– Я? – Витольд ткнул себя пальцем в грудь. – Конечно, нет. Но, с другой стороны, – кто-то из верных слуг старой фамилии должен тут остаться, так ведь? Чтобы вовремя предупредить нашего славного короля и ненаглядную Анну о том, что замыслил Федерик. Он ох какой злокозненный! Юр не может, тебе честь не позволит, кто остается? Я. А значит, мне нельзя себя вот так сразу компрометировать.
– Р-разумно, – сдержав улыбку, заметил Юр. – С-свой среди чужих.
Молодые люди успели покинуть комнатку почти в последний момент, задержись они там еще минут на пять, и не миновать им встречи с десятком хорошо вооруженных подручных нового короля Западной Марки.
Удача была на стороне Анны и ее спутников, они все-таки смогли добраться до дома повитухи, которая, на удачу, жила не так далеко от дворца. Дорога далась тяжело, Анна несколько раз чуть не потеряла сознание, поскольку ребенок, так упорно не желавший являться на свет, теперь запросился наружу. Мужчины фактически несли ее на руках – другого выхода не было.
– Воды отошли, – заявила повитуха, только глянув на пребывавшую в полузабытье принцессу. – Как она дорогой у вас не родила?
– Ч-чудом, – ответил ей Юр.
– Делай что-нибудь, – нервно потребовал Гейнор. – Ну!
– Хорошо, – покладисто согласилась повитуха, тетка мордатая, немолодая и, похоже, не боящаяся ничего. – Давай-ка, красавчик, выметайся отсюда на улицу, и вон того прохиндея с собой забирай. А ты, заика, мне помогать будешь. Иди, руки помой, да как следует, слышишь? Занесем девке заразу какую, да и сгорит она вмиг. Все ж таки королевская дочка, жалко будет. И папаша ее мне этого не простит, коли жив останется.
– Это вряд ли – пробормотала Анна. – Папа мертв.
– Эх ты! – похоже что искренне расстроилась тетка. – Славный был мужчина. Видный.
– Король убит? – Витольд посмотрел сначала на Гейнора, потом на Юра. – Это точно?
– Точнее не бывает, – хмуро буркнул граф.
Юр досадливо поморщился.
В этот момент Анна закричала в голос, схватившись руками за живот.
– Вон! – коротко скомандовала повитуха двум мужчинам и рыкнула на Юра: – Мойся, тебе говорю!
Юр за свою жизнь, не очень долгую, но при этом яркую, видел много всякого разного, но все это меркло перед тем, что ему довелось испытать за эти несколько предрассветных часов.
– Ж-женщины – странные существа, – сообщил он повитухе, принимая у нее из рук пищащего ребенка. – П-пережить такие м-муки и б-беременеть снова? Н-не понимаю, решительно н-не понимаю.
– А тебе и не надо, – буркнула повитуха, ловко перевязывая пуповину. – Вам только бы война да пьянка, вот и вся ваша жизнь. Детки же – они всегда при нас. Жалко, что парень родился, ей бы девку лучше.
– Мальчик? – еле слышно спросила Анна. – Мальчик?
Она протянула руки к Юру.
– Дай ей дите-то, – велела повитуха и с жалостью посмотрела на бледное, в испарине, лицо принцессы. – Измаялась, бедная, порвалась вся.
– Д-даже не желаю знать, что в-вы имеете в виду, – поспешно сказал Юр, сунул ребенка Анне, и направился к выходу. – П-пойду воздухом подышу.
Он был у самого порога, когда дверь резко открылась, буквально сшибив его с ног, в следующую же секунду его вздернули вверх крепкие руки королевских гвардейцев и припечатали к стене.
– Это, видимо, Юр, – сообщил кому-то тщедушного вида юноша с редкими волосами, вошедший в дом. – А вот и моя родственница. Разродилась-таки? Эх, не дожил дядюшка Вайлер до радостного события. И кто у нас?
Анна прижала ребенка к груди, словно пытаясь его скрыть от взгляда юноши.
– Чего молчим? – в голосе вошедшего послышалась угроза.
– Мальчик, – поспешно сказала повитуха. – Крепенький такой.
– Ну, есть в кого, – заметил юноша. – Отец-то у него хоть куда. Хоть куда, хоть кого и хоть где.
Юноша засмеялся над своей шуткой первым, его поддержали еще двое вельмож, вошедших в дом. А вот Гейнор, которого тоже втащили в комнату, этого веселья не разделял. Он только вертел окровавленной головой, по которой его, похоже, здорово ударили, да зло поглядывал на двух воинов, которые заломили ему руки за спину.
Зато смеялся Витольд, вошедший следом за Гейнором. Он даже похлопывал себя по бокам, показывая, как ему весело, и пару раз подмигнул брату Юру.
– Ну, Анна, и что делать будем? – юноша нагнулся и изобразил что-то вроде «козы», поднеся пальцы к самому носу малыша. – С одной стороны, вы вроде мне как родственники. С другой… Ты же сама все понимаешь?
– Федерик, если так нужно – убей, – тихо, но твердо произнесла Анна. – Меня – убей. Но он пусть живет. Он же даже знать не будет, кто его родители.
– Мир не без добрых людей, – сказал один из двух подручных. – Найдут, просветят. Обоих надо того…
– Надо бы, – Федерик шмыгнул носом. – Но, с другой стороны, – кто они теперь? Все бумаги, подтверждающие их право на престол Эйгена, сожжены, я – король, это признали подданные и глава Академии Мудрости. Другое дело вон тот красавец.
И Федерик подошел к Гейнору, который уставился на него.
– Зверь, – с восхищением сказал новый король Запада. – А что ты с мечом творишь! Девятерых зарубил в тронной зале, я видел. Вайлер был дурак, не ценил тебя. Я же знаю, что ты его предупреждал о том, что созрел заговор. Все прозевали, а ты заметил. Мне бы таких, как ты, с пару тысяч, я бы весь Раттермарк завоевал.
– Жаль, король не послушал меня, – прохрипел Гейнор и мотнул головой. – Сейчас этого разговора не было бы.
– Ну да, – кивнул Федерик. – А еще мне говорили, что ты человек слова. В тебе вообще воплотились все черты героев древности – ты честен, благороден и верен своему слову до конца. Это так?
– Так, так, – подал голос Юр, по-прежнему прижатый к стене. – Я п-потому всегда идиотом его и н-называю.
Федерик без особой симпатии посмотрел на него.
– Мы братья, – пояснил Юр, верно истолковав его взгляд. – Р-родные.
– А, – понимающе кивнул король. – Брат. Понятно. Ну да, иметь такого родственника всегда обидно. Он красавец и силач, а ты тщедушный мозгляк. Я бы тоже считал его идиотом. Но я – не ты, и у меня другое мнение на его счет. Даже не мнение. У меня к твоему брату есть вполне конкретное предложение.
Гейнор перестал дергаться в бесплодных попытках освободить руки, и уставился на Федерика.
– Служи мне, – задушевно сказал ему тот. – Нет, не так. Вон видишь тех двоих? Маму и дитя? Я отпущу их, если ты поклянешься стать моим начальником охраны. Заметь – я не прошу клятвы на крови, я не требую от тебя чего-то такого. Просто дай мне слово чести, что ты будешь защищать меня и мой трон до той поры, пока я сам не освобожу тебя от этой обязанности. Мне этого будет достаточно.
Гейнор криво улыбнулся.
– Я устал, – сказал король, и снова подошел к Анне. – Я хочу выпить и вздремнуть часиков восемь-десять, у меня позади очень долгая и тяжелая ночь. А народу сколько полегло – ужас. Давай не будем умножать этот счет, а?
Федерик резким движением вырвал ребенка из рук Анны, а после отвесил ей пощёчину, когда та было запоздало дернулась.
Анна закричала, страшно, нутряно, но спутники короля уже навалились на нее, закрыли лицо подушкой и начали душить.
– У тебя есть где-то полминуты, – дружелюбно сообщил Гейнору Федерик, подходя к корыту с водой и кровяными сгустками, тому, в котором повитуха руки споласкивала. – Потом она умрет. Да и это отродье – тоже.
Он перехватил ребенка за правую ножку и опустил руку так, что головка малыша почти касалась воды.
– Здесь не река, не море, но ему хватит, – король потрогал второй рукой воду. – Остыла уже совсем. Ну что, граф, решайте. А то вон ваша возлюбленная уже и ногами сучить почти перестала.
– Да, – выпалил Гейнор, лицо которого сейчас было не слишком похоже на человеческое. – Да, мой король.
– Был уверен в том, что мы поладим, – владыка Западной Марки пискляво засмеялся и махнул рукой.
С лица Анны сняли подушку, она глубоко вздохнула и закашлялась.
– На. – Федерик сделал несколько шагов к кровати и небрежно бросил ей ребенка. – Забирай. Живите. Эй, отпустите-ка моего нового начальника королевской стражи.
Спутники короля переглянулись, но сделали то, что он приказал, хоть и с видимой неохотой.
Гейнора отпустили, он повел плечами, которые изрядно затекли, размял запястья.
Федерик встал напротив него, и с полуулыбкой вручил ему меч в ножнах. Меч самого Гейнора.
– Начальник стражи без надежного клинка будет выглядеть смешно, – величественно, с его точки зрения, произнес он.
Граф взялся за рукоять меча и обнажил клинок.
В руках воинов за его спиной блеснула сталь кинжалов, они нацелились на спину нового начальника стражи.
Гейнор посмотрел на короля, на Анну, на ребенка, после встал на одно колено и глухо произнес:
– Я, граф Гейнор Савойский, клянусь верой и правдой служить моему новому повелителю, королю Запада Федерику Седьмому. Обязуюсь защищать его от врагов, тайных и явных, карать тех, кто замыслит против него зло и, если понадобится, умереть, защищая его жизнь. Порукой этому слову выступает честь моего рода, и пусть он прервется навеки, если я нарушу эту клятву.
– Верно, – хлопнул в ладоши Федерик. – Я же седьмой по счету король с таким именем. Вот граф молодец, сразу видно – настоящий царедворец, все помнит. Не то что вы, отребье.
Он похлопал так и стоящего на одном колене Гейнора по плечу, а после потрепал по щеке.
Воины за спиной графа не опускали кинжалы, готовые пустить их в ход в любой момент.
Но Гейнор и не подумал выказывать недовольство. Внутри у него все кипело и клокотало, но клятва была дана и нарушить ее он никак не мог, это было совершенно невозможно.
– Вот и хорошо, – Федерик жестом приказал графу подняться. – Я король, слово мое нерушимо, эта женщина и этот ребенок будут жить. Но вы, граф, с ними больше никогда не увидитесь, потому что они сегодня же навсегда покинут Эйген. Сударыня, вы слышите меня?
Анна кивнула, прижимая к себе ребенка.
– Повторю, – жестко сказал Федерик. – До наступления темноты вас не должно быть в моем городе. Ослушаетесь – и тогда вам смерти точно не миновать. И это не все. К концу недели чтобы духа вашего не было в моем королевстве, причем навсегда. Если вы посмеете сюда вернуться, я об этом узнаю, и тогда… Ну, вы же поняли меня?
– Да, – сипло произнесла Анна.
– Да, ваше величество, – не мигая, уставился на нее Федерик.
– Да, ваше величество, – повторила принцесса.
– Вот, очень кстати, – щелкнул пальцами король. – Титулы. Вы более не имеете права их носить. Ты отныне никто, поскольку принцессы Анны, дочери короля Вайлера, более не существует. Нет, как порядочная самозванка ты можешь присвоить себе какой-то титул, например, назваться княгиней, но с геральдических листов Запада твое имя исчезнет навеки. Ты просто гулящая девка, прижившая ребенка невесть от кого. Все ясно?
– Да, ваше величество, – срывающимся голосом подтвердила Анна.
– Вот и хорошо, – Федерик посмотрел на воинов, все еще прижимавших Юра к стене. – Да вы отпустите его. Все-таки брат моего начальника охраны.
Те выполнили команду, и Юр рухнул на пол, как мешок с картошкой.
Федерик направился к выходу, по дороге одарив улыбкой и одобрительно потрепав по плечу Витольда.
На пороге он обернулся и спросил у Анны:
– Как ребенка назовешь? Может, в мою честь? Я же все-таки тебе жизнь подарил, хоть мне и не советовали этого делать.
– Вайлериус, – ответила женщина. – В честь того, кто мне на самом деле жизнь подарил. Ты же ее только сохранил.
– Не знаю, не знаю, – потер руки король. – Называть только что рожденного в честь того, кто несколько часов назад сдох в муках… Дурная примета, не будет этому щенку счастья. Но – дело твое.
И он вышел из дома.
– Юр, – угрюмо произнес Гейнор. – Ты…
– Я все с-сделаю, – отозвался тот. – Иди, т-тебя ждет хозяин, а эт-то неправильно. В-ведь все должно б-быть наоборот.
Гейнор скрежетнул зубами, бросил взгляд на Анну, и шагнул в дверной проем.
– Так, – засуетилась повитуха, как только последний человек из свиты нового короля покинул помещение. – Ты это, женщина, давай не разлеживайся. День быстро пролетит, не хочу я, чтобы нас всех вместе вечером в моем дому спалили.
– Н-не шуми, – попросил ее Юр, так и не поднявшийся с пола. – Уйдем мы. Ты баба ушлая, в-всех тут небось з-знаешь, потому п-подряди-ка нам возчика до Р-рауха. На, л-лови, тут и тебе хватит, и т-тому, кто за эту работу в-возьмется. Да, вот еще ч-что. Н-не надо этому ч-человеку з-знать, кого он везет. Скажи, что это п-племяшка твоя. Н-ну, или сестра м-младшая.
И он бросил повитухе приятно звякнувший мешочек.
– Золото? – сразу сунула туда нос любопытная баба. – Оно! Будет вам возчик, знаю я кого подрядить. Самый для вас подходящий человек – неразговорчивый, и живет один. Бобыль он, стало быть, да еще и горбун, Реджи зовут. Ежели даже и не вернется, так его никто и не хватится.
Минутой позже в доме остались трое.
– Тварь ты, – неожиданно спокойно сказала Анна, глядя на Витольда. – Мерзкая тварь.
– Т-ты несправедлива к нашему об-бщему другу, – заметил Юр, с кряхтением поднимаясь с пола. – В-вообще-то он нам ж-жизнь спас. Н-не без выгоды д-для себя, но тем н-не м-менее.
– Хоть кто-то мои труды оценил, – притворно-обиженно сказал Витольд. – Стараешься для вас, стараешься…
– В первую оч-чередь для с-себя, – заметил Юр. – Ты же з-знал, что в-вероятность нашей смерти д-довольно велика.
– Меньше, чем при любом другом раскладе, – уже не играя, ответил ему Витольд. – Вас все равно бы нашли и просто перерезали.
Анна с недоумением слушала эту беседу, потом не выдержала и грязно выругалась, глядя на Витольда.
– М-мне говорили, что, родив ребенка, ж-женщины невероятно г-глупеют, – заметил Юр и обратился к Анне. – Т-ты ничего не поняла? Он предал нас, но п-по уму. Витольд знал, что Федерику по душе Г-гейнор, он м-мечтает его зап-получить себе в н-начальники охраны, а потому на х-ходу придумал план, к-как оставить тебя и р-ребенка в живых.
– Еще отсюда не вышел, а уже придумал, – похвастался Витольд. – И ведь – как по нотам.
– Правда, в этом п-плане сам Гейнор теряет все, но его ему и жалко не было, – продолжил Юр.
