«Всё? Все в строю? Хорошо. Идём», – только и были её слова.
А я всё думал о произошедшем… Думал и ничего не понимал. Если шапочка и маска – её, зачем весь этот цирк мне устраивать? А если она и правда не знала, кто подкинул… Что это тогда? Как это всё объяснить? Зачем Аньке, помимо пластин, ещё и подобные фокусы?
– Ты думаешь, что это тоже Анькины штучки? – спросил я Серёгу.
Ответная Серёгина эмоция была предсказуема:
– Андрюх, не зли меня! Мне Енота хватает с его письмом! И дурачком не прикидывайся! А чьи же штучки, как не Анькины? Или это такой грипп на всех напал тут… с галлюцинациями. И никто не знает…
Идея про грипп с массовым бредом мне очень не понравилась.
– Ладно, шучу, шучу, кореш! – стал успокаивать я друга. – А кое-что я уже и сам успел увидеть. Ты – одно. Я – другое. А тут ещё этот волан, управление гравитацией…
– Я тебе ещё про лифт не рассказал, – заметил Серёга. – Давай, может, сейчас успею – до кучи про бред… А ты и об этом подумай потом. Ну, есть у меня одна «дурь», так сказать. Я стараюсь на лифте не ездить! Принципиально! Только ногами! Так полезнее. И вот однажды идём мы на прогулку, уже дошли до лифта… И тут я вижу, что из палаты старших девочек, которая крайняя, выходят девчонки, в том числе Анька. Я, как обычно, помчался на пандус, пока меня в лифт не загнали, но боковым зрением успел увидеть, что дверь лифта, в котором были наши пацаны, уже закрылась.
Я в очередной раз попытался обогнать лифт, хоть в том случае это уже было непросто. Отчасти потому, что на ту же Аньку засмотрелся. И всё же я попытался как можно быстрее спуститься по пандусу. Уже почти внизу услышал, что лифт дошёл до первого этажа и его дверь открывается. Ну, выжал газ сколько мог… Ноги аж огнём горят! И вот вижу, значит, как из лифта выходит Анька и ещё несколько девчонок, а также их воспиталка. Парней не было!.. Уходят, значит, эти, девчонки то есть. Я ничего понять не могу, стою столбом. Проходит ещё секунд пятнадцать… Двери лифта снова раскрываются, и оттуда выходят все наши пацаны, которые заходили в лифт, когда я был ещё на втором этаже. Это как тебе?
Я ответил тогда Серёге первое, что в голову взбрело:
– А очень просто. В научной фантастике это называется темпоральным сдвигом. «Управление временем». Но это многое меняет. Может, она не робот, а инопланетянка? На Земле точно такое ещё никто не умеет…
И тут нас с Серёгой пробрало: почему мы сразу за эту идею не схватились как за главную!.. Всё робот да робот! Наверно, потому что инопланетяне – это уж совсем фантастикой казалось.
– Точняк! – не задумываясь откликнулся Серёга: – И что я сразу в это не упёрся?… – И вдруг потух: – А что им здесь делать-то? В нашем Санатории?
Тут мне пришла в голову версия, которой я прямо загордился:
– Мы ж на краю Евпатории! Так тут же до Центра дальней космической связи рукой подать!
– И что? – насторожился Серёга.
Вот когда во мне проснулся любитель фантастики:
– А может, у инопланетян тут база… Может, их корабль летает на орбите, а их робот уже высадился тут и блокирует отсюда все локаторы, а их корабля не видно… то есть никто не видит его с Земли. И так по всему земному шару: где надо, там роботов высадили, чтобы блокировать локаторы и телескопы. Я же видел ночью: как будто метеорит пронесся и упал. Без звука.
– И зачем им это? – ещё больше насторожился Серёга.
Тут я похолодел… от дальнейшей логики сюжета:
– Вообще-то такое в романах бывает, когда вторжение и завоевание планеты готовится.
Удивительно, но Серёгу эта жуткая версия не проняла ничуть… и он сразу меня успокоил:
– Что-то Анька не похожа на злобного инопланетянина… А у них и роботы тоже ведь должны быть… ну, не совсем такие добрые, чтобы другим в отделении помогать. Если вторжение готовят. И тот же вопрос: зачем тогда крутым завоевателям весь это цирк шапито с операциями и пластинами в ноге?
Да, как-то не очень напоминало всё это подготовку ко вторжению инопланетян… Я подумал-подумал и снова попытался настроиться на волну Шерлока Холмса:
– Ладно. Что у нас есть? У нас есть некая Аня Крылова, которой с определённой периодичностью делают операции, вставляют в ногу пластины. Эти пластины она потом вытягивает из ноги и засовывает обратно, словно проверяя, на месте ли они… или там, типа, те ли вставили. Стоп! Значит, получается главный вопрос: куда деваются пластины потом, накануне новой операции? Где она их хранит? И зачем ей это? Вот и прикинь, Серёга. У нас не канает ни одно объяснение. Есть только вроде как необъяснимые явления… феномены. И она, Крылова… или кто-то другой, если она робот и работает под чьим-то управлением… позволяет нам обо всём этом узнать. Отсюда дальше – дедукция… как у Шерлока Холмса. Зачем нужны мы и зачем нам мозги компостировать, а не сразу всё сказать или всё на фиг стереть из наших мозгов? Если только мы с тобой… и ещё Енот – это не ошибка какого-то секретного эксперимента. Вот и вернулись к тому, с чего начали. Что теперь нам делать? Просто ответь, как жить с этим.
«Как жить с этим» – вспомнил я «взрослую» фразу из детектива, где герои влипли в какую-то нехорошую историю.
Серёга вздохнул тяжело-тяжело… Задумался. Поглядел долгим взглядом в сторону Алины и Ани, о чём-то беседовавших по другую сторону павлинника… У меня в продолжение всего нашего разговора таилось подозрение, что по ту сторону вольера таинственные девчонки тоже обсуждают нас между собой… Только как дурачков, а не как могучих роботов, поэтому своим подозрением я с другом не поделился. А Серёга выдал самое трезвое, самое взрослое предложение:
– Знаешь, Андрюха… а пусть она делает со своими пластинами что хочет. Другие «ничего не видят», и мы будем делать вид, что не видим ничего. И назовём это планом Б. Тем более она ж и меня вроде как предупреждала, чтоб я забыл обо всём, «иначе хуже будет». Хотя она теперь в Первом, но в класс твой не попадёт, раз на год младше. Глаза тебе мозолить не будет. А тебе, как я понимаю, здесь быть всего один заезд, потому просто не думай о ней… Наверно, об этом Енот и предупреждал намёками… А я напишу потом Еноту, что, ну, извини, ничего выяснить так и не удалось. Он просечёт, как надо. А летом я, правда, ничего нового особо не видел. Я сначала в хирургии был, а потом в гипсе лежал. В общем, Андрюха, будь осторожен! Я тебя прошу. Будем пока считать, что она робот! А мы с тобой – незапланированные помехи в каком-то секретном проекте.
Серёга снова помолчал немного – и вдруг выдал знаменитую «поговорку» из миниатюры Райкина, гремевшей тогда по всей стране:
– Шутки шутками, но могут быть и дети! Еноту сейчас хорошо. Он не успел вляпаться. Он в мае уехал, а вот мы с тобой… как сказать?
– Ты о чём? – совсем скукожился я.
– А о том, Андрюх, что на самом деле мы с тобой всё-таки круто влипли и просто так жить теперь не получится, – сказал Серёга, прямо сверля меня взором (слово «круто» тогда употребляли только самые крутые ребята). – Игры детские кончились… в поддавки разные. – И он со всей силы ткнул тростью в землю под ногами. – Ты вот про всяких роботов и инопланетян любишь читать… а теперь вон глаза таращишь от страха, когда оно такое рядом не понарошку. А я – про военную разведку… всё мечтал разведчиком быть… а сейчас чой-то в животе бурлит. Сечёшь? Мы ж с тобой теперь почему-то слишком много знаем.
– Ну, в милицию же нас не заберут, – вырвалось у меня.
– Ага… В милицию – не… Если заберут, то куда похуже, – отважно строил мрачные перспективы Серёга. – Но одно радует: за американских… ну, или за турецких шпионов, переплывших через Чёрное море сюда, нас точно не примут. Хорошо, если кончится так: мы скажем, что мы – нечаянно, а нам скажут, что мы такие нормальные советские пацаны, наблюдательные, конечно… но придётся вам память почистить… будет немножко больно… но ведь нас болью не запугаешь, верно?
– Верно, – прошептал я, в свою очередь пришибленный «мешком по голове».
– А я вот только сейчас, спустя три месяца понял, почему Енот написал то, что написал, – сказал Сергей. – Он понял, что нужно выходить из этой игры, и как можно быстрее. Может быть, приехал домой, бате своему обо всём рассказал. А тот ему мозги и вправил. Но по какой-то причине открытым текстом он мне об этом не смог написать, потому и написал весь тот бред. Но на самом деле не бред это, а желание предупредить. Так что для нас – это тоже выход: забыть всё по-настоящему, только добровольно, – чётко предложил Серёга. – Скажем сейчас друг другу: «ну, померещилась фигня всякая» – и будем жить, как жили. Как будто не было и нет никакой Аньки-робота. Взяли да забыли сами – не надо нам никакой памяти стирать! Только в глаза ей не смотреть и близко к ней не подходить.
Я понимал, что Серёга думал-думал и вдруг, наконец, осознал… и испугался. Только вида не подаёт. Я ещё толком не понимал, сдрейфил ли Енот, но то, что в тот момент, когда совсем уж стемнело у павлинника, сдрейфил Сергей, это было для меня очевидно.
Я вновь посмотрел на Аньку – сквозь две сетки павлинника. Она всё ещё стояла там с Алиной. И такая меня тоска взяла! Как это всё забыть? Как на неё не смотреть? Такая девчонка! А вдруг не робот! Что тогда? Тогда я просто придурок!
Но с Серёгой я решил не спорить, в трусости и тем более в ревности не обвинять и дружбана не расстраивать. Решил не говорить ни «да», ни «нет», мол, пусть всё идёт своим чередом, а там – посмотрим…
Уже сильно стемнело… И вдруг мимо нас пролетела летучая мышь. Я даже как будто почувствовал щекой ветерок от её крыльев! А Серёга невольно отмахнулся.
– Во! Они ещё и мышей к нам посылают подслушивать! – А потом Серёга пригляделся ко мне и сказал проницательно так: – Ну, я всё понял… Тогда мы кто? Я здесь генерал, а ты полковник разведки?
… Если мы с Серёгой начинали чем-то заниматься, мы всегда так распределяли роли… Но иногда и мне выпадало быть «генералом». Правда, редко.
И тут я невольно ответил так, что сам удивился своему предложению:
– Не… генералы за девчонками не следят… лучше я… капитан, а ты – майор.
– Хм! – с удивлением хмыкнул Серёга. – Нормально!
– Да, ну и Димку-Енота ты ж не сдашь, если вдруг нас «возьмут»? – уж не знаю, шутя или вполне серьёзно, спросил я.
Но Серёга был исключительно серьёзен:
– Да никогда! Ни под какими пытками!
Воспитательница Второго позвала своих ребят строиться. Я дёрнулся, подумав, что и меня могли хватиться.
– Я обо всём подумаю, – сказал я напоследок Сергею. – В том числе и про план Б.
– Будь осторожен, я тебя прошу, – снова предупредил меня Серёга. – Как друг, ничего плохого не пожелаю!
Я пообещал, и мы разошлись. Странным образом у меня никаких страхов и фантастических предположений в тот день больше не возникло. Как будто весь дневной запас воображения выгорел. Аня Крылова теперь шла вместе с нами… и я даже удивился вдруг – так по рассказам Серёги свыкшись, что она там с ним, во Втором отделении. И подумалось: это к лучшему – что она теперь не во Втором… и не мозолит глаза Серёге, не компостирует ему мозги своим видом… и своими чудесами. А я как-нибудь справлюсь. Мне почему-то вдруг стало хорошо… Тепло на душе… Казалось бы, таких страхов мы друг на друга нагнали, а мне спокойно! Я понял, почему так было со мной, гораздо позже… В те минуты во мне побеждало желание видеть в Ане Крыловой никакого не робота и не инопланетянку… Я хотел видеть в ней нормальную земную девчонку. Красивую! Весёлую! Добрую! Что ещё нужно подростку, чтобы достойно встретить юность?… Наверно, такой и бывает, такой и начинается самая первая любовь!.. Во всяком случае такой она была у меня…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/evgeniy-daviduk/v-nebo-na-slomannyh-krylyah-kak-my-na-kostylyah-i-katalkah/?lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
