– Нет, – произнесла я, чувствуя, что к моему лицу тоже приливает краска. – Скажи лучше, что еще ты мне рассказала.
Дарлин вздохнула.
– А, да. Я говорила, что ты один из немногих по-настоящему хороших людей, оставшихся в этом мире. Один из лучших.
Она наклонилась ко мне поближе, словно собиралась рассказать секрет.
– Он пытается держать это в тайне, но у него очень плохо получается.
Подмигнув Бекетту, Дарлин удалилась, оставив его безмолвно смотреть ей вслед.
Я глотнула колу, пытаясь скрыть улыбку.
– Конечно, это не полицейская проверка, но Винс сказал то же самое. Может, чуть другими словами.
– А.
Бекетт откинулся на спинку стула, по-прежнему держа руки сложенными на груди. На его лице не читалось никаких эмоций.
– А что еще выяснилось при твоей полицейской проверке? Пожалуйста, просвети меня.
Я вздохнула и отодвинула от себя стакан.
– Прости. Я не хотела лезть в твою жизнь. Просто я девушка, а ты парень… – Я пожала плечами. – Для девушки, оказавшейся в незнакомом городе, ставки немного выше, согласен?
– А как насчет моих ставок? К кому мне обратиться, прежде чем пускать в дом незнакомку? У кого запросить твою характеристику? Может, у этих твоих соседей-идиотов из Вегаса?
– Ты прав, – согласилась я. – Серьезно, ты абсолютно прав. У тебя есть ручка?
Он моргнул, а потом издал саркастичный смешок.
– Ручка? Найдется, почему бы и нет.
Он порылся в кармане фартука, который был частью его формы, и извлек оттуда шариковую ручку.
Подтянув к себе салфетку, я написала на ней имя и номер телефона, а потом подвинула ее обратно на другую сторону стола.
Бекетт взял салфетку в руку.
– Тео Флетчер.
– Начальник тату-салона в Вегасе, где я работала. Он может за меня поручиться.
Бекетт еще с минуту буравил меня изучающим взглядом, после чего бросил салфетку на стол и потер глаза рукой.
– Слушай, Зельда, мне правда жаль, что обстоятельства сложились для тебя так дерьмово, но жить со мной… Это не выход.
Под столом я сжала руки в кулаки.
– Это единственный выход, который у меня есть, и при этом мы оба окажемся в выигрыше. Ты же сам говорил мне попробовать еще раз, не помнишь?
– Когда?
– Вчера вечером. Я сказала, что попыталась и облажалась, а ты ответил: «Попытайся еще раз».
Я наклонилась вперед.
– Я не могу оставаться в том хостеле. Там шумно и небезопасно, а мне нужно работать над романом. Мне нужно переработать его, чтобы попытаться еще раз. Я знаю, что если сейчас уеду отсюда, то больше не вернусь. А если вернусь, то очень нескоро. Я чувствую, что я стою на пороге чего-то нового. Мне всего лишь нужно немного времени, а тебе нужно немного денег.
Я закусила губу.
– Разве не так?
– Забудь о том, что тебе сказала Дарлин, Зельда. – Теперь в голосе Бекетта звучала тяжесть. – Тебе нужно говорить не с ней, а с моим инспектором по условно-досрочному освобождению.
Я отодвинулась назад.
– С твоим инспектором?
Бекетт понаблюдал за проступившим на моем лице шоком, горько и обреченно улыбаясь поджатыми губами, а потом поднялся из-за стола.
– Был рад с тобой поговорить. Мне пора возвращаться к…
– Постой! – крикнула я. – Подожди… пожалуйста.
Бекетт замер в нерешительности, но все же опустился обратно на стул. Я не знала, что сказать и как задать следующий вопрос. Мой суп, стоявший между нами, остывал, а Бекетт стучал пальцами по столу.
Наконец он сказал:
– Вооруженное ограбление.
– Вооруженное ограбление, – повторила я. – Значит… у тебя был пистолет.
– Да, – подтвердил он, буравя меня холодным взглядом. – У меня был пистолет. И маска. Как у плохих парней в кино.
Я не знала, что на это ответить. Мне было страшно задавать новые вопросы, потому что его ответы могли лишь ухудшить ситуацию и отправить меня обратно в Вегас.
– Ладно.
– И все?
Бекетт подвинулся на стуле и заговорил. Его слова сочились сарказмом.
– Может, ты ответишь «ладно», если я расскажу, что пришел грабить особняк в Верхнем Ист-Сайде с тремя другими парнями? И что хозяева – муж и жена – рано пришли домой и напугали нас? А мы явно до хрена напугали их. Если точнее, мы настолько напугали их своими пистолетами и масками, что мужчина упал замертво от сердечного приступа.
У меня сжался желудок. Хлеб, который я съела, застыл внутри меня куском цемента.
– Он умер?
– Конечно, умер, – ответил Бекетт. – Нас не осудили за убийство, несмотря на старания окружного прокурора. У мистера Джохансэна был повышенный холестерин, а еще он незадолго до этого переболел ангиной, бла-бла-бла, так что в этом отношении нам повезло.
Слова Бекетта были насквозь пропитаны горечью. На самом деле он явно не считал, что ему в чем-то повезло.
– В общем, я принял участие в ограблении, случайно убил человека и отсидел два года в тюрьме. Как тебе такое? До сих пор считаешь, что я идеальный сосед?
Я слабо рассмеялась.
– В интернете я видела объявления и похуже.
Бекетт уставился на меня.
– Прости, – сказала я. – Постоянно глупо шучу в самые неподходящие моменты.
– Ты шутишь, – проговорил Бекетт. – То есть тебя совсем не беспокоит то, что я тебе рассказал? Как насчет моей судимости? Как насчет того, что я убил человека?
– Ты не убивал его, – сказала я. – Тот мужчина умер, но ты его не убивал. Ты же не замышлял убийство. Просто так сложились обстоятельства. Ты не хотел…
– Не имеет значения, чего я хотел, – произнес Бекетт. – Важно только то, что случилось. Тот мужчина умер. А если бы мы не пришли грабить его дом, он был бы жив. Конец истории.
– Но ты переживаешь из-за того, что произошло, – проговорила я, чувствуя себя человеком, свисающим с края утеса и отчаянно цепляющимся за камни, чтобы не упасть. – Ты же не…
Взгляд Бекетта стал ледяным.
– Я из-за этого переживаю? Я чувствую себя…
То, что я сказала, настолько его обескуражило, что он не смог подобрать слов. Я поняла, что все испортила, еще до того, как он сказал:
– Этот разговор окончен.
Он поднялся на ноги, но в этот раз я его не остановила. Я осталась сидеть в одиночестве, так и не притронувшись к своему супу. Я чувствовала себя окончательно разбитой.
«Может, и хорошо, что так получилось, – думала я. – Вооруженное ограбление – это плохо. Два года в тюрьме – это плохо. Я его совершенно не знаю; глупо было надеяться, что из всего этого что-то выйдет».
Только вот Бекетт казался мне не опаснее тех незнакомцев, у которых я пару часов назад пыталась снять комнату. И он явно сожалел о своем преступлении. Когда он говорил, в его остекленевших глазах блестела боль. Я уже видела такой взгляд – в каждом зеркале, в которое смотрелась. Я почувствовала груз ответственности на его плечах, потому что носила на своих точно такой же.
Возможно, по этой причине я до сих пор чувствовала себя рядом с ним в безопасности и совсем не боялась того, что он совершил.
Или, возможно, ты так отчаянно хочешь остаться в этом городе, что готова смыть осторожность в унитаз и жить в одной комнате с преступником.
Но никакие «возможно» больше не имели значения. Мое предложение было Бекетту неинтересно. Вселенная явно предупреждала меня не совершать очередной страшно тупой поступок.
Дарлин снова подошла к моему столику, чтобы перелить суп в контейнер.
– Ну что, у тебя тоже не получилось? – Она печально надула губы и цокнула языком. – Вот облом. Но ты молодец, что попыталась.
– Да, я попыталась, – пробормотала я.
Попыталась еще раз. И снова облажалась.
Я подняла взгляд на Дарлин.
– Ты знаешь о… его прошлом?
– О том, что он сидел? Конечно. Он же мой лучший друг. Можно сказать, мы благодаря этому и познакомились. Наш начальник сотрудничает с управлением исправительных учреждений. Он часто нанимает ребят с судимостью. Дает им шанс начать жизнь сначала.
Она заправила за ухо прядь каштановых волос и, опустив взгляд на свои туфли, пожала плечами.
– Мне он тоже дал такой шанс.
– Тебе?
– Да.
Дарлин опустилась на стул напротив меня.
– У меня были проблемы с наркотиками, понятно? Но Бэкс… Он вообще не преступник. У него золотое сердце, я честно говорю.
Она понизила голос.
– Он оказался в плохом положении. В отчаянном. Поэтому совершил глупость, но он страшно об этом сожалеет. Каждую минуту своей жизни.
Она посмотрела куда-то за мое плечо.
– Видимо, мы уже сейчас закрываемся. Начальник говорил, что может так сделать – очень уж плохая погода. Его жена переживает, что может отключиться электричество.
Дарлин встала и махнула рукой.
– В общем, ты еще заходи к нам, ладно? Не позволяй этому дурачку оттолкнуть и тебя тоже.
Я хотела сказать ей, что уже слишком поздно, но какой в этом был смысл? Я все равно видела ее в последний раз в жизни. Взяв со стола портфолио и пакетик с едой, я встала и направилась к двери.
Я вышла из бистро, опустив голову. Я была готова покончить с этой безнадежной поездкой.
На улице дождь лил стеной; капли, ударяясь об асфальт, разлетались сотнями брызг. Я покопалась в своих вещах, сваленных в мусорный пакет, и вытащила из них красно-белый складной зонт.
За моей спиной открылась дверь, и из нее показались несколько ребят, работавших в бистро. Они принялись натягивать капюшоны и открывать зонтики.
– Как я и говорила, начальник решил сегодня закончить пораньше, – крикнула Дарлин, натягивая на голову воротник пальто. – Логично, посетителей у нас все равно не было.
Она широко улыбнулась, стоя под дождем, и теперь, когда я знала про ее проблемы с наркотиками, я увидела отпечаток, который зависимость оставила на ней. Прошлое плескалось в ее карих глазах и просачивалось наружу, залегая под ними глубокими тенями.
У меня не было привычки спонтанно обнимать людей, но я вдруг обвила Дарлин руками и прижала к себе.
– Ой, – проговорила она. – Хорошо.
И обняла меня в ответ.
– Береги себя, – сказала я, отпуская ее.
