Анна Махлина "Ань, чего молчишь? Неосторожные шаги юности"

Мне показалось, я услышала мужской шепот:

– Махлину пригласите кто-нибудь, ребят!..

Я уже было хотела проскользнуть к выходу, как ко мне подошел староста и пригласил танцевать. Видимо, как староста, он взял ответственность «потанцевать со странной девочкой» на себя. Мы потоптались секунд тридцать на расстоянии вытянутых рук. За это время меня прошибло холодным потом от мысли, что N про это может узнать. Староста отошел в сторону, а на его месте тут же появился пухлый и неугомонный Дима Олейник, он меня жутко раздражал. Пришлось танцевать и с ним. Олейник был смелее и пытался сократить пространство между нами. Я сопротивлялась и смотрела куда-то вбок.

– Махлина. Чтоб ты знала. Я считаю, ты самая красивая девочка на курсе, – заплетающимся языком произнес Дима. Я смутилась, не поверила, но ответила:

– Спасибо.

Мне показалось, что в приоткрытую дверь аудитории кто-то подсматривает.

* * *

Танец закончился. Я схватила рюкзак и выбежала из аудитории. За дверью стоял N. Он больно взял меня за плечо и поволок к выходу. Мне стало страшно, я выдернула руку. N был в гневе и ударил меня по лицу. Это увидел студент в коридоре и крикнул:

– Эй, ты что делаешь?

– Пошел на хер отсюда!

N поволок меня дальше, на улицу. Словно куклу, на глазах у всех. Дыхание перехватило от ужаса. От ужаса я не могла кричать. Как в страшном сне, глотала беззвучно воздух.

Я стала падать, чтобы вывернуться. Колготки рвались, а коленки стирались об асфальт. Центр Москвы, кругом горят вывески ресторанов, играет музыка. А меня тащат как овцу на убой.

Мы были уже у метро. Где-то за поворотом осталась лежать моя туфля. N встряхнул меня и поставил перед собой. Я увидела его глаза и вдруг поняла, как мне тошно в них смотреть. Я чувствовала себя плохой и гадкой. Мне хотелось убежать. А он держал. Крепко держал.

– Пусти меня, я прошу. Я хочу домой.

– Успокойся, а?! Мы едем домой!

– Я хочу домой одна. Без тебя.

– А еще чего ты хочешь?!

Внезапно я закричала:

– Пустииии!!! Пустииии!!!

Я кричала громко, с надрывом. Как самая мерзкая истеричка. Люди оборачивались. Из ларька с шаурмой вышли повара, чтобы посмотреть на шоу, подтянулись местные бездомные и выпивохи. N растерялся, он еще не видел меня такой. Откуда ни возьмись, к нам подлетел молодой мужчина с велосипедом на плече. Он кулаком ударил N в нос и крикнул мне:

– Беги!

N схватился за лицо. Я побежала. Ворвалась в стеклянные двери метро, пробила талон и побежала вниз по эскалатору. Спустилась к перрону и поняла, что не могу. Не могу оставить N. Мужчина, который разбил ему нос, стоял рядом со мной. Я увидела, как N бежит с эскалатора. Все лицо у него было в крови.

– Уезжайте, пожалуйста! – крикнула я мужчине.

– Да ладно!..

– Уезжайте, я прошу вас!

– Да не кипишуй!

N налетел на мужчину с велосипедом, началась драка. Я кинулась оттаскивать N, а через минуту рядом была полиция.

* * *

Мужчина с велосипедом успел запрыгнуть в вагон и уехать. А нас с N забрали в отделение. Мы оба были в крови, я в драных колготках и одной туфле.

В отделении N посадили за решетку, а меня рядышком, на стульчик. Мы ждали «Скорую», потому что N подозревал у себя перелом носа.

Я написала папе сообщение, кратко рассказала о случившемся. Получила ответ: «Буду через час».

«Скорая» осмотрела нос N. Перелома не оказалось. Мы все сидели, отвечали на какие-то вопросы и ставили подписи.

– Отпустите нас, – просила я.

– С чего это вдруг?

– Пожалуйста, мы домой поедем.

Приехал папа вместе с братом, моим дядей. Они как-то договорились с полицией, и нас отпустили.

* * *

До конца первого курса оставалось пару месяцев. Моя ситуация была катастрофичной: я не выходила на сцену. Пряталась на последнем ряду зрительного зала. Кроме того, я снова заваливала сессию, и преподаватели теории хором отправляли меня на пересдачу.

Педагоги по актерскому мастерству дали нам задание: наблюдение за предметом. Кто-то изображал стиральную машину, кто-то бочку, кто-то колпачок от ручки. Моя заготовка – баскетбольное кольцо.

Задание было выполнено, я много раз репетировала дома. Но на сцену так и не вышла.

Со словами:

– Похоже, ты профессионально непригодна, – педагог намекнул, что я на грани отчисления.

Глава 14. Рита и другие чудеса

В каптерку залетает однокурсница:

– Девчонки! Все! Пойдемте со мной! Там телевидение приехало! Нужны девочки!

– Это кастинг какой-то?

– Сама не знаю! Они толком не говорят! Думаю, что-то классное. Пойдемте скорее!

Мы прихорошились и вышли на улицу. Там нас ждал оператор с камерой и его ассистентка.

– Девочки, ничего делать не надо. Просто по очереди подходим, фотографируемся, и вы свободны.

Странно как-то! Щелк, щелк. Готово. Мне показалось, я вышла неудачно. Ну ладно. Мы вернулись в институт.

* * *

Наступило время самостоятельных этюдов. Для того чтобы этюд состоялся, нужно было позвать кого-то к себе в компанию. Или чтобы кто-то позвал тебя. Меня никто не звал, потому что я странная и сижу на последнем ряду.

Чтобы я сама кого-то позвала – ни за что! Я прекрасно понимала, что никто из однокурсников не захочет со мной работать. Может быть, это было не так, но это убеждение не давало мне предложить кому-то свою идею. Смелости не хватало услышать отказ.

– Аня. Давай вместе сделаем этюд.

Ко мне подошла Рита. Та самая Рита, с которой у меня был конфликт из-за платья. Я не поверила своим ушам!

– Хорошо, давай.

Рита предложила этюд: дети собираются на прогулку в детском саду. Я придумала себе образ медлительного мальчика в колготках и кепке, который все время зовет маму и у которого полный нос соплей.

На следующий день, надев костюмы и подготовив реквизит, мы ожидали за кулисами. Педагог готовилась смотреть с особым вниманием: Аня Махлина чуть ли не первый раз за год выходит на сцену.

До выхода на сцену – страшно. А когда действие начинается – нет. Остаются восторг, трепет и свобода. То, что я не могла позволить себе в жизни, но на что обретала право на сцене.

Мой мальчик выпускал из ноздри огромный сопливый пузырь. Зал хохотал. Педагог улыбалась и прищуривала глаза из-под очков. Этюд получился! На моем счету появился первый балл.

* * *

Скоро Рита предложила еще один этюд. Мы хорошо сработались в первый раз и общались так, словно раньше и не было никакого конфликта.

Этюд номер два был про двух сестер. По замыслу, они готовили кулич и красили яйца к Пасхе. Рита была старшей, я младшей. В этот раз мне не терпелось оказаться на сцене.

И снова этюд вызвал одобрение педагога! Она отметила, что у меня хорошо получаются детские образы.

Еще через пару дней Рита собрала целую команду девочек. По сюжету, совершенно разные женщины собрались у двери начальства в ожидании собеседования на новую работу. Я придумала себе образ нервной еврейской девушки. Она картавила, носила клетчатый берет, огромную кожаную сумку и очки в роговой оправе.

Я выкрикнула со сцены свою вымышленную фамилию:

– Киммельманберг!

Педагог громко рассмеялась. Этюд закончился.

– Аня, молодец. Персонаж интересный, объемный и острохарактерный. Ты нашла зерно роли. Очень смешно. Молодец, молодец!

Я не верила своим ушам! Третий подряд успешный отрывок.

* * *

Под конец года благодаря Рите я успела проявить себя. Но это не значило, что мне больше не грозило отчисление. Ребята работали весь год, доказывая педагогам, что те не ошиблись, выбрав их из тысяч других желающих. В сравнении с этим моя работа была ничтожна. И все эти этюды были показаны лишь одному педагогу, а у нас на курсе их было шесть. Остальные педагоги оставались в неведении, что я наконец-то вышла на сцену.

С первого курса всегда (или почти всегда) кого-то отчисляют. Мы уже знали, что так будет и в этот раз.

* * *

Наступил день отчисления. Ребята ходили сосредоточенные, мрачные, морально готовясь к самому худшему. Никто не был уверен, что станет студентом второго курса. Общее настроение было подавленным.

Педагоги собрали нас в первой аудитории. Они расположились за столами на сцене, студенты сели в зрительный зал.

– Сейчас мы будем диктовать оценки по актерскому мастерству, которые вы заработали за этот год: «отлично»; «хорошо»; «удовлетворительно»; «неудовлетворительно». «Неудовлетворительно» означает, что мы с вам расстаемся. Начнем.

Фамилии перечислялись в алфавитном порядке. Уже на букве Б все хором ахнули от оглушительного «неудовлетворительно». Послышались всхлипы. Девочки прятали слезы, закрывая лицо ладонями, парни хватались за голову и сжимали челюсти, играя желваками. Всхлипы перемешались с радостными и облегченными возгласами. Для кого-то этот день стал трагедией, а для кого-то счастьем. Я сидела, дрожа всем телом, с пересохшими губами и пониманием, что это последние минуты, когда я еще студентка театрального института. «Неудовлетворительно» получали даже те, кто старался проявить себя. Я потеряла надежду. Список подходил к букве М, и я видела, как однокурсники бросали на меня сочувствующие взгляды.

– Махлина.

Повисла пауза. Педагог оторвала взгляд от листа, сдвинула очки и, посмотрев на меня, сказала:

– Удовлетворительно.

Мурашки табором пробежали по моему телу. Я вскрикнула от радости. Со всех сторон ребята стали толкать меня в плечи кулаками. Не исключили! Не исключили! Не исключили!!!

* * *

Было невозможно смотреть на отчисленных ребят. Сначала они сидели в креслах неподвижно, кто-то плакал, кто-то смотрел в одну точку. Наш молодой педагог, который недавно бросил курить, не выдержал и пошел на улицу за сигаретой. Это было очень тяжело. Прощаться с теми, с кем бок о бок ты провел целый год.

* * *

Я хотела просто погулять в одиночестве. Времени было много, я спустилась в метро. А потом медленно брела по эскалатору, это был переход на станцию метро «Лубянка».

И вдруг… Резко останавливаюсь в недоумении. Человек сзади чуть не сшиб меня с ног.

Я думала, что это происходит не со мной, мне казалось, что это сон, что это невозможно!.. Я не могла поверить! Это был сюрприз! Чудо! В тот момент, когда я так в нем нуждалась!

«АНЯ ИЗ ЩЕПКИ – ТЫ ОСОБЕННАЯ!» – гласил рекламный баннер с моей огромной фотографией, висящий на стене метрополитена.

Оказывается, в тот раз девочек приезжал фотографировать телеканал «Ю». Телеканал ездил по вузам Москвы и отбирал лица студенток, чтобы сделать сюрприз. Волшебство какое-то.

* * *

Я совсем не виделась со своими школьными друзьями. N был против. И тогда я решилась на преступление.