– Я надеялся, что после гибели Хорауна он придет в себя, – покачал головой Лир, наблюдая. Его такое поведения царя явно не так сильно сбивало с толку, как Даф. – Но очевидно, стало только хуже. Чарна говорила, что каждый раз, когда Хораун заставлял ее повиноваться своим приказам, она чувствовала, будто часть ее рассудка исчезает бесследно и она не понимает, где находится. Однако я никогда не думал, что последствия могут быть настолько серьезными.
– Ты думал, что без тебя здесь гармония и покой? – сердито поинтересовался Кинир, плотно закрыв за собой двери. Он подошел к окну, выглянул, убедился, что внизу никого нет, и удовлетворенно кивнул сам себе. – Даже в лучшие времена такого не бывало.
– Поэтому во дворце пусто?
– Я всех отпустил. Хочешь, чтобы слуги увидели, что страной управляет… никто?
– Нет.
– Вот и я не хочу.
– А Райана?
– Ты ведь ее уже видел, Лир, с твоей матерью все как обычно. Ее все устраивает, если, конечно, ее вообще что-то когда-то устраивает… Но, думаю, она рада исчезновению Хорауна, потому что истерик не закатывает, и этого мне уже достаточно. – Кинир многозначительно сложил на груди руки, переведя взгляд с Лира на Крейна и обратно. – Хэллхейт, ты понимаешь ведь, рано или поздно поползут сплетни, сплетни перерастут в бунт, а бунт…
– Знаю, – тот оборвал генерала недовольным взмахом руки.
– Если знаешь, надо что-то делать.
– Ну уж точно не рассказывать всем, какой я герой, решающий все проблемы сиюминутно!
– Что я должен рассказывать?! Что наследник трона бросил свою страну ради какой-то даитьянки?
У Даф в груди зачесалось от возмущения.
– Какую-то даитьянку зовут Дафна Аурион, и она – дочь главы старейшин Суталы, – сказала она, выпрямив спину и пожирая наглого фомора взглядом. Но это его совершенно не смутило, к сожалению.
– Кинир Пендрог, генерал патилской армии, – дежурно представился он.
– Я не бросал свою страну, – продолжал Лир и опустился в кресло напротив отца. – Ты понятия не имеешь, через что я прошел, чтобы сегодня быть здесь.
Кинир опять покосился на Аурион, в его темных глазах мелькнуло веселье.
– Простите мне дерзость, ваше величество, но предположу, что ваш путь был довольно приятным.
Даф застыла.
Лир перестал барабанить пальцами по столу.
Гробовая тишина повисла в зале. Хэллхейт поднял глаза, посмотрев сначала на Пендрога, а затем на даитьянку. Злость окончательно вспыхнула внутри Даф: никто не смеет обсуждать ее личную жизнь, тем более в ее же присутствии! Только вот разрешения ударить генерала кулаком в челюсть она не нашла во взгляде Хэллхейта, наоборот, увидела лишь забаву.
«Ладно, врежу в следующий раз, – подумала Даф. – Обоим».
– Прощаю, – наконец сказал Лир. Помедлив, он усмехнулся: – Но повесил бы, Пендрог, если б было кем тебя заменить.
Тем временем, долиставший книгу до конца Крейн поднялся из-за стола и у всех на глазах отточенной годами, царской походкой направился к выходу. Ему это не удалось, он запнулся о вазу, стоящую у дверей. Ваза упала и со звоном разбилась, окатив отглаженный темно-синий костюм Крейна брызгами и усеяв осколками пол. Завядшие цветы упали к его ногам.
– Получается, ваза раньше стояла не здесь, – сдвинул брови Кинир.
– Не здесь… – эхом повторил Крейн и отправился к окну.
Кинир опять повернулся к Лиру.
– Так что делать будем? Мне это не нравится, Лир. Я солдат, а не сиделка, и не собираюсь вечно создавать видимость порядка в стране.
– Мы может забрать его в Суталу, – предложила Даф.
Лир опять барабанил пальцами по столешницы, ни на кого не глядя; его взгляд заволок задумчивый туман.
– Да, – согласился он, – может, Нааек с Кллиссом смогут помочь.
– Даже знать не хочу, кто твои даитьянские друзья, – проворчал Кинир, – и как ты с ними познакомился…
– И не надо.
– …но это не решение проблемы. Если все узнают, что Крейн отбыл в Суталу, сплетен поползет еще больше.
– Ты пока отлично справляешься.
– Я пришел в армию не для того, чтобы плести интриги и кормить с ложки царя, Хэллхейт! А если…
Оставив их спор без внимания, Даф подошла к Крейну. Патил ее не волновал, но вот то, какие еще трюки Хорауна предстоит им узнать, беспокоило. Царь, как ребенок, потерянный в своих фантазиях, глядел в окно, под которым журчал небольшой фонтанчик. В жестких чертах лица Крейна застыла безмятежность, какая бывает только у совсем юных и спящих.
Дафна покосилась на Лира, закатившего глаза в ответ на очередной поучительный комментарий Пендрога. С первого взгляда он очень похож на отца: цвет волос, форма носа, овал скул… Однако глядя на суровое лицо, каким от природы обладал Крейн, в первую очередь боишься ослушаться; глядя же в менее угловатое, но более лукавое лицо Лира, хочется угодить.
Все еще сомневаясь, Даф протянула руку, осторожно положила на плечо Крейна и мысленно коснулась его сознания. О чем же он думает в этот момент? Мечтает? Грустит? Радуется? Однако то, что она обнаружила, ее напугало. Вместо ясных и четких образов, которые обычно приходят, когда соприкасаешься с чьим-то разумом, Дафна словно окунулась в вязкий туман, наполненный обрывками воспоминаний.
Поврежденные стараниями Хорауна мысли Крейна были точно рваная ткань, разлетевшаяся на миллион лоскутков. Голоса, вкусы, запахи, – все перемешалось в его голове, теряя смысл. Обращаясь в бесформенное ничто.
–…хочешь сказать, что если бы грянула война, было бы лучше? – рассерженно хлопнул по столешнице Лир.
– Нет! – ответил Кинир. – Но у людей была причина сплотиться! Теперь твоя обязанность, как правителя, дать им другую причину.
И вдруг снова повисла тишина. Даф вопросительно обернулась и увидела, как Лир почти что испуганно смотрит на Пендрога. Заметив взгляд Даф, Хэллхейт посмотрел на нее, затем моргнул и быстро стер все эмоции с лица.
– Я не правитель, – тихо ответил он Киниру.
«Тера никогда не пугали эти слова», – мелькнула в мыслях Дафны. – Не пугала необходимость брать власть в свои руки».
И внезапно она кое-что поняла. Зная все о том, как и чем жил когда-то Мунвард, и видя теперь, какой была жизнь Хэллхейта до их встречи, что-то, словно потайная дверь, отпертая маленьким ключиком, раскрыло Даф ее собственный секрет. Она поняла, почему стала послом, почему ее смущали чужие взгляды и сказанные в их адрес слова.
Ей не стыдно признаться в любви к фомору, нет, – ей страшно, что она тем самым, откажется от любви к даитьянину, предаст прошлое. Будто между Хэллхейтом и Мунвардом существует какая-то неуловимая граница, которую сложно определить. В конце концов, Лир и Тер – это две отдельные жизни, хоть и связанные одной душой, и эта душа не могла не измениться спустя столько лет.
«Вот, о чем он говорил, – осознала она. – Он тоже теряет в себе эту грань».
– Так пора им стать, – ответил генерал. – Ты был рожден для трона, Лир.
– Я был рожден быть собой!
«Только вот кем он был, когда был собой?»
– И быть тобой подразумевает…
За окном раздался гул, точно оползень в горах где-то неподалеку. Мебель вокруг задребезжала по полу, а люстры над головой закачались.
– …но найдешь наследников воздуха и огня, ибо их пламень не угасает день ото дня… – пропел себе под нос Крейн, все так же глядя в окно.
– Это что такое? – Даф уставилась на звякнувшие осколки вазы.
Кинир выругался.
– К северу от города, у хребта потухшего вулкана, – коротко сказал он. – Сами взгляните.
* * *
Телепортировав, они очутились на скалистом холме за городом, где неподалеку начинался лес. Рядом стояли несколько сверхскоростных джетов; отлитые из цельного металла, они слепили глаза Даф на солнце. Дюжина солдат собралась у нависающей над землей скалы, громко споря и мешая рассмотреть причину ажиотажа.
– Разойтись по постам! – рявкнул Кинир, расталкивая их.
Подойдя следом за Лиром, Даф увидела под скалой огромный провал, диаметром с человеческий рост. Будто уходящий глубоко под землю тоннель, слишком аккуратный, чтобы быть природным образованием, но откуда ему тут взяться? Это должен быть обман зрения.
– Не очень похоже на вулкан, – заметил Лир.
– Совсем не похоже, – отозвалась Дафна.
Они переглянулись, но больше ничего друг другу не сказали.
– Мы пытались засыпать несколько раз, – начал Кинир, подойдя к самому краю и заглядывая вниз. – Но через день или два то же самое появляется снова. Наши сейсмологи не смогли разобраться, в чем дело.
– И из него… там… – поморщившись, уточнила Даф. – Там ничего нет?
– А что должно там быть? Гигантские скалоройки, гейзер? Клад? Даитьянка, послушай, если это дело рук твоего народа, новое климатическое оружие или…
– Исключено.
– Как скажешь. В конце концов, Хэллхейту разбираться с этим, не мне. Я поставил круглосуточный караул, но пока, слава Арию, яма больше не стала.
– Других поблизости нет?
– Не заметил.
Лир все это время молчал, потирая двумя пальцами переносицу и то всматриваясь в дыру в земле, то щурясь и задумчиво разглядывая выстроившихся в ряд солдат. Среди холмов даже под садящимся солнцем было жарко, но фоморы застыли по стойке смирно, не решаясь вытирать пот со лбов под надзором Хэллхейта. «Если они так хотят ему угодить, вряд ли бы были замешаны в этом», – подумала Даф, но от этой мысли становилось лишь хуже. Кто же тогда замешан?
– Мне надо кое с кем посоветоваться, – наконец решил Лир. – Генерал, если будет что-то подозрительное, немедленно сообщить. Дафна, пошли.
– Куда это ты собрался? – возмутился Кинир, но тихо, чтобы солдаты не слышали. Он дернул рукой, пытаясь преградить Лиру с Дафной дорогу. – К даитьянам опять? Даже если ты доверяешь кому-то, не значит, что они тебя не предадут. Наши страны воюют друг с другом на протяжении всей истории, Лир! Прекращай играть в политику, давай будем взросл…
– Пока я в Сутале, ты за главного в стране, – оборвал его тот, достав из кармана кристалл.
При виде адри, брови Пендрога поползли вверх, он почти что с мольбой теперь покосился на Дафну. Та, однако, равнодушно опустила уголки губ, отказываясь помогать и признавать в нем друга после всех его колких комментариев.
– Ну уж нет, Хэллхейт! – топнул ногой Кинир. – Ты не исчезнешь опять, я понятия не имею как управлять государством!
– Не поверишь, я тоже.
И они с Дафной исчезли.
Глава 6. Слухи и страхи
Мост, соединяющий парящий над озером остров АмараВрати с материком, сиял, будто покрытый льдом. «Ах да, он же и был льдом…» – Аня моргнула. Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что даитьевский замок за ее спиной, фонтаны в саду и даже мосты были произведениями искусства из застывшей воды.
«И несмотря на все это, – она коснулась лозы бледно-голубоватых цветов, вьющейся вокруг перил, – здесь так тепло».
Ближайшим городом отсюда был Храдэй, но, имея в своем распоряжении сверхзвуковые джеты и телепортационные кристаллы, вряд ли кто-то из даитьян ходил до него пешком. Так что прогулка вдоль озера в одиночестве, подальше от своих – и чужих – мыслей, было именно тем, в чем нуждалась сейчас землянка.
Остановившись у ограждения, Аня глянула вниз, на зеркальную водную гладь, отражающую звезды и три полумесяца, висевшие на небе. Почти как во сне… Украв «Книгу Судеб», Ивэйн и Энриль прыгнули в почти точно такую же бездну, сбежали, растворившись среди звезд. Но куда же они сбежали?
«Вы верите, что иллюзия реальна, – сказал им с Никком Мантр. – А я верю, что реальность иллюзорна».
Собственная жизнь теперь казалась Ане частью большой загадки, разобранной на кусочки и спрятанной в разных частях необъятного мира. Как в реальности, так, очевидно, и во сне, нужно пройти сотни дорог и раскрыть сотни тайн, прежде чем в конце концов осознать простейшую истину – все ответы давно с тобой.
Если Аня с Никком и правда видели воспоминания богов через «Книгу Судеб», то у этих самых богов можно выведать все секреты. Аня могла бы спросить, где искать маму! Могла бы вернуть память отцу… Не просто воссоединить свою семью, но и сделать ее еще крепче. Выстроить свою жизнь идеально.
«Идеально…»
– Нужен ли нам идеал? – повторила она слова Ивэйн, глядя на тонущие на поверхности звезды. Куда уходят боги, когда умирают? В мир смертных? Но если даже сам Арий не может их отыскать…
– Искупаться хочешь? – чья-то рука тяжело опустилась на плечо. Аня вздрогнула, только сейчас осознав, что навалилась на перила так, что почти что свешивалась через них. Еще немного, и она бы точно упала в воду.
Землянка поспешно сделала два шага назад.
– Или летать уже научилась? – в глазах Лира читались сразу и любопытство, и беспокойство, и задумчивость, неуловимо мелькавшая в зрачках, давая понять, что у фомора есть куда более серьезные заботы, чем спасение промокшей в озере девчонки.
– Нет, я… – Аня покачала головой, стряхивая воспоминание об Ивэйн. – Задумалась просто.
Лир усмехнулся, скрыв задумчивость за саркастичной улыбкой.
– Учти, там вода ледяная, – сказал он. – Мы когда-то с Ирном на спор ныряли, у меня потом такой кашель был, я кристаллов десять извел, чтоб вылечиться. Ты в замок шла или из него?
– Какая разница?
Как-то недоверчиво посмотрев Ане в глаза, Хэллхейт все же кивнул, и вместе они пошли в сторону АмараВрати.
