Ольга Грон "Контракт на контакт"

Секунды его пути до дверей отразились звоном колокола в моей голове.

Меня действительно убьют, в этом он прав. Эрика останется одна, а ей так тяжело жить, ничего не видя. Да еще неизвестно, где она сейчас находится.

Возможно, не все дизарги такие, как этот тип. Может, им не подойдут мои способности, не устроит потенциал. Но я останусь жива или получу отсрочку, а там…

Мысли кружили роем эзров – местных насекомых, похожих на ос – и жужжали в голове. Но главной была одна – я не хотела умирать. Я слишком мало прожила, чтобы погибнуть из-за дурацкого совпадения, так и не отыскав сестру.

– Постойте! Я передумала! – закричала я, бросившись за ним вслед, когда уже закрывалась дверь.

Хлопок – и я уткнулась носом в гладкий пластик.

Все пропало. Теперь точно поздно думать о том, чего не случилось.

Меня едва не ударила открывающаяся дверь. Сработала хорошая реакция – и я отскочила в сторону, упав при этом на колени.

В темном проеме вырос высокий силуэт визитера.

– Читай и подписывай.

Белый лист бумаги – уже не голограмма, а настоящий – покачиваясь в воздухе, плавно спустился прямо мне в руки. Бумага нынче редкость, все стараются обходиться без нее: книги, журналы, инструкции, техническая документация – теперь в электронке. Но для важных документов – завещаний, договоров и прочего – по-прежнему используют настоящую, хоть и в иной модификации.

Мужчина достал из папки еще экземпляр и протянул мне ручку.

Руки дрожали, но я все же поставила подпись, а потом приложила большой палец к считывающему отпечатки мерцающему кружку под текстом.

Когда я смотрела на дурацкую аббревиатуру, казалось, что заключаю сделку с самим дьяволом.

Я обратила внимание на инициалы главы организации – В.Д. Грант. Ага, это адский шеф. Рядом красовались символы языка дизаргов. Значит, мой будущий босс тоже из их числа.

Неудивительно.

– Вот и все. Я улажу вопросы по твоему обвинению, Эйрин, – насмешливо скривил губы мужчина. Он спрятал подписанные мной листы в папку и развернулся к дверям.

– Как вас хоть зовут? – спросила я вслед уходящему дизаргу, еще не понимая, в какую авантюру ввязалась.

Он на миг повернулся, глаза налились ртутью.

– Вэйл, – тихо произнес он. – Еще увидимся, – добавил на прощание и скрылся. А через пару минут вернулся охранник.

На некоторое время меня вернули в камеру. Но вскоре дверь открылась и на пороге появился охранник.

– Эйрин Дюклер, собирайте вещи. Вы свободны. Вас отвезут домой.

– У меня и вещей-то нет. Мою одежду забрали ваши… эмм… работники, – выдавила я. Странно, что меня собирались отвезти домой, а не сдать в лапы подонка дизарга сразу после освобождения.

– Тогда идемте. Одежду выдадут на пропускном пункте, – кивнул мужчина.

В доброе отношение дизарга после нашей не самой приятной беседы верилось слабо. Трудно верить работникам агентства с названием, ассоциирующимся с божеством загробного мира.

Через полчаса я сидела в салоне гростера в том же комбинезоне, в котором несколько дней назад отправилась на авантюру, едва не стоившую мне жизни. За руль сел мужчина в черной куртке, лицо его я не разглядела – на улице совсем стемнело. Но однозначно, это не Вэйл.

Авто плавно поднялось над дорогой. Я не разговаривала с водителем. Не хотелось спрашивать, кто он и откуда. Главное, что меня отпустили. А дальше как-нибудь прорвемся. По натуре я оптимистка. В конце-то концов, нет разницы, на кого отрабатывать нарушение Кодекса, на одно министерство или другое.

За окном мелькали улицы мегаполиса, освещенные яркими рекламами и голографическими вывесками. Но от их вида на душе становилось грустно.

Вскоре пафос и патетика центра сменились бедной окраиной.

Мы въехали в Восточный район – пристанище нищих и обездоленных.

По доброй воле никто не стал бы жить там, где процветала преступность, где дома жались друг к другу, уходили под землю многочисленными этажами, на узких улочках пахло отбросами – то и дело ломалась очистная система, и каждый случайно попавший в этот «мирок» рисковал не только отдать налетчикам последние ларты, но и вовсе расстаться с жизнью. В нашем районе самые высокие показатели преступности, это не раз повторяли в новостях. Но я со своим низким положением не могла претендовать на социальную квартиру хотя бы в Тройте, рабочем районе. А денег, чтобы снимать самой, не имелось.

Я выбралась из гростера и направилась было к подъезду, где под фонарем играли в тейру[7 - Тейра – игра в жанре поиска предметов, голограммы которых программа прячет на местности.] малолетки, не спешащие домой. Эта игра в последнее время пользовалась популярностью у молодежи. Я не вникала в правила, но часто видела это занятие со стороны. Потом меня будто ледяной водой окатило. Я повернулась к водителю, что так и стоял у машины, и спросила:

– Постойте, что дальше делать?

– Ничего. Вас найдут, – пожал плечами мужчина и сел в гростер.

Авто поднялось над площадкой, колеса спрятались, и аппарат со свистом удалился прочь. Я пошла к дверям, почти ничего не соображая, и все никак не могла надышаться свободой.

Меня окликнул мальчишка лет шестнадцати, с которым мы иногда общались. Остальных соседей я толком и не знала – здесь не принято первыми лезть в личные дела других или навязывать свое общество. Каждый сам по себе. Но Патрик – так звали этого щуплого паренька – как-то помог найти потерявшуюся в квартале сестру, и мы познакомились.

– Привет! Ты куда-то пропала. Эрика уже нашлась? – Патрик махал руками и смотрелся как-то неуклюже, приближаясь ко мне.

Я с сожалением покачала головой.

– Нет. Из полиции пока не звонили. Я была… на новой работе, – нашла отговорку, желая поскорее избавиться от навязчивого общества. Он любил поболтать, а мое настроение совсем не располагало к беседам. Да и помочь мальчишка вряд ли сможет.

– Жаль. Я хотел попросить тебя, – вдруг смутился он. – Здесь недалеко исшарка родила детенышей, но похоже, что ее отравили. Жаль малышей, они довольно милые, крупные. Без нее погибнут.

Дернул же меня черт проболтаться о своей любви к животным. Как не вовремя! Но детенышей жаль. Не они виноваты, что Истейн построен на морском побережье, в ареале жизни этих существ, что в последние годы все больше привязывались к человеку.

– Хорошо. Пошли посмотрим, – кивнула я, желая хоть как-то отвлечься от проблем.

Мы двинулись узкой освещенной немногочисленными фонарями улочкой в сторону моря. Спустились на уровень ниже, перелезли через забор и оказались в части Восточного района, примыкающей к каменистому берегу.

На одной из стен луч фонарика высветил кривую надпись, сделанную баллончиком «Дизарги уроды» – похоже, городские службы еще не заметили ее, поэтому и не отправили роботов удалить кощунственные слова, с которыми я полностью согласилась.

Неподалеку перерабатывали отходы – специальные цилиндрические установки росли из камней как грибы. Часто они гудели на всю округу, но сейчас стояла тишина. Исшары любили покопаться в отбросах, ведь это проще, чем ловить рыбу, рискуя попасть в зубы местного мегалодона или быть сбитыми патрульными катерами.

Патрик ловко пролез за ограждение заводика и поманил меня вперед.

Мы миновали несколько секций, свернули за угол. Пахло жутковато. Но именно этот запах привлекал диких животных на пиршество. Под одним из неработающих агрегатов послышалось мычание.

Мы с Патриком заглянули туда. Парень посветил фонариком.

– Вот они. Я обнаружил их три дня назад.

Я несколько побаивалась подходить близко, но вдруг поняла, что самка ничего мне не сделает. В луче света мелькнула гладкая шкура животного, но привычного блеска не было, лишь болезненная тусклость. Исшарка подняла голову, жалобно глядя на нас глазами-угольками. Лысый нос с круглыми отверстиями сморщился, словно гармошка.

Известно, что они произошли от рыб – точнее, живородящих акул Датериона. Уже давно исшары, как санитары города, рыскали по бедным окраинам, убивая огромных крысоидов и других неприятных существ, так что в целом эти шакалы выполняли полезную функцию. Заодно подбирали остатки пищи, выброшенные людьми – почище ботов, которыми я управляла на работе.

Рядом с самкой копошились несколько лысых «щенков» – как их называли в народе. Ведь разновидности этих существ порой заменяли людям собак. Конечно, были и настоящие собаки, которых люди смогли провести с собой во Врата, каждая из них ценилась на вес октиниума – уникального минерала с планеты Эр-Дизарг, что пользовался большим спросом и применялся в сложных механизмах.

– Похоже, ее отравили работники станции, – поделилась я догадкой.

– Я тоже так думаю. Нужно вызвать ветеринара и перевезти их за город.

Я покачала головой. Конечно, мы сами не сможем им помочь. Двухметровая самка с огромными лапами, похожими на ласты, все же внушала страх, а ее акулий оскал никак не походил на милую улыбку.

– Найди, кто сможет приехать. Я оплачу вызов, – вспомнила я про новую «работу», на которой буду получать приличную зарплату. Конечно, сегодня у меня денег почти нет, но все же пару пластин фелартов дома в заначке есть – начала копить на операцию для Эрики.

Один из малышей подполз к нам совсем близко, напоминая тюленя, на шкуре еще блестела защитная слизь. Милый. Жаль, если выводок погибнет. Исшары – не млекопитающие, самки кормят детей измельченной в специальном отделе рта пищей с добавлением особого фермента. Я хотела бы стать биологом и изучать фауну Датериона. Но не судьба. Учиться не на что. А без образования я смогла попасть лишь в распределительный пункт.

Черт побери! Так мне нужно на работу или нет? У меня ведь нет никакого оправдательного документа – мне просто не удосужились его дать. Наверняка Джулит, толстая стерва, уже написала шефу рапорт о моем увольнении – это происходит быстро, ведь желающих устроиться даже на такую работу всегда с лихвой. Захотелось поскорее очутиться дома в одиночестве, перечитать «приговор» – точнее, контракт с АИД – и понять, как жить дальше.

Спутник Датериона, Трайвис, висел угрожающе низко. Испещренный ударами многочисленных метеоритов кругляш сыра, от которого кто-то в спешке откусил кусок. Второй спутник, Лаэра, размером поменьше, показывался редко, больше в северных широтах, и напоминал ледяной шар.

Еще несколько поколений назад люди стремились в космос, исследовали ближайшее пространство, строили корабли. В новом мире случился неминуемый упадок технологий, а власть захватили дизарги. Они и сами не летают в космос, утверждая, что рядом ничего нет. Даже Эр-Дизарг, их родина, затерялась в дымке необъятных космических просторов, и мы не знаем, общаются ли они со своими сородичами.

Обратно я не шла – бежала, нащупывая во внутреннем кармане куртки злополучный документ. Патрик едва поспевал за мной. Он остался у подъезда, а я бросилась к лестнице.

Ворвавшись в дом, я постаралась успокоить сердцебиение. Скинула верхнюю одежду, достала договор и развернула. Листок тут же выпрямился, бумага содержала специальные упругие волокна, не позволяющие сминаться или портиться.

Перед глазами будто снова появился сероглазый мужчина.

– Вэйл… Вэйл… проклятый дизарг, – вырвалось из меня, и я тут же оглянулась, будто этот тип мог услышать.

Хотелось расплакаться от досады, потому как я попала в ловушку. И пока не знаю, есть ли из нее выход.

Разберусь. Главное, что жива.

Эрика! Где она может быть?!

Свой комм я потеряла в день проникновения на территорию запрета – кажется, выронила, когда меня поймал этот гадкий Вэйл.

Я нашла в ящике стола старый браслет-комм, сменила аккумуляторную батарею и включила его, разглядывая портрет сестры.

Эрика Энн очень красивая: утонченные черты, тонкие от природы брови, изящные губы. Светло-русые, почти золотистые волосы обрамляют правильный овал лица. Вот только глаза мутные, которые никогда не видели мира, где мы живем.

В отличие от сестры, у меня пухлые губы и волосы темно-русые, почти каштановые. Глаза большие, серые с зеленоватым оттенком. Эрика стройная и худощавая. Как принцесса из древних земных сказок. Я же обыкновенная и ничем не примечательная, разве что гибкая от природы.

Мы попали в приют, когда мне исполнилось шесть. И если я еще помню мать, то Эрика, незрячая с самого рождения, так ее и не увидела. Отца мы никогда не знали, но мать говорила, что он у нас с Эрикой общий.

Мама погибла на производстве. Несчастный случай. Она работала на одном из заводов Истейна, чтобы прокормить двух дочерей. Об отце она всегда предпочитала молчать. Да в том возрасте я и сама не набралась ума, чтобы задавать подобные вопросы.

Почему-то в семье было принято называть дочерей двойными именами на букву «Э». Традиция. Так я и стала Эйрин Элизабет, а сестра – Эрикой Энн. Маму же звали Эмма Эвелина. Она любила шутить по этому поводу, что так проще называть детей, не нужно много думать. Я плохо помнила мать. Только ее грустные глаза и улыбку. Даже когда она приходила с работы усталая, она находила в себе силы улыбаться нам с сестрой.

Я вновь перечитала контракт и спрятала в выдвигающийся из-под кровати ящик.

Ощущение подвоха не покидало. Грело одно – я больше не в тюремной камере, а на свободе.

Я прихватила комм, деньги, набросила куртку потеплее и снова вышла из квартиры.

Патрик ждал меня около дома. Парень с гордостью сообщил, что ветеринар и работник из службы спасения сейчас подъедут.

А дальше все как в тумане. Я так устала, что делала все на автомате.

Звонки в службу завода… Дорога к побережью…

Яркие прожектора, что загорелись над площадкой…

Мы с Патриком помогали переносить в служебный гростер малышей, что весили каждый по три килограмма, не меньше. Исшарку доктор и его ассистент поднимали специальным оборудованием. Мужчины подходили к ней без опаски, я даже прониклась к ним уважением.

Хмурый сторож завода наблюдал со стороны, но в процесс спасения не вмешивался. Хотя по его лицу я видела – он с гораздо бо?льшим удовольствием пристрелил бы нежданных гостей. И не только исшаров, но и нас с Патриком в придачу.

Животных увезли в безопасное место, подальше от города.

Я пощупала опустевший карман и поняла, что отдала последние деньги из отложенных на лечение сестры.

Глава 2

Эйрин

Домой попала на рассвете. Глаза слипались. Но спать не могла, потому что желудок сводило от голода. Тюремный ужин – последнее, что я съела. Я открыла полупустой шкафчик, вздохнула и достала с одной из полок контейнер с сухими полуфабрикатами. Быстро приготовила. Жевала и думала, что все будто случилось вовсе и не со мной.

Непривычно, когда не нужно вставать затемно и добираться с пересадками до сортировочного пункта, выслушивать сплетни коллег и нравоучения старой кошелки Джулит.

Непривычно, когда Эрики нет рядом.

За последний год, с тех самых пор, как сестра перебралась ко мне, не находилось ни одной свободной минуты.

Рики могла себя обслуживать: переодеваться, стирать в автомате, заваривать чай или готовить простейшие блюда. Но все сложное приходилось делать за нее мне. Эрика по этому поводу сокрушалась, пыталась помочь, но выходило из рук вон плохо. Большой город отличался от привычного мирка приюта, где она все знала наизусть. Порой я думала, что бог пошутил, когда наделил способностью биолокации меня, а не слепую девушку. Способность могла бы здорово ей помочь. Но сестра никогда не испытывала моих ощущений. Она частенько терялась на улице, и я даже купила ей связной браслет с навигатором для слепых.

Месяц назад мы повздорили. Сестра умудрилась рассыпать соль – дурная примета! – затем разбить тарелки, которые и так под счет. Я впервые за год сорвалась и накричала на нее. Зря, наверное, но как раз на работе получила нагоняй, потом искала сотню фелартов, чтобы заплатить взнос за навигационное устройство. Я попросила Рики ничего не трогать в доме, сама ушла по делам. А Эрика отправилась за новой посудой и пропала. Да еще, как назло, оставила дома свой браслет…

Кому могла понадобиться слепая девушка, у которой есть лишь я, бедная сестра? Никто не требовал выкуп, полиция не нашла тело. И я все надеялась, что Эрика жива. Отметала самые худшие подозрения, но в голову, как назло, лезло ужасное – сексуальное рабство, продажа на органы. Да мало ли, что могут сделать с беззащитной девятнадцатилетней девчонкой?

Я не заметила, как уснула.

Во сне сознание выдавало страшные картины. Я бежала по туннелю подземки, воздуха не хватало. Я задыхалась, терялась в дымовой завесе. Ноги, как назло, не хотели двигаться, стали ватными. И в кромешной тьме рядом шел дизарг, которого я жутко боялась. Он приблизился, схватил меня за руку и выдохнул в лицо:

– Эйрин! Вставай!

– Пошел ты! Отпусти! – крикнула я и дернула рукой. Но вдруг осознала, что это вовсе не сон.