Дальше главная роль переходила Дорану. Так было решено еще два года назад. Гармонты не приемлют подобной смерти. Дорану же было все равно. Он подвел первого пленника к Древу, после чего на запястьях того сомкнулись стальные наручники. И так одного за другим, пока все пленники не выстроились кольцом вокруг широкого ствола Древа, прикованные, не способные избежать страшной участи.
Мы отошли от пленников. Камни в основании ошейников и наручников начали сиять все ярче, почти ослепляя. Пленники забились, понимая, что конец близок. Кто-то кричал, кто-то стал молить о пощаде. Все кончилось быстро. Жизненная сила покинула тела жертв. Мужчины обмякли на цепях. Яркие светящиеся шары энергии отделились от ошейников. Миг и они впитались в ствол Древа, направляемые цепями.
Ужасная смерть, но необходимая.
Пленников отстегнули и унесли. Доран, довольный собой, удалился в числе первых. Я уходил последним, чтобы вновь замкнуть барьер. В последний раз взглянув на Древо, я вышел за пределы барьера. Даже успел вытянуть цепь артефакта из кармана, когда заметил какое-то движение. Присмотревшись, увидел, как от Древа отделился один из цветов. Кроваво-красный бутон медленно опустился на пол и растворился в белесой дымке.
Я не заметил, как вновь приблизился к черному стволу, рассматривая цветы. Неужели, ничего не помогает, и Древо теряет силу? Но отголосок знакомой песни отвлек от мрачных дум. Как я ни напрягал слух, напевная мелодия была едва слышна. Пробежав к соседней стене, я потянулся к плите, чтобы активировать открытие скрытой двери. Но заметил, что дверь приоткрыта. Распахнул ее и тогда услышал слова песни.
Надежда есть, пока теплится жизнь.
Быть может, я еще буду счастливой.
/Айлирана/
Это был ужасный день. К его завершению я валилась с ног, не чувствовала рук и готова была плакать, настолько болели образовавшиеся на ладонях мозоли. Офелия поднялась в посадочную после ужина, чтобы оценить мою работу. Она оглядела вычищенное до блеска помещение, чуть скривилась.
– Поужинай и отдыхай. В шесть подъем, – сказав эти слова, она отвернулась и ушла, больше не взглянув на меня.
Я боялась, что она отыщет какое-нибудь пятнышко, заставит мыть все заново. К счастью, обошлось. Вниз спускалась на негнущихся ногах и держась за ноющую спину, точно старуха. Как оказалось, я рано радовалась. Столовая уже была пуста и закрыта. Я осталась без ужина.
Прикусив губу от досады, вскрикнула от боли. Совсем забыла про ранку. Ужасный день! Но я повторяюсь.
В комнату поднималась, с трудом сдерживая слезы. Настолько было тоскливо, тяжело, одиноко. Дети стали смыслом моей жизни. Я так привыкла к тому, что Лили и Кай всегда рядом, готовы выслушать и поддержать. Где они сейчас? Как с ними обращаются?
Впервые я полностью была отдана себе. Мне предстояло организовать сложную кражу в одиночку. Я знала дворец, многие тайные ходы, но не обладала полной информацией об артефакте, как и временем для разведки. Не говоря о моральной стороне вопроса. Я находилась в замке, где пережила много счастливых моментов с родителями и сестрой, с друзьями. Сейчас его населяли захватчики, пировали на костях тех, кого погубили. И я прислуживала им. Оттого грудь разрывала алетерна, требовала выхода. Но что произойдет, если хоть кто-то узнает мою тайну или ограбление сорвется? Страшно представить. Остается надеяться, что в этом случае Райдер сдержит слово и позаботится о детях. Пусть эта надежда и звучала призрачно, скорее как утешение.
Даже в помещениях для омовения прислуги был водопровод. Я быстро помылась, переоделась в белую закрытую сорочку и направилась в выделенную мне комнату по темным коридорам. В комнате было чуть светлее, благодаря свету ламп, проникающему через окно. Неужели, я наконец-то лягу? Не верится.
Стоило двинуться к моей кровати, как от второй отошла темная фигура. Крик чуть не сорвался с губ, настолько я испугалась.
– Наконец-то ты пришла, – всплеснула руками Ниннет. – Ой! Я напугала, да? Прости, – и подошла ко мне, сжав локоть в знак поддержки.
Я мотнула головой, прижав ладонь к груди. Сердце билось, как сумасшедшее. В ночной темени я приняла Ниннет за привидение.
– Я заметила, что мегера специально тебя задерживала, и ты не успела на ужин.
Ниннет потянула меня к кроватям, посадила. Чиркнуло огниво, и зажглась свеча, освещая девушку, тоже уже облаченную в ночную сорочку.
– Держи, – она подхватила с кровати сверток и протянула его мне.
Развернув полотно, я так обрадовалась, что готова была расцеловать девушку. В ткань были завернуты еще теплые пирожки и сосуд с напитком. Взглянув с благодарностью на улыбающуюся девушку, я с аппетитом набросилась на еду.
А Ниннет, кажется, хотелось поболтать. Она говорила много и радовалась внимательному слушателю. Так я узнала, что она третья и самая младшая дочь в семье. Недавно умер ее отец, и она очень старалась помочь матери. Девушка с упоением рассказывала и о своем женихе. Ник посватался к ней всего неделю назад, но Ниннет уже распланировала свою жизнь с ним на десятилетия вперед. Мне было и радостно и грустно слушать ее. Такие простые и приятные заботы, которых лишена я. Но я радовалась за добрую девушку, ведь ее жизнь складывалась счастливо.
Как только с едой было покончено, Ниннет передала мне тюбик с мазью.
– Только никому не говори. Ой, прости, – смутилась она, вспомнив, что я немая. – Я это выкрала. Заживляющая мазь. Мозоли и порезы здесь постоянны, а этот противный Доран и не заметит. У него таких много.
С трудом удалось не скривиться при упоминании имени бывшего жениха и предателя. В нос ударил пряный запах трав, когда я открыла тюбик.
Каждый народ нашего необъятного мира имел свои особенности. Иллеми делились энергией эмоций с миром. Мы могли отдавать, ничего не получая взамен, потому нам пришлось переселиться к Древу. Больше ни одна раса не могла дать Древу столько энергии, они были ограничены силой внутреннего резерва. Альвы могли усиливать свойства трав или механизмов. Изготовленные ими мази и настои считались чудодейственными. В чем я и убедилась: стоило нанести мазь на мозоли, боль сразу отступила. Кожа на глазах начала восстанавливаться.
Взглянув на Ниннет, я улыбнулась, прижала ладони к груди и кивнула, выражая благодарность. Она тоже улыбалась, с интересом наблюдая за заживлением. Люди в большинстве своем были лишены магических способностей.
– Не за что. Оставь у себя, но только хорошенько спрячь, – наказала она. – А по поводу мегеры не переживай, скоро ей надоест тебя мучить. Всем новеньким достается от нее.
Стало совсем темно, а утром нам предстоял ранний подъем. Поэтому пожелав мне спокойной ночи, Ниннет отправилась в свою комнату. Наконец удалось распластаться на кровати, вытянуть гудящие ноги, расслабиться. Боль совсем ушла, голод был утолен. Как же хорошо, что этот мир не без добрых людей.
Веки тяжелели, я начала медленно засыпать, проваливаясь в первое сновидение. Но спокойствие ушло, а я вынырнула из сна. Дыхание участилось. Я несколько долгих минут лежала, оглядываясь и пытаясь понять, что происходит. Было тихо и темно. Но что-то поменялось. Что-то отзывалось в глубине души. Прислушавшись к себе, я вспомнила это давно забытое ощущение. Сила Древа, я впервые почувствовала ее после прибытия во дворец. Почему сейчас?
Понимала, что поступаю глупо и необдуманно, но уже через пять минут покинула комнату, накинув поверх сорочки плащ с капюшоном. Коридоры дворца было пусты в ночное время, многие не освещались. На постах дежурили стражники, но дворец был мне знаком, я легко обходила патрули. Стоило спуститься на первый уровень, как я достигла и своей цели. Здесь в одной из гостиных была дверь в потайной ход. Открывающая его пластина находилась над камином. Камень продавился легко, мелькнул страх, что потайным ходом часто пользуются. Плита отъехала, открывая темный проход. Повеяло холодом.
Снова проснулись сомнения. Некуда будет бежать в темном коридоре. Не знаю, где был мой здравый смысл, но я шагнула в потайной ход. Стоило отойти на метр, как плита сдвинулась, закрывая меня в коридоре. Я извлекла из кармана стеклянный шарик – изобретение Райдера. Встряхнула его, после чего внутри шарика начал разгораться свет.
В коридоре было прохладно, я куталась в плащ, шла медленно, прислушиваясь к звукам. Но было тихо. К счастью, я хорошо помнила эти ходы и вскоре подобралась к нужному выходу. Потянула рычаг, после чего дверь слегка отъехала. Через образовавшуюся щель в коридор проник приглушенный свет. Я услышала мычание, мольбы о пощаде. А когда приоткрыла дверь, зажала рот ладонью, настолько ужаснула меня представившаяся картина.
Древо сбросило листву, напоминая сейчас скорее черный скелет с кровавыми мазками цветов на нем. По периметру его окружал полупрозрачный непроницаемый барьер с единственным арочным входом. Похоже, открытие этого входа через барьер позволило мне ощутить энергию Древа.
Доран пристегивал пленников к Древу. Деймос тоже был здесь. Он вместе с другими гармонтами стоял в стороне, с невозмутимым выражением на лице наблюдая за творимой казнью.
По щекам заскользили слезы. Ужас, ненависть, неприятие, отвращение, тоска – множество эмоций слились в бурлящий комок, требуя выхода. Алетерна кипела, рвалась наружу, и я больше не могла сдерживать ее. Развернулась, побежала прочь, не разбирая дороги, не видя ничего перед собой. Пока не наткнулась на глухую стену.
Вздрагивая от рыданий, я сползла по ней и наконец запела. Сначала тихо, еле слышно, делая паузы и продолжая всхлипывать, но постепенно ускоряя темп.
Лети, моя песня… в бездонную высь…
Душа оживи, расправь свои крылья!
Я выплескивала ужас от представшей картины, ненависть к узурпаторам, тоску по погибшим родным и боль умирающего Древа.
В единое сливались наши души,
Я слышала твой голос с ранних лет,
Теперь все кончено…. мой мир разрушен!
Угас навеки дивной песни свет.
Приглушенные шаги заставили резко замолкнуть. Я подскочила на ноги. Слезы моментально высохли, меня обуяли страх и осознание собственной глупости. Зачем отправилась к Древу, почему не сдержала алетерну?
А шаги приближались. На стенах играл свет, плясали неровные тени. Я попятилась назад, заметалась. Не может этот рукав быть просто тупиком, не может мне так катастрофически не везти. Ладони скользили по пыльным и шершавым стенам в поисках скрытых рычагов, но не находили. Свет максимально приблизился, я прижалась к стене спиной. Под ногой что-то скрипнуло, плита продавилась. Я успела заметить темную фигуру Деймоса, после чего пол просто исчез под ногами. Я провалилась в темную шахту.
Глава 7
/Айлирана/
Падение было недолгим. Шахта шла вниз под уклон, я заскользила вниз, после чего вылетела через проем в стене, точно пробка из бутылки, и упала на груду мешков. Воздух выбило из легких, но даже если я и поранилась или ударилась, то ничего не почувствовала, настолько перепугалась.
Сердце носилось в груди, как бешеное, угрожая в любой момент остановиться. Я так и лежала, сжавшись в комочек, дышала через раз и ждала, пока сердце успокоится, а страхи хоть немного улягутся. Чуть не попалась и еще неизвестно куда умудрилась провалиться.
«Дура, ты, Айлирана! Тебе о детях надо думать. Ты им не поможешь, если по глупости попадешься в первый же день!».
– Лира, – услышала я тихий и до боли знакомый голос.
Сердце замерло в испуге, а из глаз полились слезы. Неужели я все-таки погибла или это галлюцинации?
– Лира, с тобой все в порядке? – спросила Айвирена. Я не видела сестренку два года, но ее голос узнала бы и из тысячи.
Набравшись смелости, я приподнялась, распахнула глаза и… закричала. Крик отразился от стен, завибрировал. Прижала ладонь ко рту, задержала дыхание, глядя широко распахнутыми глазами перед собой. Вокруг царил непроглядный мрак, и единственным источником света была фигура Айвирены. Она парила над полом. Очертания тела расплывались в красноватой дымке, четко было видно только лицо, черты которого очерчивались красными светящимися линиями.
– Лира, не молчи, – она в привычном жесте притопнула ногой. Это вышло призрачным и неосязаемым, но в каждом движении, в каждом жесте я узнавала свою дорогую сестренку. – Лира, – повторила та уже со злостью.
– В порядке, – прошептала я хрипло. – Айвирена, это ты?
– Конечно, это я, – она скрестила руки на груди, выпятила пухлые губы, приподняв подбородок. – Кто же еще?
– Я умерла?
– Что?! – Айвирену так удивил мой вопрос, что она нагнулась вперед. – Почему сразу умерла?
– Вири, ты видишь себя?
– Я… – она вытянула ладошки перед собой, и теперь от страха кричала сестренка, а я зажимала уши. – Что это, Лира?! Что это?! – запричитала она, ощупывая призрачную фигуру руками.
– Я не знаю, – заставила себя подняться с пола, протянула руки к сестренке, но прикоснуться не смогла. Ее фигура оказалась неосязаема, ладонь просто прошла насквозь. – Ты что-нибудь помнишь?
Айвирена перестала испуганно метаться, замерла, задумавшись.
– Я помню, как в зал ворвались крылатые люди, – начала она свой рассказ. – Меня сразу схватил стражник, вывел из зала и передал маме. Нас вели в тронный зал, – она обняла плечи руками. – Но мы не дошли. Нас окружили, стражников связали. А потом темнота… я услышала твою песню, потянулась за ней и оказалась здесь. Я умерла, стала привидением? – и взглянула вопросительно на меня.
– Привидений не существует, – это единственное, что я могла сказать.
Духи умерших уходили из этого мира, чтобы начать путь к перерождению. Придумывали, конечно, страшилки про духов, оставшихся в этом мире. Но все знали, что это просто сказки. Получается, есть в страшилках доля истины?
– Но ведь я существую, – возразила Айвирена, указав на себя.
– Надо разобраться, но… – я вновь оглядела тонущее во мраке помещение. Вспомнилось, что Деймос мог увидеть меня, просто услышать скрежет плит тайного входа. Хотя, скорее всего это люк для транспортировки вещей. – Сначала мне нужно выбраться.
Айвирена тоже огляделась, подлетела ко мне, сжавшись у моего плеча.
– А где мы, Лира?
– Это потайной ход. Нужно найти выход отсюда, – ощупав карманы плаща, я пришла к грустным выводам. Почти все светящиеся шары разбились, кроме одного. А один был потерян. Возможно, выпал наверху.
Стоило встряхнуть шарик, как свет рассеял мрак вокруг. Мы находились в тупиковом ответвлении коридора. Кажется, я была права насчет предназначения тоннеля, по которому спустилась вниз. Скорее всего, скоро мы выйдем к подземным хранилищам. Сердце все еще гулко билось в груди, но начинало успокаиваться. Не удавалось осмыслить произошедшее. Айвирена, моя дорогая сестренка вернулась. Но ее нахождение в мире противоестественно. Наверное, я должна как-то помочь ей встать на путь перерождения. Но для начала еще предстояло выбраться из подземных коридоров и не попасться.
Я миновала коридор; впереди показался свет, и я прижалась к стене спиной. Только свет не приближался, кажется, соседнее помещение было освещено. Айвирена вдруг полетела вперед, войдя на половину туловища в стены.
– Вири, – прошипела я ей вслед, но она лишь подмигнула мне из-за плеча.
Двигаясь вдоль стены, я последовала за ней. Но вскоре Вири полностью вошла в стену и исчезла. Без нее стало в два раза тревожнее. Я прибавила ходу. Под обувью скрипели камни, и в воздух поднималась пыль. Кажется, сюда редко спускаются. Почти подобралась к повороту в освещенное помещение, когда из-за него вылетела Айвирена.
– Там я! И мама тоже! Пойдем быстрее! – она взмахнула рукой и полетела вперед, вновь скрывшись за поворотом.
Побежала за ней, не совсем понимая, что она имела в виду. А вбежав в помещение, резко остановилась. По телу пробежала дрожь, дыхание перехватило. Свет исходил от потолка. Сиял полупрозрачный барьер, протянувшийся вдоль всего потолка. Огромный зал был заставлен гробами, стоящими на пьедесталах.
– Пойдем! – Айвирена парила над гробами. Она махнула рукой, указывая на один из гробов.
Обмирая от страха и ужасаясь от происходящего, я направилась вперед. Звуки шагов эхом отлетали от высоких сводов помещения. Крышки гробов оказались полупрозрачными, они чуть сияли, словно вбирая в себя свет барьера. Смотрела перед собой, но взгляд то и дело скользил по застывшим лицам представителей моего народа. Только они не выглядели мертвыми, казались, скорее спящими. Ведь прошло два года, как они так хорошо сохранились?
Наконец я достигла Айвирены. С уст сорвался всхлип, когда я увидела сестренку, лежащей в гробу. В соседнем же гробу лежала мама. Такая же прекрасная, как я ее запомнила. А потом произошло нечто невероятное. Айвирена вдруг нырнула вниз, исчезнув в своем материальном теле. Сначала ничего не происходило. А потом она открыла глаза, коснулась полупрозрачной крышки дрожащими пальцами. Но ладонь опала, а дух Айвирены вылетел наружу. Свет ее померк, девочка казалась изможденной.
– Мне не хватило сил, – прошептала она, начиная растворяться в воздухе.
– Вири! – я потянулась к ней, но пальцы прошли сквозь полупрозрачное тело. Но я раз за разом пыталась ухватить ее, удержать, не дать исчезнуть. Из глаз хлынули слезы. Неужели я снова ее потеряю?
Не знаю, что меня подвигло, но я запела. Точнее завыла на высокой ноте, выплескивая боль утраты. Тело Айвирены вспыхнуло, словно вновь наполняясь силой. В груди поднялась надежда, а песня обрела слова, вознеслась над недвижимыми телами моего народа.
В гармонии с природой мой народ
Существовал с момента зарождения.
Мы изучали звездный небосвод,
Охотились, смиряли рек течения.
Кажется, даже барьер засиял ярче, вбирая силу моей алетерны.
– Лира, я не умерла! – громкий возглас Айвирены прервал песню. Фигура сестры вновь светилась ярким красным светом. Кажется, кризис миновал.
– Что?!
– Я смогла войти в тело, сердце билось. Я чувствовала, что не умерла. Но мне не хватило сил проснуться, – на лицо Вири легла тень грусти.
Я же заметалась на месте. Взгляд скользил по лицам лежащих вокруг иллеми, барьеру. Теперь я разглядела за ним корни Древа. Похоже, они и подпитывали барьер. И теперь я ощущала давящую силу, исходящую от него. Получается, эта сила подпитывает тела иллеми, чтобы они не погибли? Невероятно. Это место, слова Айвирены…
Я взглянула на сестру, протянувшую руку к лицу матери сквозь крышку гроба. Грудь сжало от щемящей тоски. Все эти годы я была уверена, что иллеми погибли. О том, что произошло той ночью, умалчивалось, никого не хоронили. Гармонты и альвы не комментировали исчезновение иллеми. А Доран официально утверждал, что Древу не нужны иллеми, что оно само восстановится. Только происходящие в мире катаклизмы говорили об обратном. Если Вири права, и иллеми не погибли, а просто спят, то, может, у нашего народа еще есть надежда? Но что с ними сделали гармонты? И как выяснить правду?
Поток бессвязных мыслей прервал скрежет. Обернувшись, я увидела, как отъезжает в сторону дверь, ведущая в зал.
– Прячься, – шепнула я Айвирене и сама резко присела, скрывшись за пьедесталом, на котором стоял гроб матери.
Я замерла, даже не дышала. Но казалось, сердце стучит так громко, что его стук слышно отовсюду. Некто вбежал в зал, послышался скрежет вновь закрывающейся двери. Он пронесся вдоль рядов постаментов, направляясь в сторону коридора, откуда я пришла. Стало понятным, что он выискивает меня. Выглянув из-за пьедестала, я успела заметить черные крылья и мощную фигуру гармонта. Похоже, это Деймос. А приподнявшись, я убедилась в том, что дверь закрылась. Я в ловушке.
– Лира, быстрее, – Вири вынырнула прямо из-под пола. Она замахала руками, призывая меня следовать за ней.
Выбора особо и не было. Я не сомневалась в том, что не обнаружив меня в коридорах, Деймос начнет искать в зале. И даже не хотела предполагать, что произойдет, когда найдет. Вири стремительно летела к небольшому ответвлению. Я бежала за ней, пусть и видела, что мы несемся к тупику.
– Здесь-здесь, Лира, эта плита, – фигура Айвирены вновь скрылась под полом. Лишь рука осталась снаружи, указывая пальцем на нужную плиту.
