– Я могу составить обоснование, – тихо сказала Тамара.
Мигайлов прошел мимо своего кресла, сделал круг в обход стола и снова оказался у нее за спиной.
– Ты могла бы стать начальником отдела, – заявил он.
Тамара резко поднялась, развернулась к нему лицом, едва не опрокинув стул, на котором сидела, и выпалила:
– Я могу стать начальником отдела. Где-нибудь. Но я никогда не стану шлюхой. У вас.
Она не связана была с компанией контрактом и могла уволиться в любой момент. Ей всего двадцать шесть, и она еще найдет себя в этой жизни.
– А кто предлагает тебе?.. – Мигайлов осекся, не договорил и отвел взгляд в сторону.
– Я могу идти?
Он кивнул, обиженно глядя в окно, и махнул рукой на выход.
Тамара направилась к двери в ожидании приговора. Но Мигайлов так и не сказал: «Ты уволена».
Увольняться Тамара не хотела. Работа у нее, может, и беспокойная, зато вполне комфортная. И зарплата хорошая. А главное, от дома недалеко, всего четыре остановки на трамвае.
Тамара едва не проехала свою остановку, всю дорогу думала о размолвке с начальником. Похоже было на то, что Мигайлов окончательно выбился в люди, почуял запах большой власти, барскими замашками стал обрастать. Ему теперь не только казнить и миловать можно, но и унижать подчиненного. Раньше он только посматривал на Тамару, а сейчас чуть ли не прямым текстом в постель пригласил. Самое страшное, что везде так.
Все так же, в тягостном раздумье, Тамара зашла в подъезд, на лифте поднялась на свой этаж, на автопилоте открыла дверь и вздрогнула, когда из своей спальни ей навстречу вышла Вика.
– Ты чего такая чумная? – спросила сестра с фирменной своей насмешкой, происходящей не от большого ума.
– Да так, задумалась.
– Задумалась она! – Вика пальцами взяла ее за щеки, заставила посмотреть себе в глаза.
Опять на нее что-то нашло. Тамара давно уже привыкла к странностям сестры и научилась не придавать значения ее манипуляциям.
– Губы можешь не подкрашивать, а то он подумает, что ты любишь это дело.
– Какое дело? – Тамара и пыталась, но не смогла сохранить невозмутимость.
– А кто подумает, это не важно? – спросила Вика.
Из комнаты вышел высокий загорелый парень, лицо которого показалось Тамаре знакомым. Высокий лоб, прямой нос, широкие скулы, прямоугольный подбородок, маленькие, близко посаженные глаза.
– Никто ничего не думает, – сказал он и с бодрой, но вместе с тем и виноватой улыбкой глянул на Тамару.
– Родион?
– А ты сомневаешься, да? Вроде как два года письма мне писала. – В его голосе чувствовался укор, который он пытался скрыть.
– Я не писала.
– И не думала.
Тамара с досадой глянула на Вику. Она все помнила и даже в чем-то была виновата перед Родионом. Но вовсе не обязательно было тащить его в дом. Ей вовсе не хотелось выслушивать его претензии. В конце концов, между ними не было никаких обязательств. Свой адрес она ему дала скорее из жалости, чем из симпатии. Несчастные призывники уходили в армию, и в лице Родиона Тамара пожалела их всех.
– Почему я должна была думать о тебе?
– Я не нарушил твой покой? – с непонятным сарказмом спросил Родион.
– Нет, ты не нарушил мой покой.
Тамара смотрела на него с раздражением, но вместе с тем и с интересом. Было в нем что-то этакое, незаурядное, привлекательное. Взгляд ясный, открытый, чтобы душа была видна на всю ширину. Черты лица правильные, даже в чем-то породистые. Но ему явно не хватало утонченности. Манеры далеко не изысканные. Повадки простого парня, не избалованного ханжеским воспитанием и стремлением к надуманным высоким идеалам. Его бы обтесать, отшлифовать, но так ведь не захочет.
«Или я смогу его уговорить?»
Эта мысль мелькнула где-то в глубине ее сознания, высекла искру интриги, но тут же погасла. Что-то не было у Тамары желания браться за Родиона.
– А кто-то нарушил, да? – осведомился Родион и глянул на Вику так, как будто искал у нее подтверждения тем словам насчет Эдика.
Тамара же посмотрела на сестру с укором. Вике вовсе не обязательно было посвящать Родиона в подробности ее личной жизни.
Как это ни странно, Родион понял все правильно, но молчать не стал.
– Это меня не касается? – спросил он.
– Надеюсь, ты покормила гостя? – Тамара не без ехидства глянула на сестру.
Вика не могла накормить даже саму себя. Это ведь нужно в холодильник лезть, колбасу из свертка доставать, резать, накладывать на хлеб. А горячий бутерброд – так это вообще из области фантастики. В этом случае придется еще и с тостером немного повозиться.
– Так тебя ждала.
– Ждала или ждали?
– Да я уже все, ухожу, – заявил Родион.
– Он уходит, – сказала Вика и кисло глянула на старшую сестру.
– Ну что ж… – Тамара слегка замялась, не зная, что сказать. – Рада была увидеть тебя.
Родион усмехнулся и с едким прищуром посмотрел на нее. Она рада была избавиться от него, но никак не увидеться с ним. Если эта особа способна обманывать в малом, то в большом ей верить точно нельзя. Лживая она и даже коварная, а может, и еще хуже.
Именно так Тамара и расшифровала его взгляд, и ей вдруг стало стыдно. Нет, она, конечно, не ангел, но и лживой дрянью никогда не была. А шлюхой тем более.
– Может, чаю на дорожку попьешь? – спросила девушка.
– Даже чаю не попью, – все с той же усмешкой ответил Родион.
Тамара качнула головой, глядя на него. Сейчас он уйдет и всю свою длинную жизнь из-за какого-то короткого разговора будет считать ее стервой. Она не хотела, чтобы этот парень о ней плохо думал.
– Сейчас ужинать будем, – упрямо сказала Тамара.
– Я же говорю, пора мне.
– А если я очень хорошо попрошу?
Родион кивнул, соглашаясь немного задержаться. Тамара с удивлением для самой себя облегченно вздохнула. Еще несколько минут назад она не думала об этом парне, а сейчас готова была удерживать его силой. Не должен он уйти, во всяком случае, сейчас. Знать бы еще, почему это для нее так важно.
Глава 2
Халат на Тамаре длинный, плотно запахнутый, лишь с легким намеком на декольте, но сексуальность ее тела просачивалась через плотный шелк так же легко, как сок сквозь марлю с мятой вишней. Родион курил на балконе, а она стояла в дверях с затаенной улыбкой на губах. Он смотрел на нее с таким волнением, как будто она зашла к нему в спальню, чтобы снять этот самый халат. Вечер, но на улице светло. На юге в это время уже темно, а Москва географически куда ближе к белым ночам.
Родион глубоко затянулся напоследок и затушил сигарету, чтобы не дымить на Тамару.
– Ты часто не кури, – сказала она и взглядом показала вниз. – А то у нас тут соседка.
– Все, до завтра не буду.
Родион не хотел оставаться на ночь, но Тамара настояла. Она и ужином его накормила, и в душ отправила. Вику к себе в спальню забрала, освободила для него комнату.
Родители у них пропадали на даче, места в доме было много, но это вовсе не значило, что Родион мог поселиться здесь. Тамара ничего на этот счет не говорила, но ему и без того все было понятно. Лишний он здесь. Завтра утром иссякает лимит на гостеприимство, и вечером Родион будет уже в поезде.
Он так решил, хотя жуть как не хотел уезжать. Парень знал, что без Тамары тоска сожрет его за неделю, если не раньше.
– Завтра на вокзале покурю, – добавил он.
– Уезжаешь. – Она скорее утверждала, чем спрашивала.
– Да, родителей проведать.
– А потом?
– Работать буду.
– Где?
– В Новосибирске. У отца бригада строительная.
Тут Родион слегка преувеличил. Отец да брат, вот и вся бригада. Сам он будет третьим. Если присоединится к ним. А куда ему деваться?
– У дяди Виталия тоже бригада строительная, – сказала Тамара.
– В Новосибирске?
– Нет, в Москве. Квартиры ремонтируют.
– И мы квартиры ремонтируем. – Родион встрепенулся и завороженно посмотрел на Тамару.
Она сама заговорила о работе в Москве, значит, хочет, чтобы он остался здесь. По-другому парень понимать ее не хотел.
– Дело нужное. Рада была тебя увидеть, Родион. Спокойной ночи! – проговорила Тамара и повернулась к нему спиной, собираясь уходить.
А уйти она могла навсегда. Завтра рано утром ей на работу, вряд ли она захочет с ним попрощаться.
– А ты не могла бы поговорить с этим дядей Виталием?
Он протянул к ней руку. Так утопленник тянется за спасательным кругом, который висит на далекой пристани.
Тамара сама должна была предложить ему протекцию, но если гора не идет к Магомету, то на лыжи нужно становиться самому.
Тамара остановилась, приложила палец к виску, медленно повернулась к нему и посмотрела на него внимательно, взыскательно, прямо как начальник отдела кадров на новичка.
– А у тебя опыт работы есть?
– Четыре года.
– Когда ты успел?
– Как это когда? Я в двадцати три года призвался.
– Значит, сейчас тебе двадцать пять, – сказала Тамара и кивнула самой себе.
– Да. И опыт большой. Руки откуда надо растут.
– Когда ты можешь начать работу? А то сперва домой, потом обратно. Так и лето закончится.
– Да хоть завтра.
– А как же родители?
– Они поймут.
– Ну, хорошо, я спрошу.
Тамара ушла, а Родион лег спать, сожалея о том, что подушка в чистой наволочке принадлежала не ей. Подушка эта хранила запах Вики, а он хотел дышать ароматом любимой женщины.
Тамара могла позвонить своему дяде прямо сейчас. Родиону нужно было знать, уезжать ему утром или нет. Если его не возьмут на работу, то завтра он уже не будет путаться у нее под ногами. Она могла и не звонить, а просто сказать нет. И завтра утром он исчезнет из ее жизни.
Время шло, а Тамара не появлялась. Часы уже пробили полночь, когда дверь наконец-то открылась. Из коридора в спальню ввалилась Вика. Этого щуплого цыпленка с короткой стрижкой невозможно было перепутать с изящной полногрудой Тамарой.
Вика именно ввалилась в комнату. С закрытыми глазами, в режиме свободного падения она спланировала на кровать. Не сдвинься Родион в сторону, эта барышня легла бы прямо на него.
Укладываясь, она даже не прикоснулась к нему. Но когда легла, положила на него руку.
