– Валяй. Номер отразился?
– Отразился.
– Отлично. Поторопись, у меня есть для тебя дельце.
Алиса с огорченным видом отдала телефон джазисту.
– Если хотите куда-нибудь позвонить, звоните прямо сейчас. Даю вам пять минут. Поторопитесь!
Гэбриэл бросил на нее удивленный взгляд. При всей противоестественности и опасности положения, он не удержался от саркастической улыбки.
– Вы со всеми разговариваете таким начальственным тоном?
– Решили меня достать? Не советую, – осадила она его. – Вам нужен телефон? Да или нет?
Гэбриэл выхватил у нее смартфон и на несколько секунд замер, раздумывая.
– Позвоню-ка я своему дружку Кенни Форресту…
– Саксофонисту? Вы же говорили, что он в Токио.
– Понадеюсь на удачу. Вдруг он оставил ключи от квартиры соседу или консьержке? Вы хоть знаете, который сейчас час в Токио?
Алиса посчитала на пальцах.
– Десять вечера.
– Наверняка он как раз дудит в свой саксофон.
Гэбриэл оказался прав: включился автоответчик. Пришлось наговорить сообщение: дескать, он в Нью-Йорке, перезвонит позже.
Он отдал телефон Алисе. Та, сопя, не отрывала глаз от часов.
Пошевеливайся, Сеймур! Она так стискивала смартфон, что могла его раздавить, и была уже близка к тому, чтобы позвонить самой, но ее отвлекла цепочка написанных у нее на основании ладони цифр. Хорошо, что их еще не до конца смыло потом.
– На что это похоже, по-вашему? – спросила она, сунув ладонь Гэбриэлу под нос.
2125558900
– Я увидела это утром, когда очнулась. Не помню, чтобы я это писала.
– Это же номер телефона! Дайте разглядеть… Ну как же, 212 – код Манхэттена. Вы не выдумали, что работаете в полиции?
А ведь он прав, как я могла такое проморгать?
Не обратив внимания на его сарказм, она поспешно набрала номер. Там ответили сразу, после первого же гудка.
– Вас приветствует отель «Гринвич». Меня зовут Кендис, я к вашим услугам. Чем вам помочь?
Отель?
Алиса стремительно соображала. Где это? Может, недалеко? Или попытать счастья?..
– Будьте добры, соедините меня с номером мисс Алисы Шефер.
На том конце помолчали и ответили:
– Сожалею, но, полагаю, у нас таких постояльцев нет.
– Полагаете или уверены?
– Совершенно уверена и очень сожалею.
Алиса еще не успела разъединиться с отелем, а на экране уже высветился входящий звонок от Сеймура. Она не стала благодарить собеседницу – важнее было принять звонок заместителя.
– Ты на работе, Сеймур?
– Примчался… – сдавленно отозвался тот. – Какой такой Нью-Йорк? Убеди меня, что это шутка.
– Если бы! Времени в обрез, ты должен мне помочь.
Ей потребовалось меньше трех минут, чтобы поведать о случившемся с вечера предыдущего дня: забег в компании подруг по барам Елисейских Полей, беспамятство с момента возвращения в паркинг, пробуждение в Центральном парке, наручники, сковывающие ее с незнакомым мужчиной и, наконец, похищение чужого сотового, чтобы сделать этот звонок.
– Не верю, ты все сочиняешь! Что за игры, Алиса? Здесь и так работы через край. Тебя требует судья: он отклонил наше требование разбирательства по делу Сикара. А что касается Тайландье, то она…
– Нет, лучше заткнись и послушай! – прикрикнула она.
Она уже не сдерживала слезы, нервы натянулись как канаты. Даже находясь на противоположной стороне Атлантического океана, собеседник не мог не уловить ее состояние.
– Я не шучу, понимаешь? Я в опасности! Ты единственный, на кого я могу положиться.
– Ладно, ладно… Успокойся. Почему ты не обращаешься в полицию?
– Почему? Хотя бы потому, что у меня в кармане куртки чужой ствол, ты понял, Сеймур? И вся рубашка в кровище. А еще у меня не осталось никаких документов, подтверждающих, кто я такая. Хватит тебе? Меня мигом, ни с чем не разбираясь, законопатят в каталажку.
– Законопатили бы, если бы был труп, а раз трупа нет, то… – попробовал возразить полицейский.
– Я не вполне в этом уверена. Первым делом я должна сама разобраться, что со мной стряслось. Можешь меня надоумить, как избавиться от клятых наручников?
– Каким же это образом, хотелось бы мне знать?
– Твоя мамаша – американка. У тебя здесь родня, знакомства…
– Моя мать живет в Сиэтле, ты же знаешь. Вся моя родня в Нью-Йорке исчерпывается одной-единственной двоюродной бабкой – старушкой, не вылезающей из дому в Верхнем Ист-Сайде. Мы же навещали ее вместе с тобой, когда в первый раз были вдвоем на Манхэттене, помнишь? Ей девяносто пять, вряд ли у нее окажется под рукой ножовка по металлу… Нет, она тебе не помощница.
– Тогда кто?
– Дай подумать… Есть одна мыслишка, но сперва мне придется сделать один звонок, не то, чего доброго, снабжу тебя неверным адресом.
– Действуй! Только, умоляю, не тяни! Жду твоего звонка.
Она нажала «отбой» и стиснула кулаки. Гэбриэл не сводил с нее глаз. Судя по дрожи во всем теле, в нем происходила борьба злости с отчаянием.
– Кто этот Сеймур?
– Мой заместитель в бригаде уголовной полиции, по совместительству – мой лучший друг.
– Вы уверены, что ему можно доверять?
– Совершенно уверена.
– Я небольшой знаток французского, но как-то не уловил у него большого желания вам помочь… – Не дождавшись от нее ответа, он продолжил: – С отелем ничего не вышло?
– Нет, не вышло, вы же слышали. Я ничего от вас не скрываю.
– Куда вы денетесь! На таком коротком поводке иначе никак. Прошу простить мою неделикатность, но таковы обстоятельства, – насмешливо продолжил он. – Вы сами не устаете мне напоминать, что мы с вами – товарищи по несчастью.
Она отвернулась, чтобы больше не играть с Кейном в гляделки.
– Надоело! Прекратите есть меня глазами! Может, еще кому-нибудь позвоните? Предупредите жену или там подружку…
– Нет уж! «По девушке в каждом порту» – вот мой девиз. Я свободен, как ветер, как музыкальные ноты, слетающие с клавиш моего пианино…
– Ну да, свободен и одинок. Знаю я мужчин вашего пошиба!
– А у вас? Ни мужа, ни приятеля?
Она вместо ответа дернула головой, но он почувствовал, что случайно надавил на чувствительное место.
– Нет, я серьезно, Алиса. Вы замужем?
– Идите вы куда подальше, Кейн!
– Я бы с радостью, но… Понял, вы замужняя дама.
Она не ответила, и он попробовал протиснуться в открывшуюся брешь:
– Вот и позвонили бы муженьку!
Она опять сжала кулаки.
– Выпорхнул в форточку? Неудивительно, при вашем-то нраве…
Она бросила на него такой взгляд, словно он пырнул ее кинжалом в живот, потом ее лицо из обозленного сделалось бесстрастным.
– Представьте, его больше нет в живых.
* * *
Осознав свою бестактность, Гэбриэл смущенно повесил голову. Но попросить прощения не успел: раздался чудовищный звонок, смесь сальсы и «электро».
– Я слушаю, Сеймур!
– Я нашел решение твоей проблемы, Алиса. Помнишь Никки Никовски?
– Вообще-то не очень…
– Когда мы встречали в Нью-Йорке прошлое Рождество, у нас была встреча с группой современных художников.
– Припоминаю: в доме у набережной, да?
– Правильно, в квартале Ред-Хук. Мы долго болтали с одной из них, занимавшейся шелкографией на стальных и алюминиевых листах.
– В конце концов она загнала тебе два своих шедевра, – вспомнила она.
– Вот-вот, я о ней, о Никки Никовски. У меня остался номер ее телефона, сейчас я с ней созвонился. У нее мастерская в помещении бывшего завода. По роду деятельности она располагает инструментами, чтобы справиться с наручниками. Она согласилась тебе помочь.
Алиса облегченно перевела дух и поделилась со своим заместителем тут же созревшим у нее планом:
– А ты тем временем начинай копать, Сеймур. Первое – записи камер наблюдения из подземного гаража на авеню Франклина Рузвельта. Узнай, стоит ли там мой автомобиль.
В Сеймуре заговорил профессионал:
– Ты сказала, что тебя полностью обчистили. Попробую отследить твой мобильник и движения на твоем банковском счете.
– Правильно. А еще узнай, какие частные рейсы вылетели из Парижа в США за эту ночь. Начни с Ле-Бурже, потом займись другими бизнес-аэропортами вокруг Парижа. Дальше: раскопай, что известно про Гэбриэла Кейна, американского джазового пианиста. Проверь, действительно ли он выступал вчера вечером в дублинском клубе «Браун Шугар».
– Берете меня в оборот? – попытался вмешаться Гэбриэл. – Не много ли вы на себя берете?
Алиса потребовала жестом, чтобы он умолк, и продолжила набрасывать для своего заместителя план действий:
– Допроси моих подружек, мало ли что… Карин Пайе, Малика Хаддад, Самия Шуаки. Мы учились вместе на юридическом факультете. Их координаты есть в моем рабочем компьютере.
– Заметано.
Ее вдруг посетила новая мысль.
– На всякий случай попробуй проследить историю ствола. Это «Глок-22». Запиши серийный номер…
Она продиктовала сочетание букв и цифр.
– Готово, записал. Я все сделаю, чтобы тебе помочь, Алиса. Только мне придется поставить в известность Тайландье.
Алиса зажмурилась. Перед ее мысленным взором появилась Матильда Тайландье, полицейский комиссар, командовавшая ее следственной бригадой. Тайландье на дух не выносила Алису, та отвечала ей взаимностью. Со времени «дела Эрика Вона» комиссар неоднократно пыталась убрать ее с набережной Орфевр. До сих пор этому противилось из собственных политических соображений вышестоящее начальство, тем не менее Алиса сознавала, что стул под ней изрядно шатается.
– Не вздумай! – отрезала она. – Не посвящай в эту историю других, крутись сам. Я столько раз вызволяла тебя из передряг, чтобы надеяться, что ради меня ты сможешь рискнуть, Сеймур.
