– Тут вы правы, – перебила она его. – У меня ствол, так что вам лучше проглотить язык и делать так, как я велю, о’кей?
Он пожал плечами и негодующе засопел.
Алиса сглотнула и ощутила жжение за грудиной: в пищевод забросило желчь. Это все стресс. И усталость. И страх.
Как выпутаться из этакой передряги?
Она силилась собраться с мыслями. Во Франции день был в самом разгаре. Ребята из следственного отдела, не найдя ее утром на рабочем месте, наверняка встревожились. Сеймур и подавно замучился названивать ей на сотовый. Вот с кем ей следует первым делом связаться, вот кто должен попробовать выяснить, что стряслось! В голове у нее уже начал выстраиваться порядок действий. 1) Затребовать записи камер наблюдения из паркинга под авеню Франклина Рузвельта, 2) составить список частных самолетов, улетевших после полуночи из Парижа в Нью-Йорк, 3) найти ее «Ауди», 4) проверить, правда ли все то, что несет этот Гэбриэл Кейн…
Благодаря четкой следственной перспективе ее мысли распределились по полочкам. Адреналин, который регулярно вырабатывался благодаря ее ремеслу, давно служил для Алисы главным топливом. В свое время этот наркотик портил ей жизнь, но с некоторых пор он был единственной достойной причиной, чтобы вставать по утрам.
Алиса уже вдыхала свежий воздух Центрального парка полной грудью.
Приободренная тем, что сыщик в ней одержал верх, она стала продумывать тактику расследования: Сеймур, следуя ее советам, будет вести поиски во Франции, а она – здесь.
Крепко держась за руки, Алиса и Гэбриэл заторопились в сторону треугольного сада «Строубери Филдс», чтобы через него выскочить из парка с западной стороны. На ходу сыщица украдкой поглядывала на музыканта. Необходимо было разобраться, что он за человек. Сама ли она надела на него наручники? И если да, то за что?
Он тоже на нее покосился, только не испытующе, а с вызовом.
– Ну какие будут предложения?
– У вас есть знакомые в этом городе? – ответила она вопросом на вопрос.
– В Нью-Йорке живет мой хороший друг, саксофонист Кенни Форрест, но вот беда, сейчас он улетел выступать в Токио.
Она переформулировала вопрос:
– Значит, вы не знаете, где раздобыть инструменты, чтобы избавиться от наручников, где переодеться, принять душ?
– Не знаю, – признался он. – А вы?
– Я живу в Париже, вы забыли?
– «Я живу в Париже, вы забыли?» – передразнил он ее. – В общем, я не вижу другого выхода, кроме как обратиться в полицию: мы без гроша, переодеться нам не во что, даже удостоверений личности нет…
– Прекратите стенать! Наша первая задача – раздобыть мобильный телефон, вы согласны?
– Кто из нас забывчивый? Повторяю: у нас ни цента! Откуда взяться телефону?
– Очень просто: надо его украсть.
4
В наручниках
В сердце каждой трудности кроется возможность.
Альберт Эйнштейн
Покинув парк, Алиса и Гэбриэл зашагали вдоль ограды по авеню Сентрал-парк-Уэст. С первых же шагов их засосал городской водоворот, уши сразу заложило от гудков желтых такси, мчавшихся в направлении Мидтауна, призывов продавцов хот-догов, стука отбойных молотков дорожников, добиравшихся до канализационных труб.
Не терять ни минуты!
Алиса прищурилась, изучая окрестности. На другой стороне улицы высилась песочная «Дакота». Здание, перед которым 33 года назад застрелили Джона Леннона, всеми башенками, звездочками, окошками и балкончиками вопившее о своей готической неуместности в манхэттенском пейзаже.
Средневековье в разгар XXI века.
Торговец, разложивший товар на свой страх и риск прямо на тротуаре, соблазнял туристов футболками и афишами с символикой «Битлз».
Наметанный глаз сыщицы высмотрел стайку юнцов, шумных испанцев, фотографировавшихся на фоне исторического здания. Минуло тридцать с лишним лет, а миф продолжал исправно работать…
Понаблюдав за молодежью несколько секунд, Алиса наметила жертву и мгновенно спланировала нападение. Указав Гэбриэлу подбородком на туристов, она спросила:
– Видите, паренек разговаривает по телефону?
Он почесал в затылке.
– Который из них? Половина из них прилипла к телефонам.
– Очкастый толстячок, стрижка под горшок, на майке эмблема «Барселоны».
– Куда это годится – нападать на ребенка?!
– Похоже, вы не понимаете, в какое дерьмо мы вляпались, Кейн! – взорвалась Алиса. – Ему, кстати, не меньше шестнадцати лет. И потом, ни о каком нападении речи не идет, простое заимствование.
– Что-то я проголодался, – пожаловался он. – Может, лучше стащить хот-дог?
Она бросила на него испепеляющий взгляд.
– Не выпендривайтесь, слушайте внимательно. Мы подходим к парню, вы толкаете меня на него, я выхватываю у него телефон, и мы делаем ноги.
Гэбриэл облегченно закивал.
– Это я запросто!
– Запросто? Сейчас вы увидите, каково это – бегать в наручниках.
Дальше все случилось четко по плану: воспользовавшись неожиданностью момента, она вырвала из рук паренька телефон.
– Бежим! – Она дернула Гэбриэла за цепь.
Очень кстати загорелся зеленый сигнал на пешеходном переходе. Они перебежали через улицу и на первом перекрестке шмыгнули направо. Алиса не ошиблась: бежать вдвоем в наручниках оказалось даже неудобнее, чем она предостерегала. Главная трудность состояла в том, чтобы подстроиться к длине шага партнера, а тут еще разница в росте и острая боль от железного браслета, врезавшегося в кожу при каждом рывке…
– За нами гонятся! – крикнул Гэбриэл, оглянувшись.
Алиса тоже оглянулась и убедилась, что их преследует группа испанской молодежи.
Не повезло…
По ее сигналу они ускорили бег. 71-я стрит была типичной для Верхнего Вест-сайда спокойной улицей, застроенной элегантными жилыми домами из бурого песчаника. Туристы сюда не забредали, широкие тротуары были в полном распоряжении беглецов, которые быстро преодолели квартал до следующего перекрестка. Но их уже настигали, преследователи криками призывали в свидетели и в сторонники редких прохожих.
Пересечение 71-й стрит с Колумбус-авеню, снова смена декораций: роскошные витрины бутиков, быстро заполняющиеся кафе, студенты, высыпающие из соседней станции подземки.
– Налево! – крикнул Гэбриэл, бросаясь в сторону.
Смена направления застала Алису врасплох. Она чуть не потеряла равновесие, железный браслет разрезал ей кожу на запястье, и она не удержалась от крика.
Они метнулись по авеню на юг, расталкивая прохожих, опрокидывая рекламные стойки, чуть не раздавив крохотного йоркшира на длинном поводке.
Какая толчея!
Чувство головокружения, потери ориентировки, угодивший под дых чужой локоть. Чтобы не увязнуть в толпе, беглецы выскочили на проезжую часть.
Неудачный маневр…
Их тут же едва не переехало такси. Водитель ударил по тормозам, надсадно загудел, обложил их площадной бранью. Алиса, желая запрыгнуть обратно на тротуар, зацепилась за край бордюра, браслет от рывка еще глубже впился ей в руку, и она упала, увлекая за собой Гэбриэла и роняя злосчастный мобильник, принесший пока одни неприятности.
Проклятье!
Габриэл успел поймать телефон на лету.
Встаем!
Они дружно вскочили, дружно оглянулись на преследователей. От прежней кучи подростков осталось только двое самых упорных, устроивших погоню через Манхэттен в надежде одержать победу и вернуться триумфаторами к отставшим подружкам.
– Они бегают быстрее нас! – предупредил Гэбриэл. – Я не в том возрасте, чтобы с ними тягаться.
Каждый новый рывок был для обоих пыткой, но других вариантов не оставалось. Рука в руке, они преодолели еще десять метров, еще полсотни и еще сотню. Они бежали мимо окутанных паром канализационных люков, мимо чугунных лестниц, карабкающихся вверх по фасадам, мимо длинных школьных автобусов с прилипшими к стеклам любопытными детскими мордашками. Снова Бродвей, пересекающий Коламбус-авеню. Здесь, в месте смыкания трех четырехполосных городских артерий, раскинулся неохватный перекресток. Беглецы переглянулись и поняли друг друга без слов.
– Вперед!
Рискуя жизнью, они побежали через перекресток по диагонали, жмурясь на бегу от визга шин и от гудков, в которых слышались страшные проклятия.
Всю западную сторону Бродвея между 65-й и 62-й стрит занимал культурный комплекс Линкольн-центра, выросший вокруг здания «Метрополитен-опера». Алиса задрала голову, чтобы лучше сориентироваться. Над серединой авеню навис своим заостренным носом многоэтажный лайнер из стекла и стальной арматуры.
Она узнала зал консерватории «Джулиард Скул», мимо которого проходила в свое время в обществе Сеймура. За прозрачной стеной разучивали пируэты балерины, беззвучно репетировали пианисты и скрипачи.
– Подземный паркинг оперы! – крикнула она, указывая на уходящий вниз бетонированный проезд.
Гэбриэл кивнул на бегу, и они нырнули в асфальтовые внутренности комплекса, шарахаясь от едущих вверх машин. На первом подземном уровне, уже совсем выбиваясь из сил, они пробежали через всю парковку, кинулись вверх по лестнице и выскочили наружу в трех кварталах дальше, в скверике Дэмрош-Парк.
Там, пьяные от свежего воздуха, они с облегчением убедились, что погони больше нет.
* * *
Привалившись к невысокой стенке над лестницей, Алиса и Гэбриэл пытались восстановить дыхание. Оба взмокли, у обоих отваливались ноги и ломило в спине.
– Дайте телефон… – прохрипела она.
– Вот растяпа! Где-то выронил… – пролепетал он, шаря себя по карманам.
– Да как вы могли?..
– Шучу! – Он с победным видом протянул ей смартфон.
Алиса пронзила его взглядом убийцы и уже открыла рот, чтобы высказать все, что о нем думает, но во рту вдруг появился металлический привкус, голова пошла кругом, к горлу подступила тошнота, и она перевесилась через ограждение. Изо рта потекла струйка желчи.
– Вам бы водички.
– Мне бы что-нибудь съесть…
– Я предлагал стащить хот-дог!
Испуганно оглядываясь, они подкрались к питьевому фонтанчику и утолили жажду. Сквер между Нью-йоркским городским балетом и стеклянными арками колоссальной «Метрополитен-опера» был достаточно людным. Неподалеку копошились рабочие, устанавливавшие киоски и трибуны: ожидался митинг.
Нахлебавшись воды, Алиса схватила телефон, с облегчением убедилась, что он не защищен кодом, и набрала сотовый номер Сеймура.
Пока устанавливалась связь, она, прижав сотовый подбородком к плечу, растирала себе затылок. Сердце так колотилось, что впору было оглохнуть.
Ответь, Сеймур…
Сеймур Ломбар был заместителем Алисы Шефер, возглавлявшей группу из пятерых сыщиков, которая трудилась в четырех кабинетах на третьем этаже знаменитого дома номер 36 на набережной Орфевр.
Алиса посмотрела на часы. В Париже было уже 14:20.
Полицейский ответил после трех гудков, но рядом с ним так громко разговаривали, что понять друг друга было нелегко. То ли он уже был на задании, то ли еще обедал.
– Сеймур?
– Алиса! Ты куда запропастилась, черт возьми? Я замаялся слать тебе сообщения.
– Я на Манхэттене.
– Издеваешься?
– Мне нужна твоя помощь, Сеймур.
– Очень плохо слышно…
Ей было слышно не лучше, связь была ни к черту. До нее долетали только обрывки слов, голос Сеймура был искажен почти до неузнаваемости и дребезжал, как ржавое ведро.
– Ты где, Сеймур?
– В «Каво-дю-Палэ» на площади Дофина. Давай-ка я вернусь в здание и перезвоню тебе через пять минут, идет?
