Прикосновение холодной руки голема к моему локтю привело меня в чувство.
– Идёмте, госпожа Росс, – прозвучало твёрдо.
– До свидания, лорд Савьер, – произнесла я, глядя прямо в темноту за столом.
Мне не ответили. Голем потянул из кабинета.
Пока шла, думала о том, что не такая уж и пыльная работа – следить за девушками. Про разбойников на дорогах за всё время, пока жила в Дагоре, я слышала разве что дважды. И оба раза это были середнячки, с которыми справлялась даже мелкая стража. Можно надеяться, что и в нашем путешествии они не встретятся. А уж в городе, тем более девушкам, ничего угрожать не может. Но кто рискнет напасть на избранниц Сиятельных? Настораживала только фраза лорда: «сохранить девушек в полной целости и сохранности, особенно когда они увидят владык».
Неужели Сиятельные настолько хороши собой, что девушки ради них в драку полезут? Ну а полезут – получат от меня пару колдовских затрещин и успокоятся.
Мы с големом прошли в просторный вестибюль, и я направилась к двери. Тьма опустилась внезапно. Густая, больше похожая на чёрный непроницаемый туман.
Рядом послышалось лёгкое шуршание. Я застыла. Сумка всё ещё при мне. Только теперь у меня уже почти нет страха. Или есть? Появился, когда ощутила дыхание в затылок. Холодная ладонь легла мне на плечо. Пугающий незнакомец приблизился так, что я ощутила его прикосновение. Хотела было отпрянуть, но тело моё словно сковали невидимыми ледяными тисками.
– До с-с-свидания, – прошелестело размеренно-тихо, прохладой касаясь уха. – До с-с-скорой встречи, леди Росс.
И тут же незнакомец пропал, как и ощущение скованности. Зато в голове появилась туманность: «Может, это я брежу? Нет. Уж кто-кто, а ведьмы всегда отличались ясностью ума».
В вестибюле посветлело. Дверь была открыта, у порога меня ожидал уже другой голем.
– Я провожу госпожу, – улыбнулся он восковой улыбкой.
– Пожалуй, я сама найду дорогу назад, – проговорила я торопливо и быстрым шагом покинула замок. Чуть не бегом пересекла тусклую аллею. Еле дождалась, пока голем откроет ворота, и выскочила. Пробежав пару кварталов, остановилась, перевела дух, с напряжением вслушиваясь в тяжёлый стук собственного сердца.
Только сейчас обратила внимание, что у меня топорщится карман платья. Сунула руку и вытащила свиток. Раскрыла. Это был второй экземпляр договора. Кроме моей подписи, в нём значилась ещё одна – витиеватая, широкая, в которой угадывалась фамилия Савьер.
Глава 3
«Тысяча золотых! Тысяча! И легализация! В меня больше никто не сможет ткнуть пальцем! Я буду заниматься работой! Формальной, узаконенной городом работой!»
Смотрела в контракт, всё ещё не веря собственному счастью. Мне за всю жизнь столько не заработать! И я никогда не мечтала, что доживу до таких перемен в жизни ведьм.
Свернула бумагу обратно в свиток и сунула в карман. Двигаясь в сторону городского рынка, я не прекращала размышлять о произошедшем. Я давно поняла: бесплатный сыр бывает в мышеловке. Тысяча золотых за поездку и очень большая плюшка вместе с этим только за пребывание рядом с девушками не слишком ли высокая цена? Но, привыкшая прислушиваться к своей интуиции, я сейчас не ощущала ничего, что могло бы заставить тревожиться. И вообще, кто не рискует, тот не пьёт шампанского. А если это мой шанс? Упущу – другого такого не будет.
Может, зря я пытаюсь надумывать? Мне платят просто за сохранность девушек. А цена такова, потому что не просто девушки, а для Сиятельных. Ну, перестраховываются владыки, наняли ведьму. Надеются, что колдовство получше за девушками присмотрит. Оно и правильно. У человека два глаза, у магии глаза везде. Просто не каждые готовы показать, что они видят. Я ведьма молодая и не со всей магией ещё умею работать, однако уже чувствую природу и могу обращаться к ветру. А это какая никакая, но сила. У ведьм ведь как: чем с большим количеством потоков можешь взаимодействовать, тем магия сильнее. И как много на твой призыв природных сил отзывается, тем больший резерв извне ты можешь использовать.
Размышляя о силе ведьм и, в частности, о своей, я свернула в узкий переулок, ведущий к рынку. Я и правда собиралась закупиться нужными в поездке вещами. Можно было пройти через площадь, но тогда путь был бы длиннее.
Но не успела сделать и десятка шагов, как раздался гнусавый голос:
– Ой, какая госпожа к нам пожаловала!
Меня передёрнуло, я прекрасно узнала говорившего. Меньше всего хотела его видеть.
Медленно повернулась и, поморщившись, посмотрела на стоящего в переулке мужчину. Судя по всему, он только что вышел из неприметной двери местного трактирчика.
– Чего тебе, Стэн? Прошлого раза мало было?
Высокий мужчина с короткими волосами тусклого коричневого цвета смотрел на меня мутным взглядом. Рубашка мятая, собственно, как и лицо. Запах мужчина источал такой, что я невольно поморщилась.
Снова нажрался. Хотя почему снова? Последние четыре года Стэна редко можно видеть трезвым. Тогда он становился тихим, в глаза не смотрел, обходил меня стороной, почтительно снимая шляпу. Да и руки у него были золотые. Он такие вещи с металлом делал – любо-дорого. С соседних городов приезжали. Но это в ту пору, когда Стэн ещё редко пил. Но, как я уже упомянула, теперь это было скорее исключение. Сегодня мужчина был далеко не трезвым. Едва на ногах держался, но при этом зажимал в руках почти полную бутылку очередной жгучей смеси. Он сделал жадный глоток из горлышка. Вытер рукавом потрескавшиеся губы.
Я покачала головой.
– Шёл бы ты домой, Стэн.
Пьяниц я не любила, терпеть не могла, но парочку его малолетних детишек и худенькую жену было жалко. Она тенью скользила по улице, несмотря на соседей. Иногда её можно было увидеть тащащей на своих сухоньких плечиках верзилу-муженька. После чего несколько дней и вовсе не выходила за двор.
– Ты уже изрядно пьян, Стэн, – укоризненно сказала я. – Ступай домой.
– Нет, – пьяно икнул мужик. – Нет у меня больше дома. Дура… Моя дура меня выгнала.
– Давно пора, – без сожаления произнесла я и собралась отвернуться, продолжая путь.
– Стой, ведьма, – откуда только прыткость взялась в мужике. Он же на ногах едва держался. Догнал меня и за рукав схватил. Ткань моего платья угрожающе затрещала, когда я попыталась вырваться. – Куда собралась? Это же она из-за тебя меня бросила.
– Что? Ты пьян, Стэн!
– Нет, – протянул он, выдыхая перегаром мне в лицо. – Ты ей отвар какой-то свой дала, она им Дедли приворожила. С ним теперь и собралась жить. А я?.. Я… Куда?.. Дрянь! Стерва! Я ей всё давал. Неблагодарная.
Я нахмурилась. Мне не нравилось настроение Стэна. У него, когда он пьяный, всякая дурь в голове. Как бы беды не случилось. Но и скрывать собственную причастность к уходу девушки от пьяницы я не собиралась.
– После рождения второго ребёнка ты её гонял и пил. Дом и тот Мираша сама поднимала. Ты только на готовое приходил. И да, я ей дала тот отвар. Мираша достойна большего. А Дедли – мужик хороший и работящий, она за ним как за каменной стеной будет. Обласкана и любима, и кусок хлеба всегда в доме будет. Да и детей он не обидит.
Говорила спокойно, видя, как лицо Стэна становится угрюмым и злым.
– Дрянь! – выплюнул он.
– Поосторожнее со словами, Стэн, – в моём тоне прозвучала явная угроза. Уж что-что, а отпор я дать могла даже без колдовства. Не зря, считай, на улице выросла. В детстве не проходило и дня, чтобы мы не сбегали с монастырского приюта. И мою тяжёлую руку Стэн знал. Но его пьяную смелость уже нельзя было остановить.
– Таких тварей, как ты…
Он не договорил.
Сильная рука возникла между нами настолько внезапно, что даже я не сдержалась и вскрикнула. Жилистые пальцы сомкнулись на горле мужчины. Он испуганно хлопнул глазами. Уронил бутылку. Та со звоном раскололась у его ног, выплеснув недопитую жидкость. Стэн не обратил внимания, ему было уже не до выпивки. Того и гляди придушат.
Я перевела взгляд с руки, облачённой в мундирский рукав, на её обладателя.
Высокий брюнет с пронзительно-тёмными глазами. Чёрные, коротко подстриженные волосы. На волевом лице лёгкая щетина и маска равнодушия, смешанная с благородной строгостью. А в глубине глаз тьма-тьмущая. Страж шахкаров!
– Извинитесь перед леди! – сталь голоса и чёткость, с которой он это сказал, были настолько пугающими, что Стэн побледнел и, хрипя, выдавил:
– Пр… пр… простите, леди Алиша.
Мой внезапный спаситель расслабил пальцы, выпуская пьянчугу из хватки.
Тот мешком рухнул на землю. Попытался встать, ноги не держали. На карачках пополз подальше, испуганно озираясь на стража.
– Спасибо! – поблагодарила я. – Но я вполне способна сама за себя постоять.
Он перевёл взгляд на меня. Казалось, только сейчас решил узнать, кого же он там защищал. Посмотрел спокойно, даже изучающе. После чего совершенно равнодушно произнёс:
– Позор для мужчины – смотреть, как женщину оскорбляют, и ждать, когда она сама сможет за себя постоять. Надеюсь, с вами всё в порядке?
– Всё в порядке.
– Честь имею, – он отвесил лёгкий поклон, развернулся и направился по переулку, не обращая больше на меня ни малейшего внимания.
– Стойте! – я бегом бросилась за стражем.
Он остановился. Оглянулся на меня. На лице отразилась тень удивления и тут же пропала, скрывшись за безразличием.
– Вы что-то хотели, леди?
– Ваше имя, – я споткнулась на слове. И тут же торопливо добавила: – Я могу узнать имя мужчины, заступившегося за мою честь?
Минута. Примерно столько длилось молчание, во время которого страж рассматривал меня, словно какой-то любопытный предмет, решая, стоит ли он того, чтобы ему представляться. И, видимо, решил, что так и быть, удостоит меня чести.
– Рэй Слай к вашим услугам, леди, – он слегка поклонился. Отвернулся и направился прочь.
Я стояла, смотря ему вслед. Странное это было ощущение.
За всю жизнь за меня никогда никто не заступался. А теперь заступился. Страж захватчиков. Один из тех, кого мы, жители Дагора, боялись и не любили. Тех, кого считали почти врагами. На кого косились и шёпотом пересказывали страшные истории. Только недавно кто-то из соседей рассказывал, как какой-то другой сосед напал на вот такого же стража, и всё… Помутнение разума, полная недееспособность. И ведь говорят: страж его даже пальцем не коснулся. И это была не единственная история. Придуманные или нет, навеянные страхом и нелюбовью, они обрастали всё новыми жуткими подробностями, и люди искренне боялись стражей. И, завидев хоть одного, спешили перейти улицу, а то и вовсе скрыться с глаз долой.
И вот один из этих стражей заступается за меня. А это значит, ничто человеческое им не чуждо. И благородство в них тоже есть. А что есть ещё? Мы ведь почти не знаем шахкаров и даже не пытаемся изучить и понять. Мы принимаем их как захватчиков, а значит, по определению, за зло.
Медленно и задумчиво я брела по переулку. И, даже когда покупала продукты для ужина и вещи в дорогу, всё ещё думала о славном страже, представившемся как Рэй Слай. Страже с чёрными, словно ночь, глазами, равнодушным лицом и жестами настоящего мужчины, не терпящего, чтобы при нём оскорбляли женщину. И ведь ему без разницы было, какого я сословия. И почему-то при этой мысли по телу пролилась тёплая волна. Наверное, потому, что в этом городе он был первый и единственный за всю мою жизнь, кто заступился за меня. И оказалось, что это безумно приятно.
Только у входа в дом мысли о нём наконец закончились, потому что первое, что попалось мне на глаза, было большое синее яйцо, лежавшее в уложенной гнездом тряпке на окне. Яйцо покачивалось и угрожающе трещало. Я выронила сумку с продуктами на пол и кинулась к нему.
«Неужели началось? Ох, Ясноликая, как же не вовремя! Собираться надо и ехать с девушками, а тут такое! Интересно, сколько времени ему нужно, чтобы вылупиться? Час? Два? Ночь? Сутки? Суток у меня точно нет. Но и оставлять яйцо здесь я не могу. Кто бы там ни вылупился, малыш не выживет без меня! А значит, мне придётся забрать его с собой. Как же не вовремя!»
Но ни через час, ни через два из яйца никто не вылупился. Треск прекратился, и оно снова замерло.
Ровная синяя поверхность с редкими белыми точками.
Необычное. Я никогда раньше таких не видела. Неровной овальной формы, чуть вытянутое с одного края. Точки на яйце все одинаковые. Чем-то оно напоминало перепелиное, но значительно крупнее. На полторы моих ладони. И тёплое. Очень-очень тёплое.
Я нашла его в развалинах древнего замка, в лесу.
В поисках редких трав забрела глубоко. Иногда нужную травку было найти очень трудно. Ведь, кроме меня, по лесу сновали травники и лекари. И поэтому зачастую мне приходилось углубляться далеко в лес. В тот раз так и произошло. Я искала очень редкий кустарник и сама не заметила, как ушла слишком далеко. Шла задумчиво, перебирая уже найденное, иногда отвлекалась, увидев какую-нибудь другую редкую травку. Очнулась, когда под ноги начали попадать крупные камни. Остановилась и поняла, что набрела на древние развалины замка. Ведьмы от природы любопытны. Всякие древности их особенно привлекают.
Я с интересом разглядывала канувшие в века красоты архитектуры. От руин пахло стариной, древними былинами и давно позабытыми историями. Разрушенные каменные стены, обвалившиеся арки, забитый листьями и землёй фонтан. Растрескавшиеся скамейки. Широкие ступени с высокими статуями треснувших и полуразвалившихся атлантов. Щербатые от времени камни. Изъеденные корнями дорожки аллей.
Башни замка уже давно обвалились и покрылись мхом. Хотя одна ещё сохранилась почти наполовину. Вот она-то меня и привлекла. Я увидела в ней ступени, ведущие вниз.
Спускаться пришлось очень аккуратно, чтобы не слететь. Части ступеней откололись, и те стали узкими и острыми. Внизу меня ожидала дверь. Она была выбита и висела на одной петле. Ржавчина накрепко приварила её в этом положении. Мне пришлось надавить плечом, а потом и навалиться всем телом, чтобы хоть немного сдвинуть её и войти.
В нос сразу ударило сыростью. А через десяток шагов вновь встретились ступени. Я не остановилась, а уверенно направилась вниз. Уже через несколько ступеней пришлось вытащить лучину из сумки. Магический артефакт вспыхнул небольшим, но ярким огоньком. Дальше я шла уже со светом.
Спуск был неглубоким, упирался в коридор. По нему я шла ещё некоторое время. Из стен выпирали камни, пол был неровный. Откуда-то слышалось журчание воды. Несколько раз я спотыкалась и, пытаясь ухватиться за стены, чтобы не упасть, резала руки.
Однако ведьмам упорства не занимать, ладошки потом залечу. Ведь как интересно, такая древность. Уверена, что в ней есть какие-нибудь тайны. Ведьмы всякие тайны нюхом чуют. И я шла дальше. И была вознаграждена. Этим самым яйцом.
Она лежало в круглой комнате подвала, к которому и привёл коридор. На столе, в большой глубокой чаше. В комнате ещё много было всего интересного. Какие-то колбочки на столе, пыльные, мутные, большинство разбитые.
Книги на ветхих от времени полках. Я попыталась взять одну книгу, она развалилась в моих руках. А полка опасно затрещала, и с неё посыпалась труха. Я торопливо отступила, не дожидаясь, пока та рухнет у моих ног.
Иссохшие в паутинку травы и коренья висели под потолком на тонкой пыльной верёвке. Несколько из них были действительно уникальные. Удивительно, что они не рассыпались от времени. Может, были пропитаны каким-то составом? Я осторожно взяла один корешок. Тот чуть надломился, но не рассыпался. Я достала платочек и, аккуратно замотав корешок, положила в сумку. Туда же перекочевала ещё парочка трав. После чего начала дальше рассматривать каморку.
В стене был вырублен глубокий очаг с котелком на крюке. Котелок мне понравился. Жаль, унести такой я бы не смогла. Тяжёлый. А вот яйцо… Я его со всех сторон рассмотрела. Никогда в жизни таких не видела.
А уж как удивилась, когда, взяв в руки, вдруг ощутила в нём жизнь. Едва дышащую, слабую и… очень древнюю. От неё шло едва различимое тепло.
«О, Ясноликая! Существо в ней ещё живо».
Без раздумий сунула яйцо в сумку.
* * *
Вернувшись домой, устроила ему энергетический всплеск.
Сварила зелье силы. Остудила и поместила в него яйцо на сутки. Когда оно напиталось, создала лечащую простынь, закутала в неё, оставила ещё на день. И вот, наконец, почувствовала, что жизнь в моей находке стала стабильной. Яйцо потеплело, и жизнь внутри снова начала развиваться. Тогда я сделала ему магический кокон и, соорудив гнездо из тряпок, устроила яйцо на солнечном окне.
Я проверяла его каждый день. И вот сегодня впервые оно подало признаки желания покинуть скорлупу. Это могло означать одно – скоро у меня появится питомец. Я пока не знала, кто вылупится, но ждала его с огромным интересом. И была уверена, что это существо столь же необычное, как и само яйцо.
Перед тем как начать сборы, я ещё посидела, смотря на яйцо и надеясь услышать характерный треск, и, наконец, решив, что сегодня уже ждать нечего, направилась собирать сумку.
Не так уж и много я намеревалась брать с собой. Самые важные амулеты, несколько артефактов, напитанных силой. Травки самые редкие, остальные, надеюсь, если понадобится, можно всегда найти. Кое-что из моих записей. Сменную одежду, парочку старых книг с заклятиями. Большинство я знала наизусть. Но всё же не стоило пренебрегать. Были там и такие, которыми я пользовалась очень редко, а внимания и концентрации они требовали много. Именно такие заклинания стирались из памяти быстрее всего. Ради них я и взяла книги.
Проверив сумку ещё раз, успокоенная, направилась спать. Но сразу уснуть мне не удалось. Ворочалась с боку на бок. Мысли о предстоящей поездке не позволяли погрузиться в царство Морфея.
«Что за девушки будут? Как пройдёт поездка? Как нас встретят в далёком городе шахкаров? А мы увидим сразу их владык? Как они выглядят?»
Я пыталась вспомнить Сиятельных, когда они пребывали в городе. Поднимала в памяти момент их отъезда. Помнила только визуальные ощущения. Шаги владык были резкие, порывистые. Не одна я тогда пыталась увидеть скрытые под капюшонами лица. Но… Единственное, что осталось, это чувство силы, давящей на всех находящихся в толпе, ощущение, заставляющее сторониться при их приближении. И ещё что-то, мелькнувшее у меня на грани колдовского предчувствия. То, чего стоит бояться, избегать, не смотреть в глаза.
Один из Сиятельных остановился в паре шагов от меня. Медленно повернул голову. В глубокой тени капюшона даже глаз видно не было. И все же я ощутила его взгляд. Тяжёлый, пронзающий, подавляющий волю. Ощутила, как испуганно забилось сердце, и моё ведьмовское предчувствие взвизгнуло, заставляя меня порывисто отвернуться и шмыгнуть в толпу, прячась от взгляда владыки. Когда ушла подальше, за спины более рослых горожан, и повернулась, то Сиятельные уже садились в экипажи.
Кони вздёрнули чёрными гривами, послышались щелчки кнута, и кареты двинулись с площади, увозя с собой владык. Больше они в Дагор не возвращались.
Через день в город приехал лорд-канцлер и взял руководство в свои руки. Вот только, как и владык, его никто и никогда не видел в лицо. Он не выступал на публике и не выходил из правительственного дворца. О его существовании знали только по приказам, которые озвучивали глашатаи. А ещё по приказам стражи, действующей от имени лорда-канцлера Рейнера Савьера. Но самого его в глаза никто не видел.
