Ребенком я этого не понимал, но теперь все стало ясно. В старшей школе папа был «золотым мальчиком». Сначала он играл в футбол за университет Алабамы, а потом, перешел в «Нью-Орлеанс Сэйнтс»[1 - Профессиональный клуб по американскому футболу из города Новый Орлеан, штат Луизиана, выступающий в Национальной футбольной лиге.]. Отец мог прославить Лотон. А мама была настоящей принцессой – ее отец владел почти всей Луизианой, и мой отец влюбился в нее.
Но сразу после того, как он выбил колено, поставив крест на своей карьере в «Сэйнтс», отец узнал, что его девушка беременна. Папа женился на маме, хотя ее семья была против, и вместе они приехали сюда, в Алабаму. Город расценил это так: он был их героем, а мама украла его. С тех пор прошло семнадцать лет, а ее до сих пор держат на расстоянии. Но маме было все равно. Она любила отца. Мы с папой были ее миром. И теперь мир рухнул.
– Ты меня слушаешь? – пронзительный крик Рейли заставил меня отвлечься от своих мыслей.
Нас с Рейли можно было считать парой: ей нравилось ходить со мной под ручку, я получал удовольствие от того, как выглядит ее тело. Между нами не существовало ни любви, ни доверия. Мы встречались около года, и мне было легко держать ее на расстоянии. На что-то большее у меня сейчас не было времени.
– Слушай, Рей, у меня уже голова трещит. Нужен перерыв. Давай сделаем паузу и поговорим об этом на следующей неделе, идет? – не дождавшись ее ответа, я нажал на отбой. Я знал заранее, что меня ждут вопли и угрозы переспать с кем-нибудь из моих друзей. Все это мы уже проходили.
Мне было все равно.
Прибавив шагу, я пошел по траве мимо деревьев к открытой площадке, где обычно проходили вечеринки. Это поле принадлежало дедушке Райкера и Нэша Ли. Двоюродные братья, они оба играли в команде. Дед разрешал устраивать здесь вечеринки, раз уж его внуки учились в старшей школе. Поле раскинулось на самой окраине города, и ближе всего к нему был дом владельца. Да и до него было еще пару километров. Мы могли шуметь сколько душе угодно и не волноваться о том, что любопытные соседи будут совать нос в наши дела.
Оглядев поле, я увидел Брэйди Хиггенса, своего лучшего друга с начальной школы. Он пасовал мне мяч еще с тех пор, как мы играли в детской команде «Поп Уорнерз»[2 - Некоммерческая организация, проводящая занятия американским футболом для детей в возрасте от 5 до 16 лет.]. Лучший квотербек штата, и он это прекрасно знал.
Увидев, что я иду к нему, Брэйди поднял стакан с пивом в приветственном жесте. Он устроился на борту своего пикапа, который пригнал сюда ради генератора в кузове, к которому мы подключали колонки. Айви Холлис уселась между ног Брэйди. Еще бы. Этим летом они много времени проводили вместе. Айви училась в выпускном классе и была главой группы поддержки. Она очень хотела заявить свои права на Брэйди, раз уж его бывшая закончила школу и переехала в другой конец страны.
– Ты как раз вовремя, – с ухмылкой сказал Брэйди, протягивая мне банку пива. Он редко выпивал. Не то чтобы мой друг был против алкоголя, просто хотел играть за университет Алабамы в следующем году. Я думал так же – когда-то. Теперь я жил сегодняшним днем, моля Бога о том, чтобы отец не оставил нас. На таких вечеринках на открытом воздухе пиво стало для меня вроде костыля. Тревога, тянувшаяся хвостом из дома, была мне давно знакома. Мне было необходимо хоть иногда отключать мозги.
Я был почти уверен, что Брэйди подозревал что-то неладное и хотел, чтобы я с ним поделился. Из всех женщин города его мама – единственная хорошо относилась к моей матери. Все эти годы она постоянно приглашала нас на ужин, угощала шоколадным бисквитом на праздниках и всегда останавливалась поболтать во время матчей. Интересно, доверилась ли мама Корали.
– А где Рейли? – спросила Айви.
Я ее проигнорировал. То, что она с Брэйди, не означает, что я должен отвечать на ее тупые вопросы. Я повернулся к Ганнеру Лотону. Да-да, город носит его чертово имя. Прапрапрапрадедушка парня основал это местечко. Они владели всем. Но он был принимающим игроком каких поискать, а здесь такое очень даже принималось в расчет.
– Ты сегодня тоже один? – спросил я, усаживаясь на тюк с сеном возле пикапа.
Он фыркнул.
– Тебе виднее. Я пока пытаюсь решить, кого хочу, – ответил он с усмешкой. Стоило Ганнеру шевельнуть пальцем, и девчонки неслись к нему сломя голову. Конечно, он этим кичился, но, когда ты одна из звезд школьной футбольной команды в крошечном городке и богат как Крез, у тебя в руках огромная власть. Да и его внешность девчонкам нравилась.
– Поговорим о футболе, – предложил Райкер Ли, входя в наш кружок и усаживаясь на борт пикапа рядом с Брэйди и Айви.
– Я бы поговорил о том, что ты подстригся, – ухмыльнулся Брэйди.
В прошлом году Райкер решил отрастить волосы и сделать дреды. В первый день занятий я с удивлением заметил его коротко стриженные волосы. Вместе со своей семьей он уезжал к бабушке в Джорджию, и несколько последних недель лета мы не виделись.
– Я устал от этой гривы. Сделаю дреды, когда перейду в профессионалы. Сейчас эта ерунда мне не нужна, – ответил он, проводя ладонью по голове. Похоже, Райкер собирался сказать что-то еще, но вдруг встал и уставился на что-то на краю поля, улыбаясь как идиот. – А знаете, к черту футбол. Я бы поговорил о том, кто это.
Проследив за его взглядом, я увидел незнакомое лицо. Она стояла на границе поля возле деревьев. Длинные темные волосы мягкими волнами лежали на плечах, а зеленые глаза, самые красивые из всех, что я видел, были устремлены в нашу сторону. Мой взгляд скользнул вниз к ее рту, и я увидел идеальные ненакрашенные розовые губы.
А потом было ее тело. Черт возьми, да на ней и сарафан прекрасен.
– Даже не думайте, – предупредил Брэйди. Я хотел взглянуть на него, понять по лицу, почему он предъявляет права на новую девушку, когда у него в ногах уже сидит одна. Но не мог оторвать от нее глаз. Она выглядела потерянной. И я был готов ее найти.
– Почему, братишка? Она горячая штучка, и по одному виду понятно, что ей нужен я, – отозвался Райкер.
– Она моя двоюродная сестра, недоумок, – рявкнул Брэйди.
Двоюродная сестра? С каких это пор у него объявилась кузина?
Наконец я отвел взгляд от девушки, чтобы взглянуть на Брэйди.
– И когда у тебя появилась двоюродная сестра?
– Ты уже встречался с ней, – он закатил глаза. – На одном из наших семейных рождественских сборищ несколько лет назад в Теннесси. Теперь она живет у нас. Просто не надо, ладно? Она не… У нее есть проблемы. С тобой она не найдет общий язык, – сказал он, повернулся к Райкеру, и, глядя ему в лицо, добавил: – И с тобой тоже.
– Я помогу ей решить проблемы! В этом я чертовски хорош, – воскликнул Райкер, широко ухмыляясь.
Я не стал повторять его слова. У меня были собственные проблемы, мне хотелось сбежать, а не вешать на себя еще одну кучу всякой дряни. К тому же едва ли ее проблемы серьезнее моих. Серьезнее просто не могло быть.
– Она не разговаривает, – продолжил Брэйди. – Не может. Я притащил ее сюда, потому что мама заставила. Говорил ей, что может посидеть рядом, но она отказалась. По-моему, она немного не в себе.
Я вновь взглянул на нее, но девушка исчезла. Итак, у Брэйди есть красивая, но безумная и немая двоюродная сестра. Жуть.
– Жаль. В этом году у нас появилась новая девчонка, достойная внимания, но она твоя кузина и немая, – произнес Ганнер, прежде чем залпом допить свое пиво.
Брэйди его реакция не понравилась совсем. Я понял это по его лицу. Хотя Ганнер был прав. У нас в городке были одни и те же девчонки с начальной школы. Скучные и поверхностные, и я уже переспал со всеми симпатичными. Ни одной не удалось меня отвлечь. Все меня дьявольски бесили.
Ганнер встал. «Пойду налью еще пива», – заявил он, прежде чем уйти. Ганнер был для нас здесь вроде охранного знака. Если нас поймают со спиртным, у его отца достаточно связей в полиции, чтобы вытащить нас. Я бы не удивился, узнав, что они уже давно в курсе и поэтому никогда сюда не заезжают.
Телефон зазвонил вновь, и желудок тут же сжался. Быстро вытащив мобильный из кармана, я увидел на дисплее, что звонит мама. Черт.
Ничего не объяснив парням, я поставил стакан с пивом и отошел в сторону, прежде чем ответить на звонок.
– Мам? Все в порядке?
– Да. Просто хотела предупредить, что оставила тебе в духовке жареную курицу, чтобы не остыла. И будет здорово, если сможешь заехать в магазин по дороге домой и купить молоко.
Я выдохнул, осознав, что до этого задерживал дыхание. С отцом все хорошо.
– Конечно, мам. Я куплю молоко.
– Ты будешь поздно? – спросила она, и я почувствовал напряжение в ее голосе. Мама что-то от меня утаивала. Видимо, папу тошнило или снова начались боли.
– Я, нет… а… Я скоро буду дома, – заверил я ее.
– Хорошо, – мама выдохнула с облегчением. – Будь осторожен за рулем и пристегнись. Я люблю тебя.
– И я тебя люблю, мам.
Я положил трубку, когда подошел к припаркованному пикапу. Еще до того, как мама спросила, когда я приеду, я решил вернуться домой. Все становилось только хуже. Папе уже едва удавалось вставать с постели. Проклятые доктора ничего не могли для него сделать.
Грудь будто сжало тисками, и я едва мог вздохнуть. Последнее время это случалось все чаще. Будто все мои страхи хватали меня за горло и сжимали его, лишая возможности дышать.
По венам потекла ярость. Это чертовски несправедливо! Мой отец был хорошим человеком. Он этого не заслуживал. А Бог допустил, чтобы весь этот ужас случился. А моя милая мама! Папа был ей так нужен. Она тоже этого не заслуживала.
– Дьявол! – зарычал я, ударив обеими руками по капоту пикапа. Это калечило всех нас, а я не мог ни с кем поделиться. Терпеть жалость от людей, не имеющих никакого понятия о моих чувствах, – было еще большим дерьмом, в котором я не нуждался.
Краем глаза я заметил движение слева и резко обернулся, чтобы увидеть свидетеля моего срыва.
Сначала я узнал сарафан. Он идеально облегал ее соблазнительное тело.
Этой девушке повезло, что она не может говорить. Не нужно перед кем-то притворяться. Ей не нужно было говорить то, что следует, или вести себя как надо.
Она склонила голову набок, будто изучая меня, решая, опасен ли я, не нужна ли мне помощь. Эти пышные волосы и полные губы определенно могли пригодиться. Чтобы я отвлекся на минутку. Забыл тот ад, в который превратилась моя жизнь.
Оттолкнувшись от пикапа, я шагнул к ней. Я почти надеялся на то, что девушка сбежит. Она не шелохнулась.
Я резко втянул в себя воздух. Напряжение в горле немного ослабло.
– Нравится на меня смотреть? – поддел я ее, надеясь, что она убежит от меня. Девчонка этого не заслуживала, неправильно использовать ее для облегчения собственной боли. Но я был зол и уже не мог контролировать свои эмоции. Я постоянно находился на грани срыва. Я отталкивал ее ради ее же безопасности, как и всех на своем пути.
Она не ответила, но взгляд у нее был ясный. Слова Брэйди о том, что она не в себе, были неправдой – такое всегда видишь по глазам человека. А ее взгляд, еще немного и он оказался бы слишком пронзительным. Слишком умным.
– Так и будешь на меня пялиться, будто хочешь попробовать на вкус? Как-то грубовато.
Меня передернуло от собственной гнусности. Маме было бы стыдно за меня. Хотя эта девушка только стояла и моргала. Она не отпрянула и не издала ни звука. В одном Брэйди не лукавил. Она действительно не разговаривала.
Но и без болтовни было ясно, что я ей неинтересен. Это для меня было в новинку. Не привык, что девушка не хочет, чтобы я ее поцеловал. Остановившись перед ней, я обхватил ладонью ее лицо. Боже, такое личико надо еще поискать. До нее надо было дотронуться, чтобы поверить, что она реальна. Говорят, что идеал почти недостижим. У каждого есть физические недостатки. Хотел бы я найти их у нее.
Большим пальцем я легонько провел по ее нижней губе. На ней не было помады. Краска ей просто не была нужна – девушка и так была обладательницей прелестных розовых губ.
– Тебе пора бежать, – предупредил я ее, хотя это мне стоило развернуться и уйти.
Не сводя с меня глаз, она осталась на месте. Дерзко. Даже не шелохнулась. Ее выдавала только вена, пульсирующая на шее. Девчонка нервничала, но была либо слишком напугана, либо слишком заинтригована, чтобы двигаться.
Я сделал еще один небольшой шаг вперед, и она оказалась зажата между моим телом и деревом у нее за спиной.
– Говорил я тебе бежать, солнышко, – напомнил я ей, прежде чем склониться к ее губам.
Глава 3
Без обид, лапочка.
Мэгги
Я была полна решимости ни в чем не мешать Брэйди. Вечером в пятницу тетя Корали вынудила его взять меня с собой на ту вечеринку, и это был мой шанс доказать, что я ему не помеха. Большую часть вечера я провела одна, сидя в темноте поодаль от остальных. Примерно каждые полчаса я проверяла, не уехал ли Брэйди, не ищет ли меня, а потом возвращалась в свое убежище.
Я искренне надеялась, что такие тусовки не проходят каждые выходные. Не очень хотелось маяться здесь каждый раз, когда Брэйди едет на вечеринку на поле. Я бы с удовольствием осталась с книгой у себя в комнате. Болтаться одной по темноте в поле никак не назовешь моим любимым времяпровождением. Хотя одно событие определенно сделало вечер не таким… скучным.
От воспоминаний о моем убежище за деревом щеки вспыхнули румянцем. Это был мой первый настоящий поцелуй, только с парнем, которого я даже не знала. Он был таким высоким, и темные волосы завивались на кончиках. Его лицо… Будто Господь собрал идеальные мужские черты лица и соединил их в этом парне.
Хотя не это заставило меня замереть на месте после того, как он предлагал мне уйти. Меня остановили его глаза. Даже в темноте я видела в них тоску. То бремя, которое не замечала ни в ком, кроме себя самой.
По телефону он сказал маме, что любит ее. Потом положил трубку и с проклятием обрушился на пикап. Тот, кто так разговаривает с матерью, не может быть плохим. Он не напугал меня.
Но я волновалась за него, и поэтому, несмотря на его совет уйти, осталась. А потом он меня поцеловал. Сначала он был груб, будто пытался причинить мне боль, но потом смягчился, и я сама не заметила, как стиснула в кулаках его футболку. Коленки задрожали, и я не уверена, застонала ли вслух или только в собственных мыслях. Надеюсь, что все это было лишь у меня в голове. Учитывая, как резко он меня отпустил, предпочла бы не проронить тогда ни звука. И лучше бы я не цеплялась так за него.
Все закончилось так же неожиданно, как и началось. Парень молча отпрянул, не взглянув на меня, подошел к своему пикапу и уехал. А я даже не подозревала, кто он такой. Я лишь знала, что он прекрасен, обеспокоен, и именно он подарил мне первый поцелуй, который стоило запомнить.
Два часа спустя, когда Брэйди наконец собрался уходить, он нашел меня дремлющей на земле прямо под моим деревом. Раздраженный, он не проронил ни слова по дороге домой. Поцелуй ушел на второй план, потому что я сосредоточилась на том, как расположить к себе двоюродного брата.
В воскресенье, когда Брэйди собрался в гости к другу, чтобы поплавать, тетя Корали попыталась навязать ему меня. Но я настрочила записку, в которой сообщила, что у меня месячные и я не в настроении для бассейна. Тогда она позволила мне остаться дома.
В итоге Брэйди пропал на весь день. Уверена, парень опасался, что, вернись он домой, тетя Корали попробует снова навязать ему мою компанию.
Сегодня был мой первый день в школе, и тетушка выдала ему список дел, связанных со мной. Мне стало его жаль. На лице Брэйди была написана досада. Поэтому едва мы приехали в школу, я протянула ему записку.
Я все поняла. Занимайся своими делами, а я пойду в класс. Мое молчание не означает, что я не сориентируюсь. А тете Корали скажу, что ты сделал все, как она просила. Не хочу, чтобы ты повсюду меня водил. Хочу справиться с этим сама.
Во взгляде Брэйди не было особой уверенности, но он кивнул и пошел прочь, оставив меня у входа в школу.
К счастью, тетя Корали предупредила администрацию о том, что я не разговариваю. Всех вполне устраивало то, что я пишу все, что хочу сказать. Мне выдали расписание и поинтересовались, где Брэйди. Скорее всего, тетушка предупредила их, что двоюродный брат будет меня провожать. Я соврала, написав, что он пошел в туалет и дождется меня в вестибюле.
Я немного – ладно, очень сильно – рассчитывала увидеть парня с вечеринки на поле. Хотелось взглянуть на него при свете дня. Мне было бы приятно убедиться, что с ним все в порядке. И я надеялась, вдруг он хотел увидеть меня.
Раз уж мне объяснили, где находится мой шкафчик, я решила найти его и закрыть этот вопрос. Однако добраться до него оказалось не так уж просто. В холле было полно народу, большинство целовались или просто толпились перед своими шкафчиками, так что номерка не разглядеть. Найти дверцу с номером 654 оказалось практически невозможно.
– У тебя все в порядке? – голос Брэйди раздался у меня за спиной. Я кивнула, не желая признаваться, что все плохо и я наверняка опоздаю на урок.
– Где твой шкафчик? – поинтересовался он.
Не придумав лучшего ответа, я протянула ему листок с номером.
– Ты его уже проскочила, – отозвался Брэйди, кивнув в противоположный конец холла. – Пойдем, покажу тебе.
У меня не было времени излагать на бумаге свои возражения, поэтому я просто последовала за ним. Брэйди все равно собирался мне помочь, и стоило признаться, я в этом нуждалась.
Когда я шла по коридору, приходилось проталкиваться сквозь толпу школьников, перед моим кузеном же все расступались. Будто он Моисей, а все вокруг – Красное море.
– Перенесите свой праздник поцелуев на десять сантиметров в сторону. Мэгги не подойти к своему чертову шкафчику, – заявил Брэйди парочке, объятия которой становились все жарче.
– Кто такая Мэгги? – спросила девушка, оборачиваясь ко мне. У нее были большие карие глаза и оливковая кожа. А ее длинные черные волосы просто сражали наповал.
– Моя двоюродная сестра, – буркнул Брэйди раздраженно.
– У тебя есть кузина? – удивленно переспросила девушка. Руки ее приятеля, до этого лежавшие чуть пониже спины подружки, переместились на бедра и сдвинули ее в сторону. Я не успела даже увидеть лицо парня, как Брэйди отступил, открыв для меня шкафчик.
– Пользуйся. Если снова понадоблюсь, я поблизости, – оставив меня, он тут же ушел.
