– Нет, Тиаго, – сказала Фараи. – Если она просит подвинуться, тебе стоит согласиться. – Она вежливо мне улыбнулась. Я никогда не знал, как на это реагировать. Она наклонилась к Мензах и поцеловала ее. – Ладно, увидимся дома.
Мензах кивнула, и я позволил ей утащить себя из павильона.
– Тебе нужен врач? – спросил я ее снаружи, на пешеходной площади.
Решил, что она заболела. Если бы я был человеком, то, пробыв в том павильоне со столькими людьми два с половиной часа, точно бы заболел.
– Нет, – ответила она спокойно и твердо. – Просто устала.
Я послал по сети запрос на транспортное средство, которое на «Сохранении» по какой-то причине называлось карт (явно по какой-то дурацкой причине), чтобы ждал нас в ближайшей зоне посадки. Площадь и улицы были освещены небольшими, парящими над землей фонарями, а почву и временное мощение замысловато разрисовали светящейся краской (к счастью, не краской-маркером, которая передает в сеть видеоролики, вот это сущий кошмар). Пока мы пробирались сквозь толпу, люди узнавали Мензах, улыбались и махали руками. Мензах улыбалась и махала в ответ, но не отпускала мою руку. На обочине транспортной зоны к нам заковылял какой-то набравшийся тип с горстью блесток в ладони, но я пристально посмотрел на него, и он свернул в сторону.
Карт уже дожидался, и я усадил туда Мензах, а сам сел рядом. Я велел карту ехать в семейную палатку, которую возвели в жилой зоне на краю фестивальной площадки. Картом управлял довольно ограниченный бот, развозящий людей по всей фестивальной площадке, но соблюдающий запрет передвигаться по закрытым для транспорта зонам.
Он пожужжал в темноту, по дорожке среди высокой травы и кустов. Мензах вздохнула и открыла окно. Ветер был по-прежнему теплым и пах растительностью, а установленные вдоль дорожки низкие фонари не заслоняли звезды. Местность была плотно заселена прибывшими на фестиваль людьми и дополненными людьми, но сейчас мы ехали по той зоне, куда люди обычно приходят поспать. Временное жилье (всевозможные навесы, палатки, дома на колесах и складные конструкции, больше похожие на арт-инсталляции) в основном было темное и тихое. Зона для тех, кто хотел пошуметь, находилась на противоположном конце площадки – за экраном, приглушающим музыку и другие звуки.
– Спасибо, – сказала Мензах. – Прости, что прервала твои занятия.
Я отозвал всех дронов, кроме записывающего спектакль, и того взвода, который я отрядил присматривать за членами семьи, еще оставшимися на вечеринке. Еще один взвод находился в палаточном лагере, наблюдая за периметром, а также двумя взрослыми и семью детьми, вернувшимися раньше.
Я не знал, как себя вести. Непохоже, чтобы над Мензах нависла смертельная угроза, но ее поведение отличалось от обычного, когда она возвращалась в жилмодуль после утомительного, но плодотворного дня, взяв все нужные образцы.
– Я записал спектакли, – сказал я. – Хочешь посмотреть?
Она встрепенулась.
– Мне так и не удалось посмотреть ни одного представления. Ты записал… Как же он назывался? Новый исторический спектакль Глоу и Цзы-минь?
Разница между ее ответом в стиле «спокойно и как ни в чем не бывало» и обычным спокойствием была достаточно ощутима, чтобы построить диаграмму.
– Да. Он неплох, – ответил я.
Ее явно что-то беспокоило, и не только то, что члены ее семьи меня сторонились, как и я их. Они предполагали, что я останусь в палаточном лагере. Ну уж нет. Мензах сказала им, что я не нуждаюсь в помощи и присмотре и могу ходить, куда вздумается. Цитата: «Если он сумел выбраться из напичканных охраной корпоративных систем, когда в него стреляли, то уж с нашим фестивалем как-нибудь справится».
И не сказать чтобы ее семья панически боится ужасных беглых автостражей, которых обожают показывать в сериалах и новостях, или что не любит ботов. На «Сохранении» живут «свободные» боты, хотя у них есть хранители, отвечающие за их действия. Нет, они не любили именно меня.
Это не относится к семи детям. С тремя из них я тайком обменивался файлами по сети.
Думаю, если бы я был обычным ботом или даже обычным автостражем, просто списанным, наивным и ничего не понимающим в мире людей, вроде тех ботов, которых изображают в сериалах, то они бы смирились. Но я не такой. Я – это я, Киллербот.
Так что у Мензах не ручной бот вроде бедняги Мики и не печальный полубот-получеловек, которому нужно постоянно помогать, теперь у нее появился я.
Все это я позже высказал доктору Бхарадвадж, когда у нас был долгий разговор обо всем – она в то время собирала материал об отношениях ботов и людей для своего документального фильма.
– Как бы мне хотелось, чтобы ты ошибался, – сказала она, поразмыслив.
Фараи была одним из немногих исключений. Когда Мензах впервые представила меня членам своей семьи, на станции, Фараи со мной поговорила. Точнее, поговорила передо мной. Вот запись:
Фараи: Ты знаешь, как мы благодарны за то, что ты вернул ее.
Это я знаю, да. Что в такой ситуации говорят люди? Быстрый поиск по архиву подсказал вариант: «Хм… ну да», и даже я понял, что он совершенно неуместен.
Просто для сведения: если стоящий рядом Киллербот уставился куда-то левее вашей головы, избегая смотреть в глаза, то это не оттого, что он раздумывает, как бы вас прикончить, он просто судорожно пытается придумать достойный ответ.
– Я хотела спросить, какие у тебя с ней отношения, – добавила она.
Хм. В Корпоративном кольце Мензах была моей хозяйкой. На «Сохранении» она – мой хранитель. Это то же самое, что и хозяин, но законы «Сохранения» требуют обращаться с ботами ласково. Однако Мензах и Пин-Ли пытались закрепить за мной статус «беженца, работающего в качестве консультанта по безопасности».
Я знал, что Фараи все это знает, а значит, просит ответить ближе к объективной реальности. И – удивительное дело – ответа у меня не было.
– Я ее автостраж, – сказал я.
Ага, это запись из буфера.
Фараи подняла брови.
– И что это значит?
Меня в очередной раз загнали в угол, так что пришлось быть честным:
– Я не знаю. Хотел бы я знать.
– Спасибо, – улыбнулась она.
Вот так все и было.
А еще семья Мензах бесилась при одной мысли о том, что я буду обеспечивать безопасность – видимо, они боялись, что я распугаю всех нормальных гостей или убью кого-нибудь. Однако, хотя я и устроил несколько заварушек гигантского масштаба, а мой модуль оценки рисков оставляет желать лучшего, вероятные угрозы я оцениваю неплохо, на уровне девяноста трех процентов. А оставшиеся семь относятся к ситуации, когда я не знал, что Уилкен и Герт – наемные убийцы, пока Уилкен не попыталась выстрелить Доне Абене в голову, но это единичный случай.
А еще семья Мензах считала, что охрана им вообще без надобности. Может, до «СерКриз» так оно и было. Хотя пока что во время фестиваля мне пришлось иметь дело лишь с пятью нападениями – журналистами и записывающими видео дронами из других звездных систем. Дроны я перехватил – лишними они никогда не бывают – и известил местных рейнджеров, чтобы прогнали журналистов. Из-за пятого нападения я поссорился с Аменой, старшей из отпрысков Мензах.
Как только начался фестиваль, я заметил потенциально враждебный объект, который крутился рядом с Аменой. Доказательства накапливались, и оценка угроз перешла на критический уровень. Вот как обстояло дело:
1) он сообщил Амене, что они примерно одного возраста и по местным законам еще не считаются взрослыми, однако физическое сканирование и открытые записи в сети показали, что он примерно на двенадцать местных лет старше;
2) он никогда не приближался к ней, когда рядом были члены семьи или подтвержденные друзья;
3) стоило ей отвернуться, как он пялился на ее вторичные половые признаки;
4) он поощрял ее употреблять опьяняющие вещества, который сам при этом не употреблял;
5) ее родители и другие родственники предполагали, что она с друзьями, в то время как она была с ним, а друзья думали, что она с родными, при этом она не рассказывала о нем ни тем, ни другим;
6) у меня просто было плохое предчувствие насчет этого говнюка.
Вы решите, что мне стоило сделать очевидное – известить Мензах, Фараи или Тано, третьего брачного партнера. Но я не стал.
Я кое-что усвоил, а именно, в чем разница между частными данными и открытыми.
И вот, когда Потенциальная цель и Амена вернулись в его стоящий на отшибе домик, чтобы «встретиться с друзьями», я решил действовать.
Он повел Амену в темный дом, и она споткнулась о низкий столик. Амена хихикнула, а он засмеялся.
– Погоди, я сейчас, – сказал он, пытаясь казаться более пьяным, чем был на самом деле, и включил по сети свет.
И вот он я, стою в центре комнаты.
Он заорал. Да, это было весело.
Амена испуганно прижала ладонь к губам, но потом узнала меня.
– Какого черта? – сказала она. – Что ты здесь делаешь?
– Что?.. Кто?.. – охнула Потенциальная цель.
Амена разъярилась.
– Это… друг моей второй матери, – сказала она, скрежеща зубами. – И ее бо… охранник.
– Что?! – Он был сбит с толку, но потом до него дошло, что значит «охранник». Он тут же отпрыгнул от Амены. – Э-э-э… Наверное… Тебе лучше уйти.
Амена посмотрела на него, а потом сердито покосилась на меня, развернулась, выбежала за дверь и умчалась дальше по дорожке. Я последовал за ней, и Потенциальная цель отскочила, когда я пробегал мимо. Ага, так-то лучше.
Я поравнялся с ней на проселочной тропе, освещенной парящими в воздухе фонарями-указателями. Я не специально пытался ее догнать, просто ноги у меня длиннее, а она больше топала, чем пыталась уйти.
– Откуда ты узнал, где я? – спросила она. – Ты что, прятался под крыльцом?
Она решила, что я не пойму сравнение с домашним животным.
– Это было грубовато, – ответил я. – Тем более, учитывая то обстоятельство, что я… «друг» твоей второй матери. – Слово «друг» я иронично подчеркнул. – У вас так принято разговаривать со слугами-ботами?
Камера дрона показала, что озадаченное выражение ее лица сменилось на угрюмое и виноватое.
– Нет. У меня нет ботов-слуг! Я не знала… Я никогда не слышала, чтобы ты разговаривал.
– Ты не задавала вопросов. – Неужели я и правда такой молчаливый? Я разговариваю с детьми по сети и с Мензах. Возможно, для остальных членов семьи мне лучше снова притвориться роботом. – Никто не собирался приходить в тот дом. Этот человек солгал тебе про встречу с другими людьми.
Она снова топала молча целых двенадцать с половиной секунд.
– Слушай, ты, конечно, прости, но я не какая-нибудь идиотка, меня на мякине не проведешь. Если бы он сделал то, что мне не по нраву, я бы просто ушла. А если бы он меня не выпустил, я могла бы позвать на помощь по сети, в любой момент. – Она говорила презрительно и заносчиво. – Я бы не дала себя в обиду.
– Если бы я решил, что он собирается тебя обидеть, я бы его ликвидировал. Меня тоже на мякине не проведешь.
Она остановилась и уставилась на меня. Я тоже остановился, но смотрел себе под ноги.
– Мензах – руководитель планеты и небольшой политической организации, которая привлекла недоброе внимание важных корпораций. Ее положение изменилось. Тебе пора повзрослеть и понять это.
Она набрала в грудь воздуха для ответа, но потом запнулась и покачала головой.
– Он не был шпионом из корпорации. Он просто…
– Просто человек, которого ты не знаешь, появившийся незнамо откуда на большом открытом фестивале, который посещает половина континента и еще куча народа со всех концов вселенной.
Я знал, что он не корпоративный шпион (см. выше, насчет ликвидации), но она точно не могла знать наверняка.
Она затихла на шестнадцать секунд:
– Ты расскажешь родителям?
Так вот о чем она волнуется. Я был оскорблен и разозлился:
– Не знаю. Полагаю, ты об этом узнаешь.
Она сердито затопала дальше.
Так что, вспоминая это, я понимаю, что не все шло гладко.
* * *
Карт тарахтел в темноте вверх по склону низкого холма к загородному дому – раскладной двухэтажной конструкции с широкими закрытыми балконами на обоих уровнях. Рядом с домом стояла пара раскидистых деревьев, протянув над крышей ветки с резной листвой. Дом построил дедушка Мензах, ее бабушки и другие члены семьи занимались первичной разведкой планеты и терраформированием. Все колонисты, не жившие на орбитальном корабле, селились во временных строениях, которые перемещали в зависимости от времени года, чтобы избежать разрушительных погодных явлений в обитаемых тогда частях планеты.
По всем холмам вокруг были разбросаны и другие раскладные дома, большие и маленькие, ближайший – всего в двадцати семи метрах. Внутри дома горел свет, а один фонарь парил в качестве указателя для парковки транспорта. Меня обеспокоило бы такое скудное освещение, если бы я не выставил в патрулирование окрестностей тридцать семь дронов.
Дроны засекли только ранее опознанных людей и дополненных людей – те возвращались к себе домой или прогуливались. Я проверял всех неопознанных людей, которых встречал в первый раз. Энергетические сигнатуры я хранил в маленьких переносных гаджетах, которые люди используют для медицинских целей, в Корпоративном кольце я таких не видел, хотя больше времени проводил на планетах, где люди не особо включены в систему корпоративного рабства. В сериалах показывали планеты, где совсем нет корпоративного рабства, но я на таких не бывал. Дроны засекли также пятерых младших детей, отправившихся в совершенно нелегальную вылазку к ближайшему ручью, где они исполняли странный ритуал, напрыгивая друг на друга из-за кустов и скал. Они вернулись в дом, не замеченные родителями или старшими братьями и сестрами, и теперь развалились у себя наверху и смотрели сериалы.
В доме имелись защищенные герметичные окна и двери, но никто ими не пользовался, никто! Хорошо хоть это облегчало существование моим дронам-патрульным.
– Я посижу немного снаружи, – сказала Мензах, когда карт остановился. – Почему бы тебе не вернуться на фестиваль? Сегодня наверняка есть еще несколько спектаклей, правда?
Я стараюсь не спрашивать людей, что с ними не так. В основном потому, что мне плевать. А в тех редких случаях, когда не плевать, это означает разговор, не касающийся напрямую протоколов безопасности, а тут я уже вступаю на тонкий лед, по многим причинам. Но люди постоянно спрашивают друг друга об их текущем статусе, так что в этом сложного? Это обычный запрос информации, только и всего. Я провел быстрый поиск и вытащил несколько фраз из своей медиаколлекции. Ни одна не выглядела похожей на фразу, которую я могу произнести по своей воле, поэтому я передумал и спросил по-простому:
– Что с тобой не так?
Она удивилась и покосилась на меня:
– Не начинай.
И все-таки что-то было не так, это заметили даже другие люди.
– Я должен знать обо всех потенциальных проблемах, чтобы верно оценить угрозы.
Она подняла бровь и открыла дверь карта:
– В нашем контракте такого не написано.
Я вышел из карта и последовал за ней к креслам, стоящим у дома, на траве под деревьями. Тень была такая глубокая, что пришлось включить фильтр ночного ви?дения, иначе я бы не разглядел Мензах.
