К прокаженному шла знатная дама. Она сняла кружевной чепец и сунула его в руки Аренту. В крутых рыжих кудрях заблестели шпильки с драгоценными камнями. Чепец у Арента тут же выхватила служанка, которая держала парасоль над головой хозяйки и уговаривала ее вернуться в паланкин.
Впопыхах дама сорвала полог с крючка и столкнула две большие шелковые подушки на землю. В паланкине сидела молодая девушка с овальным личиком и наблюдала за происходящим. У нее были черные волосы и темные глаза – точь-в-точь как у генерал-губернатора, который неподвижно восседал на коне и с неодобрением взирал на жену.
– Мама! – позвала девушка.
– Минутку, Лия, – ответила дама. Она опустилась на колени возле прокаженного, не замечая, что складки ее коричневого платья волочатся по рыбьей требухе. – Я постараюсь вам помочь, – мягко сказала она страдальцу. – Доротея?
– Да, госпожа, – ответила служанка.
– Мой эликсир, пожалуйста.
Служанка достала из рукава маленький пузырек, вынула из него пробку и протянула даме.
– Это облегчит боль, – сказала та прокаженному, переворачивая пузырек над его разинутым ртом.
– Одежды прокаженного нельзя касаться, – предупредил Арент, когда пышные рукава дамы прошелестели в опасной близости от пациента.
– Я знаю, – бросила она, наблюдая за каплей, собиравшейся на ободке пузырька. – Вы ведь лейтенант Хейс?
– Можно Арент.
– Арент. – Она медленно повторила имя, будто пробуя его на вкус. – Я – Сара Вессел. – Затем добавила, передразнив его сухой ответ: – Можно Сара.
Она слегка встряхнула пузырек, направляя каплю в рот прокаженному. Тот проглотил ее с усилием, содрогнулся всем телом и затих. Корчи прекратились, а взгляд утратил осмысленность.
– Вы супруга генерал-губернатора? – с недоверием спросил Арент.
Большинство знатных дам не покинули бы паланкин, даже если бы он загорелся, не говоря уже о том, чтобы помочь незнакомцу.
– А вы – слуга Сэмюэля Пипса, – огрызнулась она в ответ.
– Я… – Арент замялся, неправильно истолковав раздражение в ее голосе. Не понимая, чем он ее обидел, он сменил тему: – Что вы ему дали?
– Болеутоляющее, – ответила Сара, закупоривая пузырек. – Из местных трав. Сама время от времени принимаю. Помогает уснуть.
– Можем мы что-нибудь для него сделать, госпожа? – спросила служанка, взяв пузырек у Сары и спрятав его в рукав. – Принести вашу шкатулку с лекарствами?
«Только дурак попытался бы его вылечить», – подумал Арент.
На войне он усвоил, без каких конечностей жить можно, а какие раны будут мучить страшной болью по ночам и в итоге тихо убьют за год. Прокаженный и так был весь в гниющих язвах, а уж от ожогов не будет знать покоя. При непрестанном уходе он протянет еще день или неделю, но такая жизнь не стоит заплаченной за нее цены.
– Нет, спасибо, Доротея, – ответила Сара. – Вряд ли они понадобятся.
Поднявшись на ноги, Сара жестом отозвала Арента в сторону.
– Тут ничего нельзя сделать, – тихо сказала она. – Только проявить милосердие. Не могли бы вы… – Она сглотнула, явно не решаясь задать вопрос. – Вам случалось забирать чью-то жизнь?
Арент кивнул.
– Можете сделать это так, чтобы он не страдал?
Арент снова кивнул, и наградой ему была благодарная улыбка.
– Сожалею, но у меня самой храбрости не хватит, – сказала Сара.
Арент прошел сквозь толпу перешептывающихся зевак и указал мушкетеру, охранявшему Сэмми, на его шпагу. Замерев от ужаса, юный солдат безропотно вынул ее из ножен.
– Арент, – обратился Сэмми к лучшему другу, – ты сказал, что у прокаженного нет языка?
– Отрезали, – подтвердил Арент. – И давно.
– Приведи ко мне Сару Вессел, когда закончишь, – попросил Сэмми с беспокойством. – Такое нельзя оставлять без внимания.
Арент вернулся со шпагой, Сара опустилась на колени перед обреченным и, забывшись, чуть не взяла его за руку.
– Я не смогу вылечить вас, – мягко призналась она. – Но могу навсегда избавить от страданий, если хотите.
Изо рта прокаженного вырывались стоны. На его глазах выступили слезы, он кивнул.
– Я буду рядом. – Сара оглянулась на девушку, наблюдавшую за ними из паланкина, и протянула к ней руку. – Лия, будь добра, подойди.
Лия вылезла из паланкина. Это была юная девушка лет двенадцати-тринадцати с по-отрочески длинными руками и ногами. Детское платье сидело на ней несуразно, будто не сброшенная вовремя кожа.
Толпа встретила ее появление тихими возгласами и придвинулась ближе. Арент оказался среди любопытных зевак. В отличие от матери, ежевечерне посещавшей церковь, Лию редко видели за пределами форта. Ходили слухи, что отец стыдится ее, потому и прячет, но, глядя на Лию, нерешительно идущую к прокаженному, Арент терялся в догадках, с чего бы отцу ее стыдиться.
Симпатичная девочка, разве что кожа необычно бледного оттенка, будто сотканная из лунного света.
Лия подошла к Саре, и та бросила нервный взгляд на мужа. Тот замер в седле, только чуть двигал челюстью. Арент знал, что это максимальное проявление гнева, которое генерал-губернатор может позволить себе на публике. По тому, как кривилось его лицо, было ясно, что ему хотелось немедля вернуть жену и дочь в паланкин, но бич власти – невозможность признать, что ты ее упустил, пусть и ненадолго.
Лия подошла к матери, и Сара ободряюще сжала ее руку.
– Этому человеку очень-очень больно, – тихо сказала она. – Он страдает, и лейтенант Хейс избавит его от мучений. Ты ведь понимаешь?
Глаза девочки расширились, но она лишь кивнула и кротко ответила:
– Да, мама.
– Хорошо, – сказала Сара. – Ему очень страшно, и в такой момент нельзя оставлять его одного. Мы постоим здесь и будем смелыми, чтобы его поддержать. Не отворачивайся.
Прокаженный с трудом нащупал на шее амулет – маленькую обожженную деревяшку с неровными краями. Положил его себе на грудь и закрыл глаза.
– Как только будете готовы, – сказала Сара Аренту, и тот пронзил мечом сердце прокаженного.
Страдалец выгнулся дугой и застыл. Потом обмяк, под ним собиралась лужа крови. Она блестела на солнце, и в ней отражались три человеческие фигуры, стоящие над бездыханным телом.
Девочка крепко сжала руку матери, но не потеряла самообладания.
– Молодец, милая. – Сара погладила ее по нежной щеке. – Это было тяжело, но ты вела себя очень смело.
Арент вытер меч о мешок овса, а Сара вынула из прически одну из драгоценных шпилек; освобожденный рыжий локон упал на плечи.
– За труды, – сказала она, отдавая Аренту шпильку.
– Доброта не покупается, – ответил он, оставив шпильку сверкать на ее ладони, и вернул меч гвардейцу.
На лице Сары отразились удивление и смущение, взгляд ее задержался на Аренте. Спохватившись, что не годится просто стоять и разглядывать его, она торопливо подозвала двух грузчиков, которые сидели на куче рваной парусины.
Они подскочили как ужаленные и пригладили волосы.
– Продайте это, тело сожгите, а прах похороните по христианскому обычаю, – велела Сара, вложив шпильку в мозолистую ладонь грузчика. – Пусть обретет покой, которого он был лишен при жизни.
Грузчики хитро переглянулись.
– Вам этого камня хватит и заплатить за похороны, и на то, чтобы целый год предаваться вашим излюбленным порокам, так что я велю приглядеть за вами, – спокойно предупредила Сара. – Если тело этого несчастного окажется выброшенным за городские стены, вас повесят, ясно?
– Да, госпожа, – пробормотали грузчики, почтительно приподнимая шляпы.
– Можете уделить минутку Сэмми Пипсу? – окликнул ее Арент, который стоял рядом с капитаном стражи Якобом Дрехтом.
Сара снова поглядела на мужа, очевидно прикидывая, насколько он зол. Арент невольно ей посочувствовал. Ян Хаан придирался даже к сервировке стола, наверняка ему невыносимо смотреть, как его жена бегает по грязи, словно нищенка за монетой.
Но он смотрел не на нее. А на Арента.
– Лия, вернись, пожалуйста, в паланкин, – сказала Сара.
– Но, мама, – тихо запротестовала Лия. – Это же Сэмюэль Пипс.
– Да, – подтвердила Сара.
– Тот самый Пипс!
– Действительно.
– Воробей!
– Уверена, он в восторге от этого прозвища, – сухо ответила Сара.
– Ты могла бы представить меня ему.
– Вряд ли он одет для светского раута, Лия.
– Мама…
– На сегодня достаточно прокаженного, – сказала Сара тоном, не терпящим возражений, и кивком подозвала Доротею.
Судя по движению губ, Лия снова собиралась возразить, но служанка мягко взяла ее за руку.
Толпа расступилась, пропуская Сару к узнику, который одергивал свой запачканный дублет.
– Ваша слава гремит повсюду, мистер Пипс. – Сара присела в реверансе.
После пережитых унижений Сэмми опешил от комплимента и вместо заготовленного приветствия поклонился, но с кандалами получилось неуклюже.
– Вы желали поговорить со мной? – спросила Сара.
– Задержите отплытие «Саардама», умоляю, – ответил Пипс. – Отнеситесь серьезно к словам прокаженного.
– Мне он показался безумцем, – удивилась Сара.
– Он и был безумцем, – согласился Сэмми. – Но умудрился заговорить без языка и забраться на ящики с изувеченной ногой.
– Что языка нет, я заметила, а что с ногой что-то не так – нет. – Сара поглядела на тело. – Вы уверены?
– Он обгорел, но увечье видно даже под повязками. Он без клюки далеко бы не ушел, а уж забраться на ящики без помощи вовсе бы не смог.
– Вы думаете, он действовал не один?
– Да. А кроме этого, есть и еще один повод для беспокойства.
– Ну разумеется, – вздохнула Сара. – Беда не приходит одна.
– Видите его руки? – продолжал Сэмми, не обращая внимания на ее замечание. – Одна очень сильно обожжена, а вторая почти не тронута огнем. Если приглядеться, станет видно синяк под ногтем большого пальца и то, что палец был сломан в трех местах, из-за чего искривился. Обычно такое случается с плотниками, особенно с корабельными, которым приходится работать на качающейся палубе. И ноги у него кривые, что тоже характерно для корабельного люда.
– Думаешь, он был плотником на одном из кораблей флотилии? – вмешался Арент, глядя на семь галеонов в порту.
– Не знаю, – ответил Сэмми. – Каждый плотник в Батавии, скорее всего, когда-то успел поработать на корабле. Если бы я осмотрел тело, то выразился бы определеннее…
– Мой муж ни за что не освободит вас, мистер Пипс, – резко ответила Сара. – Если в этом состоит ваша просьба.
– Нет, не в этом, – ответил Сэмми; его щеки запылали. – Мне знаком нрав вашего мужа, и я знаю, что меня он не послушает. Но возможно, послушает вас.
Сара нерешительно переступила с ноги на ногу, глядя на гавань. В воде играли дельфины. Они подпрыгивали и изгибались в воздухе, а потом снова исчезали под водой, оставив на ней лишь легкую рябь.
– Прошу вас, госпожа, убедите мужа отложить отплытие, пока Арент расследует дело.
Арент вздрогнул. В последний раз он вел расследование три года назад. И с тех пор этим не занимался. Его задачей было защитить Сэмми и растоптать обидчика, на которого тот покажет пальцем.
– Вопросы – клинки, а ответы – щиты, – настаивал Сэмми, все еще глядя на Сару. – Так вооружитесь же, умоляю. Как только «Саардам» поднимет паруса, будет слишком поздно.
3
Под пламенеющим небом Батавии Сара Вессел вернулась в начало процессии, чувствуя на себе испепеляющие взгляды придворных, солдат и лакеев. Она шла мимо них как приговоренная – выпрямив спину, но опустив глаза и сжав кулаки. От стыда пылали щеки, хотя окружающим казалось, что это от жары.
Почему-то она оглянулась на Арента. Его нетрудно было найти в толпе – ростом он на голову, а то и больше превосходил всех, кто стоял рядом. Сэмми заставил его осмотреть труп, и теперь Арент ворошил одежду прокаженного длинной палкой, на которой носили корзины.
