Помнится, в прошлый раз он не постеснялся сидеть у меня на плече даже тогда, когда в зале находились другие претендентки и целый распорядитель. Однако, если припомнить, как только в помещение вошел принц Альфиан, Хмури и след простыл. Лишь его магия продолжала творить очередной беспредел. Крыса появилась, платье у меня порвалось и тут же починилось… Но ворона нигде не было.
Могло ли оказаться так, что он сознательно не показывался перед какими-то конкретными людьми, проживающими в Лебедином дворце? Перед теми, кто мог бы его узнать?..
Об этом я думала, пока добиралась до Малахитовой залы, где, как оказалось, уже собрались почти все девушки.
Из высоких полукруглых окон в этот поздний час уже не лился солнечный свет, и разноцветные витражные стекла потемнели. Сейчас лишь позолота в стыках между треугольниками, что составляли диковинные мозаичные композиции, мерцала огнями в свете магических кристаллов и свечей, разожженных по углам огромного помещения.
Стены здесь были отделаны дорогим зеленым малахитом, на что и намекало название залы. С этим камнем прекрасно сочетались многочисленные золотые элементы интерьера: светильники, люстры, статуи, заклепки на мебели и кисточки на портьерах.
Однако, как только я вошла внутрь, все мое тело с ног до головы будто окатило ведром ледяной воды.
Я почувствовала чужой взгляд.
И это был взгляд не того десятка девушек, что кроме меня прибыли на Отбор, щеголяя по Малахитовой зале в дорогих нарядах.
Это был взгляд злой ведьмы.
Не знаю, как я это поняла, но, безошибочно определив направление, откуда он появился, повернула голову и увидела сестру.
На меня глядела Сафира Сирье, белая колдунья и правая рука Джоксара Первого, как она сама изволила мне представиться. А еще – признанная дочь моего отца.
Молодая женщина стояла в самом углу, словно безмолвный наблюдатель. На ней было все то же красивое белое платье, украшенное золотыми звездами, и множество дорогих светящихся украшений.
Рядом с ней расположилась еще одна девушка. Она казалась чуть моложе. Если Сафире я могла бы дать около тридцати лет, то вторая – выжженная, крашеная блондинка в кремово-белом платье – выглядела гораздо младше. Она была ненамного старше меня и имела более живое и свежее лицо, чем у Сафиры. Впрочем, взгляд этой новенькой показался мне не менее опасным. Быстрым и цепким, как рыболовный крючок. Для акулы.
Сафира наклонилась к этой девушке и шепнула что-то ей на ухо.
Неизвестная ронна тут же посмотрела на меня и приподняла бровь. А следом на ее лице появилась едва заметная ледяная улыбка.
Я поспешила отвернуться и встать куда-нибудь так, чтобы всегда видеть родственниц. Ведь в том, что вторая ронна – тоже моя сестра, я больше не сомневалась ни капли.
Блондинка и брюнетка. Обе, судя по всему, ведьмы. Ведь у второй тоже было платье характерного кроя с тем же рисунком. Получается, что она просто еще не дослужилась до такого же высокого ранга, как старшая сестра, но при этом уже являлась магичкой на ставке короля.
– Волшебненько, – выдохнула я еле слышно, пристраиваясь к стене подальше от угрозы и краем глаза продолжая следить за сестрами. – И Хмури нигде нет…
Сегодня вместо какого-нибудь модного бабушкиного ожерелья я надела на шею лишенный Искры Глаз Огня. Красный камень, вставленный в красивую золотую оправу, был все так же прекрасен, как и прежде, несмотря на то, что в нем больше не осталось магии. Он великолепно подходил к моему платью, ярким пятном бросаясь в глаза и сочетаясь с рыжими волосами.
Однако все это было не столь важно. На самом деле я рассчитывала с его помощью достигнуть определенной цели. И прямо сейчас, снова заметив сконцентрировавшееся на мне внимание двух ведьм, я, будто невзначай, покрутила в пальцах камень, сделав короткий ответный залп взглядом.
Получилось эффектно.
Сафира побагровела, а вторая ведьма стала белой как мел.
Обе ронны прекрасно заметили, что внутри Глаза Огня больше не сверкает магия! Они обе понимали, что Искра теперь во мне…
Думали ли они, что у меня получится впитать ее? Наверняка нет. Ведь Сафира даже не предполагала подобного при первой нашей встрече. Она жаждала получить полноценный Глаз Огня, не удосуживаясь уточнить, не успела ли я еще им воспользоваться.
У нее не было и малейшего подозрения на этот счет!
А я так утерла им нос…
От осознания того, что мне удалось сделать это, в груди потеплело.
Казалось, что я могу собой гордиться. Ведь не стоило забывать, что мне едва не пришлось лишиться жизни ради этой Искры во время испытания, которое мне устроили ворон с подмастерьем. В тот момент на погребальном костре я реально думала, что умру, и выжила лишь чудом.
Я закрыла глаза на миг и вздрогнула. Под опущенными веками, как вживую, всплыли события того дня.
Как мне было больно… Страшно…
И как прохладная рука появилась на моем лбу вместе с тихим шепотом, проникающим прямо в сердце. Шепотом, от которого мне каждую секунду становилось легче…
Я вздрогнула вновь, и на этот раз гораздо сильнее. Распахнула глаза, задержав дыхание от мысли, что вспыхнула в голове, словно зарево.
– Ох ты ж… – губы сами что-то там пробормотали, пока я лихорадочно соображала.
Это же Хмуря был!
Дрейгон!
Там, на погребальном костре, рядом со мной был Дрейгон в человеческом облике!
Человек, мужчина, колдун со жгучими зелеными глазами и прикосновениями, от которых я загоралась, как сухая листва.
Уже тогда.
Он меня спас…
– Уважаемые ронны, благородные девы, мы вот-вот приступим к нашему испытанию! – хлопнул в ладоши распорядитель Ирвис, незаметно появившись в дверях и зависнув там, как летучая мышь.
Он глянул краем глаза в коридор дворца, словно ожидал, когда появится его высочество принц.
Альфиана все еще не было.
– А пока я напомню тем, кто еще не в курсе. Сегодня вы должны поразить наследника престола вашими дивными голосами, – улыбнулся он, тряхнув короткой черной челкой, и плавно вошел в зал. Щелкнул пальцами, и в тот же миг со всех сторон одновременно появились официанты с подносами напитков.
– И так как испытание было решено перенести на вечер, чтобы можно было провести его в непринужденной расслабленной обстановке, вы можете угощаться напитками и веселиться! – добавил он, кивая на винные бутылки.
В то же время в стенных нишах завозились люди, которых, признаться, я сперва приняла за статуи, такими неподвижными и гладкими они выглядели в облегающих белых костюмах. У каждого музыканта ко всему прочему оказался абсолютно белоснежный музыкальный инструмент, что дополняло эффект скульптур, поэтому тот факт, что они неожиданно «ожили», привел меня в легкое замешательство.
А затем в воздухе начала разливаться приятная музыка, под которую прямо-таки напрашивалось что-нибудь спеть.
Я искоса глянула на игристое вино, пузырящееся в прозрачных бокалах с золотой каймой, и отвернулась. Не хватало еще голос испортить перед выступлением!
– Вы можете выбрать песню по своему желанию, – продолжал Ирвис, – однако пусть это будет что-нибудь пристойное, от чего скромность его высочества не окажется под ударом.
Откуда-то со стороны окна донесся подозрительно знакомый смешок, напоминающий карканье.
Я резко развернулась, но ничего не увидела. Высокие витражи были плотно закрыты. Однако под сердцем у меня что-то екнуло и разлилось приятным теплом.
Дрейгон был здесь.
Когда я вновь посмотрела на распорядителя, оказалось, что в зал уже вошел принц. Девушки тут же поспешили поклониться, пришлось следовать их примеру, и, растянув юбку в стороны, я надеялась лишь, что реверанс у меня стал получаться чуточку лучше.
Впрочем, пока Альфиан с улыбкой разглядывал приветствующих его ронн, спина болела не меньше прежнего. К несчастью, в этот момент к принцу двумя невесомыми снежинками подлетели исчадия зла. В смысле мои сестры. Они обступили его с двух сторон и начали что-то счастливо щебетать.
Проклятый принц из-за этого так и не успел дать нам позволение разогнуться. Так все конкурсантки и стояли, подрагивая в поклоне и тщательно удерживая пышные и не очень юбки.
Я же вся напряглась, из-под упавших на глаза прядей рассматривая, какая реакция была у наследника престола на моих сестер. И как они сами вели себя с ним.
Это было очень важно!
Альфиан отвечал на приветствия ведьм с улыбкой, но было видно, что он не очень-то доволен.
Это меня так обрадовало! Может быть, принц не слишком любит своих придворных ведьм?
Впрочем, я могла и ошибиться. Тем более что через некоторое время, за которое я даже умудрилась забыть о затекших мышцах, Сафира с церемонным поклоном отошла в сторону и возле принца осталась лишь вторая моя сестра. Выжженная блондинка.
Интересно, как она вообще добилась такого цвета волос? Ее пряди будто бы вечность горели на солнце. Настолько долго, что едва не превратились в пепел. Впервые видела нечто подобное.
Тем временем эта вторая встала чуть позади Альфиана со стороны правой руки. Она была так близка к принцу, что ее кремово-жемчужное платье, усыпанное звездами, почти касалось его ног.
И вот это мне совсем не понравилось…
Тем временем на небольшой помост в торце залы с помощью распорядителя стала подниматься первая девушка. Ею оказалась Желика Фроталь, жгучая брюнетка, которая должна была командовать собственной армией.
Она выглядела хмуро, но гордо. Уже на самом верху помоста она замедлилась, мрачно посмотрев на Ирвиса, но тот и глазом не моргнул, громко возвестив, будто так и надо:
– Не забываем, благородные ронны, что отказ от испытания мгновенно исключает вас из участия в таком значимом и великом событии, как Королевский Отбор!
Другие девушки зашептались, кто-то испуганно, а кто-то с легким пренебрежением.
Мне стало жалко полную достоинства брюнетку, которая явно не слишком умела петь. Однако Желика тут же отвернулась от зала, гордо дошла до середины помоста и остановилась. Музыка на миг стихла, чтобы почти сразу заиграла совсем иная мелодия.
– Баллада о женщине-рыцаре, собственного сочинения Желики Фроталь! – возвестила она звучным командным голосом.
Остальные конкурсантки почтительно замолкли, заранее впечатленные. Затем черноволосая фея запела, а участницы Отбора, казалось, и вовсе перестали шевелиться, не в силах оторвать глаз от певицы… у которой вообще не было слуха.
Ее песнь разливалась по залу, как завывания раненого медведя, периодически переходящие в ночные лягушачьи трели. И хотя Желика явно знала о своей проблеме и старалась не столько петь, сколько размеренно «читать» свои стихи, это не слишком помогало.
И ладно бы дело было только в слухе, которого бедняжке не дали боги, так ведь и слова песни оказались весьма… специфичными. Меня же настолько поразила эта баллада, что один кусок напрочь въелся в мозг. Признаться, я даже с ужасом думала о том, что он останется там навсегда:
«…И смелая дева, ворвавшись в бордель,
Тряся серебристой кувалдой,
Поспешно крушила любви цитадель,
Где пахло грехом и лавандой…»
В общем, все присутствующие были настолько поражены услышанным, что Желика допела в гробовом молчании. Только музыканты продолжали играть свои партии, хотя и они явно мечтали все бросить и получше прислушаться к воинственной исполнительнице.
Как только баллада о женщине-рыцаре наконец закончилась, по залу опять начали сновать официанты, девушки защебетали, явно обсуждая таланты первой конкурсантки, а принц хлопал в ладоши с натянутой на лицо улыбкой.
– Прекрасно-прекрасно! – кашлянув в кулак, неожиданно охрипшим голосом проговорил Ирвис. – Спасибо, ронна Фроталь.
Девушка степенно спустилась со сцены, и принц даже поцеловал ей руку, отвесив пару комплиментов.
Вот сила воли у человека! Врет и не краснеет. Впрочем, если бы меня интересовала чья-нибудь армия, я, наверное, тоже говорила бы исключительно приятные вещи.
Тем временем на сцену взошла вторая конкурсантка, и все потекло своим чередом. Новая песня уже не была такой экспрессивной и эмоциональной, музыка играла спокойно и размеренно, а женский голос звучал вполне терпимо и местами даже красиво.
– Любезная ронна Довилье, могу ли я составить вам скромную компанию? – раздался в этот момент голос у меня над ухом, и я с изумлением обнаружила, что принц уже давно находится не где-то в стороне, метрах в двадцати от меня, а очень даже рядом со мной! Настолько близко, что его дыхание щекочет волосы у меня над шеей…
– Конечно, ваше высочество, – стремительно развернулась я к нему и сделала очередной реверанс.
Альфиан снисходительно взглянул на меня сверху вниз и кивнул, не преминув задержаться взглядом на декольте моего платья. Теперь-то я уж понимала, что его привлекает вовсе не отделка наряда, а то, что под ним.
Впрочем, как ни странно, стоит отдать принцу должное, казалось, что именно на моей груди его взгляд задерживался на значительно более короткое время, чем на достоинствах остальных претенденток. И другая на моем месте наверняка бы расстроилась, мол, «ах-ах, наследник престола считает меня недостаточно симпатичной, сделаю декольте поглубже». Но все это было не про меня! Увы, мне внутренне совершенно не хотелось искать внимания наследника престола. К тому же после того, как я убедилась в истинной цели Отбора, я и вовсе не желала, чтобы Альфиан рассматривал меня как возможную любовницу.
Не знаю уж, насколько принц должен быть влюблен в меня, чтобы при нашем поцелуе королевская Искра Солнца передалась мне, но я надеялась, что хватит и легкой приязни. Ну, может, с капелькой страсти. Оставалось надеяться, что уж на это моих прелестей хватит!
Кроме того, меня успокаивал тот факт, что именно сегодня Альфиан в любом случае уже испытывал ко мне чуть больший интерес, чем к другим участницам. Не знаю, с чем это было связано: с моей внешностью, в которой, вообще-то, не было ничего особенного, с красивым платьем или, может быть, с чем-то еще. Но едва представилась свободная минута во время пения конкурсантки, принц подошел ко мне САМ. К первой из всех остальных девушек. И по его весело блестящим глазам я поняла, что он определенно имеет что мне сказать.
Вот только что же это может быть?..
– Вы сегодня дивно выглядите, ронна Довилье, – проговорил тем временем принц, неожиданно взяв меня за руку и поцеловав тыльную сторону. Словно какой-нибудь придворной даме.
Я слегка засмущалась этому знаку внимания. Не всякой придворной даме сам наследник престола будет руку целовать… Разве что той, у которой есть свободная и не очень нужная армия!
Когда вернусь домой, надо будет проверить, не завалялось ли у меня такой где-нибудь. А то вдруг я чего не знаю?
– Благодарю, ваше высочество. – Очередной реверанс, и я, прикусив губу, мысленно костерю создателей придворного этикета.
Принц бросил на меня задумчивый взгляд, словно собирался с мыслями.
Да что же это у него такое в голове, что он и сказать не решается? Может, у меня помада смазалась или, не знаю, подол в трусах застрял?
Я даже невольно заозиралась, осматривая себя со всех сторон, и в этот момент под аккомпанемент особенно высокой ноты конкурсантки принц спросил:
– Скажите, Мартелла, каким вы видите свое будущее?
Я слегка опешила от этого вопроса, признаться.
И что я должна ответить? Что мечтаю стать его возлюбленной и между делом – королевой Вальтариума?..
И если последнее было бы, в принципе, очень даже неплохим скачком в карьере, то первый пункт казался мне весьма сомнительной перспективой.
– Я… – проговорила слегка нервно, пытаясь найти правильный ответ.
Впрочем, как ни странно, одна крайне неприятная особа избавила меня от необходимости лгать дофину.
К нам подошла моя вторая сестра. Блондинка с мрачно блестящими каре-зелеными глазами. С улыбкой она присела в поклоне перед принцем, а затем, не дожидаясь вопроса или позволения сказать, заговорила:
