Епископ Мэллори покачал головой.
– Поймите меня правильно. Я ни о чем не прошу. Для себя мне ничего не надо. Я хочу, чтобы справедливость восторжествовала. Далее, если я стану главным свидетелем на процессе, мои показания могут быть поставлены под сомнение, если станет известно, что я пытался навести справки?
– Могут, – признал Мейсон.
Епископ сунул изогнутый мундштук между губ, пару раз затянулся, выпустив облачка дыма, задумчиво кивнул.
– Я так и предполагал. – Мейсон выжидающе молчал. – Так вот, не хочу я, чтобы кто-нибудь знал о моем приходе сюда. Естественно, лгать я не стану. Если мне зададут вопросы, имеющие отношение к процессу, когда я сяду в кресло свидетеля, я на все отвечу правдиво, поэтому для всех заинтересованных сторон будет лучше, чтобы вопросы эти мне не задавались. Я позвоню вам где-то через час. Скажу, куда подойти, чтобы встретиться со мной, и представлю вас тем людям, для которых исход процесса жизненно важен. Это будет процесс против очень богатого человека, безжалостного и несправедливого. После той встречи, – продолжил епископ Мэллори, – я исчезну и не буду общаться с вами, пока вы не найдете меня и не притащите в суд, как свидетеля. И вам придется приложить немало усилий, чтобы найти меня, мистер Мейсон. Но думаю, я могу рассчитывать, что вам это удастся. – Епископ кивнул сам себе, похоже, совершенно довольный сложившейся ситуацией.
Затем он резко встал и крепким шагом пересек кабинет. Он открыл дверь в коридор, повернулся, поклонился Мейсону и захлопнул дверь за собой.
Делла Стрит, секретарша Мейсона вошла в кабинет из второй комнаты, где стенографировала беседу.
– Как тебе эта история, босс? – спросила она.
Мейсон стоял посреди кабинета, расставив ноги и глубоко засунув руки в карманы брюк.
– Будь я проклят, если знаю, – медленно ответил он, уставившись на ковер.
– А что ты можешь сказать о нем?
– Если он священник, то очень человечный. Никакой строгости в одежде, короткая трубка, впечатление человека с широким кругозором. Обрати внимание, он сказал, что не будет лгать, если другая сторона задаст ему некие вопросы, и моя задача – не позволить эти вопросы задать.
– Почему ты сказал «если он священник»? – полюбопытствовала Делла.
– Епископы не заикаются, – задумчиво ответил Мейсон.
– В смысле?
– До епископа нужно дорасти. Это люди выдающихся способностей и должны выступать публично. Если человек заикается, едва ли он станет священником. На это шансов немного, как и стать адвокатом. Но если он, заикаясь, стал священником, то стать епископом куда как сложнее.
– Понимаю, – кивнула Делла. – Так ты думаешь… – Ее глаза широко раскрылись.
Мейсон медленно кивнул.
– Он может быть чертовски умным самозванцем. С другой стороны, он может быть и епископом, который пережил эмоциональный шок. Насколько я помню, в судебной медицине говорится о том, что одна из причин заикания у взрослых – внезапный эмоциональный шок.
– Послушай, шеф, – в голосе Деллы Стрит послышалась тревога, – если ты намерен поверить этому человеку на слово и бороться с мультимиллионером Ренволдом К. Браунли, прежде всего необходимо выяснить, настоящий он епископ или самозванец. Все-таки это две большие разницы.
Мейсон медленно кивнул.
– Именно об этом я и думал. Позвони в Детективное агентство Дрейка. Скажи Полу, пусть бросает все дела и немедленно идет ко мне.
Глава 2
Пол Дрейк, возглавлявший Детективное агентство Дрейка, бочком сел в большое мягкое кожаное кресло, привалившись спиной к одному из подлокотников, закинув ногу на ногу. Смотрел на Перри Мейсона бесстрастными глазами. Детектива в нем не видел никто, что позволяло ему добиваться феноменальных результатов.
Перри Мейсон вышагивал по кабинету, заложив большие пальцы в карманы жилетки. Он бросил через плечо:
– Ко мне за консультацией пришел епископ англиканской церкви из Сиднея, утверждающий, что его зовут Уильям Мэллори. Слов на ветер не бросал, цвет лица говорит о том, что он много времени проводит на свежем воздухе… Ты знаешь, о чем я. Кожа не просто загорелая, но и обветренная… Когда он приехал, не знаю. Его интересует дело о непредумышленном убийстве, которое завели двадцать два года тому назад в одном из дальних округов после автомобильной аварии, совершенной в состоянии алкогольного опьянения.
– И как он выглядит? – спросил детектив.
– Пятьдесят три, может, пятьдесят пять лет, рост пять футов и шесть или семь дюймов[1 - Примерно 168–170 см. – Здесь и далее примеч. пер], черный наряд священника, белый воротничок клирика, предпочитает курить трубку, сигареты по случаю, серые глаза, темные густые волосы с сединой на висках, решительный, уверенный в себе, иногда заикается.
– Заикается? – переспросил Дрейк.
– Именно так.
– Он – епископ и заикается?
– Да.
– Епископы не заикаются, Перри.
– Об этом и речь, – кивнул Мейсон. Заикание могло появиться недавно, возможно, как результат эмоционального шока. Я хочу знать, что послужило его причиной.
– И как он воспринимает свое заикание? – спросил Дрейк. – Я хочу сказать, как себя ведет себя, когда заикается.
– Напоминает гольфиста, который запарывает первый дальний удар на лунке.
– Мне это не нравится, Перри. По мне он обманщик. С чего ты взял, что он епископ? Кроме его слова, доказательств у тебя нет?
– Совершенно верно, – с готовностью согласился Мейсон.
– Позволь мне с этим разобраться и дать тебе знать.
– Именно этого я от тебя и хочу, Пол. Епископ должен связаться со мной где-то через час. Вскоре после этого я должен сказать «да» или «нет» насчет участия в процессе, где на кону будут стоять большие деньги. Если епископ настоящий, я склонен сказать «да». Если самозванец, откажусь.
– Что за процесс?
– Тайна сия велика есть, – ответил Мейсон. – Что-то связанное с Ренволдом К. Браунли, и, если все это не выдумка, я могу получить вознаграждение в двести, а то и триста тысяч долларов. – Детектив присвистнул. – Среди прочего речь пойдет о давнем обвинении в непредумышленном убийстве, которое повлекло за собой вождение в пьяном виде.
– Насколько давнее? – спросил Дрейк.
– Двадцать два года, Пол. – Брови детектива взлетели. – В те далекие времена за руль не так часто садились в пьяном виде. Более того, случилось это в одном из дальних округов. Я хочу знать об этом все, и немедленно. Направь людей в округа Ориндж, Сан-Бернардино, Риверсайд, Керн и Вентура. Насколько я понял, в преступлении обвинялась женщина. Пусть прошерстят архивы и проверят, не открывалось ли в тысяча девятьсот четырнадцатом году дело о непредумышленном убийстве, где обвиняемой выступала женщина. Дело, которое не довели до суда. Далее, отправь телеграмму своим коллегам в Сидней, чтобы они все выяснили насчет епископа Уильяма Мэллори. Наведи справки в компаниях, занимающихся пассажирскими перевозками, и узнай, когда епископ Мэллори прибыл в Калифорнию и чем занимался после приезда. Свяжись с основными отелями, найди тот, в котором он остановился, и сообщи мне. Сколько людей тебе на это потребуется, столько и направь. Я жду результатов, и как можно быстрее. Действуй!
Дрейк тоскливо вздохнул.
– Легко сказать «действуй». Ты хочешь, чтобы за час была сделана недельная работа.
Мейсон продолжил так, будто пропустил слова Дрейка мимо ушей:
– Меня особо интересует, с кем он общается. Как можно скорее установи за ним наблюдение, как и за теми, с кем он войдет в контакт.
Детектив резко поднялся с кресла, распрямив длинные ноги и расправив сутулые плечи.
– Хорошо, Перри. Уже ушел.
У двери в коридор детектив вдруг остановился, резко повернувшись к Мейсону.
– Допустим, я выясню, что этот человек – самозванец. Будешь выводить его на чистую воду?
– Только не я, – Мейсон широко улыбнулся. – Но обязательно выясню, что он скрывает.
– Готов поспорить на двадцать долларов, что он – самозванец.
– У него честное лицо, – возразил Мейсон.
– Как и у большинства мошенников, – резонно заметил Дрейк. – Вот почему они процветают.
– Тем не менее, – сухо ответил адвокат, – логично предположить, что у настоящего епископа будет честное лицо. Займись уже делом.
Но Дрейк не сдвинулся с места.
– Не собираешься принять мою ставку, Перри?
Мейсон потянулся за толстым юридическим фолиантом, чтобы швырнуть его в детектива, и тот торопливо выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь.
Зазвонил телефон. Мейсон снял трубку и услышал голос Деллы Стрит:
– Босс, здесь таксист. Думаю, мне лучше провести его в кабинет, чтобы ты смог с ним переговорить.
– Таксист?
– Да.
– Что ему, черт побери, нужно?
– Денег.
– И ты думаешь, мне лучше с ним переговорить?
– Да.
– А по телефону ты не можешь сказать мне, в чем дело?
– Я бы предпочла без этого обойтись.
– Потому что он рядом и услышит, что ты скажешь?
– Да.
– Ладно, давай его сюда.
Едва он положил трубку, как открылась дверь в приемную, и в сопровождении Деллы в кабинет, извиняясь, вошел настойчивый таксист.
– Этот человек привез сюда епископа Мэллори, – пояснила она.
Таксист кивнул и продолжил:
– Он попросил подождать меня у здания. Я жду, но здесь можно только высадить пассажира, а не стоять, так что коп меня шуганул. Я нашел место стоянки, вернулся к зданию, но своего пассажира не нашел. Счетчик работает, вот я и спросил лифтера. Так вышло, что тот обратил внимание на моего пассажира. Сказал, что этот парень спрашивал, где находится ваш офис, поэтому я здесь. Такой коренастый мужчина. Одет в черное, белый только воротник, лет пятидесяти – пятидесяти пяти.
– Он не покинул здание? – Голос Мейсона звучал бесстрастно.
– Я не видел, как он выходил, а с двери глаз не спускал. И лифтер не видел, как он спускался в вестибюль, потому что запомнил его. На счетчике у меня три бакса и восемьдесят пять центов, и я хочу знать, кто мне заплатит?
– Где вы его забирали? – спросил Мейсон. Таксист колебался, поэтому адвокат, достав из кармана пятерку, и улыбнулся таксисту. – Я просто хотел обезопасить себя, получив эту информацию, прежде чем оплачивать счет за такси.
– Я забрал его в отеле «Регал».
– И привезли сюда?
– Совершенно верно.
– Он торопился?
– Не то слово.
– Не думаю, что вам есть смысл и дальше его ждать. – Он протянул купюру таксисту.
– Это да, учитывая, что коп прогнал меня чуть ли не пинками. – Таксист отсчитывал сдачу. – Но я хочу сказать, что вы поступили чертовски благородно. Я слышал о вас от парней. Вы играете честно и всегда отдаете положенное рабочему человеку. Если я могу что-то сделать для вас, только скажите. Я – Уинтерс. Джек Уинтерс.
– Отлично, Джек, – кивнул Мейсон. – Может, придет день, когда я приглашу вас в жюри присяжных, а пока, поскольку ваш пассажир наверняка оставил бы вам чаевые, сдачи не надо. Купите себе сигару.
Таксист отбыл, улыбаясь во весь рот, а Мейсон снял трубку и позвонил Дрейку.
– Пол, отправь своих людей в отель «Регал». Возможно, он зарегистрировался там под именем Уильям Мэллори. Позвони мне, как только узнаешь, где он, и организуй слежку за всеми, с кем он встретится.
В кабинет заглянула Делла Стрит, идеал эффективности в подогнанном по фигуре сером деловом костюме.
– Джексон хочет поговорить с тобой насчет дела о наезде, если сможешь уделить ему минутку.
– Пусть заходит, – кивнул Мейсон и через минуту закрылся в кабинете со своим юрисконсультантом, пытаясь определиться, следует ли их клиенту подавать апелляцию, чтобы потребовать большую компенсацию за причиненный урон. Время от времени Делла Стрит появлялась в кабинете, чтобы получить инструкции по тем или иным вопросам, как было всегда, когда Мейсон готовился к важному процессу, занимавшему все его время.
Мейсон как раз указывал юрисконсультанту на один серьезный недостаток их позиции, когда Делла Стрит вновь зашла в кабинет:
– Пол Дрейк на линии, босс. Он говорит, это важно.
Мейсон кивнул, взял трубку. Дрейк вместо привычного растягивания слов заговорил очень быстро:
– Перри, я в отеле «Регал». Думаю, тебе нужно приехать немедленно, если тебя по-прежнему интересует этот епископ.
– Уже еду, – Мейсон положил трубку и потянулся за шляпой. – Ты можешь идти, Делла, – добавил он, взглянув на часы. – Если что-нибудь понадобится, я позвоню тебе домой. Джексон, продолжай готовить резюме с учетом наших сегодняшних замечаний, и дай мне ознакомиться с ним, прежде чем Делла его напечатает.
