– Интересно, – сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно, – карает ли господь за ошибки любящих его и уверенных в правоте своей, сильнее, нежели грешников, не ведающих что творят?
Оба парня и толстяк вылупили на него глаза, а старик, чуть прищурив глаза, двинулся к Яру скользящей походкой. Сейчас он напоминал изготовившуюся к атаке ирканскую лавовую змею, готовую прыгнуть из бурлящего раскаленной магмой гейзера на лицо незадачливому охотнику.
– Не тебе, языческое мурло, рассуждать об этих материях, – сказал старик вежливо и зло. Его рука исчезла под полой куртки, и вернулась с зажатым в кулаке широким лезвием охотничьего ножа. – Лучше скажи-ка, псих, рассказывал ты кому-нибудь о Лиде и о мальчике, кроме команды вашего корабля?
– Никому, кого вы могли бы знать.
Лезвие стало приближаться к глазам Яра.
– Кому я мог успеть сообщить?
Лезвие остановилось.
– Верно, псих. – Старик ухмыльнулся, оглядываясь на подходивших мужчин. – Все вы становитесь шелковыми, когда жизнь за шкирку возьмет.
– Вы тоже станете шелковым, когда ваши… – Яр поднял глаза к потолку, подбирая нужное слово, – …ваши односельчане поймут что вы, скажу мягко, ошибаетесь в том, что творите. Когда они поймут, что детей приносили в жертву не богу, а вашей ошибке, думаю, вы станете похожи на шелковые лоскуты. И это случится очень скоро, дед Сергей.
Старик, как и ожидал Яр, не разозлился. Вызвать гнев профессионального политика или проповедника не так-то просто.
– Я же говорю, не тебе об этом судить. Ты не в кладовке со своими друзьями по единственной причине – я хочу, чтобы ты сам почувствовал, насколько ты ошибаешься, пытаясь идти на поводу этой курицы-мамаши и пытаясь помешать нам. Этот человек пытается обвинять нас в жестокости. – Дед Сергей обвел глазами окружившую их кольцом молча сопящую паству. – Он не понимает… – Голос проповедника взлетел под крышу сарая вместе с воздетым кверху пальцем. – …что пытается встать не на нашем пути, а на пути бога! И эта попытка смешна.
Толпа притихла и слушала. Некоторые смотрели на Яра сочувственно, но во взглядах большинства сквозила неприкрытая неприязнь. Среди обступивших его, он заметил одного из полицейских.
– Бог словно колесо, под которое ты сам кладешь свою шею, словно овца подставляющая горло под нож, ибо в том ее предназначение. Разве не был полон решимости Авраам принести в жертву сына своего Иакова, когда бог пожелал испытать силу его веры?
Мужчины вокруг закрестились. Теперь, когда его окружала толпа, Яру была видна только верхняя часть деревянного креста, укрепленного на погрузчике. В момент паузы в речи деда Сергея, он услышал щелканье пряжек, и на фоне верхушки креста мелькнуло бледноватое отрешенное лицо Игорька.
– Или ты думаешь, – налившиеся кровью глаза деда Сергея неукротимо сверлили глазами Яра, – что мне не жалко собственного внука? Думаешь, я засомневался бы умереть вместо него, и скрыл бы, если бы раны христовы открылись на моих руках? Ты считаешь, что мы позволяем себе что-то иное, кроме как выполнить волю создателя? Показать ему, что как повелось издревле, от святых Кирилла и Мефодия и до дней сегодняшних мы готовы к жертве во имя и славу господа, кровью и молоком подтверждая силу нашей веры?
В толпе вновь закрестились, а Яр подумал, что ему повезло. Специально забалтывать старика, чтобы потянуть время не понадобилось. Напротив, дед Сергей пользовался разговором с пленником-иноверцем как поводом для проповеди, которая должна укрепить веру жителей Макеевки в то, что подобное жертвоприношение – единственно возможный и правильный вариант действий.
– Пойми, – голос деда Сергея стал тих и почти мягок, – раны Игорька в нужный час станут кровоточить сами, а мы всего лишь облегчим его страдания и скроем жертву от нехристей и язычников вроде тебя. От тех, кто не способен осознать величие сей жертвы. Кто не способен понять, что этот мальчик выходит на подвиг, равный библейскому.
Яр сглотнул слюну и громким трезвым голосом произнес:
– То есть если бы тебе и всем вам явился ангел, как он явился Аврааму и воззвал к вам, и остановил руку с жертвенным ножом, то вы бы прислушались к его голосу?
Дед Сергей развел руки и все тем же ласковым тоном ответил:
– Конечно! Как можем мы ослушаться воли господа, которую он выражает через слуг своих!
Яр удовлетворенно кивнул.
– То есть если бы вы поняли, что ваше жертвоприношение неугодно богу, или жертва бессмысленна, вы бы не стали…
Он не успел договорить фразу, когда увидел мелькнувшее в глазах деда Сергея беспокойство. Видимо он сообразил, что планировавшийся перед жертвоприношением диспут принимает странный оборот и бросил быстрый взгляд на стоящего неподалеку полицейского, который тут же выступил вперед.
– К чему нам эти споры с язычником? Почему мы должны перед ним объясняться? Это наша вера и наши обычаи!
«Верно!.. Ни к чему это!..», – зашумела толпа.
– Начнем же обряд! – провозгласил дед Сергей.
«Начнем!.. Во славу божию!.. Да свершится воля его!..» – зашумело вокруг.
– А этот сам виноват, что сунул нос не в свое дело, – сказал полицейский и моментально вставил в рот Яру пластиковый кляп-распорку.
Зашипела пневсмосистема погрузчика и крест с привязанным к нему ремнями Иорьком вознесся над толпой. Второй полицейский в кабине погрузчика ловко орудовал джойстиком, вытягивая металлическую шею машины в ее полную длину. Крест с мальчиком поднялся метров на семь над человеческими головами, и медленно поплыл в сторону, пока не завис над баком с молоком. Лицо Игорька по-прежнему было бледным и отрешенным. Воцарилась тишина. Все чего-то ждали.
Яр подумал, что если цхар успел довести до конца обещанное, то времени на вмешательство некоего deus ex machine остается совсем немного. Он постарался что-нибудь услышать, но все было тщетно. Ни единого знака со стороны духов… И ни малейшего признака появления полицейского спецназа, готовящегося выломать дверь. Только едва слышные постанывания приходящих в себя в кладовке. Впрочем, о беловодской полиции у Яра сложилось вполне определенное мнение и ему оставалось только просить духов о помощи и ждать чуда. Он подумал, что пластиковый наручник на левой кисти руки не слишком прочен, и когда все будут достаточно увлечены церемонией, можно будет попробовать рвануть его, повиснув всем телом…
Тем временем на передавленных ремнями разбинтованных руках мальчика стигматы открылись вновь, и первые темно-красные капли сорвались вниз с обеих рук почти одновременно. Яр насторожился: ему послышался еле слышный царапающий звук.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=63191062&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
