В общем, я тоже не был на седьмом небе от счастья.
– Иди к гравитационному колодцу, – велел я Раджприт и побежал по коридору к лабораториям и хранилищу, где Аджат пытался втолковать Раджприт насчет заклинивших дверей.
Я приказал дрону остаться рядом с люком, чтобы предупредил, если начнется вторжение. Остальных дронов я разделил – две трети отправил к гравитационному колодцу, занять оборону вместе с Раджприт, а остальным приказал следовать за мной.
«Принято, – спокойно сказал я по сети. – Я их найду».
Вот дерьмо!
Я совершил дурацкую ошибку. Сеть в модуле лежала, подключиться к базе можно было только поблизости от моих дронов, а голосовая связь была обрывочной и ненадежной. И я, и люди слишком привыкли полагаться на сеть, с ней невозможно кого-то потерять или забыть. Когда сеть работает, даже если ты без сознания, интерфейс отследит местоположение.
«Мы ждем тебя, автостраж», – сказала Арада по сети.
«Возвращайся на базу, Арада», – ответил я.
Удивительно, как быстро организованный отход превратился в катастрофу. Дроны выстроились вокруг Раджприт, в тревоге застывшей у подножия гравитационного колодца. А наверху собрались экипаж базы и исследовательская группа, сжимая оружие, с которым не особо умели обращаться. Я надеялся, что они случайно не перестреляют друг друга. Через дрон я увидел Араду, Оверс, Ратти и Тиаго, будь он проклят, у выхода из модуля. Арада говорила по сети с Роа и пыталась затолкать сопротивляющуюся Оверс в гравитационный колодец. Я не знал, что им сказать, и начал с фразы: «Я не смогу выполнить задачу, если вы не будете меня слушаться, мать вашу», но тут помехи заглушили связь, и я потерял соединение со всеми дронами на базе.
Я добрался до люка в лабораторию номер три. Он был приоткрыт, всего на несколько сантиметров над палубой. Я плюхнулся на пол и направил через щель сканер, но не заметил никаких признаков человеческих тел, живых или мертвых. Однако дрон засек приглушенный человеческий голос, идущий из коридора.
Я выпрямился и побежал направо, за угол – вероятно, именно этот люк видел Аджат. Потолок над люком повело, а панель с ручным замком пришла в негодность при скачке напряжения. Пластмассовые части расплавились, а люк был залит пеной от сработавшей автоматической системы пожаротушения. Вероятно, в этом месте системы модуля были отрезаны, а потому сообщение о повреждениях не достигло командной палубы. Я различил приглушенные голоса из заблокированного отсека, слишком слабые для человеческого уха.
Первым моим побуждением было взорвать люк. К счастью, потом я додумался просто взяться за ручку и дернуть. Люк не открылся, но я понял, что он не задраен. По крайней мере, некоторые замки открыты. А значит, кто-то уже пытался открыть люк вручную изнутри, но его заклинило. Я вскрыл панель управления и нашел покореженный металл, застопоривший механизм. Задрал рукав, установил излучатель в правой руке на самый низкий заряд и прожег замок. Он щелкнул и открылся.
Канти бросилась вперед, и я ее поймал.
– Он не открывался, – выдохнула она.
Она сжимала в окровавленных руках инструмент, которым обычно отбивают образцы каменистых пород. Внутри не было электричества, только в стенах светились аварийные фонари, повсюду разбросано оборудование и ящики с образцами. Амена находилась в глубине отсека, ее ногу зажало лабораторным столом, свалившимся, когда погнулась переборка. Амена была в сознании и пыталась выбраться.
Дрон у шлюза показал, что на люке загорелись огни предупреждения. Твою мать! Я вытолкал Канти в коридор и вырвал у нее инструмент.
– Быстро к гравитационному колодцу.
«Посылаю к тебе Канти», – сказал я Раджприт по остаткам сети.
Канти помедлила, озираясь вытаращенными глазами. Из пореза на ее лбу сочилась кровь.
– Беги, Канти! – крикнула Амена за моей спиной.
Канти сорвалась с места и помчалась по коридору, огибая искореженные стены. Я нырнул в отсек, к Амене. По ее лицу текли слезы, в носу хлюпало, как бывает у очень расстроенных людей. Она вцепилась в стол.
– Вот, мы не смогли его поднять!
Я осторожно ощупал стол понизу – его стойка прижала ногу Амены. Крови не было, но, наверное, болело сильно. На металле остались отметины от инструмента Канти. Она уперла его в нужное место, но ей не хватило сил, чтобы поднять стол. Я установил инструмент обратно и подналег. Дроны встретили Канти в конце коридора и встали вокруг нее защитным облаком, пока она проковыляла через вестибюль к гравитационному колодцу.
Распорка стола погнулась, Амена попыталась выбраться и вскрикнула от боли.
– Не торопись, – сказал я, сумев произнести это так, будто у нас полно времени.
А его как раз не было. Дрон у шлюза засек всплеск энергии – кто-то пытался вскрыть замок.
Раджприт схватила Канти и поднималась с ней по гравитационному колодцу в окружении облака дронов. Амена снова заворочалась, скривилась, а потом схватила меня за руку и прошептала:
– Просто дерни сильнее.
Я взял ее за руку и потянул, и она выскользнула из-под стола. Я встал и взял ее одной рукой. Контакт с Раджприт я потерял, но дроны подтвердили, что она больше не в гравитационном колодце.
– Держись, – сказал я Амене.
И помчался по коридору.
Я не мог двигаться на предельной скорости – повсюду валялось слишком много обломков, а коридор был узким и изогнутым.
Я был уже почти в конце коридора, когда люк с громким хлопком взорвался. Коридор наполнился запахами озона и расплавленного металла. Для принятия решения осталась доля миллисекунды – бежать дальше через вестибюль, мимо взломанного люка и вверх по гравитационному колодцу на базовый корабль, чтобы задраить люки и отстыковать модуль, прежде чем в него ворвутся враги?
Хм, почему бы не попробовать?
А потом соединение с дроном у люка оборвалось в резком всплеске энергии. Я молча сделал шаг назад, потом еще один, мягко и медленно. И быстро проанализировал последние данные с дрона.
«Люк взломан, враги на борту, сбрасывайте модуль», – передал я по сети.
Я не получил подтверждения и не мог понять, дошло ли до них сообщение.
Амена молчала, прижавшись ко мне, ее сердце бешено колотилось. Я вернулся за поворот коридора и зашел в первый попавшийся открытый люк. Поставил Амену и одними губами произнес:
– Ни звука.
Она кивнула, схватилась за поручень люка, чтобы держаться прямо, и посмотрела на меня широко открытыми глазами. Я предпочел бы смотреть на нее с помощью дронов, но это успокаивало только меня, а не ее. Если я хочу вытащить ее отсюда живой, важно, чтобы она была спокойной и собранной. Я придал лицу ободряющее (как я считал) выражение, а потом сменил его на сосредоточенное и уставился в переборку. Анализ изображения завершился, и я его просмотрел. Дрон уловил тень сенсора или чего-то в этом роде, излучающего энергию и парящего примерно в двух метрах над палубой. Я включил интерфейс Амены в свою импровизированную сеть и сказал:
«Задраивай люки, Арада, немедленно. У них есть дроны».
Амена задержала дыхание и прикусила губу, но промолчала.
Я по-прежнему не получил подтверждения. Я не знал, слышат они меня или нет, отстыковались они или нет, и что вообще творится там, наверху. Сейчас мы уже рядом с червоточиной.
Звучит так, будто я был спокоен, но я понятия не имел, что делать дальше.
Где-то в районе затылка я почувствовал назойливое жужжание сетевых помех, а потом раздался голос Оверс:
«Автостраж, ты меня слышишь? Мы отстыковали модуль от корабля и находимся в спасательном челноке, готовы к вылету. Можешь добраться до скафандров во вспомогательном нижнем шлюзе? Корабль подцепит тебя аттрактором».
Я чуть не сказал: «Какого хрена вы в челноке, а не на базе?» – но сдержался. Амена смотрела на меня со страхом и злостью, что совершенно не придавало бодрости. Скафандр… А идея неплоха.
«Понял, идем за скафандрами», – ответил я.
Если она и услышала меня, я об этом не узнал.
Я протянул руку, и Амена схватилась за мою куртку. Я подхватил ее и послал половину дронов вперед, на разведку. Пока что никаких признаков врагов.
Я вошел в коридор и побежал из главного вестибюля к инженерному отсеку. Этот коридор выглядел еще хуже лабораторного. Только аварийное освещение, вся палуба искорежена.
К счастью, идти было недалеко, прямо через отсек. Я засек стук и скрежет – возможно, дроны налетчиков пытались проникнуть через какой-нибудь люк.
Мы добрались до внешнего люка инженерного отсека, огни аварийных маркеров указывали на шкафчик со скафандрами.
Они были не той модели, которой я раньше пользовался, более дорогие – достаточно просто шагнуть в скафандр, и он сам наденется. Я поставил Амену на пол, она быстро связала волосы и на одной ноге запрыгнула в скафандр. Я приказал дронам сесть на меня и перейти в спящий режим, и пока Амена пристегивала шлем, уже надел скафандр. Палуба завибрировала. Взлетел челнок? Моим органическим частям это не понравилось. Если это челнок, они прождали слишком долго. Человеческие действия часто кажутся мне слишком медленными из-за моей процессинговой скорости, но сейчас был явно не тот случай.
У скафандров имелось безопасное сетевое соединение, а потому я убедился, что скафандр Амены функционирует и запечатан, и перехватил управление им.
«Не пользуйся голосовой связью, – сказал я ей по безопасному выделенному каналу. – Они могут сканировать пространство, а мне легче спрятать сеть, чем голосовую связь».
«Поняла».
Ее голос по сети звучал нервно, но без паники. Скафандр поддерживал поврежденную ногу, и Амена могла стоять прямо.
«Я готова», – сказала она.
Я велел ее скафандру следовать за мной и открыл шлюз.
4
До того как я взломал модуль контроля, я никогда не передвигался в открытом космосе в скафандре.
Одна из причин – в контракте всегда была прописана определенная дистанция от клиентов. Так что, если автостраж удалится от них, скажем, больше чем на сотню метров, система жилмодуля с помощью модуля контроля поджарит ему мозги и нервную систему. Это не значит, что клиент не мог отдать приказ, вынуждающий нарушить ограничения, просто в таком случае ему пришлось бы выплатить Компании неустойку за уничтожение ее собственности.
Но у скафандров, которыми мне с тех пор доводилось пользоваться, имелись отличные инструкции, почти как бот-пилот. И этот не был исключением и к тому же был новым, от него не пахло грязными носками.
Кстати, вероятно, мне следовало упомянуть, что человеческое тело на 99,9 процента просто отвратительно. И даже собственные человеческие части тела меня совершенно не вдохновляют.
Я вышел из шлюза первым, потащив Амену за собой вдоль корпуса модуля. Мое первое впечатление о космосе – он ужасно скучен, никаких тебе прекрасных планет, станций или еще каких-нибудь радующих глаз красот. Но здесь космос не был скучным, хоть и без планет.
У скафандра имелись сканеры и визуальные устройства, но они были без надобности, чтобы рассмотреть болтающуюся снизу штуковину. Я называю это направление низом, потому что туда в тот момент были направлены мои ноги. Наша база, медленно от нас удаляющаяся. Враждебный корабль нависал сверху, вцепившись в модуль – большое и грозное пятно на сканере скафандра.
Я подключился к сети базы, и теперь, когда не мешали помехи из угасающей сети модуля, меня услышали.
«Видим вас на дисплее, – поспешно ответил Роа. – Посылаю координаты, Михаил притянет вас аттрактором».
Я загрузил вероятный маршрут и спросил:
«А где Оверс? Она сообщила, что находится в спасательном челноке вместе с другими членами экспедиции».
«Понял, устанавливаем с ними связь», – ответил Роа.
Устанавливают связь? Если челнок взлетел, он уже должен быть на базе. Но я ничего не мог с этим поделать, прежде всего нужно доставить на базу Амену.
«Что это значит? – спросила Амена. – С Оверс и остальными все в порядке?»
Я уже собирался запустить в скафандрах систему маневрирования, но тут сканер уловил всплеск энергии. Визуальная система скафандра отрубилась, а щиток шлема потемнел, защищая глаза от вспышки. Мне-то без надобности, но скафандр об этом не знал.
Амена испуганно вскрикнула. Сетевое соединение прервалось из-за помех, а потом я услышал Михаила:
«Мимо. Повторяю, налетчик выстрелил и промахнулся…»
«А они целились не по челноку?» – тоненьким голоском вмешалась Раджприт.
Остальное потонуло в помехах. Я велел скафандру очистить щиток и развернулся, чтобы посмотреть на вражеский корабль. Не знаю зачем – ведь в скафандре не было вооружения. Просто хотел убедиться, что корабль – не иллюзия на сенсорах. Почти такое же дурацкое побуждение, как и многие человеческие поступки.
Я увидел большой темный корпус, отражающий свет от далекой планеты «Сохранения». Из него по-прежнему не исходило никаких сигналов – ни сети, ни голосовых, ни маячков, просто темный инертный объект. Темный инертный объект, утягивающий нас в червоточину. Визуальная система скафандра включилась и добавила сенсорные данные, позволившие сделать более точную оценку вражеского корабля и частично построить его схему. И что странно, конструкция выглядела в точности как…
Скафандр обнаружил выбитый на корпусе корабля регистрационный номер и отправил его мне. И я его узнал. Даже в архиве искать не пришлось. Я видел его в расписании полетов на нужную мне станцию из Порта Свободной торговли.
Это же…
«Это же ГИК», – чуть не выпалил я, как полный кретин.
Это было настолько странно и так меня потрясло, что даже уровень моей производительности упал, а в органических частях прекратилось кровообращение. И странно не в том смысле, что раздражающе нарушало все правила, а странно в смысле жутковато, как в сериале «Дороги к далеким звездам», где рассказывалось о станции, населенной призраками, и перемещениях во времени.
Так странно, как будто у меня опять отказала память, смешав архивные данные с текущими.
И эта мысль привела меня в ужас.
«Что это?» – спросила Амена, а потом корабль… вражеский корабль… ГИК снова выстрелил.
В этот раз скафандр засек проскочившую мимо сканера искру. Она уходила все дальше и дальше, так далеко, что я уже подумал, не нацелен ли выстрел в спешащий на помощь корабль со станции, но он был слишком далеко, никакого смысла. Я собрал все данные по первому выстрелу, собранные скафандром, и увидел, что и тот ушел куда-то вдаль.
«Снова промазал! Никаких повреждений», – сказал Роа.
«Выстрел направлен совсем в сторону, – добавил Михаил. – Даже не знаю… Может, предупреждение?»
А может, моя память все же не отказала.
«База, вы готовы нас подобрать?» – спросил я.
«Михаил, ты… – сказал Роа. – Да, да, автостраж, давай, мы готовы!»
Избранная Михаилом траектория по-прежнему годилась, просто чуть дольше лететь. Велев скафандру Амены следовать за мной, я оттолкнулся от корпуса модуля.
Через двадцать секунд что-то схватило скафандр и потянуло. Совсем мягко, и катастрофой это не выглядело, если бы на скафандре не включилась тревога, а Михаил не начал яростно материться.
Корабль, он же враждебный объект, он же ГИК, захватил нас аттрактором и притягивал к себе. Я смотрел в другую сторону, но увидел это через сенсор скафандра. Нас притягивало к большом шлюзу на корме, и я ничего не мог с этим поделать. Лабораторный модуль ГИКа находился на месте, а значит, ГИК не перевозит груз, а служит исследовательским судном.
«Они захватили модуль, зачем им мы?» – спросила Амена тонким нервным голосом.
«Не знаю».
