– Тектоническое вытеснение? – предположил Мишка.
– Нет, – вновь возразил профессор. – Нет никаких следов вулканической деятельности. Правда за три миллиона лет (а, примерно, столько времени назад сформировалась плита, на которой мы сейчас) их могло стереть выветривание или движение тех же ледников. Я сперва даже, было, подумал, что валун – это сильно сглаженный конус вулканического выброса, но нет – и сам валун, и его опоры – из все того же базальта. Кроме того, есть еще одно «но». Тонкий слой минералов извержения – пемзы, туфа – все-таки присутствует, но залегает вовсе не так, как привычно. Обычно такие породы формируют «лавовые поля», и направление стекания лавы – строго параллельно оси кратера.
– Я вот лично нихера не понял, – тихо сказал Генка, но Кулешов его услышал.
– Представь себе стакан с молоком, – пояснил профессор. – Или лучше с кефиром. Вот, ты выпил полстакана, часть жидкости осела на стенках и, со временем, стекла вниз, правильно?
– Ну, – согласился Генка.
– А тут движение лавы было просто уникальным! – торжествующе сказал Кулешов. – Она стекала по спирали, как будто кефиром наполнили круглую ванну, а потом на дне открыли крышку.
– Я Вас правильно понял? – спросил Макарыч, – такое движение лавы означало, что ее было много, но потом она стекла в некую дырку в самой нижней точке кратера?
– Отверстие, милый мой, – Кулешов скривился, как любитель грамматики при слове «вообщем» или «калидор». – но да, так оно и есть. Предваряя ваш следующий вопрос – значит, штольня, которую мы ищем – это вулканический желоб. Раньше он был заполнен мягкими породами извержения. Машина Верховцева не вгрызалась в скальный монолит, она шла по ранее проделанному самой природой каналу, заполненному относительно мягким туфом…
– То есть, – настойчиво спросил Макарыч, – Верховцев, выходит, заранее знал об этом месте?
– По-моему, это очевидно, – отрывисто сказал Кулешов, с подозрением глядя на Макарыча. Тот удовлетворенно кивнул.
– В конце концов, не суть важно, что такое Чоккаперкальм, – примирительно сказал профессор, – вулкан, рифтовый разлом, остаток старинной горной системы, которую стерло время и ледники…
– Простите, профессор, – на сей раз, в разговор вмешалась Ира. – Я, конечно, не ученый, и в геологии не разбираюсь от слова совсем, но все это выглядит странно. Оставим в покое кратер, но откуда здесь взялся этот камень?
– Камень – определенно местного происхождения, – ответил Кулешов. – Он состоит из того же базальта, что и все нагорье. Вот здесь я действительно предположил бы магматическое вытеснение: сам камень образовался на глубине, а потом был поднят столбом лавы наверх…
– Это же нонсенс! – возразил Мишка. – Как такую громадину могло поднять из глубины движение извергающейся магмы?
– Это случилось три миллиарда лет назад, – напомнил Павел Петрович. – В то время вулканизм был намного сильнее, чем сейчас. Кстати, мне кажется, что и само плоскогорье – результат вулканического поднятия. Потом лава проделала себе путь в толще базальта, выбив «пробку», которой и является наш камень, но не до конца. Послушайте, магмы было так много, что она покрывала собой все плоскогорье! Иначе как объяснить то, что она стекла обратно в кратер, как вода в водослив?
– А что, если вся земля когда-то была покрыта магмой? – предположил Макарыч, – а потом она потихоньку стекла вниз?
– Вы несете ту же чушь, что в свое время Верховцев! – разозлился Павел Петрович. Макарыч ухмыльнулся в усы, и обратился к Максу:
– Кстати, о птичках. А не пора ли нам рассказать полную версию этой истории? О том, кем были наши предшественники, почему они искали именно это место, почему стали бурить именно здесь?
* * *
Игорь и Таня поднимались вверх по склону. Игорь то и дело поглядывал в раскрытый планшет, выбирая точку, с которой удобнее было бы ловить связь со спутниками. Попутно он рассказывал Тане, или даже больше рассуждал вслух, что собирается сделать.
– Настрою наверху устойчивую связь. Потом закреплю антенну на чем-то высоком, и протяну линию до лагеря. А там установлю ретранслятор, сделаю разводку – и будет у нас и связь, и интернет.
– Я в этом деле не шарю, – честно призналась Таня. – Даже роутер дома мне админы провайдера настроили. А ты у нас башковитый.
Они довольно быстро добрались до верхнего края кратера, и оказались на заросшем сланником плоскогорье. Карликовый лес был невысок, Игорю по пояс, но очень густ. Игорь уткнулся в планшет и что-то в нем колдовал.
– Не хватает, – сказал он. – Еще бы на пару метров повыше…
– Смотри, – сказала Таня, указывая направо, где виднелось какое-то нагромождение скал. – А если туда подняться?
– Хорошая идея, – согласился Игорь. – Давай посмотрим на эти скалы вблизи? Только вот как до них добраться?
Не говоря ни слова, Таня вытащила свой новообретенный мачете, и нанесла решительный удар по зеленому переплетению перед ними. Игорь невольно залюбовался ею. Почему-то энергия Тани вызывала у него настоящий восторг:
– Тебе помочь?
– Главное не мешать, – весело ответила девушка. – И держись подальше, чтобы я тебя ножиком не задела.
«Ножиком…» – подумал Игорь, с уважением глядя на Танино мачете, ловко срубающее низенький березняк. До скал они добрались быстро, благо, те были недалеко. Собственно, нагромождение состояло из нескольких довольно крупных обломков, окружавших более высокий валун, которому природа придала почти правильную кубическую форму. В отличие от окружающих его камней, куб был черен, как антрацит, Его верхнюю плоскость пересекала огромная трещина, словно кто-то ударил по камню исполинским топором.
– Ну вот, – сказала Таня, запрыгивая на камень и усаживаясь на его краю. – Как тебе этот кусок скалы, подойдет?
– А забраться на него как? – спросил Игорь, задумчиво глядя на куб.
– Заберемся, – пообещала Таня, ловко запрыгнув на один из окружающих куб камней. Через мгновение она уже была на вершине куба. – Подавай поклажу, а потом я помогу тебе подняться, идет?
Передав наверх рацию, антенну и аккумуляторы, Игорь вскарабкался на камень сам, не столь проворно, но зато без помощи Тани. С вершины валуна открывался великолепный вид на окружающую плоскогорье тундру, а также на кратер со стоящим в нем загадочным мегалитом. Закрепив антенну в каменной расщелине, так, что ее плоскость почти лежала на камне, Игорь присоединил рацию и стал настраивать связь.
– У тебя курево есть? – спросила Таня. – Я так обычно не курю, но тут все вокруг смалят, так что тоже захотелось.
– Ирка, наверно, про этот камень сразу какую-нибудь историю изобрела бы, – задумчиво сказал Игорь, – она бы увидела в нем алтарь какого-нибудь забытого бога, или прилетевший из другой галактики метеорит… ты «Винстон» куришь? – добавил он, протягивая Тане пачку, найденную в кармане куртки.
– В наше время, что «Винстон», что «Ротманс» – одной и той же махоркой набивают, – ответила Таня, доставая сигарету из пачки. Игорь смотрел на ее пальцы – длинные, сильные, без маникюра – просто коротко обрезанные ногти с легким лаком, кажется, не для красоты, а так, чтобы было… – а огонек?
– Блин… забыл… – ответил Игорь, хлопая по карманам.
– Не трудись, – улыбнулась Таня, достав из кармана поддельное «Зиппо» с эмблемой «Харлей Дэвидсон». Зажигалке было, судя по состоянию, лет тридцать, но ее бережно хранили, раз уж она была до сих пор исправна. Игорь подкурил от пахнущего бензином огонька, потом смотрел, как подкуривает Таня. «Да что со мной?» – думал он. – «Как будто девочку первый раз увидел. И главное…» – что главное, Игорь для себя так и не сформулировал. Наверно, то, что Таню сложно было назвать фотомоделью. Глаз, конечно, выделил бы ее в толпе, но совсем не за внешнюю красоту – для женщины Таня была довольно высокой, даже чуть повыше самого Игоря, который со своими без десяти два на рост абсолютно не жаловался. И телосложение у нее было под стать росту атлетическим. Кроме того, женщина с грудью четвертого, если не пятого размера, худышкой будет только после фотошопа…
Но вот как раз Игорю современные стандарты красоты были не по душе. Он и раньше встречался с девочками, которых сейчас называют плюсоверсайз, но Таня у них выигрывала по всем параметрам огромную фору. Вместо того, чтобы закончить формулировать мысль, Игорь, неожиданно, прежде всего, для самого себя, спросил:
– А у тебя кто-то есть?
– В смысле? – не поняла Таня. – Папа – геодезист и байкер, мама – лесовед, и тоже на моцыках гоняет. Я с ними все детство в таких походах провела. Сеструха старшая вышла замуж и смылась из нашего дурдома в другой – ее муж утащил на дрейфующую станцию, он океанолог, но такой же головой ударенный, как наша Ирочка – ищет Атлантиду на дне Северного Ледовитого океана. Попутно нашел немеряное количество нефти, газа и доказал то, что у нас шельф России почти до полюса простирается, так что народному хозяйству от его заскоков только польза. Начальство им довольно, и сквозь пальцы смотрит на его странности… или ты о чем?
– Я в смысле… – Игорь отвернулся к своему оборудованию, отчасти чтобы скрыть взгляд, отчасти потому, что увидел на своем планшете отметки сигналов, пойманных его антенной. Сигналы были сразу с нескольких спутников, кого хочешь, выбирай, – в смысле, ты с кем-то встречаешься, или…?
– А шо, будут какие-то прэдложения? – сказала Таня с пародийно-одесскими интонациями, но потом продолжила серьезно: – да нет у меня никого. Высоким девочкам вообще сложно парня себе найти, вечно какие-то уроды закомплексованные попадаются, а я еще и, прямо скажем, не Линда Еванжелиста вот прямо ни разу.
– Зря, – глухо, потому что как раз выпускал дым, сказал Игорь. – В смысле, зря, что… в общем, что там такого особенного в этой Линде? Я даже не помню, как она выглядит. А вот ты…
– Подкалываешь? – с подозрением спросила Таня. – Игорёха, чисто чтобы между нами не было непоняток: я как-то не особо радуюсь шуткам в мой адрес. Вообще, трудно быть милой феечкой, когда в тебе чуть меньше сажени в высоту и порядка центнера весу. И когда кого-то этот факт веселит…
– Да ты меня не так поняла! – воскликнул Игорь. – Просто не всем нравятся голливудские стандарты…
Таня опять рассмеялась:
– В наше время голливудский стандарт – чернокожий трансвестит. Но я тут подумала: если ты сейчас меня не подкалываешь, то, возможно, пытаешься сказать мне, что я тебе нравлюсь, – Игорь, помимо воли, кивнул. – Братишка, со мной удобно то, что можно не размазывать мысль по дереву, а говорить прямо. Я не обижусь, а если обижусь – не ударю. А если ударю – то не больно….
Игорь не ответил, но опять отвернулся к своему оборудованию. Устойчивый прием есть, устойчивый интернет – ну, если это можно назвать интернетом, тоже есть. А что с передачей? Потому, что с передачей эмоций у него получилось как-то не очень.
– Ты мне тоже нравишься, – глухо (потому, что затягивалась почти догоревшей сигаретой) сказала Таня. – Но, блин, цивильный мальчик с умной башкой и такая, как я – довольно странная парочка, даже чисто гипотетически. Потому… черт, а давай ты что-нибудь мне предложишь? Потому, что, ты будешь сильно удивляться, но я думаю, что первую скрипку в отношениях должен играть мужчина…
– Даже если он на полголовы ниже? – спросил Игорь.
– А ты по этому поводу загоняешься? – пожала плечами Таня. – У тебя рост вполне нормальный, не хлюпик какой-то. Мне вполне комильфо. На каблуках я все равно не хожу, а без них у нас с тобой разница не так уж и заметна.
– То есть, – серьезно сказал Игорь, затушив окурок о черный камень, – в принципе, ты не против…?
– Смотря чего, – ответила Таня, повторив его действия.
– Встречаться, – глухо, хотя он уже не курил, – сказал Игорь. – Понимаю, что в этом месте это звучит глупо – вокруг ни кино, ни кафе, ни даже плёвого парка, но…
– Не против, – ответила Таня, спрыгивая с камня. – Мне с тобой интересно. Ну, как там у тебя дела с оборудованием?
– Порядок, – ответил Игорь. – Поймал все, что нужно. Сейчас закреплю антенну, и будем спускаться.
– А я бы посидела тут подольше, – сказала Таня, потягиваясь. – Благодать вокруг какая – ни машин, ни людей. Солнышко светит, птички чирикают…
Игорь кивнул, и дальше делал все не спеша. При этом они довольно мило пообщались – Игорь рассказал Тане про свою родню, про службу в армии и учёбу, Таня Игорю – про свои занятия греблей…
Между тем, погода начала портиться. Сначала подул холодный, пронизывающий ветер, потом с севера поползли тяжелые, низкие тучи.
– Кажется, дождь собирается, – заметил Игорь, проверив крепления антенны. – Хорошо, что я так удачно все закрепил, теперь нашу антенну и ураганом не сорвет. Ну что, сворачиваем лагерь, и возвращаемся?
– Ага, – с некоторым разочарованием в голосе сказала Таня. – Тебе помочь спуститься, или без меня справишься?
– Подкалываешь? – с подозрением спросил Игорь. – Я что, инвалид, чтобы с камушка не спрыгнуть? А вот рацию и аккумуляторы я тебе подам, так что спускайся первой, идет?
* * *
Если издали сейд интриговал Иру, то вблизи он ее пугал. Наружная поверхность огромного валуна по цвету сливалась с окружающей его тундрой, но под камнем царила, казалось, непроницаемая мгла. Можно было лишь разглядеть две величественные каменные «ноги», на которые валун опирался – толстые, похожие на контрфорсы древней крепости, и, кажется, сделанные из того же камня, что и «крышка». Но главное не это – несмотря на то, что «крышка» была приподнята довольно высоко над землей – метров пять, не меньше – она «давила» на психику. Вместе с царящей под ней непроглядной мглой и присутствием рядом невидимой, но как-то странно ощутимой дыры в земле, уходящей куда-то очень глубоко, все это создавало какую-то гнетущую атмосферу ожидания чего-то плохого. Ира снова, и совсем некстати вспомнила, что Чокккаперкальм по-саамски – «могила острого колпака». В тихой московской квартире Ира грезила, что этот странный Чоккапер может оказаться пришельцем, чей диковинный вид вызывал у предков нынешних саамов такие странные ассоциации. Может, он был похож на джедая Ки-Ади-Мунди из «Звездных войн», который также обладал удлиненной, конусовидной головой? Ира вспоминала фрески и скульптуры древнего Египта, чьи фараоны щеголяли в высоких конусовидных шапках, вспоминала мумии Наска с нечеловечески вытянутыми черепами, и нафантазировала целую стройную теорию о том, что Землю некогда посетили разумные гуманоиды, чьи головы были высокими и конусообразными…
А что, если эта загадочная шахта – могила одного из этих звездных странников? Может быть, именно она, Ира, станет первым человеком на Земле, доказавшим факт палеоконтакта?
Но сейчас, находясь совсем рядом с этим странным местом, Ира внезапно почувствовала сильнейшее желание вернуться в уютную московскую однушку, в маленькую квартиру, забитую сомнительно-научными книгами и журналами, с висящим на двери лозунгом Агента Малдера: I want believe. Пожалуй, о таких вещах лучше размышлять в тиши уютного и безопасного мегаполиса, чем в глуши, где не берет интернет, нет душа, зато есть непонятного происхождения мегалит, который, конечно, не Стоунхендж и не пирамида Хеопса… но, кажется, куда страшнее…
Вообще, при всей своей любви к неизведанному и загадочному, Ира вряд ли согласилась бы на эту экспедицию, но у нее была веская причина, помимо своего интереса к конспирологическим теориям. Со стороны могло показаться, что Мишка с Ирой прекрасная пара, и, в общем-то, это почти так и было, но…
Ира сошлась с Мишкой после большой трагедии. Ее родители, у которых Ира была единственной дочерью, трагически погибли в автокатастрофе пару лет назад. После похорон Ира стала бояться оставаться одна. Тогда она и познакомилась с Мишкой (который в тот момент поругался с Максом и по этому поводу рассорился с сестрой). У Мишки с Ирой загорелся, как пишут в книгах, бурный роман, но Ира до сих пор сомневалась – не потому ли, что она тогда страдала от одиночества и стремилась прибиться к любому берегу?
Не слишком ли она поспешила? Порою Мишка своим скепсисом сильно ее раздражал. С другой стороны, иногда он, наоборот, вызывал у нее прямо головокружение от переполняющих ее чувств. Ира пыталась разобраться в себе, и поход для этой цели более, чем подходил.
А вот с Дашей, Мишиной сестрой, Ира толком так и не сошлась. Даша казалась ей через чур отстраненной, какой-то «не от мира сего». Эта оценка была тем более странной, что такой большинство окружающих считало как раз саму Иру. Вот только Ира, при всей своей любви к конспирологии, не имела привычки «выпадать из реальности», как ее без пяти минут свояченица. Возможно, Даша и сама этого не замечала, но, иногда, она словно пропадала из этого мира. Она при этом могла ходить, говорить, продолжать диалог – но Ира видела, что Даша где-то не здесь. Это ее пугало.
Вот и сейчас, подбросив Кулешову вопрос о камне, Ира отвлеклась на Дашу. С ней явно было что-то не так. Даша сильно побледнела, даже губы сделались темно-синюшными; под глазами залегли глубокие темные тени…
Обычно, Ира не решалась заговорить с Дашей в такие моменты, но тут ее что-то переклинило, и она подошла к девушке и осторожно взяла ее за руку. Рука была холодной, как ледышка.
– Даш, – позвала Ира, – с тобой все нормально?
– Что-то приближается, – сказала Даша, не глядя на Иру. – Что-то будет.
– Что? – слова Даши, вернее, интонация, с которой они были произнесены, не на шутку напугали Иру. – Откуда? Из-под земли?
– Нет, – ответила Даша. – Это идет по воздуху, это придет с ветром. Мы словно в центре еще не родившегося урагана…
Ира бросила взгляд на небо: небо, дотоле ясное и солнечное, внезапно, стало хмуриться, с севера находила гряда туч.
– Похоже, ты права, – сказала она. – Вот только…
Взгляд Даши потерял свою отрешенность. Она посмотрела на Иру непонимающим взглядом:
– Что? В чем я права?
– Ты сказала, что на нас что-то надвигается, с севера, – растеряно сказала Ира. – Что-то страшное.
Даша нахмурилась:
– Я… вообще-то, я метеозависима, и… когда в Москве был большой ураган, я прямо слегла за пару часов до этого.
– Тогда было так же, как сейчас? – спросила Ира.
– Да… нет…, – ответила Даша, по-прежнему хмурясь. – Сейчас… кажется, сейчас все будет еще хуже.
* * *
Рассказ Кулешова «силовая группа экспедиции», то есть Генка, Феликс и Волосатый, слушали невнимательно. У них на повестке стоял вопрос, по их мнению, куда более непраздный.
– Генка, – обратился Феликс к темнокожему товарищу, – ты ж в армии служил?
– Ясен-красен, – кивнул тот. – Я что, похож на инвалида? В двенадцатом призвали, потом на сверхсрочку остался. А что?
– И кем служил? – продолжал Феликс допрос с пристрастием.
– Механиком, – ответил Генка. – Рота паркового обслуживания бронетанкового полка, а что? У тебя машина сломалась?
– Да нет… – протянул Феликс. – Просто пытаюсь понять одну вещь…
– Так и спросил бы прямо, – фыркнул Гена. – Братишка, что ты ходишь вокруг, да около? Думаешь, я такой тупой, что не понял, куда ты клонишь?
– Вы о чем, мужики? – присоединился к беседе Волосатый.
– О том, откуда наш друг Гена научился обращаться с… тем, что ему вручил Макс, – пояснил Феликс. – Мужик, я эту бандуру только на фотках видел, а он ее сразу жамкнул так, будто у него в гараже такая же, и еще одна на балконе завалялась.
– Между прочим, ты тоже АК с подствольником явно не в кино видал, – ответил Генка, – я уж молчу о том, что Волосатый «Печенега» сразу опознал, что тоже наводит на определенные мысли…
– У нас с корешем все просто, – ответил Волосатый, не дав вставить слово Феликсу. – Мы с ним в Сирии были, когда сверхсрочку тянули, а потом еще вольниками оставались ненадолго. А в Сирии, сам понимаешь, брат – ты можешь быть хоть техником, хоть поваром, а стрелять должен уметь даже из сапога. Бармалеи кругом, итить их дважды – здесь и на том свете.
