– А теперь – есть несколько вещей, которые вы должны знать о Матильде, сержант По.
– Слушаю.
– Ну, во-первых, поймите, она замечательный ребенок и чудесная дочь. Я не могла бы и мечтать о лучшей…
– Но?
– Но она вела абсолютно замкнутый образ жизни. Она училась в университете, когда должна была играть на улице. Первую степень в Оксфорде она получила в шестнадцать.
По присвистнул.
– А затем защитила магистерскую и две докторских диссертации – одну по компьютерным технологиям, другую по математике или чему-то там такому. Это все выше моего разумения. Мы думали, она проведет жизнь в Оксфорде, получая один исследовательский грант за другим. Люди кидались в нее деньгами.
– Так как же она?..
– Как она оказалась на работе в Национальном агентстве по борьбе с преступностью? Можете так же гадать, как и я, но подозреваю, что это связано с упрямством, унаследованным ею от отца. Однажды она просто приехала из университета и заявила, что подала документы на работу. Отказывалась говорить куда, зная, что мы ее остановим.
– Зачем вам это делать?
– Вы видели ее, сержант По. Матильда необыкновенно умна. Если верить одному из профессоров, которые посетили нас, когда ей было тринадцать, такие рождаются раз в поколение. Но есть и обратная сторона – она никогда не жила в реальном мире и не развила навыков, которые для нас с вами само собой разумеются. Думаю, все дело в том, как ее мозг расставляет приоритеты. Социальные взаимодействия кажутся ей крайне сложными, и в прошлом это вызывало проблемы.
Теперь многое прояснялось. Возможно, Флинн была права, возможно, Брэдшоу не подходила. Он уже собрался было сказать миссис Брэдшоу, что та может не беспокоиться, ведь ее дочь к чаю уже будет дома, как вдруг дверь отворилась – и вошла Тилли Брэдшоу. Она все еще выглядела испуганной, но было и еще что-то. Какое-то нервное, но радостное возбуждение. Теперь, когда она точно знала, что едет, казалось, что ей не терпится поскорее отправиться. Она подошла к столу и принялась упаковывать вещи.
– Я позабочусь о ней, миссис Брэдшоу, даю вам слово, – сказал По и повесил трубку.
Он пошел вслед за Тилли, чтобы помочь, но тут парень, который перед этим смеялся, решил развлечь остальных. Он не заметил, что По стоит позади него. Парень встал и объявил:
– Смотрите все, маленькая мисс Даун собралась в путешествие.
Пара человек хихикнули. Но остальные видели По и знали, когда промолчать, чтобы не вляпаться.
Радость в глазах Брэдшоу угасла. Она покраснела и опустила глаза. По снова посмотрел на ее стол, где не было ни одной вещи, и все встало на свои места.
Ее травили. Прежде чем кто-то успел отреагировать, По сделал три больших шага и выдернул весельчака из кресла. Держа за пиджак на загривке, По проволок его через весь офис и врезал головой в стену.
– Имя, – крикнул По.
Молчание.
– ИМЯ!
– Джо… Джо… Джонатан, – выдохнул парень с искаженным от ужаса лицом.
– Эшли Баретт! Инспектор Флинн! Сюда, пожалуйста!
Флинн поспешно вышла из кабинета. Кадровик шел за ней.
– Будь добр, повтори то, что ты только что сказал, для инспектора Флинн.
Глаза Джонатана бегали, он искал, как выкрутиться. По крепко держал его за горло. Не отпуская, он повернулся и обратился ко всем в комнате:
– Большинство из вас меня раньше не встречали. Я сержант уголовной полиции По, и вы все должны зарубить себе на носу, что я не потерплю травли ни в каком виде.
Это была правда. Странное имя, матери нет, отец – абсолютный чудак – эти три обстоятельства сделали его самого магнитом для травли в школе. Довольно скоро он понял: единственный способ выжить – сделать так, чтобы каждый, кто его тронет, был вынужден за это ответить. Обидчики выучили, что По отбивался, не отступал и не прекращал драку. Начал с ним драку – будь готов к тому, что она не кончится, пока кто-то не потеряет сознание. Вскоре его стали обходить за километр.
– Так что посмотрите хорошенько на вашего друга Джонатана, – продолжил он, – потому что это последний раз, когда он переступил порог этого офиса.
Все уставились на него с открытым ртом.
– Кто-то думает, что я поступаю несправедливо?
Никто так не думал. А если и думал – был достаточно умен, чтобы не высказывать этого вслух.
– Все слышали, как Джонатан назвал свою коллегу?
Похоже, что все. По указал на одного:
– Ты, как тебя зовут?
– Джен.
– Что сказал Джонатан, Джен?
– Он назвал Тилли дауном, сэр.
– Я работаю, чтобы зарабатывать на жизнь, не называй меня сэром.
По повернулся к Флинн и Баретту.
– Этого достаточно?
Флинн обернулась к Баретту и сказала:
– Для меня да. Эш?
Баретт сделал паузу.
– Можно было бы обойтись и без того, чтобы набрасываться на…
– Он держал ручку, – прервал его По. – Я подумал, что он собирается использовать ее как оружие.
– Что ж, этого достаточно. Джонатан Пирс, я официально отстраняю вас за неуставное поведение, травлю и использование оскорбительной лексики. Пожалуйста, оставьте у меня свое удостоверение, и мы договоримся о дисциплинарном слушании, на котором вы, без сомнения, будете уволены из Национального агентства по расследованию преступлений.
– Но… но… но все ее так называют! – запротестовал Джонатан.
По почти слышал, как все в комнате втянули воздух. Джонатан только что совершил смертный грех – выдал коллег, чтобы спасти свою шкуру. По сказал:
– Кто-то еще здесь позволил себе неуставное поведение?
Никто не шевельнулся. Пара человек выглядели виновато, но признавать вину и увольняться никто явно не собирался.
– Нет? Кажется, только ты, Джонатан, – сказал По. Он наклонился к нему поближе и шепнул: – И если позволишь себе хотя бы косой взгляд в сторону моей подруги Тилли, я тебя выслежу и выкручу тебе на хрен все пальцы. Тебе ясно? Кивни, если понял.
Джонатан кивнул.
– Хорошо, – сказал По. – А теперь свали.
Он отпустил Джонатана, и тот осел на пол. Повернувшись к Брэдшоу, По сказал:
– Тебе не нужна палатка, Тилли. Ты останешься в отеле с инспектором Флинн. Все остальное у тебя есть?
Та кое-как кивнула.
– Тогда чего ты ждешь? Поехали, поймаешь нам серийного убийцу.
Глава 11
По предполагал, что они трое будут вести машину по очереди. Им пришлось сделать остановку у какой-то станции техобслуживания в Чешире после того, как Брэдшоу объявила:
– Мне нужно в туалет.
Но когда По бросил ей ключи, сказав, чтобы она садилась за руль, та ответила, что у нее нет водительских прав.
Он на мгновение задумался.
– Тогда какого черта ты все это время сидела на пассажирском сиденье? Те, кто не умеет водить, обычно сидят сзади.
Она сложила руки на груди.
– Я всегда сижу на пассажирском. По статистике так безопаснее.
Флинн остановила спор прежде, чем он успел разгореться, усевшись на заднее сиденье.
– Я все равно больше люблю сидеть сзади, По, – пояснила она.
Брэдшоу продолжала читать им лекцию о безопасности на дорогах, а По снова вырулил на шоссе М6. Он перестал вслушиваться в ее монолог еще до того, как свернул с проселочной дороги.
Он никогда не встречал никого вроде Брэдшоу. Она, казалось, не понимала ни одной из социальных норм. Между ее мозгом и ртом не было фильтра, и она выкладывала все, что думала. Она почти ничего не понимала в невербальном общении: либо не смотрела собеседнику в глаза, либо сверлила его взглядом. Если По ее игнорировал, когда она произносила его имя, она просто повторяла его до тех пор, пока он не ответит.
Через некоторое время они погрузились в молчание.
По взглянул в зеркало заднего вида. Флинн спала.
– Можешь сделать мне одолжение, Тилли? – Он сунул руку в карман пиджака и достал свой «Блэкберри». – На этом телефоне есть что-то вроде электронного дневника и какое-то приложения для отслеживания. Можешь их отключить?
– Да, По.
Она даже не пошевелилась, чтобы взять телефон.
– Так отключишь?
Она колебалась.
– А я должна?
– Да, – солгал он.
Она кивнула и принялась возиться с его телефоном.
– Но если инспектор Флинн спросит, не говори ей, – добавил он.
– Тебе нравится работать на SCAS, Тилли? – спросил он минут пять спустя после того, как она вернула ему «Блэкберри».
– О боже, да – ответила она, просияв. – Это просто чудесно. Далеко не везде удается применить математические закономерности к реальным условиям.
– Чертовски верно, – без тени усмешки ответил По. Она впервые по-настоящему при нем улыбнулась. И ее лицо тут же преобразилось.
После того как они поговорили о ее работе в SCAS, они обсудили ее учебу в Оксфорде. Это был односторонний разговор; По понятия не имел, о чем она говорит. Он перестал врубаться в математику, как только цифры в уравнениях заменили буквами. Хотя стало ясно, что Флинн была права. Брэдшоу была ценным приобретением. Она обладала глубоким пониманием всех их профильных дисциплин, но ее настоящая сила заключалась в способности разрабатывать индивидуальные решения по мере необходимости. Флинн сказала ему, что это ее программа сложила порезы в его имя. Он поблагодарил Брэдшоу. Возможно, она спасла ему жизнь.
Она покраснела.
– Почему тебя зовут Вашингтон, По? – спросила Брэдшоу спустя несколько минут. Она смущенно улыбнулась, когда поняла, что сказала. Она перефразировала. – По, почему тебя зовут Вашингтон?
– Не знаю. Спроси чего полегче, – ответил По.
– Почему ты никому не нравишься? – спросила Тилли.
По взглянул на нее. Она не собиралась грубить. Казалось, она просто не понимала сути «светской беседы»; если она о чем-то спрашивала, то лишь потому, что правда хотела знать ответ.
– А ты, значит, просто говоришь первое, что приходит тебе на ум?
– Прости, По, – пробормотала она. – Инспектор Стефани Флинн говорит, что мне следует поработать над своими социальными навыками.
– Все в порядке, Тилли. Зато это изумительно искренне, прямо как глоток свежего воздуха, – сказал он, не отрывая глаз от дороги, пока обгонял грузовик. – А то я и не подозревал, что так непопулярен.
– О, да. Я слышала, как заместитель директора следственного управления Джастин Хэнсон и детектив-инспектор Стефани Флинн о вас говорили.
