Дальше – больше. Прямо как в той сказке: надоело быть царицей, хочу быть владычицей морской. Несите золотую рыбку. Дана открыла для себя такое бесценное явление, как хайп. Она поняла, что, если всколыхнуть толпу, заставить людей говорить – пусть даже и возмущаться, это принесет куда большую популярность, чем все ее советы по растиранию щек кусочками свеклы. Поэтому она начала писать длинные, вполне остроумные и абсолютно беспринципные посты обо всем на свете. Они не были откровенно хамскими, они просто умело стравливали людей друг с другом, а чем больше комментариев, тем выше популярность блогера.
Естественно, в этом свете Дана уже не была белой и пушистой. Ее обвиняли в приверженности определенным политическим партиям, религиозном фанатизме и даже проституции. Все это было неверно. Чтобы понять Дану, нужно было учесть, что сама она далеко не жрица любви, ни в одном из смыслов. А вот ее совесть – дама с очень гибкими суставами, способная принять что угодно. У самой Даны попросту не было убеждений, которыми она дорожила бы, и она могла написать что угодно, ничем не поступаясь.
У кого-то это вызывало возмущение… Да у многих это вызывало возмущение, что скрывать! Но тут нужно учитывать, что девяносто процентов того, что вы видите в популярных блогах, – игра на публику. Все эти идеальные тела, умные мысли, счастливые улыбки, из-за которых обычные люди чувствуют себя серыми, безликими и несчастными… Это одна большая игра, правила которой нужно знать. На самом деле, новый пантеон виртуальных людей-богов тоже не идеален, это все вопрос веры. По ту сторону безупречных картинок скрываются все такие же рыхлые талии, полосочки растяжек на попах и заплаканные глаза. Но кто ж смотрит на другую сторону?
Впрочем, вернемся к Дане. Не нужно и говорить о том, что у нее нет проблем с уверенностью в себе. И возникает логичный вопрос: как она умудрилась стать моей клиенткой?
А тут все очень просто, хоть и по-своему парадоксально: Дана суеверна до чертиков, до поросячьего визга, до стремления сплюнуть через левое плечо где угодно, даже если при этом она попадет кому-нибудь в глаз. Ирония? О да. Как психотерапевт, я вижу в этом знак жутчайшей неуверенности в себе, зарытой где-то под стальной волей и высоким интеллектом. Как ведьма, я не имею права болтать об этом, так что рассуждаю о темной энергии, сглазе и порче.
Порчи она боится до дрожи. У Даны вообще много любопытных черт… Она может вылить три ушата грязи на какую-нибудь мировую религию, но боится, что ее начнут преследовать неудачи. Она легко выставляет фото с голыми грудями, кокетливо прикрытыми двумя листиками малины, – так, чтобы ее аккаунт за распространение порно не заблокировали, – но искренне негодует, когда ей в личные сообщения отправляют непристойные предложения с почасовым тарифом, а то и вовсе фотографии половых органов без каких-либо пояснений. Мол, зачем такую красоту комментировать, и так все понятно!
Я нахожу это забавным, иногда мне Дану жалко, но раздражения по отношению к ней я не чувствую. Не она задала правила игры. Все эти темы и фото популярны, потому что на них прибегает толпа. Если Дана начнет писать про разумное, доброе, светлое, от нее все читатели отвернутся. Так кто виноват в сложившейся ситуации – она или толпа? Я бы не смогла вот так жить – у всех на виду. Поэтому я принимала Дану уже в который раз, чтобы невроз, который она отказывалась признавать, не сожрал ее изнутри.
К счастью, у Даны высокая способность к самовнушению. Получив талисман, она действительно верит, что он работает, и успокаивается. Поэтому купленные у меня камушки теперь охраняют ее от сглаза, злых сил, привлекают ей деньги и удачу. Сегодня она явилась за камнем, который подарит ей спокойствие ума и хладнокровие, дабы унять ее непредсказуемый, как тротиловая шашка рядом с бенгальским огнем, характер. Я намеревалась немного пофилософствовать, а потом вручить ей рыжевато-розовый, похожий на осьминожку кристалл арагонита.
И вот тут наш разговор неожиданно вышел на Регину.
– Слышала, что с бедняжкой случилось? – спросила Дана. – Я две ночи спать не могла! Кто подумал бы… Такая светлая, хорошая!
Да уж, кто подумал бы… Обычно в присутствии Даны я стараюсь оставаться отрешенной и безразличной ко всему, это ее впечатляет. Но тут она меня задела за живое. С тех пор, как я решила разобраться в деле Регины, я только об этом и думала, да все не знала, как начать, как подступиться! И вот – пожалуйста.
Я ведь никак не могла вспомнить, кто в свое время «сосватал» мне Регину. Это и понятно, если я буду помнить такие мелочи, у меня голова взорвется. Возможно, буквально. Но теперь ответ сидел прямо передо мной. Регина была знакома с Даной до того, как встретилась со мной. Что свело их, таких непохожих? Понятное дело – работа! Регине была доверена высокая честь следить за красой ногтей самой Даны Сиротиной. С маникюршами обычно откровенничают многие, а уж Дана откровенничает со всеми, особенности образа жизни. Она рассказала обо мне, Регина заинтересовалась – и вот уже она в моем кабинете, знакомится с Мистером Камнем.
С тех пор Дана и Регина продолжили видеться. И если со мной Регина встречалась за три недели до смерти, то с Даной – всего за десять дней до того, как совершить свой первый и последний полет. Но и тогда она не казалась подавленной! Напротив, у Даны возникло ощущение, что она чем-то увлечена. Поэтому новость о смерти Регины потрясла нас обеих.
– Так может, это и не самоубийство вовсе? – осторожно предположила я. Если мне удастся привлечь на свою сторону Дану со всеми ее многочисленными связями, дело пойдет куда быстрее! – Может, Регина не сама прыгнула с той проклятой крыши?
– Увы, сама. Я бы тоже хотела верить, что малышка Региша на такое не способна! Да только жизнь – суровая штука…
– Откуда такая уверенность?
– Полиция проводила проверку, – пояснила Дана. – А я узнавала результат. Она ведь мне не чужой человек была, хоть и не подруга!
– При всем моем уважении к полиции, там работают разные люди, которые по-разному относятся к своим обязанностям. Что если кто-то… хм… недостаточно внимательно подошел к этому делу?
Тут я, естественно, вспомнила следователя с сухими безразличными глазами. Не факт, что именно он проводил проверку по делу Регины. Но что если такой же тип? Ему ведь все равно…
Однако Дана была неумолима:
– На этот раз они были очень внимательны и все равно ничего не нашли. Потому что нечего там находить! Все чудовищно, но честно.
– А почему они были особенно внимательны? – насторожилась я.
– Разве ты не знаешь?
М-да, обожаю этот вопрос… Может, я и знаю, но как я могу дать ответ, если неясно, о чем вообще речь! От создателей таких хитов, как «Ты слышала новости?» и «Ты знакома с этим, ну как его?..»
– Не знаю, – просто сказала я. Объяснять Дане тонкости оборотов речи было бесполезно, после стольких лет в блогинге она была убеждена, что у нее монополия на русский язык.
– Жизнь Регины была застрахована. Поэтому и возникли подозрения: а не воспользовался ли кто-то этим, чтобы получить деньги? Сумма там нехилая!
Вот оно! Вот мое кому выгодно! Выгодно родственникам, которые получат деньги, а со своей родней Регина никогда не ладила, это я знаю наверняка! Но только я воодушевилась новым знанием, как Дана сбила меня прямо в полете:
– Но деньги никто не получит, так что не о чем там говорить.
– Как это – не получит? Почему – не получит? – растерялась я. – А дочь?
– Вообще-то, это все изначально было задумано ради дочери, Регина указала ее как получателя суммы, если с ней что-нибудь случится. Но теперь бедной малышке ничего не достанется. Самоубийство доказано, а это – не страховой случай. Страховые компании разорились бы, если бы выплачивали суммы тем, кто убивает себя!
Не думаю, что эта схема стала бы массовой. Но проблемы страховых интересовали меня меньше всего, я думала только о Регине.
– И давно она это сделала? Страховку оформила, то есть.
– Да года три назад – как начала прилично зарабатывать.
Если бы это случилось три недели назад, когда она пришла ко мне за камнем, ситуация стала бы совсем тяжелой. Но три года назад… Похоже на чистую монету. Регина была матерью-одиночкой, она зарабатывала сама, ей никто не помогал. У нее были причины застраховать свою жизнь! Если бы с ней что-то случилось, ее малышка хотя бы получила средства к существованию, а это достойная причина для не самой любящей родни не сдавать Наташу в детдом. Если Регине удалось бы дожить до старости, она бы в определенном возрасте получила неплохую сумму – насколько я помню, страхование жизни так работает. Отличная прибавка к пенсии на случай, если бы ей и тогда пришлось рассчитывать только на себя. Но – не сложилось… Опять же, насколько сильным должно было быть безумие, охватившее Регину, чтобы она так поступила? Ведь страховка все усложнила! Сам этот шаг показывает, что Регина была любящей матерью, она заботилась о будущем своего ребенка. И тут она вдруг забывает обо всем, так ей хочется с крыши сигануть! Не сходится, неправильно.
Мне нужно было выяснить, что случилось той ночью.
Но Дана мне в этом помочь не могла. Я уже видела, что она приняла версию с самоубийством и не допускала никаких сомнений. Полиция подтвердила, страховая подтвердила – что еще нужно! Переубеждать ее я не собиралась, но это не значит, что она не могла быть полезной.
– Послушай, я хотела бы попросить тебя об одолжении, – доверительно сообщила я. – Я сделала для Регины талисман из тигрового глаза. Он обязательно должен быть закопан на ее могиле, это поможет душе самоубийцы обрести покой!
Боже, что я несу? Если б мой преподаватель психологии услышал это, он бы меня по городу погнал балкой, выломанной из основания университета. Но с Даной такие приемы работают лучше всего, она мигом насторожилась, пересела на край кресла.
– Вот! – прошептала она. – Я боялась сказать, но я и правда беспокоилась за душу Региши! Самоубийство – это ведь страшно!
– Не зря беспокоилась, и это очень хорошо, что у нее был талисман. Он поможет… Вернее, помог бы, если бы я могла его найти! Но в комнате Регины я его не обнаружила. Если камень был при ней, когда она… сделала это, если ее положили в гроб вместе с ним, все нормально. Но если родственники оставили его себе, это очень плохо, он их погубит! Он должен вернуться к хозяйке. Ты поможешь мне?
– Что я должна сделать?
– Уточни у полиции, что было обнаружено при ней, когда ее нашли, – попросила я.
– Я все сделаю! Я для малышки Региши на все готова!
Вряд ли она действительно была готова на все, но свое слово она сдержала. В том, что у Даны хватает связей в полиции, я не сомневалась – ведь узнала же она про страховку и результат проверки! Не подвела ее осведомленность и тут, она позвонила мне тем же вечером.
Камня нигде не было. Его не нашли ни в карманах Регины, ни рядом с ее телом. Не думаю, что кто-то позарился бы на него, тигровый глаз – не самый дорогой камень, а чтобы взять его, заляпанный кровью, нужно обладать особым складом ума. Если бы он был с Региной в ту роковую ночь, он бы с ней и остался. Но его просто не было!
На этом Дана не остановилась, она превзошла мои ожидания. Она убедила знакомого полицейского связаться с родней Регины и расспросить их, – весьма строго, подчеркнула Дана, – о том, не находили ли они камень. А родственники Регины были окутаны беспричинным, но цепким страхом перед всеми представителями власти, это я еще на похоронах почувствовала. Они бы не стали врать, рискуя огрести неприятностей, из-за такой мелочи. Они уже осмотрели вещи Регины – много ли их в маленькой квартирке? Но камня, о котором спрашивал следователь, они в глаза не видели.
– Это очень плохо? – обеспокоенно спросила Дана. – Для души Региши, я имею в виду…
– Ничего страшного, я все равно проведу ритуал, просто это будет сложнее, – убежденно соврала я.
– Я готова это оплатить!
– Не нужно, я и сама хотела бы ей помочь. Спасибо тебе за все.
Дана была довольна таким исходом, я – нет. Я получила неожиданную подсказку, но она оказалась не такой уж ценной. Теперь мне предстояло найти ответ на вопрос: куда же все-таки мог сбежать безногий тигр?
Глава 4
«Панелька», в которой снимала квартиру Регина, насчитывала девять этажей, и через все девять она пролетела той страшной ночью. Интересно, на что это похоже? На падение в распахнутую пасть зверя? На утягивающий тебя водоворот? И если я ошибаюсь во всем, и Регина действительно приняла это решение сама… пожалела ли она, опускаясь в холодные объятья смерти? Пожалуй, это самое худшее: понять, что ты совершил глупейшую ошибку на свете, когда ничего уже нельзя исправить.
Но мне об этом лучше не думать, я по-прежнему была готова все силы посвятить тому, чтобы найти убийцу Регины.
Начать я решила с крыши. Вообще-то, Регина не должна была попасть туда. Никто не должен. Крыши в таких домах – это вам не прогулочная площадка. Это грязное и во всех отношениях неприятное место, куда выходят только при необходимости ремонта.
Это по закону, а жизнь, как известно, вносит свои коррективы. Хлипкую дверь, изначально закрывавшую путь наверх, давно уже расшатали подростки и бродяги. Первым просто нечего было делать, вторые не прочь были переночевать там в теплые летние ночи. Естественно, это ни для кого не стало откровением, все прекрасно знали, что на крышу может выйти хоть четырехлетний ребенок. Но все те же безликие «все» предпочитали закрывать глаза и отворачиваться. Один человек решит проблему быстрее, чем толпа. Если собирается целая команда, ответственность идет по кругу, и никто не желает оставлять ее у себя. Вот и за ремонт двери так никто и не взялся. Хотя я не думаю, что даже надежный замок спас бы жизнь Регине. Тот, кто вынес ей приговор, нашел бы способ привести его в исполнение.
Когда гремит гром, дураки, как известно, сразу же крестятся. Вот и с дверью на крышу вышла та же история: когда возле дома нашли тело, чердаком занялись вплотную, приварили возле него решетку. Меня это не остановило. Я просто поднялась на крышу через лестницу другого подъезда, где была точно такая же проблема, но никто не собирался ее решать, потому что в этом подъезде никто не умер… пока не умер.
Теперь я стояла на высоте девяти этажей и смотрела на город, раскинувшийся в рыже-красных лучах заката. Красиво… Даже вдали от исторических зданий, даже здесь, на спальной окраине, – все равно чертовски красиво! Но Регина всего этого не видела. В три часа ночи мир, с которым она прощалась навсегда, предстал перед ней чередой размытых золотых огней и чернотой без дна и без края. Подумав об этом, я невольно вздрогнула и сделала шаг от края крыши. Я никогда не боялась высоты, но сегодня мне казалось, что она способна спрутом утянуть меня вниз, словно желая отомстить за попытку влезть не в свое дело. И будет еще один труп у дверей… Удивительный дом – девушки все падают и падают! Придется чинить вторую дверь на крышу…
Я отвернулась от завораживающе прекрасного города, позволив ему спокойно греться на солнце, и приступила к осмотру заросшей мхом и закиданной окурками площадки. Полиция здесь тоже потопталась, иначе и быть не могло. Но не думаю, что они осматривали крышу так тщательно, как пыталась убедить меня Дана.
А вот я всматривалась в каждый сантиметр – внимательно, до болезненной рези в глазах. Я все проверила один раз, потом – второй, чтобы уж наверняка. Когда я шла сюда, я не сомневалась, что у меня получится. Разве тяга к справедливости не должна вознаграждаться? Эй, дорогое мироздание, раз я решилась на это, неплохо было бы меня поощрить!
Но мои потуги мироздание не оценило. Крыша не сообщила мне об участи Регины ничего нового. Здесь не было следов борьбы – и не было камня.
Вроде как это не должно было меня расстроить, потому что исход логичный, а я все равно чувствовала себя ужасно. Меня грызло чувство, будто я подвожу Регину – и Наташу. Особенно Наташу, которую я никогда не встречала и видела только на фотографиях.
Потому что для Регины земной путь уже закончился. Она прошла отведенные ей испытания, успешно или нет – не мне судить, и на будущее она больше не влияла. Но Наташа сейчас погружена в эту трагедию, которая останется с ней навсегда!
Есть ли у нее кто-то по-настоящему близкий? Не формальный опекун, а человек, который искренне ее любит. Я вот не могу сказать наверняка.
Отец девочки вообще никогда не появлялся в историях Регины. Несложно догадаться, почему. Я, конечно, гуманитарий, но тут и я сумею посчитать. Наташе шесть лет, ее матери было двадцать три. Следовательно, родила она в семнадцать, а забеременеть и вовсе в шестнадцать могла. Такие истории любви очень-очень редко заканчиваются хэппи-эндом. Гораздо чаще – уголовным преследованием и громким скандалом.
Но в случае Регины, уголовного дела не было, отец так и остался неизвестным и безымянным. Зато без скандала не обошлось. Но без них в семействе Харитоновых почти никогда не обходилось, так что невелик контраст с обычными буднями.
Такие проблемы, как обсессивно-компульсивное расстройство, чаще всего тянутся из детства. В случае Регины, так и было, даже сомневаться не приходится. Матушка ее была увлеченной и убежденной алкоголичкой. К рождению Регины, своего второго ребенка, – алкоголичкой со стажем. Как она умудрилась выносить и родить здоровую девочку – тот еще вопрос. Чудо природы. Но на то, чтобы воспитать ребенка, ее сил уже не хватило.
Нет, когда-то мамаша пыталась сделать это. Старшую дочь воспитывала она – с переменным успехом. Но к появлению на свет Регины ее энтузиазм угас, да и сожитель ушел в закат, превратившись в твой папа – летчик, и вообще, отстань! Регина, как не подошедшая по размеру вещь, досталась бабушке.
А бабушка там была та еще… Нет, не пила. Совсем не пила. Но была тем человеком, из-за которого ее собственная дочь стала пить, не просыхая, а внучка обзавелась ОКР. Сама себя Аделаида Харитонова звала старой советской интеллигенцией. Я в этом случае могла согласиться только со словом «старая». По факту же, она стала монстром контроля.
Жизнь с ней состояла преимущественно из требований. Она указывала близким, как делать все без исключения, разве что дышать не учила. Требования у нее перемежались с упреками: ты не так стоишь, не так сидишь, не то читаешь, не справляешься, ты хуже всех! Знаю я эту породу. Если такие люди и бывают довольны, они никогда это не признают. Чтобы окружающие не зазнавались! Комплимент со стороны Аделаиды Викторовны выражался молчанием и сжатыми в тонкую ниточку губами.
Многое в нашей жизни родом из детства. Тревога Регины так точно появилась тогда. Упала ядовитым семенем на плодородную почву, пустила корни – такие, которые потом не выкорчуешь. Прошли годы, Регина стала взрослой, самостоятельной, успешной даже, но так и не смогла избавиться от прошлого. Она сомневалась даже в простейших своих действиях – дверь не могла спокойно запереть! И только она позволяла себе поверить, что у нее что-то получается, как бабкин голос скрипел ей, что она снова заблуждается. Она так бездарна, что не способна даже здраво оценить ситуацию!
Можно убежать от человека, но не от его образа в твоем сознании. В этом отношении Регине не повезло. Но этого точно было недостаточно, чтобы сломать ее. Скорее, наоборот: пройдя такую школу, она не решилась бы на самоубийство из-за какой-то мелочи!
Так странно… Чем больше я думала о Регине, тем больше хотела помочь. Я ощущала родство с нею! Ведь, если задуматься, я могла быть ею, если бы мне повезло чуть меньше, а она стала бы мною, если бы ей повезло чуть больше. Но сложилось так, как сложилось. Мне судьба послала прекраснейшую Лену, а ей – вечно недовольную Аделаиду Викторовну.
О том, что меня воспитывали не родители, я обычно никому не рассказываю, потому что никого это не касается. Но сама-то я забыть не смогу никогда! Если только память отшибет, как в бразильском сериале, однако я надеюсь обойтись без этого.
То, что мои родители расстались, меня совсем не удивляет. Нет, если я чему и удивлюсь, так это тому, что они вообще сошлись и заключили официальный брак. Думаю, винить нужно времена. Больше тридцати лет назад, когда они встретились, на сожительство без штампа в паспорте еще хмурились, а они были достаточно молодыми, чтобы обращать внимание на насупленные брови окружающих. Они хотели быть, как все, и думали, что это сделает их счастливыми.
Зря думали. Сложно представить двух людей, менее подходящих друг другу. Каждый из них по отдельности был совершенно не приспособлен для брака, а тут двое сошлись! Комбо. У судьбы есть чувство юмора.
Папаня мой занимался организацией концертов. В советское время делать это было чуть сложнее, чем сейчас, но он материальными проблемами не заморачивался. Его вполне устраивала возможность прибухивать где-нибудь в подсобке ДК в компании именитых артистов. Как ни странно, эти возлияния ему пригодились. Когда на страну разжиревшим голубем свалился капитализм, настала эпоха тех, кто умеет вертеться, и это папенька делал мастерски. Он припомнил некоторым сильным мира сего совместно произнесенные тосты, и они помогли ему основать собственную фирму. Он делал то же, что и раньше, но за другие деньги. Он все так же любил крепкие напитки и девиц без лишних моральных ограничений, а моногамию считал предрассудком прошлого.
Надо сказать, что его наплевательское отношение к моногамии маменьку не слишком оскорбляло. Она видела семейную жизнь примерно в том же свете. Мама – художница, ну, или считает себя ею. Нельзя сказать, что талант, о котором она любит поговорить, поднял ее так уж высоко и обессмертил ее имя. Она, в отличие от папы, крутиться не умела и частенько сидела вообще без денег. Зато уж в богемную жизнь она погрузилась с головой! Думаю, у папеньки были бы основания сомневаться в своей роли в моем происхождении, если бы я не была так очевидно на него похожа.
Так что разбежались они не потому, что одна из сторон не хотела строить крепкий семейный очаг. Обе не хотели! У них просто были слишком разные представления о красивой жизни, только и всего. Для папы это бухлишко и шлюшки – простите, но – как есть. Шашлычок под коньячок. Машку за ляжку. Вот это вот все. Для матушки красивая жизнь выражалась в бокалах вина на собственной террасе, увитой виноградом, обсуждении Ренуара, занятиях любовью под романтичную музыку на берегу горного озера.
В общем, смотрели супруги в разные стороны. А тут еще и я на них свалилась – со своими воплями по ночам, грязными пеленками и полным незнанием Ренуара. Они оба бежали от меня, как от чумы. Думаю, до моего рождения дети у них ассоциировались исключительно с умильными вещичками в пастельных тонах, розовыми щечками и беззубыми улыбками.
Так что заботы обо мне свалились на голову Лены еще при официальном браке родителей. Не знаю, как она справилась и почему не отказалась… Лена – мамина младшая сестра, хотя лично я думаю, что она в семье подкидыш. Слишком правильная, слишком мудрая и прагматичная. Слишком скучная по сравнению с моей маман – и этим, без преувеличения, спасшая мне жизнь.
С учетом всех обстоятельств, удивительно, что мои родители продержались вместе так долго. Их брак окончательно развалился, когда мне было пять лет. Они разошлись обозленными и старались больше не встречаться. Папа, справедливости ради, не отказался меня содержать. Мама была убеждена, что он испортил ей жизнь. Это неправда: она и без его участия оказалась бы там, где оказалась. В мечтах и долгах.
Деньги папа на меня давал, но обременять себя ребенком не собирался, так что я осталась на попечении матери и Лены. Попечение было представлено неравномерно. Со стороны матери оно выражалось плюшевым медвежонком, подаренным мне на день рождения, и нарядным платьицем на Новый год. Остальное доставалось Лене: мои содранные коленки, уроки, вызовы в школу, боязнь темноты под кроватью. Папа в следующий раз мелькнул на горизонте, когда мне было восемь и возиться со мной стало поинтересней. Его стиль родительского воспитания я охарактеризовала бы словом «комета»: он появлялся неожиданно и ярко, быстро мелькал и улетал в неизвестном направлении. Думаю, он считал себя хорошим отцом.
Доходы нашей семьи были скромными, но не самыми плохими. По крайней мере, мое детство прошло вне зоны действия радаров службы опеки. Мама налаживала жизнь, что-то где-то рисовала, изредка на этом зарабатывала, а потом сама же и тратила – минус мишка и платье из ее бюджета. Основными источниками дохода были подаяния папеньки на меня и зарплата тети Лены. Лена работала бухгалтером. Мама, естественно, презирала ее за это: какая пошлая, мещанская, лишенная творческой искры профессия!
Починке своей личной жизни мама уделяла куда большее внимание, чем работе. Она размещала свою анкету во всех агентствах знакомств, в том числе и платных, деньги на которые брала из «мещанской зарплаты» тети Лены. О том, что у нее есть дочь, она никогда не писала. Она считала, что для потенциального жениха это будет приятным сюрпризом.
Она ходила на свидания регулярно, как иные ходят на работу, но принц почему-то не спешил. Не доходило даже до сюрприза в лице меня: она сливала потенциальных ухажеров уже после второго-третьего свидания. Все не то, все не так! Не хватало духов и туманов.
Удача улыбнулась ей только через четыре долгих года, полных слез, истерик и упреков. Маман списалась с французом, который тоже жаждал тихого семейного счастья, вина и террас. Он позвал ее замуж. Она согласилась, даже не встретившись с ним в реальной жизни.
Тогда и настал черед для сюрприза в виде меня. Жениху была направлена моя витиеватая биография и самые умильные фото, какие только нашлись в семейном архиве. Ответ, полученный нами, был таким же сочным, как прошлогодний сухарь. Похоже, перспектива неожиданного отцовства не воодушевила месье Этьена Моро. Но он был достаточно увлечен матушкой, чтобы смириться с моим существованием. Думаю, для меня бы нашлась уютная будка где-нибудь рядом с их увитой виноградом террасой.
Узнавать это наверняка я не хотела. Мне было всего девять лет, жизнь я толком не знала, но инстинкт самосохранения уже был развит как надо. И он орал в полный голос: не нужно мне туда ехать! Я этой парочке даром не нужна. Я хотела остаться дома, борщи Лены были куда привлекательней, чем политые чесночным соусом улитки, которыми мама додумалась соблазнять маленького ребенка. М-м-м, какая прелесть, поехали, ты там насекомых есть будешь! О да, всю жизнь мечтала.
Мама восприняла мой протест болезненно. Ей претила мысль быть в чем-то плохой, а мать, от которой ребенок спрятался за государственной границей, хорошей не назовешь. Она попыталась применить родительский авторитет, не понимая, что его давно уже не было. Она настаивала и доводила тетю Лену до слез. Я сделала ход конем, коварство которого меня до сих пор поражает, и нажаловалась папе. А папу хлебом не корми – дай свою бывшую укусить! Короче, стало ясно, что никуда я не поеду, и мама укатила в новую счастливую жизнь одна.
Время показало, насколько я была права. Своих детей у маман и Этьена так и не появилось. Они оба уже были достаточно опытными, чтобы осознать: нафиг им это не нужно. Зато друг к другу они прикипели. Этьен держал собственный виноградник и еще что-то там, я опись его имущества не проводила. Мама рисовала картины и продавала их всем, кто не придумал достойную причину для отказа. Потребность заботиться о ком-то она реализовывала в приюте для бездомных животных, который курировала уже много лет. Там ей комфортней, чем со мной.
Тринадцать лет назад, когда на кладбищенском холме была разрыта свежая могила, а я выла белугой и умереть хотела больше, чем жить, мама так и не прилетела. Потому что не сезон, доченька, и билеты сейчас без скидок, очень дорогие! Она прислала мне открытку с грустным котиком и надписью Mes condoleances. На французском, да, которого я не знаю. Это не помешало мне спустя пару месяцев написать, куда она может засунуть свои соболезнования. Мы не разговаривали пять лет, теперь вот обмениваемся открытками на некоторые праздники. Я знаю, что у нее все хорошо, и нас обеих все устраивает.
Так что да, я могла понять Регину. У меня тоже не было матери при живой матери. У меня когда-то была Лена, но… теперь-то уже нет. Регине, как и мне, не к кому было прийти за помощью. Но я старше, я опытнее, и порой это чертовски важно.
Возится возле дома Регины я закончила ближе к вечеру. Я облазила и крышу, и лестницу, все девять этажей, но так ничего и не нашла. Замученная и расстроенная до слез, я направилась к своей машине.
Солнце почти зашло, дом окутывали осенние сумерки, туманные и морозные, как сухой лед. Один за другим включались фонари, горели окна. Я шла, понуро глядя себе под ноги, я уже ничего не искала. Но правду говорят: ты найдешь то, что тебе надо, когда перестанешь искать.
До сих пор не понимаю, как я заметила этот блеск в полумраке! А может, полумрак и нужно благодарить? При свете дня желто-коричневый камень сливался с опавшей листвой, терялся на фоне березовых листиков, занесенных сюда ветром, спал, как истинный тигр, готовящийся к ночной охоте. Теперь же настало время просыпаться – и он позвал меня.
Тигровый глаз, широкий, плоский, формой напоминающий неровный треугольник, притаился возле куста сирени, у самых корней. Днем его и правда было почти не видно. Но с приближением ночи он становился ярче – ему помогал свет фонарей и редеющая листва на сирени. Это был он! Не просто тигровый глаз, а тот самый. Все камни уникальны, природа два одинаковых не создаст, и я без труда узнала талисман, выбранный для Регины.
Еще не до конца веря, что мне не чудится, я наклонилась к камню и подняла его. Точно, он. Прирученный тигр на моей ладони. Оставалось только понять, как он попал сюда…
