Последняя любовь великого дракона
Александра Гусарова
Когда вам уже тридцать, а вы до сих пор еще не замужем, то с каждым прожитым днем начинаете понимать, что шансы завести полноценную семью становятся все призрачней и призрачней. И вдруг в вашей жизни появляется… попугай. Самый настоящий, ара, с синими и желтыми перьями, длинным языком и капризным характером. Он утверждает, что не птица, а мужчина, вернее, дракон. И лишь злодейка судьбы занесла его в тело этой «мерзкой птицы». А ты никак не можешь понять, то ли постепенно сходишь с ума, то ли жизнь постепенно превращается в сказку, а ты прикладываешь все силы, чтобы древний ящер приобрел нормальное тело вновь. А тут и до любви недалеко… К кому? К попугаю?
«Драконы бессмертны. При этом их тела стареют и дряхлеют, как у любого живого организма. И через несколько тысяч лет коротать вечность вынуждены уже малоподвижные и больные особи. Великий дракон Петра Дефендер был первым, кто решил избавить близких от такой обузы. Он, собрав последние силы, взлетел на вершину вулкана и, сложив крылья, рухнул в его жерло…»
Легенда о Великом драконе.
Гава 1
Наташка Савельева уезжала на юг и попросила пожить с ее попугаем.
Если коротко, то Наталья Вячеславовна – моя коллега, лучшая подруга и ветеринарный врач по совместительству. Вообще-то работает в частной клинике. Это для денег. А для души после основного места подрабатывает в нашем зоопарке.
До последнего времени она была девушкой незамужней, так как ни один из потенциальных претендентов на роль мужа не выдерживал плотного графика работы и постоянного проживания в квартире каких-либо ползучих, пищащих или рычащих особей.
Так обстояло дело до нынешней весны, пока в зоопарке не появился новый директор – Сбруев Григорий Иванович. Молодой, интересный мужчина сразу запал в сердце подруги. И он обратил внимание на эффектного ветврача. Месяц они приглядывались друг к другу, затем решили сходить на свидание. И вот в итоге на майские праздники он везет ее в солнечную Анталию.
Понятно, что я руками и ногами за. Только в последний момент у нее появился Петруша, крупный экзотический попугай с сильным невротическим расстройством и какими-то специфическими болячками. Птицу изъяли у контрабандистов во время таможенной операции. Она нигде не числилась. Ни по каким документам, ни по состоянию здоровья оформить Петрушу не представлялось возможным. Следовательно, он поселился в Наташкиной квартире.
Григорий поставил вопрос ребром: или он, или попугай. Мужчине нужно отдать должное, он более чем терпимо относился к любой живности в квартире любимой. Но когда девушка отказалась ехать в Турцию, мотивируя это болезнью птицы, проявил мужскую твердость и стукнул кулаком по столу. Савельева понимала, что второй такой любитель фауны в ее жизни вряд ли появится, и поэтому пришла ко мне со столь странной просьбой.
– В смысле «пожить»? – не поняла я странного предложения. – Ты, наверное, хотела сказать «приходить покормить»?
Это я без проблем могу. В обед буду прибегать.
– Нет, Шур, не покормить. У птицы серьезные проблемы с нервами. Ему нужен кто-то, кто хотя бы ночью будет с ним. Он должен ощущать заботу и ласку, – подруга жалобным взглядом посмотрела на меня, словно это она была больным попугаем. – И к тебе забрать его не получиться. Для него такие резкие перемещения тоже вредны. Всего же две недели!
Я мысленно постаралась просчитать все перспективы. Получалось вполне приемлемо. Наташка жила рядом с работой в новой благоустроенной квартире. Дома ничто не держало. У меня в отличие от подруги даже кота не было. Хотя кошек она тоже не держала. Эти маленькие хищники вполне могли сожрать и не подавиться очередным пациентом.
– Ладно, уговорила! – тяжело вздохнула я.
– Вот и славненько! – расплылась Савельева в улыбке. – Значит, сегодня вечерком ты приходишь знакомиться с Петрушей. А завтра переезжаешь ко мне. Других животных я уже распределила, так что ничего страшного тебя не ждет.
Это уже хорошо. Попугай в клетке в перспективе монстром не казался. Змейки в трехлитровой банке на батарее уже не было, да и экзотического грызуна в ванной не сидело. Вечером, как и договорились, я была на месте.
Двери открыл Гриша и с улыбкой на губах поприветствовал меня:
– Привет, спасительница! Если бы не ты, я бы ее так и не смог никуда вывезти. Она когда последний раз в отпуске была?
Не успел мужчина закончить тираду, как в коридор выплыла Наталья:
– Вы о чем там шепчетесь?
– Заговор против тебя готовим! – состроив сердитое лицо, ответил он.
– Думаем, как лучше тебя похитить: в ковер заворачивать или не стоит? – поддержала я Сбруева.
– Не стоит, – Наталья звонко рассмеялась и с такой любовью посмотрела на директора, что я даже немного позавидовала. – Я добровольно ехать согласна!
Чего греха таить, мне тоже замуж хочется. Только у меня самой нет мужчины даже на очень отдаленном горизонте.
Думаю, тут стоит немного прояснить обстановку. Зовут меня Раскольникова Александра Родионовна. Такая вот не очень умная шутка судьбы. И если моему отцу всегда Федора Михайловича[1 - Родион Раскольников – главный герой книги Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»] припоминали, то меня тоже не обошли. Работаю в зоопарке, только на очень приземленной должности бухгалтера и к животным практически никакого отношения не имею. Разве только хорошо знаю, что тигр съедает за сутки 9 килограмм мяса, а слону требуется ведро фруктов и 120 килограмм травы.
Не представляю, как воспринимают люди меня со стороны, но своей внешностью я вполне довольна. Худенькая брюнетка с большими глазами и не очень густыми волосами, длиной до лопаток. По крайней мере, мои волосы позволяют спрятать достаточно большие и оттопыренные ушки-лопушки, основной недостаток внешности, который травмировал меня с той поры, как я пошла в школу. Я себе пообещала, что обязательно накоплю денег и сделаю отопластику. Только вот накопительный счет никак не хотел расти. И сегодня на нем числилось ровно 89 рублей 20 копеек.
В школе мне с мальчиками мама гулять не разрешала. В институте у нас был чисто женский коллектив, а сейчас свободными мужскими особями были лишь технические рабочие, которые чистили клетки хищникам. Возможно, я в корне не права, но заводить роман с сорокалетним мужиком, который после работы не забывал заглянуть в бар, расположенный по соседству с зоопарком, и все разговоры сводил к качеству медвежьих какашек, не хотелось.
– Пойдем, с Петрушей познакомлю!– из грез меня вывел Наташкин голос. Подруга, не дав опомниться и помечтать, уже тянула в спальню, объясняя на ходу, что с попугаем обязательно нужно спать в одной комнате, чтобы тот не чувствовал себя одиноким и ущербным.
В огромной клетке с открытой дверцей сидела яркая птица с сине-желтым оперением. Попугай посмотрел на меня черным глазом-бусинкой, тяжело вздохнул, как мне показалось, и отвернулся к стене. Перья его были взъерошены. И сам он выглядел основательно потрепанным жизнью.
– Петруша, познакомься! Это твоя компаньонка на следующие несколько дней. Ее зовут Шура, – почти официально представила меня птице Наталья. Я непроизвольно фыркнула. Это было равнозначно тому, как работницу фермы представляли бы коровам или конюха лошадям.
В моем мозгу очень живо всплыла картинка, как розовощекая доярка входит в помещение коровника, а заведующий говорит:
– Девочки, познакомьтесь! Это наша новая работница Глаша.
И после этих слов все коровы поднимают морды и мычат в знак приветствия. Бред, короче.
Только попугай неожиданно повел себя осмысленно. После слов Савельевой он приподнял перья на голове, снова повернулся к нам лицом, встряхнулся, распушился, и с легким шипением, присущим всем говорящим пернатым, очень внятно произнес:
– Шур-ра! Шурроч-ка! Добро пожаловать! Петруша хороший!
Я даже растерялась. Все всегда говорили, что птицы не говорят, а лишь имитируют человеческие звуки. Только, во-первых, очень это вовремя и к месту было сымитировано. А во-вторых, Шурочкой меня при нем никто не называл. Это слово или было в его словарном запасе, или птица сумела провести какие-то ассоциации и выдать правильные результат.
Чтобы как-то скрыть свое смущение, я задала вопрос, который показался мне уместным:
– А почему у попугая клетка открыта? Ты забыла ее закрыть?
Наталья ничего не успела ответить, как попугай возмущенно каркнул, словно был чистопородной вороной с соседней свалки, и важно так выдал:
– Шурочка, Петруша хороший! Петруша не хулиганит!
На следующее утро перед работой я забежала в мое новое временное жилище. Савельева дала мне последние ЦУ, расцеловала в обе щеки и, сунув в мою руку ключ от квартиры, побежала к такси, в котором ее уже ждал Григорий Иванович. Я же, закинув сумку в спальню и на всякий случай, поздоровавшись с попугаем, побежала на работу, не забыв перед этим включить телевизор. Да, именно этот бытовой прибор скрашивал будни моего нового компаньона.
Когда я вернулась после работы, попугай кивнул головой, словно в знак приветствия и важно произнес:
– Стреляли. Страшно!
– Где стреляли? – не поняла я и уточнила совершенно бессознательно, словно это был реальный разумный собеседник.
– В новостях стреляли! – тут же отозвался питомец.
Я слегка зависла, не веря своим ушам. Птица все-таки разговаривала со мной разумно. Продолжать диалог я не стала, поспешив на кухню, готовить ужин. Дочистила картошку и уже собралась высыпать ее на раскаленную сковороду, как по коридору раздался звук, напоминающий цокот когтей по паркету. Я этот звук помнила из последнего кинофильма. Там его издавал сказочный грифон, царапая паркет королевского дворца. А через секунду поняла, что идентифицировала правильно. Важной походкой в помещение вошел Петруша.
– А ты чего не летаешь, а ходишь? – вопрос вырвался у меня непроизвольно.
– Узко! – тут же отозвался попугай.
Как просветила меня Савельева, Петруша относился к разновидности сине-желтых ара. Это один из самых крупных попугаев на планете. Его туловище достигает длины в метр, а размах крыльев почти такой же. Поэтому не мудрено, что коридоры типовых квартир современных многоэтажек кажутся птицам узкими и непригодными для полетов. А я поймала себя на мысли, что думаю о нем как о разумном существе. Хотя с другой стороны, он не сделала ничего такого, что отрицало бы наличие у него интеллекта, скорее наоборот.
Попугай же, распластав свои огромные крылья, взлетел на спинку стула, наклонил голову и уточнил:
– Куш-шать будем? Петруша голодный.
– Картошку жареную будешь? – спросила я.
– Фу, канцерогены и холестерин! – птица отрицательно дернула головой. – И тебе вредно! Картофель нужно есть только в отварном виде.
– Ты можешь есть в отварном! А я хочу жареной картошки с котлеткой, – я еле сдерживала смех. Мне казалось, что если сейчас рассмеюсь, вредная особь обидится.
Но Петруша щелкнул клювом, потряс головой, тяжело вздохнул и сказал:
– Давай свою отраву! Иначе с тобой с голода умрешь.
Я тут сообразила, что Наталья как истинный ветеринар должна была оставить мне полный список того, чем птицу можно кормить, а чем нельзя. Но она то ли забыла это сделать в водовороте последних событий, то ли он действительно был всеядным.
– Попугаи же должны фрукты есть? – уточнила я у своего неожиданного собеседника, вспоминая мои бухгалтерские отчеты.
– Попугаи – да, а я мясо люблю, – невозмутимо отреагировал Петруша.
Плотоядный попугай? Когда-то в далекой молодости я думала, что их грозные загнутые клювы предназначены для разрывания плоти. Работая же в зоопарке, узнала, что основу рациона составляют фрукты и орехи. И лишь попугаи кеа питаются овечьим жиром и мясом падали. Но эти не очень крупные серые птицы совершенно не похожи на моего Петра.
Уже «моего»? Быстро же освоилась. Улыбнулась сама своим мыслям и кинула картофель на раскаленную сковороду. Все-таки замечательный питомец! И голова у него работает как надо.
Когда картошка поджарилась, а микроволновка просигналила, что котлеты разогреты, я немного растерялась. Как это все подать попугаю? Не в блюдце же на полу, как это делают для кошек или собак. Поэтому достала две тарелки, разложила еду на порции и, поставив вторую на край стола, позвала:
– Петруша, кушать готово!
Попугай перелетел со спинки стула на стол, важно прошествовал к тарелке, скосил на меня свой черный глаз и сказал:
– Спасибо, Шурочка! – и начел медленно и аккуратно есть, иногда помогая себе когтистой лапой.
Пока я мыла посуду, птица сидела рядом и молча за мной наблюдала. После мы дружно отправились смотреть телевизор. Петруше, несмотря ни на что, очень нравились новости. Он постоянно донимал меня своими комментариями и вопросами.
– А почему он считают, что газ дешевле перекупить? Появляется же лишний посредник.
– А кто такой вице-премьер?
– А почему дельфины выбросились на берег?
К десяти часам я устала от этих разговоров. Петруша очень напоминал мне пятилетнего сына моей тетки, которому было интересно все и всегда. Но Кирюша был человеком. А я беседовала с попугаем… Может у меня от одиночества крыша поехала? И я уже сама придумываю все эти диалоги?
Вспомнив совет Наташки, что если птица будет мешать спать, его нужно занавесить покрывалом. Что незамедлительно и сделала, загнав ару в клетку. Затем с чувством выполненного долга отправилась спать.
Сколько проспала, не знаю. Вдруг сквозь сон неожиданно послышался жалобный плач котенка. Я уже говорила, что не являюсь горячей поклонницей котов. Но это плакал ребенок. А на плач любого малыша женское сердце реагирует одинаково.
Села на кровати, протерла глаза и поняла, что под эти звуки уснуть не смогу. Стала рассуждать, откуда может доноситься писк? У Наташки в квартире котят точно быть не может. Следовательно, некто пищит за входной дверью. Тяжело вздохнув, машинально натянула халат, завязав пояс узлом, и пошла в темноте к входной двери.
В своей квартире я знала каждый уголок и могла ориентироваться вслепую. То, что это не моя квартира, осознала поздно, когда больно врезалась в угол тумбочки. Чертыхнулась раздраженно и открыла входную дверь, пытаясь разглядеть нарушителя спокойствия. Но котят в коридоре не было. А был сосед алкоголичной наружности в домашних тапочках на босу ногу, спортивных штанах с растянутыми коленями и майке, через глубокий вырез которой виднелась жидкая растительность на его впалой груди.
– О, фея! – неожиданно выдал субъект, разглядывая меня мутными глазами. – А чего я тебя раньше не видел здесь? Новенькая?
Я окинула гневным взглядом собеседника и фыркнула в ответ:
– Новенькая. Котенок где?
– Котенок? – озадаченно уточнил мужчина. – Я здесь один. Меня Зойка домой не пускает.
Я еще раз осмотрелась по сторонам. Следов малыша действительно видно не было. И пока сосед не предпринял никаких активных действий, ретировалась за дверь. Но тут снова раздался плач.
Я покрутила головой, стараясь определить, откуда доносится звук. Пошла, доверяя своим ушам, и оказалась у занавешенной клетки Петруши. А так как внутри меня все трепетало от смеси страха, ярости и непонимания ситуации, резким движением сдернула покрывало с клетки с попугаем и встала, уперев руки в бока. Петруша сидел на жердочке, закрыв глаза, и выдавал те самые звуки, которые меня разбудили.
Поняв, что его рассекретили, нервно дернулся и взъерошил перья. Звуки тот час прекратились. Он выдал лишь неизменное:
– Петруша хороший! – подтверждая этим лишь то, что попугай и есть попугай. Но меня уже понесло:
– Слушай ты, птичка-невеличка, ты чего мне спать не даешь? Я из-за тебя чуть палец не сломала, с пьяным соседом познакомилась. И неизвестно, чем это для меня закончится!
