От жареной капусты и бокала вина Дину потянуло в сон. В Москве она всегда уставала сильнее, чем дома, словно огромное чужое пространство вытягивало у нее все силы. А тут еще и жизнь как в плохом детективе, немудрено, что она чувствует себя совсем разбитой. Интересно, и сколько это времени.
Часы, на которые Дина взглянула украдкой, чтобы не смущать хозяев, показывали без нескольких минут девять. А Борис сказал, что вернется не раньше одиннадцати. Господи, как же еще долго. Ее манипуляции с часами не остались незамеченными.
– Знаете, что, – сказала Лена, забирая у Дины пустую тарелку и вставая к раковине, чтобы помыть посуду, – вы идите в гостиную и ложитесь на диван. Там плед лежит, можете укрыться, если прохладно станет. И поспите, а то вы такая бледная, просто жалко на вас смотреть. Или, если не хотите спать, можете телевизор посмотреть.
– Да мне и так неловко, я весь вечер вас отвлекаю, – заотнекивалась Дина. Спорила она, скорее, для проформы, потому что чувствовала, что ее совсем не держат ноги, а потому быстро позволила себя уговорить.
В гостиной стояла тяжелая, видимо, еще бабушкина, мебель: дубовая горка с хрусталем, книжный шкаф, комод с телевизором и даже пианино, накрытое крахмальной салфеточкой с расставленными на ней слониками. Мило и старомодно. Дина подошла поближе, чтобы рассмотреть слоников внимательнее. На крышке пианино лежала книга. Точнее, какой-то технический справочник под руководством В. Н. Агинского. Интересно, а композитору он родственник? Хотя, что это она, знаменитый полонез же написал Огинский. От собственной, пусть и случайно безграмотности Дине тут же стало стыдно. Висящие на стене часы, тоже старинные, пробили девять. Сладко зевнув, она вернулась на диван, потянула на себя пушистый клетчатый плед и через минуту провалилась в сон.
* * *
Дина проснулась внезапно, словно от толчка, и мгновение не могла понять, где находится. Ах да, она задремала у сердобольных соседей в ожидании, пока Борис вернется домой и, увидев записку в двери, придет ее выручать. А разбудили ее часы, старинные часы, отбившие несколько глухих ударов, сколько, Дина не помнила. Видимо, до этого она спала так крепко, что бой часов не нарушал ее сна, а сейчас, получается, разбудил. В комнате было совершенно темно, свет уличных фонарей не проникал через плотно закрытые тяжелые шторы, старинные, как отметила Дина, такие же, как и все в этой комнате.
Нашарив рукой телефон, она нажала на кнопочку, вызывая экран к жизни, и порывисто села. Во-первых, часы показывали два часа ночи, а это означало, что Борис давно уже вернулся домой. Во-вторых, на экране высвечивался непринятый звонок от самого Бориса.
Так, получается, что, увидев ее записку на двери, он просто решил, что Дина пошла в гости, и не понял, что ее нужно забрать? И что же, он уже давно дома и обнаружил сломанный замок и поцарапанный сейф? Но почему же даже после этого он не пришел к соседям? Ах да, он позвонил, но Дина не слышала звонка, потому что, идя в полицию, выключила звук на телефоне, а потом забыла включить обратно. Черт, и что теперь делать?
В квартире царила тишина. Веня и Лена уже, конечно, спали, что совсем немудрено в такой час. Ждать до утра или возвращаться домой? Неудобно будить приютивших ее людей, тем более беременную женщину, да и Борис уже наверняка спит, значит, придется остаться здесь до утра. Боже, как неудобно получилось. И зачем она только заснула.
Дина улеглась обратно и натянула повыше плед, потому что от мрачных мыслей ее начал снова бить озноб. Взяв телефон, она установила будильник на шесть утра, чтобы точно успеть застать Бориса до ухода на работу и все ему объяснить. Можно было спать дальше, но сон не шел, спугнутый необычностью ситуации. Дина вертелась с боку на бок, старый диван скрипел под ней, и ей казалось, что этим скрипом она сейчас перебудит весь дом. Да что ж за напасть-то такая…
До утра она больше так и не сомкнула глаз и чувствовала себя не отдохнувшей, а вконец измученной. В полуяви-полубреду ей виделись страшные картины окровавленного тела Бориса Посадского на полу в подъезде, разорванной в клочья куртки, зияющей дыры в боку металлического сейфа, вырванного из шкафа «с мясом». К шести утра Дина понимала, что чувствуют люди, когда сходят с ума.
До звонка будильника оставалось минут десять, когда она поняла, что больше лежать не в состоянии. Встав с дивана, Дина аккуратно сложила плед, пригладила взлохмаченные от метаний по подушке волосы, зажала в кулаке телефон и на цыпочках пошла в сторону входной двери. Если замок в ней можно захлопнуть, то она просто уйдет к себе, а поблагодарить хозяев забежит попозже, когда пойдет на работу.
Она копалась у двери, стараясь делать это неслышно, но, видимо, ей это не удалось, потому что из спальни, почесывая пузо, вышел Веня. Дина оценила, что он не поленился натянуть спортивные штаны и футболку, не выскочил перед гостьей в трусах. Хороший он все-таки мужик, этот Веня, хоть и простой работяга.
– На работу пора? – спросил он и широко зевнул. – Нам-то с Ленком в такую рань вставать ни к чему.
– Извините, что разбудила.
– Да ну, бросьте, Ленок спит крепко, так что ей вы не помешали, а я сейчас обратно завалюсь. Вы того, заходите, если что. Времена-то вон какие лихие.
– Веня, а вы этого человека никогда не видели? – почему-то спросила Дина, вроде собиравшаяся уходить.
– Какого человека? – не понял он.
– Убитого. Павла Попова.
– А где я должен был его видеть? Мы с Ленком дома сидели. Шум слышали внизу, но нас не касалось, так я и выходить не стал. Сами понимаете, Ленок в таком положении, что ее лишний раз оставить страшно. Потом уж полицейские приходили, спрашивали, не знаем ли мы убитого, так мы про убийство и узнали. Ленок расстроилась, конечно. Мы даже врачу ее звонили, спрашивали, можно ли ей валерьянки принять или там корвалола какого. А вы почему спрашиваете?
– Да я и сама не знаю, – призналась Дина. – Просто как-то странно это все. Сначала убийство, потом попытка ограбления… Разные мысли в голову приходят. Ладно, спасибо вам и Лене за гостеприимство, вы меня очень выручили.
– Да ладно, какие проблемы, мы же соседи, – улыбнулся Веня. – А парню своему вы скажите, чтобы замок лучше поменял. Если только собачку починить, она в самый неподходящий момент заесть может.
– Спасибо, скажу.
Борина квартира встретила Дину открытой дверью и неожиданной пустотой. Дверь в спальню была нараспашку, и через нее Дина видела оставленный вчера беспорядок и пустую, аккуратно застеленную кровать. Бориса в спальне не было. Обойдя всю квартиру, Дина убедилась, что его вообще нет дома, и в недоумении опустилась на табурет в кухне, не понимая, куда он делся и что ей делать дальше.
Если Борис, вернувшись вечером, увидел разгром и сломанный замок и решил не ночевать в квартире, то почему он ее не предупредил? Хотя да, он же звонил, а она не слышала звонка. И что теперь? Уйти на работу и оставить незапертую квартиру? Попросить сердобольных соседей ее постеречь или дать Вене денег, чтобы купил и установил новый замок?
Дина чувствовала, что начинает сердиться. Это была не ее дверь, не ее квартира и не ее проблемы. Почему она должна переносить это все в одиночку? Взяв телефон, она решительно набрала Борин номер. Даже если он еще спит, не беда.
Гудки ввинчивались в ухо, но трубку никто не брал. Злость улеглась, словно бурное море, залитое маслом. В качестве масла служил страх, дикий, иррациональный, поднимающийся откуда-то из живота и скручивающий внутренности в тугой узел. Вдруг с ним что-то случилось?
– Привет, – услышала она и выдохнула резко, как только может человек, который несколько минут, оказывается, не дышал. – Что, проснулась и не можешь понять, куда я девался?
– Что-то вроде этого, – сухо сказала Дина.
– Извини, я вчера пытался тебя предупредить, но, видимо, ты уже спала. Мне пришлось переночевать сегодня в другом месте.
– Почему? Что-то случилось? Ты в больнице? Или, может, тебя вообще похитили?
– Похитили? – он коротко хохотнул. – Наверное, можно и так сказать. Нет, Динка, ты не волнуйся, я в полном порядке. Я не ночевал дома по очень простой причине. Многие мужчины так поступают.
Она все еще не понимала. Или не хотела понимать.
– По какой причине можно не вернуться домой, если не по болезни? У тебя точно все хорошо?
– У меня все отлично. Я провел ночь не в полиции, не в больнице, не под забором. Я был у женщины. Понимаешь, балда?
– У какой женщины? – глупо спросила Дина и вдруг поняла. Открытие обожгло ее словно выплеснутый кипяток. Она даже зашипела, как от ожога и, кажется, снова перестала дышать.
– Дина, – похоже, теперь он начал сердиться, – я встретил в ресторане, в котором проводил встречу, свою давнюю знакомую и поехал к ней. Такой ответ тебя устраивает или тебе нужны ее паспортные данные и адрес?
– Устраивает, – металлическим голосом проскрежетала Дина. – Меня совершенно не волнует, где ты провел ночь. А главное – с кем.
– Да? – теперь Борис явно развеселился. – А так и не скажешь.
Дине тут же захотелось утопиться, повеситься и выпрыгнуть в окно от унижения. Еще не хватало, чтобы он думал, что она за ним бегает. Нет ничего удивительного, что человек, за которым закреплена слава бывалого холостяка и отпетого бабника, провел ночь у какой-то своей пассии. Понятно же, что он не живет монахом, и вообще ее это совершенно не касается.
– Меня волнует, что я провела ночь на соседском диване, – нелюбезно сообщила она. – Я не могла остаться в квартире, потому что в нее вчера влезли грабители и повредили замок. Извини, но мне было страшно одной в незапертом доме. Я ушла к соседям и оставила тебе записку, чтобы ты меня забрал, когда вернешься. Но ты не вернулся. И сейчас я не понимаю, что мне делать. Меня, между прочим, на переговорах ждут.
– Погоди, – тембр его голоса изменился, – погоди, Динка, я вообще ничего не понял. Какие грабители? Какой взлом?
– Я пришла вчера домой и увидела открытую квартиру. Замок был сломан и не закрывался.
– И ты сунулась внутрь? Одна? Ненормальная! Ты почему сразу мне не позвонила?
– Ты ехал на важную встречу. Не могла же я второй день подряд сорвать тебе рабочие планы. Ну конечно, я не пошла одна. Мне было страшно, и я позвала на помощь соседей. Веня зашел со мной в твою квартиру, и мы увидели…
– Погоди, кто такой Веня?
– Господи, да что же ты такой тупой-то! – возмутилась Дина. – Ты слышишь вообще, что тебе говорят? Веня – твой сосед. У вас квартиры выходят в общий предбанник. И у него жена Лена, которая ждет ребенка.
– Для человека, который живет в моей квартире три дня, ты удивительно хорошо осведомлена. За два года я ни разу не видел своих соседей, не говоря уже о том, что не знал об интимной стороне их жизни. И что, этот Веня пошел с тобой, и что дальше? Меня ограбили?
– В том-то и дело, что нет. Никто ничего не тронул, кроме сейфа в спальне. Его пытались открыть, но не смогли.
– Сейф? – В голосе Бориса теперь явственно слышалась паника. – Господи, ты же утром убрала туда сапфиры.
– Судя по тому, что сейф весь расцарапан, но не вскрыт, они до сих пор там лежат, – сказала Дина. – Но, признаться, я не проверяла, чтобы не затереть никаких следов. Я не стала вызывать полицию, потому что не была уверена, что ты этого захочешь.
– Господи, да как ты вообще могла мне не позвонить, – простонал Борис. – Что это за самодеятельность такая? Сунуться во взломанную квартиру, позвать на помощь постороннего человека, остаться ночевать хрен знает у кого и при этом не сделать элементарного – не набрать мой номер.
– Но ты был занят!
– Дина, вот только никогда не надо принимать за меня решения. В любой ситуации твоя задача – сообщить мне, а я уже сам разберусь, насколько я занят и что делать.
– И что сейчас делать? – ядовито спросила Дина. – На часах половина седьмого, и максимум через полтора часа мне надо выходить из дома, чтобы не опоздать на последний раунд переговоров. Оставить твою квартиру открытой я не могу. А ты непонятно где, и, заметь, я вовсе не прошу назвать мне твой адрес.
– Я сейчас приеду! – рявкнул Борис. – По утренним улицам буду минут через тридцать, максимум сорок. Достаточно, чтобы ты мне все рассказала до того, как отправишься на свои дурацкие переговоры.
– Не смей на меня орать, – когда это было надо, Дина умела говорить металлическим голосом. – Я тебе не кисонька, с которой ты провел ночь. И я не виновата, что кто-то позарился на твои драгоценные сапфиры и влез в твою квартиру. И мои переговоры не более дурацкие, чем твои. Те самые, на которые ты поехал вчера, а ушел с них с какой-то непонятной бабой.
– Слушай, Резникова, ты что, ревнуешь, что ли? – с веселым изумлением спросил Борис. – Нет, я серьезно, мне это даже льстит.
Разъяренная Дина нажала на отбой, хотя голос в трубке говорил что-то еще. Слушать Бориса Посадского ей совершенно не хотелось.
Он появился в квартире минут через сорок. Дина успела принять душ, уложить волосы, приготовить завтрак, одеться и накраситься.
– Садись к столу, – сквозь зубы сказала она, услышав в прихожей его шаги и дождавшись, пока он появится в днерном проеме кухни. – Ты же наверняка с утра ничего не ел.
– Не ел, – согласился Борис, и в его взгляде мелькнуло что-то непонятное. Дина не поняла, что именно. – Сейчас сейф проверю и приду. Ты очень вчера испугалась?
– Да нормально, – Дина независимо пожала плечами. – Мне соседи действительно здорово помогли. Ты потом зайди сказать им спасибо, ладно?
– Зайду. – Он отлепился от двери и пошел в сторону спальни, Дина зачем-то слушала его шаги, тяжелые, уверенные, очень мужские.
На какое-то время они стихли, затем раздался какой-то скрип или скрежет, а потом тихое чертыханье под нос. Снова шаги, и Борис появился в дверях, сердитый и насупленный.
– Чертов сейф, я не могу его открыть. То ли его все-таки взломали, то ли просто повредили при попытке взлома.
– Ой, – Дина приложила ладошку ко рту, – ой-е-ей.
– Ты чего?
– Боря, ты не можешь его открыть, потому что я поменяла шифр.
– Что ты сделала? – Борис смотрел на Дину с таким изумлением, словно у нее нечаянно выросла вторая голова. – Поменяла шифр? Зачем?
– Когда ты диктовал мне цифры, то я подумала, что это дата твоего рождения, а значит, очень просто. Твой день рождения знает огромное число людей, а потому при подборе шифра такая комбинация всплывет в первую очередь. Я решила, что это неправильно, и ввела другие цифры.
Борис с любопытством смотрел на нее.
– И какие?
– Свой день рождения. Что ты смеешься? – с возмущением вскричала Дина, видя, что плечи Бориса затряслись. Он сделал один шаг и внезапно обнял ее, притянув голову к своему крепкому плечу.
– Слушай, пигалица, при всей нелогичности твоих действий, ты кажется, спасла мои сапфиры. Если бы не ты, то похититель действительно открыл бы сейф, потому что, похоже, знал код. А так ему пришлось убраться, не солоно хлебавши.
– И в чем же тогда нелогичность? – тихонько спросила Дина, уткнувшись носом в его кашемировый свитер, от которого изумительно пахло: одеколоном, смесью для защиты шерсти при полоскании, а еще чем-то незнакомым, но очень мужским и приятным.
Стоять так она, пожалуй, могла бы вечность, но Борис уже разжал руки, отпуская ее, и она подчинилась, не желая ставить себя в глупое положение.
– Нелогичность? – чуть рассеянно уточнил он, будто мысли его сейчас были очень далеко. – А она в том, что ты поменяла одну дату рождения на другую, хотя считаешь такой шифр ненадежным.
– ТВОЙ день рождения – ненадежный шифр для сейфа, стоящего в ТВОЕЙ квартире, – сообщила Дина и отвернулась, чтобы он не видел ее лица. Начала наливать кофе, чтобы занять руки. – МОЙ день рождения никто из твоего окружения не знает, а подобрать его невозможно, это поди больше миллиона сочетаний.
Борис что-то посчитал в уме, шевеля губами. Дина терпеливо ждала.
– Более двухсот двадцати миллионов, – наконец сказал он. – Да, ты права, моя мудрая подруга детства. Свои слова о женской логике забираю назад, а вот благодарность за спасение меня от ограбления удваиваю.
– Тогда садись и ешь, а то я из-за тебя на работу опоздаю, – строго сказала она, – а если тебе так не терпится проверить свои чертовы сапфиры, то день рождения у меня двадцать седьмого марта тысяча девятьсот восемьдесят шестого года.
Борис снова исчез из кухни, видимо, отправившись в спальню.
– Я помню! – крикнул он оттуда.
– Что именно ты помнишь?
– Дату твоего дня рождения.
От изумления Дина пролила кофе. Горячая жидкость обожгла ноги, и Дина зашипела, как давеча от внутренней боли, вот только боль теперь была самая настоящая, физическая. Хорошо, хоть юбку не облила, а то пришлось бы бежать переодеваться. Отставив чашку на стол, она схватила тряпку с раковины и быстро вытерла сначала многострадальные ноги, а потом пол.
– Пачкуля Пестренький, – Борис невесть как оказался рядом, присел, забирая тряпку из ее рук, быстро затер лужу на полу, подул на покрасневшую щиколотку под тонким капроном колготок.
– Больно?
– Нормально, – независимо ответила Дина и порывисто встала, боднув его плечо лбом. – А откуда ты можешь помнить про мой день рождения?
– Дед всю жизнь поздравляет с этим днем твоих деда и бабушку. Говорит, что Давид Исаакович – его лучший друг, а ты – главная слабость этого друга, да еще и дедова любимая ученица. Так что за столько лет немудрено было и выучить. Ты же тоже знаешь день моего рождения.
– Ну, это совсем просто, – протянула Дина. – Ты у нас личность известная. Политик, депутат, бизнесмен, местная звезда. Твой день рождения занесен на скрижали истории, а я что, так, мелкая сошка. Пачкуля Пестренький из сказки про Незнайку.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=57239336&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
