– Стой! – крикнула она, запоздало увидев возникший впереди обрыв.
Небольшая речка текла внизу, и берег обрывался у откоса, щедро присыпанного палыми листьями.
Пес тормознул всеми четырьмя лапами, понапрасну скользя по земле и все же падая вниз, но Вэл уже сама, поскользнувшись, рухнула на спину, катясь по склону в окружившем ее вихре пахнущей сыростью листвы.
Хриплый смех сорвался с губ, когда она, больно ударившись лопатками о землю, остановилась в своем падении у самого края весело бегущей мимо речки. Каштановые пряди, взлохмаченные и полные листьев, упали на лицо, а ярко-голубые глаза устремились вверх, в серое осеннее небо.
Тяжелые лапы встали на грудь, и Вэл перевела взгляд на Раша.
– Пошел вон! – фыркнула она, давясь смехом. – Тяжелый, как коровья туша!
Теплый язык лизнул в нос, потом в щеку, покрывая мокрой слюной, и Вэл, смеясь, оттолкнула пса прочь.
Раш послушно отступил, плюхаясь брюхом на землю рядом и опуская голову между лап. Длинный хвост заелозил по земле. Вэл вздохнула и коснулась пальцами его головы, почесывая между ушей.
Вот она – ее очередная новая жизнь. Только она и черный пес.
Вэл знала, что знакомые за глаза называют ее «той самой девицей с собакой». Это перестало смущать с тех пор, как она приняла для себя важное решение – ей никто не нужен, кроме собственного пса.
Вэл честно пыталась. Какое-то время она даже встречалась с одним симпатичным сыном пекаря, влюбившимся в нее так сильно, что некоторое время она обалдело наслаждалась той заботой, которой он окутывал ее, будто теплым одеялом. Приготовленные им пироги казались самыми вкусными из всего, что она когда-либо пробовала, а его губы притягивали с той же силой, с какой шоколадное печенье лишало воли ее пса.
Только вот Раша он не любил. И в какой-то момент Вэл поняла, что не готова проститься со своей собакой даже ради вкусных пирогов. Да и нежные поцелуи стали сменяться откровенными поглаживаниями, что вызывало в ней необъяснимое отторжение. Неслучившийся любовник некоторое время преследовал ее, умоляя вернуться, но она была непоколебима.
Спустя пару месяцев Вэл решила, что, возможно, следует вновь попробовать попытать счастья в отношениях.
Молодой парень, наверняка не старше ее самой, которого она постоянно встречала на рынке и который давно поглядывал на нее долгими взглядами, оказался вполне милым собеседником. Угостившись сладким фруктовым вином, Вэл, сидя в таверне, с тоской наблюдала, как ее новый воздыхатель накачивается пивом. После несчетного количества выпитого ей ничего не оставалось, как оставить его в луже собственной блевотины.
Они встречались еще пару раз, и, хотя парню нравился Раш и он не возражал бы против черной собаки, лежащей в ногах поверх кровати, и даже обещал перестать пить без меры, Вэл не пустила его в свою жизнь.
Она не хотела думать о причинах своего одиночества.
Не хотела, но постоянно мучила себя, отбрасывая беспокойные, украдкой проникающие в голову образы, ненавидя себя за эти изнуряющие, разрушающие воспоминания.
И тогда она снимала золотой браслет с правой руки и кидала его в комод под стопки сложенных полотенец. А потом, коря себя за слабость, находила его и дрожащими непослушными пальцами застегивала на запястье.
Постепенно она начинала ощущать себя немного свихнувшейся. Это пугало ее куда сильнее одиночества и привязанности к черной собаке.
Вэл понимала, что похожа на сумасшедшую, но ничего не могла с собой поделать.
Бывали дни, когда ей казалось, что она видела Раза.
От одной мысли о том, что это может быть правдой, ее бросало в жар, и она подолгу лежала на кровати, свернувшись и прижав к груди правую руку, сжав пальцами запястье с золотым браслетом.
Первый раз она увидела знакомые очертания примерно спустя полгода после того, как вернулась в город. Вэл понимала, что это невозможно, совершенно немыслимо, но сердце, изводившее ее день за днем, верило и надеялось, что черный высокий силуэт, за который так некстати зацепился взгляд во время прогулки по вечерним улицам, принадлежал тому, о ком она старалась даже не вспоминать.
Она видела его всего несколько секунд и не сумела разглядеть ровным счетом ничего конкретного.
Это, несомненно, был мужчина, широкоплечий, одетый в черный плащ с капюшоном, бросающим тень на лицо. Больше Вэл ничего не успела заметить, незнакомец повернулся, скрываясь за углом.
Это не мог быть Раза. Просто не мог.
Сама мысль о том, что оборотень мог войти в город, полный людей, повергла ее в шок. Да и зачем ему быть здесь?
Вэл увидела таинственного незнакомца снова, когда уже и думать забыла о нем. И в этот раз человек, лицо которого было надежно скрыто капюшоном, под тенью большой арки, ведущей к торговому кварталу, смотрел именно на нее.
Она остановилась, видя перед собой высокую фигуру в черном приталенном плаще, стоявшую впереди, в полусотне шагов от нее. Сердце упало вниз, холодный пот капельками выступил на побледневшем лбу.
– Ра… – прошептала Вэл, широко распахнутыми глазами смотря на неподвижного незнакомца. Мимо шли люди, последние покупатели, покидавшие торговый квартал, но Вэл не замечала никого и ничего, не отрывая взгляда от человека, так неуловимо похожего на Раза.
– Ра… – повторила она, и пес, замерший у ее ноги, вопросительно поднял голову, смотря на хозяйку. – Раза!
Вэл дернулась, сделала шаг и остановилась в нерешительности. Грудь тяжело вздымалась, и сиплое дыхание прорывалось сквозь приоткрытые губы.
Нет, это не мог быть он. Не мог.
И, подтверждая ее мысли, незнакомец медленно развернулся и пошел прочь, сливаясь с толпой. Вэл еще долго стояла на месте, слушая бьющий в голове колокол.
Она полностью уверила себя, что сошла с ума, когда в один теплый весенний день долго и бесцельно бродила по лесу, совершенно не думая об охоте. Пес тенью скользил рядом, прижав нос к земле. Вэл потеряла счет времени и, только когда раздался громкий рык Раша, рассеянно мотнула головой, останавливаясь и оглядываясь вокруг.
Пес рычал, черная губа приподнялась, обнажая белоснежные клыки.
– Раш? – вопросительно произнесла Вэл и повернулась, проследив за взглядом пса. Уловила быстрое движение, увидела край черного плаща, будто бы мелькнувший за деревьями, и замерла, ошарашенная собственными подозрениями.
Нет. Это уже переходило всякие границы.
В лесу никого не было. Пес осклабился, закрыл пасть и фыркнул.
– Твою мать, Раш, не пугай меня, – нервно пробормотала Вэл, всматриваясь в густой лес.
Никого.
Раш покосился на хозяйку, развернулся и пошел в сторону, вяло помахивая черным хвостом.
Она постояла еще секунду, смотря на темные бесконечные стволы, и последовала за ним.
Ненормальная мания не отступила, даже когда Вэл отправилась к аптекарю и попросила какую-нибудь настойку для крепкого сна. Она день за днем пила горькую травяную бурду, но никакого толка от нее не было.
Однажды ночью, проснувшись без повода и некоторое время поворочавшись с боку на бок, Вэл не выдержала и, отпихнув от себя большую черную лапу, поднялась с кровати. Она подошла к окну, распахнула деревянные ставни и бросила тоскливый взгляд на пустынный спящий город.
Незнакомец был там – стоял на другой стороне улицы под мерцающим фонарем. Тень падала на его лицо, по обыкновению спрятанное под капюшоном, и Вэл видела только подбородок, покрытый черной щетиной.
Рука дрогнула, сердце пропустило удар; она отступила от окна, прижимаясь спиной к прохладной стене.
Невыносимо. Сумасшествие. Бред.
Когда она вновь решилась выглянуть в окно, на улице никого не было.
Вэл медленно сползла по стене, прижимая ладони к лицу.
Сколько лет должно пройти, чтобы она не видела в каждом высоком мужчине, одетом в черное, того, кого так старательно пыталась забыть?
Почему? Что это за зависимость такая?
Проклятие.
Самое настоящее проклятие, которое она сама наложила на себя. Даже винить было некого.
Мокрый нос уткнулся в горевшие пламенем ладони, Вэл выдохнула, обвивая руками плотную мохнатую холку.
Вот именно еще и поэтому она оставалась в одиночестве.
Она – видевшая своими глазами настоящих оборотней, с легкостью превращающихся в покрытых шерстью человекозверей; живое, весьма агрессивное дерьмо, готовое сожрать что угодно.
Если кто и смог бы поверить во весь этот бред, так только пес, сидящий рядом и смотрящий черными преданными глазами.
Глава 3
Услышав скрип двери, Вэл вскинулась на постели, а рука молниеносно ухватила кинжал, лежащий под матрасом.
Раш предупреждающе зарычал, но длинные пальцы тут же схватили его за холку, удерживая на месте.
– Здравствуй, Валлери. Тебя ведь так теперь называют? – произнес Кара, прикрывая за собой дверь.
Раш рванулся с постели, скаля белые клыки. Вэл жестко осадила его, дернув за кожаный плетеный ошейник, охватывающий мощную шею. Говорить она не могла, потеряв дар речи.
Пару мгновений Вэл таращилась на незваного гостя обескураженным взглядом, затем тряхнула головой и выдавила из себя, наконец:
– Что… ты здесь делаешь?
Пес глухо рычал, едва сдерживая охватившую его ярость.
– Убери собаку, и я все объясню тебе, – ответил Кара, с интересом оглядывая комнату. Взгляд его скользил по стенам, остановился на узкой лавке близ окна, и он кивнул: – Могу я присесть?
– Что? – оторопело спросила Вэл.
Раш резко рванулся вперед, почти протащив ее по кровати.
– Уймись! Нельзя! – рявкнула Вэл, тут же приходя в себя.
Пес будто не слышал, загребая лапами по смятой постели. Вэл отбросила одеяло свободной рукой и потянула его, стаскивая вниз.
– Я сказала – тихо! Нельзя, Раш! – Прищурив голубые глаза, Вэл тряхнула его за шкирку, и Раш все же утихомирился, садясь на пол и не отводя взгляда от широкой фигуры Кара.
– Раш? – Смешок вырвался из губ мужчины. – Серьезно, что ли?
– Вполне, – грубо отозвалась Вэл, чувствуя, как ее начинает знакомо потряхивать от волнения. Она вдохнула полной грудью и потянулась за брошенными рядом с кроватью штанами.
Кара молчал, открыто, с нескрываемым интересом наблюдал, как девушка одевается, даже не потрудившись отвернуться.
Он прошел до середины комнаты, сопровождаемый тихим рычанием пса, и уселся на скамью. Положил ногу на ногу и присвистнул.
– Хорошо у тебя. Просторно.
– Как ты открыл дверь? – покосилась на него Вэл, натягивая через голову черную тунику и мысленно радуясь тому, что всегда спала в нижнем белье.
– Она была не заперта.
– Ну да, конечно, – фыркнула Вэл, поворачиваясь к нему. Она суетливо подняла руки, приглаживая спутанные после сна волосы.
Кара смотрел на нее с легким прищуром, посмеиваясь себе под нос.
– Ну что, Валлери, – сказал он, разводя руками, – тебя было не так просто найти. Я спрашивал Вэл, искал Эйри, и даже интересовался Вэл Эйри, но никто не знал голубоглазую девушку с таким именем. А потом я вспомнил, что Ра упоминал в разговоре со мной твое полное имя.
Упоминание о Раза ударило в самое сердце. Вэл сжала губы, провела языком по зубам, не отрывая взгляда от сидящего перед ней мужчины.
Это что – реальность? Кара здесь? В ее комнате? Оборотень в городе, полном обыкновенных людей?
Хотелось жестко выругаться, но она просто молчала, рассматривая узкие серые штаны, короткую куртку и высокие сапоги на шнуровке – одежду, которая говорила ей о том, что все происходящее не сон и не бред сумасшедшего.
– Что тебе нужно, Кара? Зачем ты здесь? – произнесла Вэл.
На этот раз в ее голосе не было удивления или насмешки – одна лишь злость.
Кара уловил новое настроение и удивленно приподнял брови.
– Вот так ты встречаешь добрых приятелей, Валлери?
– Мы никогда не были добрыми приятелями, – отрезала она.
Она злилась на Кара. На его непрошеное вторжение, на его уверенную манеру держать себя, на то, что он рассматривал ее, пока она одевалась, на то, что он смел называть ее именем, которое обозначало слишком многое; на его одежду, которая принадлежала другому миру, и на то, что его появление стремительно разрушало хрупкое спокойствие в душе.
– Ты отрастила клыки, правда? – сказал Кара. – Тебя не узнать. Ты сильно изменилась.
– Жизнь заставила, – угрюмо ответила Вэл. – Что тебе нужно, Кара? Я устала повторять этот вопрос.
– Да, я не ошибся в тебе, – задумчиво произнес он, поднимаясь со скамьи.
Раш предупреждающе зарычал, но Кара не обратил на пса никакого внимания. Он приблизился к замершей Вэл и окинул ее заинтересованным взглядом.
– Ты напоминаешь мне одного черноволосого мальчика, которого я знал когда-то. Когда ему было столько же лет, сколько тебе, он тоже отрастил клыки. – Кара помедлил, а потом добавил с нескрываемой усмешкой: – Хм, разве что сисек у него не было.
– Ты пришел сюда, чтобы рассказать мне о своих воспоминаниях? – Вэл неприязненно прищурилась.
