Закрыв дверь, Пейдж слышала ее смех даже с первого этажа. Ничего, зато Истер Уитти открыла ей новые перспективы. Начинающая актриса встала перед зеркалом и сосредоточилась.
– Ты женат, Мортимер? – простонала она. – That is the question[21 - Вот в чем вопрос (англ.).]. Автор об этом умалчивает. О боже! Если ты женат, нельзя сыграть Тельму, как я собиралась…
* * *
Фоном играла виктрола, а Артемисия всё еще выбирала между платьем «чарльстон», отделанным зелеными жемчужинами, чесучевым и черным с кружевами… когда в дверь постучали. Мэй Уэст запрыгнул на этажерку и застыл на полке в позе впередсмотрящего. Дверь открылась.
Еще не обернувшись и не услышав ни слова, Артемисия уловила замешательство сестры.
– Митци, – начала миссис Мерл, тихо кашлянув, – как твое здоровье?
– Понятия не имею. Целую вечность не показывалась врачу.
Она наконец удостоила младшую сестру взглядом и едва не поморщилась.
С тех пор как Селеста овдовела, она носила поочередно три платья, которые трудно было отличить друг от друга: из темного бархата, с вертикальным рядом маленьких тусклых пуговок до высокого ворота.
Они выглядят на ней татуировкой, с грустью подумала старшая сестра и вернулась к своим блестящим нарядам, развешанным перед ней на плечиках из красного дерева. Она так и не определилась с выбором.
– Митци… У тебя есть минутка?
– Мужчине, если он молод, красив, забавен, богат и умен, я подарила бы целый вечер. Просто мужчине в лучшем случае час. Ты всего лишь моя сестра, так что на минутку можешь рассчитывать.
Миссис Мерл обиженно поджала губы.
– В твоем возрасте ты еще мечтаешь о молодом, красивом, забавном, богатом и умном муже?
Артемисия обожгла ее косым взглядом зеленых глаз.
– Чтобы получить всё это, пришлось бы выйти замуж пять раз. Заметь, я говорила о мужчине, не о муже.
Она приподняла за плечики платье с жемчужинами.
– Замужество – единственное, чего я в жизни не испробовала.
Ее пальцы пробежались по жемчужинам. Если бы только один человек попросил ее руки. Но он этого не сделал.
Бюст Селесты выдавал легкую одышку, знак – догадалась старшая, – что она собиралась просить об одолжении.
– Я должна обсудить с тобой одну вещь, которую давно держу в голове, но хотела сначала всё обдумать, взвесить, подождать, пока мистер Макконахи подтвердит мне все преимущества и пользу…
Фраза оказалась слишком длинной. Сестра уже посмеивалась.
– Твой дружок Макконахи не молод, не богат, не красив и не умен. Забавен ли… Да, он может рассмешить. Но, к счастью, сам этого не знает.
– Он мне не дружок! – ощетинилась задетая за живое миссис Мерл. – Что ты выдумываешь? Макконахи женат.
– Ты можешь назвать мне более веский резон? Ладно, ты ведь тоже не забавна. Даже в покер никогда не играешь. Кстати, напомни о времени Истер Уитти и юному Джо.
– Они поднимутся после ужина. Ты меня сбила. Я подумала… я думала…
– Нелегко это, должно быть, тебе далось! – безжалостно перебила ее Артемисия.
Она хихикнула, всё еще удивляясь после стольких лет, как легко ей осадить младшую сестру.
– Ладно, – смягчилась она. – Заткни глотку Бингу Кросби, я хочу сказать, выключи граммофон и выкладывай.
Миссис Мерл повиновалась, по крайней мере в том, что касалось граммофона. Потрогала одной рукой рыжую пену своего шиньона, другой принялась перебирать пуговки у ворота, как будто лущила стручок фасоли.
– Как ты смотришь на то, чтобы поставить у нас телевизор? Это всё равно что радио, обычное радио, только с картинками, и…
– Я знаю, что такое телевизор.
– У всех соседей – почти у всех – уже есть.
На этот раз смешалась Артемисия.
– Ради бога, – взмолилась Селеста. – Не смотри на меня так, будто у меня три головы.
– Одной вполне достаточно. Господи… У всех соседей есть телевизор? Предлагаю самый простой выход: давай переедем.
Младшая сестра молча прошла через комнату к окну и приподняла край занавески. Туман стучал в стекло длинными бескровными пальцами. Она продолжала, не поворачиваясь:
– Можно поставить его в гостиной. Ты живешь затворницей в этих комнатах, не увидишь его и не услышишь. Я прослежу, чтобы он тебе не мешал. Ты и не узнаешь, что он у нас есть.
– Знаешь что? Ты еще способна меня удивить. Это надо запомнить. Селеста… ты серьезно? Тебе хочется, в самом деле хочется иметь такую вещь?
Младшая даже стала выше ростом, будто кто-то тянул ее сверху за шиньон.
– Да, Артемисия. Я в самом деле хочу эту вещь, которая расширяет горизонты, позволяет увидеть моря, джунгли, спуститься в каньон Колорадо, – отчеканила она, словно читала тщательно отрепетированный текст классической трагедии. – Которая даст мне возможность побывать в таких местах, где я никогда не была и уже не буду…
– …Которая показывает фильмы, где женщины целуются с мужчинами по-французски, в ночных рубашонках и чулках в сеточку.
– Ох, Митци, – вздохнула Селеста, вновь обретя обычный рост и голос. – Я целиком оплачу его сама. Даже если на это уйдут месяцы.
– Ты знаешь, сколько это будет в днях? Да эта штука сломается, прежде чем ты выплатишь кредит.
– В витрине висит плакат с предложением специалиста для бесплатной демонстрации. На дому.
Артемисия устало опустила веки. Она напомнила Селесте игуану из книжки с картинками, которая была у них в детстве. Старшая же тем временем недоумевала, зачем сестренке понадобилось ее разрешение.
– Ты совершеннолетняя, не так ли? Делай глупости, не спрашивая меня. Покупай на здоровье свою игрушку. Надеюсь хотя бы, что он окажется красивым мужчиной. Я имею в виду специалиста по ремонту на дому!
Миссис Мерл поправила две-три пуговки, покосившиеся под ее лихорадочными пальцами, и направилась к двери, изо всех сил стараясь не пуститься бегом и не расплыться в улыбке.
– Я зайду в магазин на той неделе. Это на Лексингтон-авеню.
Артемисия отмахнулась с горькой жалостью.
– Ты как маленькая, ей-богу. Сердце за тебя болит.
– А у меня печень от твоих нападок.
Уже закрывая дверь, миссис Мерл бросила через плечо:
– Ставлю ужин с Кэри Грантом, ты тоже будешь его смотреть!
– На Лексингтон-авеню есть и магазины готового платья! – крикнула Артемисия ей вслед. – Купи себе что-нибудь, чего собаке не захочется закопать.
На лестничной площадке, вздохнув легко и освобожденно, миссис Мерл похлопала себя по щекам и обнаружила, что они чуть-чуть горят.
Ну вот. Победа, кажется, одержана, хоть Дракон и не преминул выплюнуть язычок пламени… Ничего, младшей сестренке не привыкать.
Этажом ниже то и дело хлопала дверь. Девушки расположились в своем штабе – наводили красоту в ванной. Интересно, сколько их там?
* * *
Трое. Их было только трое. Шик и Эчика примеряли наряды, украшения, пробовали макияж. Урсула просто случайно проходила мимо по коридору.
– На выход?
– Только через неделю. Сегодня испытательный полет. Тестируем прически и помаду.
– Просочиться в театр планируете?
– Нет, лучше: blind date[22 - Свидание вслепую (англ.).]!
– Blind date только у меня, – поправила Эчика. – Шик-то знает своего Эрни.
Урсула порылась в памяти.
– Эрни… Эрни… А, тот, кого ты называешь… э-э… Кнопка?
– Пробка, дурища. Эрни из Кентукки. Наследник пробкового короля! – пропела Шик, прильнув к зеркалу. – Который отдавил мне все ноги на танцполе в «Эль Морокко». Будем надеяться, что с того раза он взял пару уроков.
Она пробежалась невесомым мизинцем по нижней губе, выравнивая тон.
– Он пригласил какую-то шишку из нью-йоркского издательства. У них дела. Тот тип один, и Эрни попросил меня найти для него девушку, образованную, красивую и непременно шикарную. «Извини, но я уже занята», – ответила я Пробке. Пробка обожает мой юмор. Я могу его рассмешить как никто. А когда он смеется, его волосы танцуют степ.
– Результат: мне досталась неведомая шишка, тайна, покрытая мраком, – подхватила Эчика, повернувшись спиной к Урсуле, чтобы та зашнуровала ей пояс. – Надеюсь, что он танцует лучше, чем Пробка. А то у меня ножки Принцессы на горошине.
– Если тайна, покрытая мраком, красивее и лучше танцует, оставь его себе, Шик. А Пробку отдай Эчике. Что у тебя с голосом?
– Я сменила зубную пасту.
– Не нужен мне Пробка, хоть обмажьте его кремом шантильи, – фыркнула Эчика. – О черт, эти волосы! Кто бы оплатил мне перманент «У Анри-Жана»?
– Не волнуйся. Незнакомец не будет смотреть на твои волосы.
– Пробка стоит полмиллиона долларов, – мечтательно произнесла Шик. – Ну, то есть его отец. Хорошие деньги – это те деньги, о которых не помнишь, так всегда говорила моя мама. А денег надо много, много, очень много, чтобы забыть об их существовании.
– Продаваться, что ли? – процедила сквозь зубы Урсула, вытаскивая из кармана свитера фляжку.
– Не знаю, о чём ты, но звучит неаппетитно. А ты знаешь, Урсула, что в этом почтенном пансионе до сих пор действует сухой закон?
– Это только для чистки зубов. Потрясающе отбеливает эмаль.
– Деньги, миллионы, состояние… – вздохнула Эчика. – Я-то думала, что эти слова встречаются только в кроссвордах по вертикали и по горизонтали.
– Но все эти богачи, убежденные, что могут купить всё на свете…
– …совершенно правы, Урсула!
Шик отвинтила крышку хрустального флакона размером не больше половины ее мизинца.
– Понюхай-ка. Это называется духи. Двенадцать долларов за вдох. Подарок Эрни. Всего лишь за то, что он обожает меня в красном платье.
– Наша девушка любит яркие цвета, – весело подхватила Эчика. – Ручаюсь, когда Шик выйдет замуж за президента Соединенных Штатов, она первым делом перекрасит Белый дом.
– Кто здесь говорит о замужестве? – ощетинилась Урсула. – Меня увольте.
– В этом, по крайней мере, мы согласны, – заметила Шик. – Замуж? Когда толпы мужчин рвут на себе волосы, надеясь на мой звонок?
Урсула хихикнула.
– Чего же ты ждешь? Перезвони им.
– А ты стала бы перезванивать лысым? Нет уж, мне – Рокфеллера! А себе оставь интеллектуалов, подписчиков газетенок, которые никто не читает… кроме ФБР.
Урсула лишь улыбнулась в ответ какой-то очень личной, мало кому понятной улыбкой, адресованной только себе самой. Улыбнулась и похлопала по карману свитера, в котором лежала фляжка.
– Пойду продолжу отбеливать зубы в обществе хорошей книги, – заключила она и направилась в свою комнату.
* * *
В дверь позвонили. Черити поспешно поставила на стол тарелку с рубленой телятиной, сполоснула пальцы, к которым прилипли кусочки мяса, пригладила торчащий клок волос и кинулась в прихожую. Бросив взгляд в зеркало у вешалки и глубоко вдохнув, она открыла.
– А, это вы.
На пороге стоял рассыльный из «Федерал Раш» с коробкой цветов под мышкой.
– Принимаю это за комплимент, – проворковал он, окинув ее зазывным взглядом и одарив приветливой улыбкой.
– Обычно приходит Билл. Вы новенький?
– Выхожу на замену с Рождества. Меня не гонят, из чего делаю вывод, что ценят. А вы?
