, придуманное мною, должен знать. Если он возвращается в Лантар и оставляет принцессу со мной, значит, должен представлять себе, что могло случиться. Не могли Анндаранэ отправить в другой мир просто с сопровождающим – учителем, гувернером, кем угодно. Готова поспорить на коробку конфет против гнилой картошки – он не просто маг, а боевик, и высокого ранга. И когда он вернётся и постучит в дверь нашего номера в отеле «Bergland», я выпытаю из него все подробности.
Все вышеописанные разговоры происходили во вторник, четырнадцатого января. В среду, пятнадцатого, ранним утром я услышала, как зашумела вода в ванной, потом бодро засвистел чайник и пополз по дому запах кофе. Надела халат, почистила зубы и спустилась, надо ж проводить гостя.
Михаил сидел за столом и пил кофе. Чёрный. Без сахара, хлеба, колбасы, сыра или джема, без всех тех утешительных призов, которые Эос раздаёт встающим с рассветом.
– Готовишься к трудностям? – поинтересовалась я, доставая с полки свою любимую чашку с большими пурпурными розами. – Давай-ка, завтракай нормально.
– Поверишь, кусок в глотку не лезет.
– Поверю. У самой такое бывает иной раз…
Я не стала уточнять, что в последний раз внезапная пропажа аппетита случилась со мной перед защитой кандидатской диссертации; докторскую я защищала, можно сказать, на бегу, между двумя экстренными операциями, и поволноваться не успела.
То ли на звук, то ли на запах пришла и принцесса, так что в погреб мы спускались втроём.
– Открывай, – кивнул Михаил.
Нет, пожалуй, уже Михаэль ап’Барст Калтинель – мой давнишний знакомый как-то подтянулся, взгляд стал холодным, а профиль – чеканным. Это был теперь вовсе не тот любимец всей компании, виртуозно исполнявший «Мурку» на губной гармошке, а, чёрт побери, сэр и пэр. Ну, или где-то рядом.
Я приложила ладонь к двери в том месте, где должен был бы находиться замок, и одними губами прошептала вызубренное заклинание. Ничто не взорвалось и не засияло, и искры ниоткуда не посыпались – просто дверное полотно поддалось под рукой, приоткрылось, и из щели пахнуло солнцем, теплом и разогретой травой…
– Получается, у вас там лето? – глупо спросила я.
– У нас всегда лето, кроме как весной и осенью, – ответил Михаил и шагнул за дверь.
С негромким щелчком она захлопнулась, и дверной проём будто истаял, вновь явив взгляду кирпичную стену.
Глава 3
Принцесса выдержала три дня, прежде чем задать вопрос. И надо признать, момент она выбрала отличный, я чуть не попалась. Ранним вечером после катания, обеда на склоне, снова катания и долгого горячего душа мы сидели у камина в гостиной отеля и пили, я глинтвейн, а Анндаранэ – травяной чай с яблоками и мёдом.
– Как ты думаешь, дядя Михаэль… вернётся? – спросила она, разумеется, дождавшись, пока я отопью глоток огненно-горячего напитка. – И что вообще там происходит?
Нет, я не поперхнулась. Проглотив глинтвейн, я покачала в воздухе стеклянной кружкой, наблюдая, как лениво плещется тёмно-красная жидкость, потом повернулась и посмотрела на неё.
Девочка сидела, подавшись вперёд и сжав губы.
– Не знаю – ответ на оба вопроса.
– Почему? – она раздражённо отставила свою кружку. – Ты взрослая, ты должна знать!
– Душа моя, я абсолютно не информирована о массе вещей. Сколько зубов у улитки и с какой скоростью она передвигается, как готовить утку по-пекински, откуда айфон знает, кто тебе звонит и где ты находишься, какой магией ты владеешь…
– Огня, разума и воздуха… Ой! – она по-детски зажала себе рот рукой.
– Вот именно. Тебе велели мне об этом не говорить, а почему?
– Ну… Дядя Михаэль считает, что каждому нужна лишь та информация, которой он может воспользоваться, прочее лишнее.
– Согласна, – я покивала и одним глотком допила глинтвейн. – Но, если мне не нужна информация о магии, поскольку я не могу ею пользоваться, как могу я предполагать, что же происходит с волшебником в волшебной стране?
– Ты неправильно говоришь, – упрямо склонила лоб Анндаранэ. – Волшебники, колдуны – это люди с небольшими способностями, и они не получили специального образования. Для того, чтобы поступить в университет Дарго, нужно иметь резерв не менее десяти единиц, и то, будут сомневаться, стоит ли брать.
Кстати… – Тут она прищурилась и посмотрела на меня примерно так же, как когда-то жившая у меня кошка смотрела на скачущего по дорожке воробья, то есть, совершенно незаинтересованно. – Кста-ати, а вот интересно, какие способности у тебя?
– Никаких.
– Ерунда, – девочка решительно отмахнулась от моих возражений. – Ты бы портальную дверь не открыла, если бы их не было. Погоди минутку… – тут она оглянулась, обратила снимание на нескольких гостей отеля, сидящих рядом с такими же стеклянными кружками и решительно встала. – Пойдём в наш номер. Всё равно надо переодеться к ужину.
Откровенно говоря, переодеваниями к ужину в «Бергланде» никто особо не заморачивался, но моя принцесса упорно соблюдала правила дворцового этикета. Наверное, это разумно: что ей все эти люди, которых никогда в жизни больше мы не увидим? А домой вернуться Анни рано или поздно придётся…
В номере она быстро побежала в свою спальню и вернулась с широким браслетом из тёмного металла, на котором в три ряда были выстроены невзрачные жёлтые камушки. Протянув мне браслет, девочка сказала:
– Надень, пожалуйста, на правую руку… ты же правша?
– Вообще я амбидекстер, – зачем-то сообщила я.
На мгновение Анндаранэ зависла, но потом махнула рукой:
– Неважно. На правую руку, и закрой глаза, пожалуйста.
– Током не ударит?
– Нет. Это… другой вид энергии.
– Ладно.
Я надела полосу металла на руку и опустила веки; почему-то браслет был тёплым и не сжимал запястье, а облегал, будто это была мягкая кожа. Девочка что-то прошептала, мою руку пронзил короткий импульс, не болезненный, но неожиданный, и глаза открылись сами собой.
Жёлтые камушки светились, неярко, но вполне заметно. Не все: из пары десятков три или четыре оставались тусклыми, но мне хватило и имеющегося. По выражению лица принцессы я поняла, что произошло что-то нештатное, и решительно сняла безделушку.
– Ты хотела переодеться? Пожалуй, я проголодалась, давай минут через пятнадцать пойдём ужинать.
Анндаранэ подняла на меня взгляд. Оценивающий и заинтересованный.
– Двадцать две единицы, – сказала она. – Насколько я могу судить, у тебя есть магия жизни и огонь, а может, и ещё что-то. И знаешь что, дорогая тётушка?
– Что?
– С завтрашнего дня я сама буду заниматься с тобой основами магии.
– Да? А ты не могла ошибиться дорогая… племянница. Раз уж мы теперь близкие родственницы. А? Почему Михаил не говорил мне о способностях к магии?
– Потому что этот артефакт, – девочка покачала передо мной браслетом, – наш, семейный. И пользоваться им могут только те, в ком течёт кровь ап’Векламиан Дарго. Ещё похожие определители есть в университете у ректора и нескольких других учебных заведениях.
– Похожие?
Она энергично кивнула.
– Да. Этот компактный и… ну, в общем, другой.
– Ага… А ещё у кого есть такие определители? – заинтересовалась я.
Чёрт возьми, в свете моих недавних размышлений о происходящем в незнакомой мне стране Лантар этот вопрос мог стать весьма важным!
Принцесса пожала плечами.
– Понятия не имею. Честно говоря, и этот не мой, я его утащила у дяди. Отцов кузен, адан ап’Бертион Дарго, глава службы безопасности страны.
Судя по её гримаске, дядюшку она не особо любила. Интересно, за что? Я задала этот вопрос, но в ответ получила ещё одну гримаску.
– Так. Он скользкий, и смотрит, будто я – стакан с вином.
Нет-нет, граждане, я на такое не подписывалась! Конечно, я довольно сообразительна, но вот так, ткнув пальцем, точно попасть в цель – это не достоверно, в конце концов. Родственник правящего лица, да ещё и местный главный жандарм – перебор, к одиннадцати туз!
Ладно, может всё и неважно, и не пригодится вовсе.
Я взглянула на часы и встала.
– У тебя на переодевание пять минут, иначе мы останемся без ужина. Прибежит семейство Штольцев и всё съест.
Анндаранэ фыркнула и пошла сменить джинсы на платье. Тем более, что поспешить и в самом деле стоило: помянутое немецкое семейство, состоящее из высоких и толстых светло-рыжих родителей и четверых высоких и толстых сыновей, являлось в ресторан ровно в восемь и съедало всё, выставленное в салат-баре, после чего переходило к горячим блюдам.
После ужина я собиралась поваляться в кровати с книгой и пораньше уснуть, но не тут-то было. Принцесса постучалась в мою спальню – а мне пришлось вместо обычного номера взять сьют с двумя спальнями, и во что он обошёлся, я даже вспоминать не хочу! – вошла и села в кресло, подобрав под себя ноги. Я глянула на неё, из принципа дочитала страницу и со вздохом отложила детектив.
– Говори.
– Я волнуюсь.
Сейчас она казалась просто девочкой-подростком, бледненькой, нескладной и очень несчастной. Порыв «пожалеть и вытереть слёзы» я задавила в зародыше, потому как будет ещё случай, можно и к гадалке не ходить.
– Из-за Михаила? – она кивнула. – Что-то случилось, чего я не знаю?
– Наоборот. Не случилось.
– Подробности будут?
– Мы договаривались связываться… по определённым дням. Сегодня была вторая такая… точка связи. И адан Михаэль снова не откликнулся.
– Потом расскажешь мне о способе связи, – задумчиво сказала я и постучала ногтями по обложке книги. – Твои предположения, что это может означать?
– Не знаю! – она хлюпнула носом, и по щеке поползла-таки предательская слеза. Анндаранэ сердито вытерла её ладонью и уставилась на меня. – Адан Михаэль ап’Барст Калтинель – личный советник правящего адан-лоэ, моего отца. Его обязаны слушаться все, от первого министра до последнего золотаря. С ним не могло произойти ничего такого, что помешало бы выйти на связь!
«Турагентство», вспомнила я, и внутренне захохотала, как гиена. Что, Катерина Михайловна, промахнулась? Собрав в кучку всё наличное спокойствие, легла на бок, подпёрла голову рукой и сказала:
– Ну, например, его сбросила лошадь. Или он поскользнулся на банановой кожуре…
– У нас не растут бананы!
