978-5-04-155101-8
ISBN :Возрастное ограничение : 18
Дата обновления : 14.06.2023
Обухова, твою срань!
– Что ты тут делаешь? Открой клетку!
Любовница? Ее парень приревновал и решил проучить?
– Ну, это вряд ли.
Девица выпрямилась и вызывающе уперлась кулачком в бедро.
– Никто не смеет хамить мне!
Что? Мозг усиленно прокручивал сложившуюся ситуацию: ночной разговор в клубе, я, голый, в клетке, торжествующая девица надо мной.
Обида? Месть?
– Это смешно! Выпусти меня. Обещаю простить.
– Никаких шуток. Это тебе придется заслужить мое прощение.
– Заслужить? – усмехнулся я, пытаясь из полулежачего положения перестроиться в полусидячее.
– И прочувствовать всю свою никчемность, песик.
От назидательного тона и тупейшего решения глупой курицы я зарычал, еще раз тряхнул клетку, только теперь понимая, что это укрепленный сплав. Не удивлюсь, если титановый.
– Тебе все мозги проссали, идиотка?
– Лаешь? Может, тебе еще прививку сделать от бешенства?
Звездень, покачивая бедрами, подошла к кофеварке, подавшей сигнал о свежезаваренном кофе. Я судорожно сглотнул пересохшим горлом.
– Мне надо в ванную комнату.
Она хмыкнула, поглядывая на меня из-за плеча:
– Обойдешься.
– Серьезно? Ни душа, ни туалета?
– Ни воды, ни хлеба!
Я оскалился. Не с тем человеком ты связалась, идиотка.
– Тогда время зрелищ, – усмехнулся я, неуклюже вставая на колени и нацеливая рукой член.
Глава 3
Содержание
Я увидела, в каком он состоянии, только когда Глеб втащил бесчувственное тело в квартиру, а Юра предупредительно открыл и закрыл дверь. Даже успела представить, как точно так же заботливо открывал и закрывал багажник.
А вот в чуткости Глеба я сомневалась. Он сбросил с плеча мой новый подарочек на диван в гостиной, даже не поправив свесившуюся голову.
– Он хоть жив? – оглядела я помятого лухаря.
– Очухается к утру, Юлия Андреевна.
Вот так тупые секьюрити обламывают мне приключения на день рождения. Я-то планировала поюзать гордость зарвавшегося деревенского пижона. Если раскается, осознает, кем посмел пренебречь, то, может быть, трахнуть его. Как-нибудь унизительно, чтобы до пенсии краснел от воспоминания. Но не планировала оставлять его у себя дольше чем на ночь! Попользовать и выпихнуть в туманное серое утро.
И как я теперь останусь в квартире с ним наедине? Очнется, придушит меня – нормально?
– Э, стоять. Я вас еще не отпускала, – тормознула я ребят, бодро шагавших на выход. – Разденьте его и суньте в клетку, что ли…
– Это в собачью? – с сомнением уточнил Глеб.
– А у меня еще какая есть? – язвительно поинтересовалась я и ушла смывать макияж и переодеваться.
– Юлия Андреевна, мы закончили.
– Он в клетке?
– Ну да.
– Убрался?
– Ну… да. Всунули.
Я тяжело вздохнула. Встала, чтобы самостоятельно оценить масштаб упаковки подарка. И конечно, неприлично выругалась.
– Зачем вы его всего раздели?
– Вы же сами сказали, Юлия Андреевна.
– Глеб, я имела в виду пиджак, ботинки… А, плевать.
Пока я сокрушалась на исполнительность телохранителя, глаза пировали, разглядывая идеальное подтянутое мужское тело. Даже в том положении, в котором мужчину запихнули в собачью клетку, он выглядел потрясно. Офигенное тело, офигенные яйца и… да, орган тоже впечатляющий.
– Чего же ты заартачился, придурок? Нам было бы так хорошо этой ночью…
– В смысле, Юлия Андреевна?
Я закатила глаза.
– Это не тебе. Можете уходить.
– Завтра как всегда?
– Нет, Глеб, завтра я буду высыпаться и знакомиться с новым песиком.
– Как скажете, Юлия Андреевна. Позвоните тогда, как надумаете выходить.
Через минуту захлопнулась входная дверь, и я без лишних свидетелей приблизилась к клетке. Рука сама потянулась погладить растрепанные вихры мужчины, провести ладонью по груди к прессу. И даже зарыться пальцами в короткие аккуратные кудряшки на лобке.
Никогда не думала, что деревенщины ходят в салоны и следят за своей интимной зоной.
Мужчина был красив. Без всяких «но» и оговорок. Если бы не грязный язык.
Напоследок я провела рукой по члену, сжала, чувствуя его мягкую упругость, и с сожалением пошла в постель спать. Одна.
* * *
Утренние потягушечки быстро прервались воспоминанием о подарочке. Или я сейчас обнаружу холодный труп в клетке и нужно срочно вызывать Глеба – закапывать, или мой песик очнулся и хочет объяснений.
Так вот, нет ничего лучше, чем вдыхать аромат свежесваренного кофе и надменно поглядывать на униженного и морально распятого кобеля.
Вот только своей самоуверенности и наглости песик не растерял.
Я впервые почувствовала азарт! Сколько понадобится времени, чтобы обломать этого лухаря? В себе я больше чем уверена. Через неделю он будет ползать у меня в ногах и вилять хвостиком.
Прихлебнула кофе, довольная мыслями и предстоящим развлечением, когда парень изменил положение в клетке, нацеливаясь своим хвостиком в меня.
– Ты охренел, что ли?
В ответ он просто окатил меня мочой.
Я отбросила чашку и развернулась к выходу, но поскользнулась на луже и рухнула навзничь, головой к клетке. Лухарь закончил мочиться мне на лицо, стряхнул член и, смотря на меня сверху вниз, произнес:
– А теперь метнулась за ключами и открыла клетку. Живо.
Я отползла, встала на ноги и не удержалась: подошла к клетке и трижды пнула в бешенстве. Отшвырнула тупые тапки на каблуках и спряталась в ванной. Под струями горячего душа поливалась гелем и рыдала.
Урод! Кобель! Деревенщина! Сгною.
Если вначале хотела помучить и дать под зад, пусть летит на все четыре стороны, то теперь не выпущу, пока не сдохнет, козел.
Не знаю, сколько я проторчала под душем, но опухшее от слез лицо, покрасневшие глаза и раздувшийся нос окончательно добили.
– Глеб? Нет, никуда не еду. Приезжай ко мне. И возьми Юру. И веревки. Или гвозди. Прибьем козла к стенке.
– Какого козла, Юлия Андреевна?
– Которого вы мне вчера привезли, – зло огрызнулась я.
– Хотите золотое руно растянуть на стене? – блеснул познаниями древнегреческих легенд Глеб, чем выбесил меня еще больше.
– Золотое говно хочу растянуть! Кишки из него выпустить!
– Тогда гвозди не подойдут, Юлия Андреевна. Соскользнет. Лучше саморезы.
– Лучше так лучше. Бери саморезы и быстро ко мне.
Вот сейчас, лухарь, ты поймешь, как просчитался. На Юлю Обухову еще никто член не стряхивал.
Я поджала губу, осознавая, что теперь есть такой козел. Ну, значит, после этого еще ни один не выживал.
Очень хотелось выглядеть эффектно во время казни, поэтому поспешила в спальню: наложить макияж, сделать укладку и выбрать сногсшибательный костюм. Пусть подохнет с осознанием своего ничтожества, козел.
Уже выдавив на кисть тональник, вспомнила о состоянии кухни. Мать моя! Глебушка с Юркой догадаются же, что тут произошло. Надо срочно спрятать улики.
Смазала тональник салфеткой, схватила телефон, чтобы вызвать уборщицу, и снова застыла.
Мать! Она еще больше ржать будет, если сопоставит мочу и разлитый кофе. Отложила телефон.
Так что, мне самой убирать за ним мочу придется?!
С невыносимой брезгливостью на лице, под презрительным насмешливым взглядом козла я возила тряпкой по плитке, матерясь оттого, что вонючая жидкость не собирается в тряпку, а размазывается по кухне.
– А ты не пробовала взять ее двумя руками и наклониться пониже? – комментировал из клетки козел.
– Сам возьми, – огрызалась я.
– Открой клетку.
– Открою-открою, – пообещала я, усмехаясь и роняя тряпку на пол.
Зачем мне ее вообще трогать? Я вспомнила, что в подсобке были палки. Принесла одну и уже с ее помощью возила тряпкой по плитке. Когда почти все впиталось, я так же, палкой, закинула тряпку в мусорный бачок, принесла освежитель воздуха и под мат козла обильно побрызгала плитку и кухню. Не удержалась и почти облила лухаря аэрозолью магнолии.
– Сучка!
Он тряхнул клетку, и я отскочила. Вот реально же зверь. Правильное я ему место определила. В клетке.
И тут пришли ребята.
– Куда его, Юлия Андреевна, приколачивать?
– Приколачивать? – Лухарь побледнел, потом сверкнул глазами и схватил руками прутья клетки. – Прекрати. Прекрати, пока еще не поздно.
– Поздно. Я такие ошибки никому не прощаю.
Он зарычал, вызывая во мне подсознательный страх перед зверем. Ну нет, теперь я точно не смогу его отпустить.
– Вытаскивайте его и отделайте, как отбивную перед жаркой.
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом