Вообще, если мы посмотрим на великие торговые цивилизации – Рим, Финикию, Карфаген, Венецианскую республику, Генуэзскую республику, Ганзейский союз (в который входила и наша Новгородская республика), везде мы увидим демократический, то есть выборный, способ управления, при котором избиратели сами избирают себе власть на какой-то срок, а затем следуют новые выборы, чтобы власть не засиживалась чересчур долго, не прикипала задницей к трону и не злоупотребляла своим положением. А если кто-то злоупотребил, то после переизбрания его всегда можно засудить, и он, будучи отстранённым от власти, уже не сможет использовать свою власть, чтобы не попасть в тюрьму.
Почему же торговая страна – это, как правило, республика, а не деспотия?
Потому что в такой стране ассортимент товаров – производимых и привозимых – грандиозен, и занимаются производством и доставкой всей этой товарной номенклатуры десятки тысяч людей. Иными словами, государственная казна наполняется не из одного источника, она не моноресурсна, а натекает из сотен источников – пополняется сотнями тысяч налогоплательщиков, тысячами профессиональных групп, примерно равных по своему вкладу. Их очень много, их всех под одну гребёнку не причешешь, у них у всех разные интересы и условия работы. Приходится с ними договариваться, лавировать! Мелкому и среднему бизнесу не нужна никакая централизация, напротив, бюрократия может только повредить, дезорганизовав своими неумными распоряжениями поставки и производство.
Ещё раз: у всех этих профессиональных групп разные интересы, а общественный вес групп по вкладу в государственный бюджет сопоставим. Тут нет нефтяных или зерновых магнатов, которые кормят страну и которых власти могут легко нагнуть (или, напротив, богатые олигархи могут купить власть и начать диктовать условия всей стране, что понятно: кто кормит, у кого в руках ресурс, тот и хозяин; кто платит, тот заказывает музыку).
Есть люди, ввозящие в нашу условную древнюю республику зерно из Египта. Есть люди, которые привозят оловянное сырье из Британии и медные слитки из Анатолии, есть стекольщики, обеспечивающие республику налоговыми поступлениями за счет экспорта во весь мир своей прекрасной продукции. Есть люди, производящие оружие… В Древнем Риме, например, была целая отдельная индустрия по производству специального черного соуса из рыбьих внутренностей. Назывался он гарум. Римляне этот соус просто обожали, и потому италийское побережье в некоторых местах покрывали бесконечные ряды огромных бетонных чанов, где разлагались (по-научному, ферментировались) рыбьи внутренности и рыбья мелочь. Вонища, говорят, стояла невероятная! Но деньги эта вонь приносила немалые… Кстати, специализировался на производстве гарума несчастный городок Помпеи. Почему он несчастный, спросите у папы с мамой, нужно же как-то налаживать взаимовыгодный диалог между поколениями. Вам – новые знания, а старикам будет приятно блеснуть эрудицией…
Короче говоря, в развитых торговых странах экономика базируется на производстве и доставке тысяч разных товаров, за которыми стоят интересы разных групп людей. В таких условиях власти зависят от сотен и тысяч сопоставимых по величине источников наполнения государственной казны и вынуждены со всеми считаться, уживаться, договариваться. А по сути, это сами люди, само общество внутри себя договаривается, меняя властные фигурки под свои интересы. Вот это взаимосогласовывание и называется республикой, что в переводе с латыни означает «общее дело» (res publica).
Со временем такие договорённости оформились в политические институты демократии – выборность власти, независимую от власти судебную систему, политические свободы граждан, поскольку все граждане республики имеют равные права, могут голосовать, избирать и быть избранными на руководящие должности, если убедят избирателей в своей полезности.
Из этого понятно, что демократическое общество устроено гораздо сложнее обезьяньей стаи или восточной деспотии. Но даже в восточных деспотиях были огромные торговые центры, которые пользовались относительной свободой. Порой торговым городам удавалось сохранять определённую самостоятельность даже во времена иноземных завоеваний, когда цари-завоеватели оставляли мегаполисам некоторую независимость в принятии решений. Так, например, финикийские города Тир, Сидон, Библ в рамках Персидской империи имели автономию. А жители Вавилона объясняли ассирийскому царю-завоевателю: «Даже собака становится свободной, когда входит в Вавилон».
Большие города требуют свободы! А уж свобода влечёт за собой разнообразие жизни и толерантность, то есть терпимость к иным взглядам, одеяниям, непривычному поведению чужеземцев, незнакомой пище. Вне подобной терпимости тесное проживание особей одного вида попросту невозможно. Ведь мы животные, а у животных отмечен эффект повышения внутривидовой агрессии при повышении скученности. У людей же эта агрессия подавляется культурно-экономическими механизмами, которые понижают агрессивность и позволяют мирно сосуществовать в тесноте огромного города сотням тысяч и даже миллионам людей. Деревенское же, традиционное сознание отличается нетерпимостью, консервативностью и подозрительностью ко всему новому: деды наши жили без ентого, и мы проживём!..
В школе на уроках истории детей учат, что в Европе примерно двести лет тому назад приключились буржуазные революции. Действительно, по мере прогресса, когда новые изобретения и технологии запустили в жизнь тысячи тысяч новых сложных товаров и производственных цепочек, когда вокруг этого появилось облако обслуживающих городских профессий (юристы, инженеры, журналисты, рекламщики, исследователи и пр.), общество настолько усложнилось, что на первый план вышло промышленное производство вещей, а производство еды в деревне перестало быть главным и отошло на второй план. И вместе с ним отошли в прошлое царившие дотоле «динозавры» – крупные землевладельцы. Интересное было время! По всей Европе вспыхнули буржуазные революции, которые полностью переформатировали общества, заменив единовластную монархическую модель моделью республиканской. Аристократы (землевладельцы) по главе с главным землевладельцем – королём – потеряли свои привилегии, положенные им по праву рождения, все граждане стали равны и гораздо более свободны. А стало быть, главой страны мог теперь стать каждый – и уже не по праву рождения, а путём выборов. Получившие всю полноту юридических прав деловые предприимчивые люди (буржуа) открывали тогда тысячи новых производств, внедряли сотни изобретений, и эту эпоху назвали эпохой Промышленной революции.
То есть двести лет назад старая политическая скорлупа, которая годилась для аграрных обществ, стала новому промышленному обществу тесна, она лопнула, растрескалась, опала, и на свет проклюнулась новенькая экономическая система – буржуазно-капиталистическая, а также новая политическая система – республика… Но всё новое – это хорошо забытое старое! Республики, как мы теперь знаем, были и в Древнем мире. Недаром Финикию, Карфаген и Рим называют первыми буржуазными государствами. Они были городскими. Они были торговыми. Они раскидывали паутину мировых торговых связей на тысячи километров. Они творили глобализацию, объединяя мир товарно-финансовыми потоками. И диковатый свет традиционной и однообразной деревенской культуры пугливо затухал в них, сменяясь калейдоскопом многоцветной городской жизни с её широтой взглядов, философскими рассуждениями вместо религиозной догматики, модными спектаклями, массовой культурой и острым любопытством ко всему новому… Здесь, в отличие от мрачных восточных деспотий с забитым тёмным населением, среди свободных граждан царила практически поголовная грамотность – почти все умели писать и считать, а не одни только специально обученные писцы.
Городская цивилизация бульдозером экономики вытесняла деревенскую культуру на свалку истории. С первого раза у неё это не получилось – после светлой эпохи Античности наступили тёмные столетья мрачного Средневековья. Но отъехав назад и взяв разгон, экономика сломала-таки старый мир, прокатившись по диковатым обычаям и традициям индустриальными гусеницами цивилизации. И из сломанной деревянной клетки выпорхнула на волю яркая птичка политических свобод.
Кстати, французское слово «буржуа» означает попросту «горожанин».
Паника на Вавилонской бирже
Вот это сильное, могучее, такое привычное и для всех нас родное слово – «капитализм» – вошло в язык экономической науки во второй половине XIX века, в эпоху Промышленной революции. И потому оно теперь в умах людей неразрывно связано с индустрией. Люди искренне полагают, что эпоха капитализма началась тогда, когда стали возникать заводы и фабрики. И что более прогрессивный городской капитализм сменил собой отсталый деревенский феодализм. Можно, конечно, и так сказать, но…
Но ведь фабрики и заводы, как овеществлённый капитал, – это лишь одно из проявлений капитала и вовсе не главное. Главное в капитализме, как общественном строе, совсем другое – частная собственность, юридическое равенство свободных людей, возможность предпринимательства. (Иногда сюда добавляют ещё рыночную экономику, но «рыночная экономика» – это «масло масляное». Понятно, что, если нет рынка, нет ни капитализма, ни экономики.) Кроме того, ведь помимо овеществлённого капитала в виде станков и заводских стен, есть ещё «текучий» капитал – финансовый. И сюда входят не только деньги, но и ценные бумаги – векселя, облигации, закладные, акции и пр.
Ценные бумаги – это разного рода финансовые обязательства. Например, облигация – это обязательство со стороны государства выплатить держателю бумаги за неё в будущем больше денег, чем та сумма, за которую человек её купил. Кроме того, государство может выплачивать ежегодно некоторый процент от стоимости облигации. Таким образом государство одалживается у граждан с выгодой для последних.
Вексель – долговая расписка, упрощённо говоря. Так же, как и закладная, только последняя выписывается под залог имущества – если долг не будет выплачен, имущество (например, дом) переходит к тому, кто одолжил деньги под залог этого дома и имеет на руках закладную.
Но самыми интересными и ходовыми бумагами являются акции! Это такие ценные бумаги, которые выпускает акционерное общество. Например, вы сделали какое-то изобретение и решили, что на нём можно хорошенько заработать. А денег на его внедрение у вас нет. И тогда, чтобы собрать деньги, вы организуете акционерной общество, то есть выпускаете особые бумаги – акции. Все, кто верит, что ваша идея хороша, вносят свои деньги в её реализацию, покупая акции вашего предприятия. Акция – это просто бумага, удостоверяющая, какая доля вашей компании принадлежит хозяину акции. Естественно, будущая прибыль делится между всеми дольщиками, кто внёс деньги и является совладельцем компании – строго пропорционально кучке внесённых денег.
Например, вы решили печь огромные блины размером в метр, подозревая, что именно такой продукции жаждут люди. Вам для реализации проекта нужен миллион рублей, на эти деньги вы закупите оборудование, сырье, арендуете помещение, наладите сбыт, оплатите рекламу и наймёте сотрудников. Вы выпустили 100 акций, себе оставили 50 акций за идею, а остальные акции выпустили на рынок, назначив за них такую цену, чтобы набрать нужный миллион рублей. Акции купили люди, которые поверили в идею и таким образом насобирали вам нужную сумму. Кто-то инвестировал деньги в 10 акций, то есть ему теперь принадлежит 10 % вашего предприятия, это его инвестиция, то есть его денежное вложение в ваше предприятие. А вам самому принадлежит половина, потому что 50 % акций у вас. И вы будете получать половину прибыли, а тот мужичок, у которого 10 % акций, будет получать 10 %. Причем акционеры, то есть сохозяева предприятия под названием «Метровый блин», могут, собравшись, договориться, например, не выводить прибыль и не раскладывать по карманам, а вложить в дальнейшее развитие производства, чтобы была у вас не одна блинная фабрика, а две – тогда на следующий год прибыль удвоится! Вот оно – счастье!..
Акции – весьма распространённые в экономике ценные бумаги. Они имеют широкое хождение и постоянно торгуются на биржах (биржа – место торговли ценными бумагами). Хозяин акций запросто может их продать, купить другие. Поэтому в современном мире рынок акций просто огромен. Цены акций колеблются совершенно непредсказуемо – взлетают, падают. И на колебаниях их курсов можно как хорошо нажиться (купив дёшево и продав дорого на росте цены), так и разориться (купив дорого в надежде на дальнейший рост, вместо которого случился обвал).
Рынок ценных бумаг считается типичным порождением капитализма, который иногда так даже и называют – финансовый капитализм. Финансовый капитализм – это искусство делать деньги из денег, минуя стадию производства или предоставления услуг. Это, так сказать, виртуальный капитализм, маревом висящий над реальностью материального производства, – и за это его многие ругают. Мол, ничего эти финансовые капиталисты и держатели ценных бумаг не производят, а только наживаются на пустом месте!.. Это неверно. Во-первых, на рынке ценных бумаг можно как нажиться, так и проиграться вчистую. А во-вторых, этот виртуальный капитализм всё-таки кое-что производит. Он производит информацию. Сигналы… Стоимость ценных бумаг на рынке играет роль путеводного маяка. Если вдруг акции какого-то нового производства стали устойчиво расти, это сигнал для инвесторов, что туда надо вкладывать деньги. В самом производстве вкладчики ничего не понимают и дела с ним не имеют. Они просто направляют денежные потоки в те отрасли, которые рынок признаёт наиболее перспективными и прогрессивными.
Развитый рынок ценных бумаг считается признаком современности. Признаком развитого капитализма. Но мало кто знает, что финансовый рынок ценных бумаг возник в самых свободных обществах ещё тысячи лет тому назад, во времена древности. До появления первых фабрик было ещё несколько тысяч лет, а акции уже продавались на биржах!
Вот примерно так выглядела вавилонская долговая расписка
Первые кредиты и векселя начали выдавать ещё в Вавилоне, в третьем тысячелетии до нашей эры (то есть более четырех тысяч лет назад). Тамошние финансисты давали деловым людям деньги в рост и брали взамен глиняные таблички, на коих угловатыми чёрточками клинописи было написано: такой-то взял у такого-то столько-то денег и обязуется вернуть тогда-то столько-то. Вряд ли увесистую глиняную пластину можно назвать бумагой, но ценной она точно была. Прототипы акционерных компаний также впервые появились ещё в древнем Вавилоне. Хотел бы я посетить этот шумный бурлящий жизнью город!..
Древняя Греция развила финансовый рынок. Там тоже возникли банки и банкиры, которые выдавали деньги в рост и принимали у граждан вклады под проценты. Причём финансовый рынок был довольно распространён: в Афинах пользовался финансовыми услугами каждый 30-й житель города, там практиковались ипотечные кредиты для покупки недвижимости, купцы брали «морские займы» для того, чтобы нанять корабль и сплавать в дальние страны за товарами. Кстати, последний кредит был довольно дорог из-за риска морских путешествий и составлял 30 % за один рейс.
Но самый бурный рост финансовый капитализм пережил в Древнем Риме – этой величайшей античной цивилизации. Именно древние римляне впервые придумали такую штуку, как юридическое лицо, отличающееся в глазах закона от физического лица, то есть обычного гражданина (юридическое лицо – это не человек, а организация, имеющая свои экономические интересы). На Римском форуме возле храма Кастора шла бурная торговля ценными бумагами – например, долевыми паями в компаниях, коим государство поручало собирать налоги в провинциях. Эти компании сами платили государству положенные деньги, а потом возмещали затраты с лихвой, своими силами организуя сбор налогов в провинции. Таким образом, государство не несло расходов по сбору налогов, эти расходы целиком ложились на плечи частников. При этом понятно, что столь огромную сумму, которую должна была выплатить в казну страны целая провинция, одному человеку заплатить было не под силу. Поэтому люди состоятельные скидывались, образуя компанию по откупу налогов. Вот долями в этих довольно прибыльных компаниях и шла торговля на римской бирже. Причём курсы акций каждый день колебались.
Многие римляне той эпохи увлеклись торговлей акциями, и знаменитый римский адвокат Цицерон отмечал, что торговля эта подобна азартной игре…
Таким образом, можно сказать, что промышленного капитализма в Риме не состоялось, но финансовый состоялся вполне, а это важнее для того, чтобы охарактеризовать римское общество как капиталистическое или буржуазное.
Вечер второй
Деньги как кровь экономики
«Каждый имеет право быть полностью свободным в том, какие товары ему производить и какими торговать… это та естественная свобода, которую никакой правитель не должен отнимать у своих граждан».
Питер де ла Кур, голландский экономист, 1662 г.
Стойкость, редкость, делимость
Деньги – одно из величайших изобретений коллективного гения человечества. Они не могли не появиться. Их настоятельно требовала жизнь, то есть ждала рождающаяся экономика, как упавшее в землю зерно жаждет влаги.
Нужен был некий всеобщий универсальный эквивалент ценности для осуществления гладкого и всем понятного совершения обменных сделок. Нет, можно, конечно, и без денег обменяться, как дети меняются – ты мне вот этот пистолет, а я тебе две машинки и ещё солдатика. Прикинув ствол к носу, владелец пистолета соглашается, посчитав обмен равноценным. Но если товаров много, как определить их ценность друг относительно друга? Один бык равен пяти овцам? Шести козам? Двадцати горшкам или семи амфорам?.. Как узнать?
Для этого нужен некий универсальный эквивалент, через который можно сравнивать несравнимое – топоры с пуговицами, телеги с сандалиями, ароматные палочки для чистки зубов с гвоздями. Этот всеобщий эквивалент, это универсальное мерило ценности – деньги.
Деньги – свидетельство нормальной жизни социального организма.
Если вдруг мы видим общество, где товары меняются напрямую, без посредства денег (это называется бартер), мы понимаем, что цивилизация из этого места ушла или сюда ещё не приходила. Так было в самые древние времена, в каменном веке, когда товары менялись на товары по бартеру. Так бывает во время войн и катаклизмов, когда всё рушится, экономика практически исчезает, и оборванные голодные люди со впалыми небритыми щеками меняют в подворотне золотые кольца на буханку хлеба. Так было отчасти в нашей стране в девяностые годы ХХ века, когда рухнула социалистическая экономика, о которой мы ещё поговорим позже, – в те нелегкие годы даже большие предприятия часто меняли свою продукцию не на деньги, а на продукцию других предприятий, а зарплату работникам выдавали своей продукцией – например, хрустальными вазами. Не очень удобно, согласитесь…
Какой же материал человечество издревле приноровилось использовать в качестве главного и универсального эквивалента всеобщей ценности?
Ответ известен любому ребёнку – золото!
Но золото было хоть и главным, но не единственным мерилом ценности всех товаров и, соответственно, материалом для производства монет. Были и другие попытки сотворения денег – более или менее удачные. И для того, чтобы оценить степень удачливости или провальности выбора материала для денег, мы должны подумать, а каким требованиям должен удовлетворять этот материал и как вообще возникла идея денег?
Рисуем картинку языком… Вы пришли из своей деревни на берег реки, куда приплыли армянские торговцы и привезли обсидиан или амфоры с вином. Вам хочется вина, что вполне понятно. А у вас в руках козлиные шкуры. Вы хотите получить вино в обмен на свои шкуры. Но армянам не нужны ваши шкуры. Они, конечно, могут их взять в качестве промежуточного товара, чтобы ниже по течению обменять на то, что им требуется. А могут и не взять: вдруг не найдут человека, кому шкуры нужны? А вино-то уж точно всем нужно, поэтому лучше они его попридержат.
Вот если бы у вас на руках было то, что нужно всем и всегда, армяне бы у вас этот товар с радостью взяли в обмен на вино и в Вавилоне поменяли на то, что им требуется. Что же может быть таким товаром, который нужен всем и всегда и который по этой причине можно использовать, как всеобщий эквивалент?
За долгую историю человечества была масса товаров-кандидатур на роль денег. Например, на Востоке вместо денег (точнее, в качестве денег) использовались плитки сушёного прессованного чая. Чай – он всем нужен! Если и не истратишь «чайную денежку» на какой-то товар, всегда можешь эту денежку выпить, раскрошив плитку в котелок.
Кроме плиток чая, в качестве квазиденег использовались: соль, зерно или скот (это можно было съесть), шкурки ценных зверьков (из них можно было сшить одежду), слитки меди (из меди можно было сделать инструмент), красивые морские раковины (использовались в качестве украшений).
Кстати, если вы думаете, что морские раковины в этом наборе – самые слабые кандидаты, что красота их – это не очень полезное свойство и потому не слишком уважительная причина для использования раковин в качестве денег, то сильно ошибаетесь. Обезьяны и сороки всегда тянулись к яркому, интересному и блестящему, поэтому любовь к красоте, то есть стремление испытывать удовольствие, разглядывая и ощупывая что-то привлекательное, можно назвать таким же базовым чувством, как и стремление к утолению голода, например.
А морские раковины, помимо красоты, обладали ведь и ещё одним прекрасным свойством – их нельзя было подделать. И тут мы плавно переходим к ответу на вопрос о свойствах денег: какими же они должны быть?
Первое свойство денежного материала мы уже поняли: деньги должны быть редкими. Потому что если деньги просто добыть или можно легко подделать, значит, свою стоимость они быстро потеряют. Именно так и случилось, кстати, с раковинами каури, которые добывали в тропических морях неподалеку от Индии. Эти красивенькие раковины тысячи (!) лет служили деньгами для огромного региона – они использовались как платёжное средство в Индии, Африке, в Юго-Восточной Азии, в Китае, на Кавказе, в Древней Руси, в Северной Америке. Причем, что поразительно, ракушки каури в качестве средства платежа имели хождение в некоторых регионах планеты вплоть до начала ХХ века. Но только не в Африке!
Потому что в Африке случился облом. Африканские негры очень любили каури, и когда-то на чёрном континенте за каури можно было купить всё, что угодно. Европейцы этим воспользовались. Имея большие корабли, они закупали ракушки в Индии тоннами и везли в Африку, где за ракушки покупали чёрных рабов, коих затем поставляли в Америку. И в конце концов на своих кораблях они понавезли столько этих ракушек (по некоторым данным, более 75 миллиардов штук общим весом в 115 тысяч тонн), что в Африке произошла ракушечная инфляция, то есть деньги-каури совершенно обесценились и на них стало ничего невозможно купить.
Ещё раз: инфляция – это обесценивание денег. С данным интересным феноменом, когда деньги перестают быть деньгами, мы ещё столкнёмся. А пока нарисуйте себе в голове следующую картинку: если деньги – это кровь экономики, то инфляция – это в чистом виде «разжижение крови», болезнь, которая организм экономики разрушает. Вот что бывает, когда денег становится слишком много! Поэтому крепко-накрепко запоминаем: чтобы стать деньгами, некий универсальный и всем нужный товар должен быть редким! А если денег, как грязи, то они – грязь.
А ещё материал денег должен быть прочным и непортящимся. Что понятно: если в качестве денег вы используете шкурки зверей, вам нужно будет периодически пересыпать их нафталином, иначе ваши деньги съест моль.
Если в качестве денег вы используете зерно, помните: есть риск, что его съедят мыши или оно может заплесневеть.
Если в качестве монет вы используете большие красивые ракушки или стеклянные изделия, вы можете случайно разбить свои деньги.
В общем, если ваши деньги могут испортиться, сгнить или протухнуть, то это плохие деньги. Ищите для денег другой материал.
Третье важное свойство материала для денег, помимо редкости и устойчивости к внешним воздействиям, – делимость. Ведь монетки должны быть как крупного достоинства для покупки больших и дорогих вещей, так и мелкие – для покупки булавок. Если у вас на руках тяжелый слиток меди, то вам будет трудно купить на него какую-нибудь мелочь. Придётся отпиливать от металла кусочек за кусочком. Собственно говоря, так и родились мелкие монеты – слитки ценного металла стали делить на маленькие кусочки ценности.
А самым ценным металлом было золото! Не потому, что оно было таким уж сильно полезным для хозяйства, напротив, как раз из-за мягкости чистого золота оно в качестве материала для производства орудий не применяется. Зато из него можно делать украшения. А в силу редкости этого элемента на нашей планете золото стоит намного дороже меди, серебра, олова, железа и свинца – металлов, известных человечеству с древности.
Короче. Золото делимо – можно наделать монетки любого размера… Золото не съедят мыши. И оно не портится само по себе – не протухает, не испаряется и не окисляется (не ржавеет), как медь или железо… Золото редкое, то есть ценное. В общем, золото – это хорошие деньги! Серебро – тоже неплохой материал для изготовления денег, потому как драгоценный металл, хоть и подешевле золота. Из серебра сподручно делать мелкие по номиналу монетки.
Казалось бы, живи да радуйся! Найден идеальный материал. Однако…
Учеными-экономистами было отмечено следующее загадочное явление: по мере прогресса, по мере развития цивилизации и экономики происходит такая штука, как порча денег.
Что такое «порча денег» или, по-другому, «порча монеты»?
Поначалу это выражение имело узкий смысл – под порчей монет понимали их буквальную порчу со стороны государства. То есть государство, которое монеты чеканило, постепенно уменьшало в каждой монете содержание золота (или серебра, если речь шла о серебряных монетах) и повышало содержание более дешевых металлов. А номинал норовило оставить прежним! То есть, условно говоря, цифирка на монете оставалась такая же, а содержание золота уменьшалось.
Вообще-то государство, которое чеканит монету, должно гарантировать своей властью и своим авторитетом качество товара – в данном случае монет, раз уж власть присвоила себе монопольное право печатать деньги. Но история свидетельствует, что в разные эпохи разные правители не удерживались от искушения испортить монету. Казалось бы, тем самым власть вредит сама себе, на корню убивая доверие к власти и саму экономику. Но даже понимая это, власть всё равно вела себя, как наркоман, тоже понимающий, что наркотики его губят, но не имеющий сил от них отказаться и потому с каждой дозой медленно сползающий в могилу.
Дело в том, что многие государства, как и многие люди, не могут жить по средствам. Ведь хочется и того, и этого – а на всё денег не хватает. Деньги в казну приходят из налогов граждан, от ввозных или вывозных таможенных пошлин на товары. А когда их на что-то не хватает, властям приходит в голову примерно следующее:
– Так. У нас в казне 1000 монет из чистого золота весом по 10 граммов каждая. То есть стоимость 10 граммов золота равна одной монете. А нам на государственные нужды надо потратить 2000 монет. Итого, дефицит бюджета – 1000 монет. Что же делать?.. А давай-ка мы переплавим нашу тысячу монет и сделаем из них 2000 монет! А недостаток золота в каждой монете заполним дешёвой медью. То есть вместо золотых монет будет сплав меди с золотом. Но на каждой монете напишем – «1 монета». Авось, никто ничего не заметит!
Но люди не дураки – обман замечали. Да и трудно не заметить, когда денег стало так много, что они начали терять ценность. Фальшивых денег можно напечатать быстро сколько угодно. А вот товаров на них так быстро не напечатаешь. Корову нужно выращивать несколько лет. Дом строится тоже долго. Урожая пшеницы надо ждать целый сезон…
А уж в подпечатке мелкой разменной монеты из меди или бронзы государства часто вообще не стеснялись. При этом такая бесконтрольная чеканка плохих денег вымывала из обращения деньги хорошие, золотые. В ситуации, когда император или шах штампует разменную монету из дешёвой бронзы, люди старались золотые монеты, попавшие им в руки, не тратить, а откладывать в накопления. А накопленное потом положить в горшок и закопать, то есть припрятать на чёрный день. Так и получались те самые клады золотых и серебряных монет, которые иногда находят археологи и любители приключений. В самом деле, если у тебя на руках золото, зачем же его отдавать, пускать в оборот? Лучше потратить те бронзовые кругляшки, которые государство постоянно подпечатывает, они ведь только дешевеют, а золото, как и другие товары, только дорожает!..
Впрочем, про инфляцию разговор ещё будет, а сейчас закончим с порчей монеты. Про узкий прямой смысл этого выражения мы поговорили. Теперь окинем проблему широким взглядом.
В широком смысле под порчей монеты понимают следующее открытое учёными правило:
с течением времени более ценные деньги постепенно вытесняются менее ценными.
Золотые и серебряные монеты вытесняются медными. Потом бумажными. А в современном мире даже бумага постепенно теряет хождение и замещается электронными деньгами. То есть «пустыми» цифирками на банковских счетах. Эти виртуальные цифирки человек списывает со своего счёта в банке, когда расплачивается в магазине карточкой. Раньше было полновесное золото, а теперь – чистая условность, только записи в реестрах.
Как так получилось?
Из-за удобства и экономии. Дело в том, что золото тяжёлое, и большие суммы носить в золоте неудобно и опасно. Кроме того, монеты во время хождения истираются, причём довольно интенсивно. Раньше был даже такой способ уворовать немного золота – монеты набивали в кожаный кошелёк, который долго трясли. В результате на внутренних стенках кошелька образовывался тонкий слой золотой пыли. Его аккуратно счищали-стряхивали, собирали в кучку, снова трясли, снова собирали – и в конце концов переплавляли, получая таким образом крупинки золота, возникшие как бы из ниоткуда, ведь монеты-то всё равно оставались у хозяина, просто с них снимался тонкий-тонкий слой золота.
Было подсчитано, что каждый год в результате трения исчезала одна тысячная часть монеты – примерно на столько каждая монета истиралась, переходя их рук в руки. Так что из миллиарда золотых монет, имевшихся в прежние времена в обращении на планете, один миллион монет каждый год попросту исчезал, превращаясь в мельчайшую пыль, уносимую ветром.
Чтобы такого не происходило, придумали следующую вещь. Владелец монет относил свои монеты в банк на хранение, а банк давал ему расписку в том, что взял на сохранение золотые монеты и обязуется их вернуть по первому требованию. На английском языке эти расписки назывались bank note, что в переводе означает «банковская запись». Отсюда и пошло слово «банкнота».
Поскольку эти расписки-банкноты выдавались на предъявителя, человек мог ими расплачиваться где угодно, ведь продавец, получивший такую расписку, мог в любой момент принести её в банк и получить золото. Банкноты были удобнее золота, лёгкие бумажки можно было носить в большом количестве, и это весьма немаловажный фактор – например, чтобы купить крупное поместье во Франции в начале XVIII века, нужно было примерно центнер золотых монет или полторы тонны серебряных!.. Кроме того, бумажки не истирались, как золото. Точнее, бумажки истирались, конечно, и даже быстрее металла, но обветшавшую бумажку можно было поменять в банке на новую, а вот истёртое в мельчайшую пыль золото никто уже не вернёт.
Так и появились бумажные деньги. Поначалу они действительно были банковскими расписками – на них стояли подписи банкиров, и каждая бумажка обеспечивалась золотом в том количестве, которое было на бумажке прописано.
Но потом мир постепенно ушёл от золотого эквивалента, банкноты стали печататься государством и обеспечиваться всем общественным достоянием, то есть не только золотом, но и хлебом, лошадьми, парикмахерскими услугами, заводами, пароходами, углём… в общем, всем тем, чем богата страна. И это было по-своему логично: в конце концов, люди в 99,9 % случаев тратят бумажные деньги не на покупку золота, а на покупку самых обычных товаров и услуг, которые нужны им в жизни. Ведь для того, чтобы обеспечить этот товарооборот, и были придуманы деньги изначально. Ну так и пусть тогда деньги обеспечиваются всеми товарами, а не только металлом по имени золото!
