Во время военного конфликта на КВЖД, когда кому-то показалось, что можно устанавливать новые порядки, в наших учебных планах появились некоторые изменения: отменили новейшую историю, ввели китайский язык, сделали еще что-то не запомнившееся. В классе появился «сянь-шен» – по-китайски учитель. Восприняли мы эту новость по-разному. Самые рьяные призывали бойкотировать уроки сянь-шена, большинство осталось безразличными, а мне было просто интересно. Все новое мне всегда нравилось. Учитель китайского был человеком особенным. Прежде всего, он был не китаец, из Маньчжурии, отличался высоким ростом, светлым лицом, на котором можно было заметить румянец, мощным телосложением. Ничего такого за китайцами мы не знали. Уроки его были интересными. Кроме того, что само введение в новый язык он подал нам здорово, интригующе, свои уроки он часто прерывал рассказами об истории Китая и, в частности, народности маньчжур, к которой принадлежал сам, и древнем государстве Маньчжурии. Оказывается, в XVII веке могущественное племя маньчжур, населявших северо-восток Китая, завоевало Корею, Монголию и сам Китай, установило правление своей династии Цин над всеми территориями, создало могучую по тем временам армию и, может быть, существовало бы до сих пор, если бы не преобладающая численность китайцев, среди которых растворилось племя маньчжур, ассимилировалось настолько, что потеряло свое главенствующее положение. «Теперь, – говорил он, – трудно найти настоящего маньчжура, я – последний из могикан!» В китайском языке четыре тона, каждый тон меняет значение слова настолько, что запоминать нужно все четыре слова и не ошибиться при выборе тона. Он говорил: «Если вы будете знать 600 китайских слов, вы сможете объясниться с любым китайцем. Таким тезаурусом обладает средний китаец-кули, нигде и никогда не учившийся. Если сумеете овладеть запасом в 2000 слов, будете считаться интеллигентом. 5000 слов – это запас монахов-буддистов, пишущих книги. Отдельной строкой идет знание иероглифов – это есть то, что называется „китайской грамотой“». О себе сянь-шен говорил, что владеет не более чем 2500 словами, скромничал, наверное. Насколько он был образован, говорит такой пример. От него мы узнали, что в словаре Пушкина около 24 500 слов, а у Шекспира всего 18 000. И объяснял, что это не потому, что Пушкин в полтора раза грамотнее, а потому, что в русском алфавите 33 буквы, а в английском – только 28, у Пушкина было больше возможностей сочетания перестановок. Мы слушали рассказы сянь-шена с раскрытым ртом. Но конфликт на КВЖД закончился, старая администрация быстро отменила всякие нововведения, восстановила прежние программы, китайский язык из учебных планов исчез. Вместе с ним не стало сянь-шена, а зря. Многие из нас успели к нему привязаться.
Запомнилось, что говорил он на чистом русском языке, без акцента, с петербургским произношением старинных русских слов, которыми многие из нас никогда не пользовались.
Ходил среди нас слух, что наш сянь-шен профессиональный разведчик. Только что ему среди нас было нужно?
В 1932 году японские милитаристы, никогда не оставлявшие надежды на полное овладение Северо-Востоком Китая, начали планомерное продвижение своих интересов в этот район. Главным препятствием японским экспансионистским планам считалась Китайско-Восточная железная дорога, где советское присутствие было очень нежелательным для японцев. Что же делать с детьми советских граждан, заканчивающих средние школы? Их набиралось несколько тысяч. Где-то кто-то задумывался над этим, самые дальнозоркие политики понимали, что на долгое мирное сосуществование с агрессивной Японией рассчитывать не приходится. Организовать вуз по примеру тех, что действовали в СССР, посчитали нецелесообразным: слишком хлопотно. Остановились на предложении открыть техникум с трехлетним циклом обучения. Так в сентябре 1933 года в Харбине возникло новое учебное заведение под названием «Индустриально-транспортный техникум КВЖД для детей граждан СССР». Таково его полное официальное название. Было в нем несколько факультетов: электротехнический, автодорожный, дорожно-строительный и химико-технологический, готовивший химиков-технологов для жиропищевой промышленности. Почему я остановил свой выбор на последнем, до сих пор объяснить не могу. Чем он меня привлек? Не понимаю. Может быть, только тем, что остальные три факультета никак не интересовали. Случайный выбор, о котором я никогда не жалел, во многом определивший мою судьбу в дальнейшем. Решение о Техникуме было принято в конце 1932 года, где-то незаметно для нас шла подготовка к его организации, а летом 1933-го все необходимые строительные дела были завершены. Пришли мы осенью на все готовое и не узнали многих кабинетов и аудиторий. Директором назначили знакомого нам Иннокентия Ильича Башмакова. О помещениях вопрос не стоял: два огромных корпуса бывшей гимназии генерала Хорвата, где до этого размещалась средняя школа для советских детей, легко приняли в свои стены новое оборудование, приборы, образцы техники и машин. Теперь я понимаю, как это непросто, а тогда появление экспериментальной гидрогенизационной установки для превращения жидких растительных масел в твердые жиры посчитал само собой разумеющимся. Да, надо сказать, по богатству и оснащению наши аудитории и особенно лаборатории были под стать научно-исследовательскому институту. Соответственно подобрали преподавателей и технический персонал. Демонстрация опытов проходила так захватывающе интересно, что впечатления и знания остались на всю жизнь. Много в жизни моей было маленьких и больших удач, только годы, проведенные в Техникуме, нельзя сравнить ни с чем, я считаю их самыми счастливыми, полезными и памятными в своей судьбе. Почему я пишу слово «Техникум» с большой буквы? Потому что его роль, его значение в моей жизни можно сравнить только с Отцом и Матерью, давшими мне жизнь. Если говорить правду, то всеми своими знаниями, технической подготовкой, успехами в высшей школе, авторскими свидетельствами и работой над диссертацией я обязан Техникуму и тому коллективу преподавателей, с которыми счастливо связала меня судьба. Вечная память и неизбывная благодарность навсегда остались в моей душе.
Сам процесс обучения изначально был ориентирован на подготовку техников-универсалов. Не было такого теоретического курса, который по ходу не подкреплялся бы лабораторными работами на небольших промышленных установках. Мы давили масло на современных фильтр-прессах, варили мыло хозяйственное и туалетное на вполне современном оборудовании, работали с гидрогенизаторами, умели обращаться с компрессорами, насосами, двигателями внутреннего сгорания и с каждым годом чувствовали себя увереннее. Вспоминая Техникум, не могу не сказать несколько добрых слов в адрес наших преподавателей: Патушинского, Лундстрема, Житова и других, сделавших много для того, чтобы им за нас не было стыдно. Спасибо вам вечное, дорогие наши наставники! Спасибо администрации КВЖД, не жалевшей средств и энергии для организации в Харбине такого образцового, показательного учебного заведения!
При Техникуме была огромная библиотека. Именно там по инициативе Гоши Соснина проводили мы многие часы за просмотром редких книг классиков и философов. Был большой внутренний двор, в котором проходили занятия спортом и внутритехникумовские спортивные соревнования. Поощрялись и отдельные спортивные результаты, и коллективные успехи. О последних стоит рассказать. Нигде и никогда ничего подобного не происходило. Каждый факультет выдвигал свою команду в пятьдесят человек. Выбирали самых спортивных, самых умных, самых находчивых, самых-самых… Составляли программу соревнований специально приглашенные люди, готовилось, как сейчас бы сказали, театрализованное шоу под названием «Спортивная производственно-техническая эстафета». Все команды выходили на стадион в специально сшитой для каждой красивой форме. Множество судей, тоже в форме, занимали свои места на этапах. Под торжественную музыку (гимн играть было запрещено) поднимали флаг соревнования. Выстрел стартового пистолета срывал с места бегунов, им предстояло пробежать четыре этапа по 80 метров, передавая эстафетную палочку. На последнем этапе эстафету принимали автомобилисты, только возле них стоял автомобиль, с мотора которого были сняты какие-то детали. Нужно было поставить детали на место, завести машину и быстро выехать со стадиона, чтобы пройти контрольный этап (20 километров) в городе. Пока автомобилисты возились с машиной и где-то ездили, на стадионе продолжались спортивные игры. Здесь достигнутые результаты пересчитывали в баллы в зачет командам. Вернувшиеся автомобилисты передавали эстафету дорожникам, а те, до этого спокойно сидевшие на куче бревен и досок, начинали лихорадочно строить мост. Когда они его заканчивали и сдавали эксперту, эстафетная палочка вновь передавалась автомобилистам, которым предлагалось переехать через этот мост, чтобы, сделав круг по стадиону, подвезти и передать эстафету группе девчат, вооруженных арифмометрами (самая быстродействующая техника тех времен). Только тогда девчонки могли получить от судьи пакет, в котором им была приготовлена задача, связанная с какими-то сложными расчетами. От них эстафета переходит к электрикам, которые протянут линию и организуют связь, затем секретарям-машинисткам, чтобы они вскрыли пакет и перепечатали рукописный текст, потом в работу вступят химики, которым придется определить химический состав неизвестной смеси, налитой в колбу. Химики передают палочку-эстафету опять бегунам. На этот этап, где одиночка-бегун может поправить дела всей команды, ставят самых лучших спортсменов. Когда тот одолеет свои 400 метров, он передаст эстафету велосипедистам, а те, снова переехав через только что построенный мост, сделают четыре круга по дорожкам стадиона и привезут эстафету главному судье, ожидающему их на финише. На большом демонстрационном экране все время меняются цифровые показатели баллов, набранных командами. Каждое изменение показателей встречается ревом болельщиков. Пока одни состязались в скорости, другие набирали баллы на метании гранаты, толкании ядра, прыжках в высоту и длину, метании копья и диска. Фиксировались первое, второе и третье места, соответственно распределялись баллы. Стадион был переполнен, школьники приходили с родителями, праздник устраивался для всего города, вход был свободным для всех желающих. Не обходилось без приключений: один мост не выдержал проезжавшего по нему автомобиля и медленно, как в кино, завалился. Одна группа девчат что-то напутала в расчетах и сквозь свои слезы и улюлюканье соперников переделывала свою работу, химики умудрились в своих анализах не обнаружить два элемента. Были и другие накладки, но общее удовольствие все получали огромное. Праздник занял чуть более четырех часов, погода не подвела. Чествовали победителей в индивидуальных видах спорта, команды, занявшие первое и второе места, и тех, кто отличился на своем этапе внутри команды. Я, например, выступал за химиков с анализами, сделал их быстрее других и не допустил ни одной ошибки. За это меня премировали набором химической посуды для опытов в домашних условиях.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=63068122&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
