978-5-271-46444-7
ISBN :Возрастное ограничение : 16
Дата обновления : 14.06.2023
– Все уже было, и даже лучше, чем сегодня. Пойдем большеухую лису посмотрим. И льва.
– Он сегодня не покажется, слишком поздно.
– Мало ли…
И мы поехали старой колеей в сторону солончака. По левую руку простиралась равнина, окаймленная неровным частоколом высоких деревьев с желтыми стволами и изумрудной листвой – там начинался лес, где водились буйволы. Высоко вздымалась старая сухая трава, и повсеместно лежали деревья, выкорчеванные либо слонами, либо ветром. Впереди виднелись ярко-изумрудные луга, а справа шли болота с островами густого зеленого кустарника, из которого торчали редкие крупные деревья с плоской кроной. Повсюду паслась дичь. При нашем приближении животные отбегали – кто галопом, кто ленивой трусцой – и опять принимались за еду. Если мы проезжали вот так, транзитом, или если Мэри щелкала фотоаппаратом, они уделяли нам не больше внимания, чем сытому льву: под ногами не путались, но и не боялись.
Я изучал следы на дороге, перегнувшись через борт джипа; мой оруженосец Нгуи, сидевший сзади, занимался тем же. Мтука вел машину и поглядывал по сторонам. Из нас у него были самые зоркие и быстрые глаза. Аскетичное узкое лицо Мтуки светилось умом, на щеках красовались ритуальные шрамы племени камба в виде наконечников стрел. Он был старше меня на год и слегка глуховат. Сын Мколы в отличие от отца не был мусульманином. Он обожал охоту и водил машину как бог. Не помню случая, чтобы он проявил небрежность или безответственность – это при том, что Нгуи, Мтука и я традиционно считались главными возмутителями спокойствия.
Меня и Мтуку с давних пор связывала тесная дружба. Однажды я спросил его о происхождении глубоких ритуальных шрамов: у остальных охотников они были заметно меньше.
Он рассмеялся и ответил:
– О, это была такая нгома! Ты понимаешь? Девчонке голову закружить.
Нгуи и оруженосец Мэри по имени Чаро тоже рассмеялись.
Чаро, истый мусульманин, отличался патологическим неумением лгать. Собственного возраста он, конечно, не знал; Отец полагал, что ему уже хорошо за семьдесят. Даже в чалме он был сантиметров на пять ниже Мэри, и сейчас они стояли рядом, наблюдая за водяными козлами, что нехотя уходили к лесу в наветренную сторону, причем замыкавший движение вожак с великолепными рогами то и дело оглядывался, и я подумал, что животным они, верно, кажутся весьма странной парочкой. Ни одна живая тварь не испытывала перед ними страха – мы неоднократно имели случай в этом убедиться. Напротив, при виде миниатюрной блондинки в зеленом плаще и еще более миниатюрного негра в голубой куртке животные проявляли интерес, словно им довелось попасть на цирковое представление или столкнуться с забавным курьезом; хищники, во всяком случае, явно были не прочь познакомиться с ними поближе.
С самого утра нам было покойно и легко. В этой части Африки каждый день готовит что-нибудь необычное – прекрасное или ужасное. Просыпаешься с таким чувством, словно сегодня стартуешь в гигантском слаломе или в гонках на болидах. Знаешь наверняка, что происшествия не заставят себя ждать, причем не позднее одиннадцати. Я много времени провел в Африке и не припомню такого утра, чтобы я проснулся без ощущения счастья. Потом, конечно, на ум приходили неоконченные дела, и картина корректировалась. Однако сегодня мы дружно наслаждались чувством временной безответственности, обусловленной сменой руководства, и я радовался, что поблизости нет буйволов, традиционно служивших источником головной боли. Инициатива принадлежала им: чтобы ситуация обострилась, они должны были прийти к нам, а не наоборот.
– Куда теперь?
– Перегоним машину к большой воде, проверим следы. Затем съездим в лес, где выход к болоту. Потом домой. Слоны будут с подветренной стороны; может, удастся их увидеть. Хотя вряд ли.
– А давай на обратном пути проедем через страну геренуков?
– Как хочешь. Жаль, поздно раскачались, пока Отца провожали, то-се…
– Хочу в Гиблое место заглянуть. Заодно обстановку разведаю на предмет рождественской елки. Думаешь, мой лев там?
– Возможно. Но в такой местности искать бесполезно.
– Вот ведь умная сволочь этот лев! Почему мне не дали застрелить того другого, под деревом? Такой был красавец! И сидел как на ладони. Женщины только так и охотятся.
– Это верно. Добивают такого красавца с черной гривой, когда в нем уже сорок дырок. Потом фотографируются рядом, все дела. А потом живут с этим грузом и до конца дней всем врут, включая себя.
– Жаль, я тогда промахнулась. Помнишь, в Магади?
– Чего жалеть? Гордиться надо.
– Не знаю, откуда это во мне… Я должна его добыть, понимаешь? По правде, без дураков!
– Мы его слегка перетравили, солнце. Теперь надо выждать, чтобы он страх потерял. Чтобы ошибку совершил.
– Этот лев вообще не делает ошибок. Он еще умнее, чем ты и Отец, вместе взятые.
– Дорогая, Отец хотел, чтобы все было честно. Либо ты правильно добудешь правильного зверя, либо вообще не стоит браться. Он тебя любит, иначе махнул бы рукой, и стреляй первого попавшегося.
– Ладно, хватит. Хочу подумать про Рождество. У нас будет чудесная елка.
Мтука заметил, что Нгуи повернул обратно, и подогнал машину. Мы погрузились, и я указал в направлении полоски чистой воды на той стороне болота. Мы с Нгуи дружно перегнулись через борта и занялись следами. Старая колея была истоптана копытами: звери ходили на водопой к тростниковым болотам. Попадались следы антилопы гну, зебры и газели Томпсона.
Когда подъехали к лесу, колея свернула, и мы увидели следы человека. Затем еще одного, в ботинках. Люди прошли здесь до дождя, и мы притормозили, чтобы разглядеть получше.
– Мы с тобой, – сказал я Нгуи.
– Точно, – ухмыльнулся он. – У этого большая нога. И походка вялая.
– А у босого такая походка, будто он ружье вот-вот уронит. Глуши мотор.
Мтука остановил машину. Мы вышли.
– Смотри-ка, – сказал Нгуи, – обутый криво идет, наверное, старый совсем. И глаза слепые.
– А босой, смотри, ковыляет, как будто у него пять жен и двадцать коров, и все деньги на пиво уходят.
– Хорошая парочка. Обутый, смотри, скоро упадет замертво. Ноги так и заплетаются.
– Куда они идут, интересно?
– Откуда я знаю? Смотри, обутый вроде посвежел. – Нгуи ухмыльнулся. – Наверное, о Шамбе подумал.
– Квенда на Шамба?
– Ндио, – кивнул Нгуи. – Как думаешь, сколько лет обутому?
– Не твое дело.
Джип подъехал; мы сели, и я указал Мтуке на лес. Он вывернул руль, смеясь и покачивая головой.
– Зачем вы собственные следы разглядывали? – спросила Мэри. – Я понимаю, это, наверное, смешно, потому что все смеялись. Но как-то глупо.
– Дурачились.
В этом месте в лесу мне всегда не по себе. Понятно, что слонам надо есть, и лучше, чтобы они ели деревья, а не опустошали окрестные фермы. Однако масштаб разрушений и ничтожное соотношение действительно съеденного к бездумно выкорчеванному производили тягостное впечатление. Слоны были единственным видом африканских животных, численность которого в последнее время неуклонно возрастала. Дошло до того, что перед местным населением встала реальная проблема, и слонов начали истреблять, причем били всех без разбора. Нашлись люди, получавшие от этого наслаждение. Безжалостно уничтожали старых и молодых, самцов, телок и телят, искренне гордясь своей работой. Процесс следовало взять под контроль, но сейчас, глядя на чудовищный бурелом, на вывороченные с корнем деревья и зная, во что может превратить местную шамбу стадо слонов, я понимал, что с контролем будут проблемы.
Пока ехали, я все искал следы двух знакомых слонов. Эти следы мы видели ранее, и они вели сюда, в лес. Парочка была хорошо известна, и я примерно знал, куда они направляются, однако хотел увидеть следы и убедиться наверняка, чтобы не сидеть как на иголках, пока Мэри будет здесь прогуливаться в поисках рождественской елки.
Мы остановились; я взял большое ружье и помог Мэри выбраться из машины.
– Спасибо, сама обойдусь, – сказала она.
– Послушай, дорогая, ты же все понимаешь. Мне надо быть рядом, на всякий случай, с большим ружьем.
– Я просто хочу выбрать подходящее деревце.
– Знаю. Но мало ли кто тут бродит. Уже были прецеденты.
– Ну, пускай Нгуи со мной пойдет. Или Чаро.
– Солнце, за тебя отвечаю я.
– Вот зануда!
– Еще какая! – ухмыльнулся я и позвал: – Нгуи!
– Да, бвана?
Время шуток прошло.
– Пойди поищи следы двух слонов, что вошли в лес. Дальше тех камней не ходи.
– Ндио.
Он зашагал через поляну, поглядывая под ноги и держа «спрингфилд» в правой руке.
– Сегодня хочу только выбрать, – сказала Мэри. – Потом приедем как-нибудь с утра, выкопаем его и пересадим в лагере, пока прохладно.
– Да, конечно.
Я следил за Нгуи. Тот замер и некоторое время прислушивался, затем осторожно двинулся вперед. Следуя в двух шагах за Мэри, которая ходила от одного деревца с серебристой колючей листвой к другому, выбирая форму и размер, я то и дело посматривал на Нгуи. Он вновь замер, прислушался и, оглянувшись, указал на густые заросли слева. Я знаком приказал ему вернуться. Он пошел назад со всей поспешностью, на какую был способен, только что не бегом.
– Где они? – спросил я.
– Пересекли поляну, ушли в чащу. Я отлично слышал. Двое: старый бык и его аскари.
– Ну и хорошо…
– Тихо! – шепнул он и указал на заросли справа. – Фаро.
Я ничего не слышал.
– Мзури машин, – сказал он, что, в общем, означало «быстро все в машину».
– Приведите Мэри.
Я всматривался в чащу, куда указал Нгуи, но не видел ничего, кроме серебристых кустов, зеленой травы и стены высоких деревьев, обвитых лианами. Затем раздался шум, похожий на резкое густое урчание. Такой звук получится, если поднести кончик языка к нёбу и сильно дунуть, чтобы язык завибрировал, как трость гобоя. Шумело как раз там, куда я смотрел, однако по-прежнему ничего не было видно. Я сдвинул предохранитель на штуцере калибра 0,577 и посмотрел налево. Мэри шла к нам по дуге с таким расчетом, чтобы оказаться у меня за спиной; Нгуи поддерживал ее под локоть; она ступала осторожно, как по минному полю. Сзади шел Чаро.
Тут я снова услышал рык – и Нгуи сразу отстал, направив «спрингфилд» на заросли, а его место занял Чаро, подхватив Мэри под руку. Они уже поравнялись со мной и теперь приближались к машине. Я подумал, что наш водитель Мтука глух и не слышит носорога, но по их виду должен все понять. Оглядываться я не хотел; только краем глаза видел, как Чаро подталкивает Мэри к машине. Нгуи замыкал шествие со «спрингфилдом» наготове, то и дело оборачиваясь. Я не хотел лишать носорога жизни, но выбора не было: вздумай он напасть, его пришлось бы застрелить. Первый заряд пустишь в землю, инструктировал я себя, прямо перед ним; если не остановится, убьешь из второго ствола. Спасибо, так и сделаю. Чего уж проще.
Тут у меня за спиной заревел мотор: джип подъезжал, газуя на низкой передаче. Я начал пятиться, рассудив, что лишние ярды не помешают, – и с каждым шагом чувствовал себя лучше. Джип лихо подрулил и замер рядом; я толкнул предохранитель и прыгнул на подножку, ухватившись за левый поручень – как раз в тот момент, когда из чащи в фонтане щепок и обрывков лиан вылетел носорог. Это была крупная самка; на открытом месте она сразу взяла в галоп. Сзади несся маленький теленок; из машины они выглядели весьма забавно.
Несколько секунд самка пыталась сократить дистанцию, затем начала отставать. Впереди показалась широкая прогалина, Мтука резко взял влево. Носорожиха по инерции пронеслась прямо – и перешла на трусцу. Теленок смешно трусил следом.
– Успела сфотографировать? – спросил я жену.
– Не было возможности. Она шла за нами по пятам.
– Как она из кустов выломилась, тоже не сняла?
– Знаешь, как-то не пришло в голову. Зато я елочку выбрала.
– Теперь, надеюсь, ясно, зачем я тебя прикрывал? – спросил я как последний идиот.
– Можно подумать, ты знал, что она появится.
– Она здесь живет. И на водопой все время ходит к ручью, что впадает в болото.
– Главное, все сразу такие серьезные. То шутки шутили, а то вдруг бац!.. Первый раз вижу.
– Дорогая, представляешь, если бы пришлось ее убить? Тут веселого мало. И за тебя я испугался.
– Такие все серьезные, – повторила Мэри. – И каждый норовит под локоть принять, как будто я сама до машины не дойду. Совсем не обязательно было тащить меня за руку.
– Дорогая, они просто следили, чтобы ты не споткнулась о сусличью норку или еще о какую-нибудь дрянь. Все время под ноги глядели. Носорожиха рядом была и могла в любую минуту напасть. А убивать ее нельзя.
– Откуда же вы знали, что это была мать с теленком?
– Здравый смысл. Она здесь уже месяца четыре ошивается.
– Обязательно надо ошиваться именно там, где растут наши рождественские елочки!
– Добудем мы тебе елку, не волнуйся.
– Только и знаешь, что обещать… Все гораздо лучше, когда рядом мистер П.
– Безусловно. И когда рядом Джи-Си, жизнь тоже приятна и легка. Но сейчас мы здесь одни. И вообще, давай закончим. Еще в Африке не хватало ругаться.
– А кто ругается? Я и сама не хочу. Просто не люблю, когда всякие записные остряки ни с того ни с сего становятся серьезными праведниками.
– Ты когда-нибудь видела, как убивают носорога?
– Можно подумать, ты видел.
– Нет, не видел. И не горю желанием. Кстати, мистер П. тоже не видел.
– Мне не понравилось, как все вдруг посерьезнели, будто невесть что случилось.
– Я же объясняю: все оттого, что ее нельзя убивать. Когда убивать можно, тогда совсем другая история. И потом, я же за тебя переживаю.
– А вот и не надо. Лучше переживай насчет рождественской елки.
Я почувствовал, что во мне закипает праведное возмущение, и действительно пожалел, что рядом не было П. с его умением изящно выруливать из подобных разговоров.
– Надеюсь, ты не передумал на обратном пути заехать в страну геренуков.
– Обязательно заедем. Сейчас вон там у камней свернем направо, потом через грязь у тех кустов, видишь, куда только что бабуин убежал, потом через поле на восток, до другого носорожьего водопоя. Затем возьмем на юг к старой маньятте – и мы у геренуков.
От этой книги остается странное послевкусие: словно на протяжении недели, двух, трех ты разговаривал с писателем по душам и стал его хорошим другом, а теперь все закончилось, будто и не было вовсе.
Не знаю, чего здесь было больше со стороны Патрика Хемингуэя (сына): желания заработать или показать ход мыслей отца, не разбавленный литературным изложением. По сути, "Проблеск истины" - это тот же "Лев Мисс Мэри", только с вкраплением журналистики - это не вымысел, а настоящий дневник Хемингуэя, который он вел во время своего последнего сафари.
В нем много интересного: будни настоящего Белого Охотника, культура и общение коренных жителей шамбы и жителей городка Лойтокитока. Но самым для меня важным было - наблюдать за отношениями Эрнеста и Мэри Хемингуэй. Пожалуй, после этой книги эта…
Мы уже читали про льва мисс Мэри, но то была короткая зарисовка, а это - более подробное жизнеописание африканского периода жизни Папы и его близких (увы, не оконченное). Охота на льва тут тоже имеется, а кроме того, есть охота на антилоп, леопарда, обезьян, птичек, и вообще рассуждения об охоте с точки зрения как мясоедов, так и вегетарианцев. Все это довольно интересно, с проблеском истины, так сказать.Хемингуэй описывает Африку как одно из своих самых любимых мест, наряду с Парижем. И описывает он ее так просто и честно, что ее нельзя не любить. Со всеми ее москитами и страшными змеями. "Да, по соседству с нами жили кобры," - говорит он, - "но это были не абстрактные смертельно опасные твари, а каждая конкретная кобра в каждой конкретной норе." И от такого описания совсем даже не…
В этот опасный и весьма распространенный грех - смотреть и не видеть - скатиться очень легко. Утрата любопытства всегда предвестник чего-то более страшного. Человек не имеет права жить в мире, красоты которого он не замечает
Начиная свою рецензию с этих строк, которые написал Хемингуэй он же "бвана", как уважительно его называют на языке суахили герои его приключений, я хочу сказать, что нам всегда должно быть любопытно! В любой ситуации, как и героям этой прозы-дневника. "Проблеск истины" - это что-то новое, что я раньше не встречал. Хемингуэй описывает события, которые происходили с ним на сафари, видимо последнем сафари в его жизни...Весь рассказ пронизан тонкой красотой Африки, его обитателей, он пронизан литрами алкоголя, которые потребляют его герои, он пронизан любовью и…
Перед взором раскинулась бескрайняя саванна со своей флорой и фауной. Такая чужая, неизвестная и от того чуточку страшная. Встречи с коварными змеями, непредсказуемыми носорогами и грозными львами меня приводили в трепет. Ходила я по звериным тропам, читала следы зверей, обливалась потом от невыносимой жары, спасалась от москитов и жила в палаточном лагере охотников. В общем, побывала я на африканском сафари и поохотилась на исполинского льва. Но расплата не заставила себя ждать. Если целясь в буйволов и газелей, я зажмуривалась, то убив льва, я рыдала в три ручья над его телом и проклинала своих напарников, когда они фотографировались с ним. Да, охота никогда меня не привлекала.
Да и в лагере я не могла найти спокойствие. Волнение и бунты племен, угрожавшие и нашему лагерю, вымирающие…
Эрнест Хемингуэй - крупнейший американский автор, лауреат нескольких премий.Роман "Проблеск истины" - последнее произведение Хемингуэя, оставшееся незавершенным. Сухой стиль напомнил о любимом Флобере, исповедальность и заметки о литературе - опять же любимого Генри Миллера. Фоном в романе идут социальные проблемы Африки на рубеже революций, некоторые проблемы схожи с проблемами послевоенной Европы. Например, тема гомосексуализма в африканских племенах уж очень напомнила точно такую же тему послевоенного Рима Пазолини в "Шпане".Произведение рассказывает о жизни белых охотников. Основная сюжетная линия - охота на льва мисс Мэри, последней жены Хемингуэя. Автор не стал описывать процесс в духе "Моби Дика" Мелвилла или "Кровавого меридиана" Маккарти. Для него лев - это увлекательная работа,…
Книга вышедшая уже после смерти автора, является полувымыслом полуправдой. Это текст о нескольких месяцах сафари автора в Африке с его последней женой (по моему четвертой по счету). По тексту ему уже за 50ят и он бывал уже в этих местах, но давно (за 20 лет до, с другой своей к сожалению покойной женой). Время в местности неспокойное, племена воюют, формируются банды противодействия колонизации Африки (в чем я считаю есть их право). Рассказчик и его жена живут тем что охотятся, пьют, едят и занимаются любовью. У них есть слуги (которых они этично называют оруженосцами или же проводниками, ну или на худой конец переводчиками), которым они рассказывают байки про те места откуда прибыли сами... У главного героя даже есть африканская жена живущая недалеко в деревне. Большую часть романа мы…
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом