Да уж.
Если бы он только знал.
Глава 4
В прошлом году, за день до четвертого июля, у Иана и Изабель состоялась первая встреча. Она поскользнулась возле лужи у медицинского центра Калифорнийского университета. Иан стал свидетелем ее падения с расстояния в пятидесяти ярдов, побежал ей на помощь и отнес в отделение неотложной помощи, чтобы лично убедиться, что с ней все в порядке. Два часа спустя Иан вернулся в свой кабинет с ее номером телефона, а Изабель покинула больницу. Она сломала лодыжку и на нее наложили эластичную повязку. На следующий день они купили готовую корзину для пикника в дорогом супермаркете и направились к концертному залу «Голливуд-боул», чтобы посмотреть фейерверк. Они впервые поцеловались под Рэя Чарльза, поющего про Америку, пока огненно-красные, белые и синие пиротехнические пионы взрывались в небе над городом.
Иан О’Доннелл рассказал эту историю Грей, сопровождая ее к главному входу.
– Видите, я же говорю, я хороший парень.
Грей ответила:
– Очень трогательная история.
Но она знала, что если набрать в поисковике «парень убил свою девушку, а сосед говорил, что он хороший парень» или «муж убил жену, сосед считал его славным парнем», «муж убил бывшую жену, а соседи думали, что он хороший» или любую другую комбинация этих слов, то она получит почти шесть миллионов результатов. Она слышала рассказы, что полицейские потом находят пистолеты, которые использовали эти славные парни; она читала рассказы врачей, которые констатировали смерть женщин на месте преступления. Это если хороший парень не закопал ее в неглубокой ямке, не оставил завернутой в одеяло на заднем сиденье своей машины или не бросил тело в бухте, чтобы ее точно никто не нашел.
Неужели Изабель Линкольн тоже вот так умерла? Неужели Иан О’Доннелл теперь играет в славного парня, потому что думает, что Грей тупица? Или он решил, что так ее поразил?
Если бы он не был таким придурком, то, конечно, он бы ее поразил и она бы смущалась, но тупицей ее точно не назовешь.
Сегодня не назовешь. Ведь у Грей тоже случались опрометчивые романчики с успешными и красивыми мужчинами, которые только и знали, что они успешны и красивы. Она тоже не обращала внимания на их высокомерие и небрежное отношения, потому что, боже мой, только посмотрите на него! Посмотрите, я сижу в его тачке! Она поможет ему измениться, полюбит его так, что он станет мягким и податливым, как масло. Она, как алмазное сверло, пройдет сквозь его мраморную плиту. Увы, эти успешные, красивые мужчины никогда не меняются. А вот она меняется: забывает о друзьях, затыкает внутренний голос, борется с подкатывающими слезами – только бы он ее полюбил. Это он – алмазное сверло, а она – обычная древесина.
В конце концов, Грей набралась ума. Возможно, так было и с Изабель Линкольн.
– Раньше мы каждый день обедали вместе, – сказал Иан О’Доннелл. – До того, как все пошло не так.
– Значит, она работает где-то неподалеку? – спросила Грей.
– В Центре выпускников в главном кампусе. Она выпускница 2009 года. Я – нет. Я закончил бакалавриат в Брауне, затем учился на медицинском в Гарварде, а теперь я здесь. Погода в Лос-Анджелесе лучше, чем в Бостоне. И девушки красивее, – усмехнулся Иан. – Шучу-шучу. Или не шучу.
Грей посмеялась.
Доктор Иан О’Доннелл ей не нравился, и она надеялась, что Изабель оставила разгромный отзыв о нем на сайте «Йелп», прежде чем исчезнуть. «Этот козел с маленьким членом вечно тянет одеяло на себя, а еще ест козявки». Для работы испытывать симпатию к клиенту не требовалось, особенно учитывая, что в «Рейдер Консалтинг» в основном работали с мошенниками и изменщиками.
Доктор и частный детектив вышли из здания больницы и оказались на улице, залитой ярким светом. Воздух был густой, над головами – голубое небо в крапинку. Один из лапароскопических шрамов Грей, оставленный после экстренного удаления аппендицита полтора месяца назад, начал жечься и шипеть под поясом брюк, и она глубоко задышала этим отравленным воздухом.
– Вы знаете, как отсюда добраться до Центра выпускников? – спросил Иан О’Доннелл.
Грей махнула рукой на север.
– Надо идти в эту сторону.
– И с кем вы собираетесь говорить?
– С Фаррой, Бет и Нэн.
– Если не закончите с этим делом к четырем, встретимся в пять у Из. Ровно в пять, не в пять десять и не в пять тридцать. Из рассказывала, что такое «цветное время» – мол, считается, что не-белые люди всегда опаздывают… Так что не опаздывайте.
Нервы у Грей были на пределе. Изабель Линкольн и Иан О’Доннелл обсуждали, как соотносятся раса и умение не опаздывать? И теперь он еще уточняет, что Грей не стоит опаздывать? Что за черт?
Лет пятнадцать назад за такие слова можно было и получить.
Оставшись одна, Грей зажмурила глаза и подождала, пока пройдет боль в животе, пожалев, что она не пропила курс амоксициллина. Потом она вспомнила, что в сумочке у нее лежит новая упаковка оксикодона, который доктор Мессамер прописал от боли.
Оксикодон она не нашла (а ведь она только взяла новую упаковку в аптеке), но зато нашелся ибупрофен, 600 миллиграммов. Неплохо. Она закинула в рот одну гигантскую таблетку. Запить было нечем и пилюля проскребла по ее горлу. Было горько, но бывают такие дни, что по-другому никак.
Нужна новая ручка.
Главное – не облажаться второй раз.
Грей снова пошарила в сумочке. Найдя старую шариковую ручку, покрытую чем-то липким, с приставшими к ней волосками, она села на ближайший заборчик из камня и быстро законспектировала разговор с новым клиентом. Увы, с датами вышла накладка – разобрать, что было написано непишущей ручкой, оказалось не так-то просто
Может, даты не так уж и важны.
Может, она найдет Изабель Линкольн, а расписание их встреч и разговоров с Ианом ей даже не понадобится.
Грей поморщилась. Чувствовала она себя неважно, тело побаливало. Затем она вытащила из своей потрепанной сумочки дезинфицирующее средство. Пока она протирала руки, звякнул телефон. Пришло сообщение от Иана О’Доннелла.
– Господи, уже? – удивилась Грей.
Она написала в ответ, что все в порядке, и направилась в Центр выпускников.
Интересно, Иан О’Доннелл всегда ведет себя как такой… козел? Конечно, он хотел удостовериться, что с его девушкой все в порядке, но правда ли он ее любит и беспокоится? Или все потому, что из-за ее пропажи о нем могут плохо подумать? Как же, посмела его бросить. Да еще собаку прихватила. Грей вспомнилось, как Иан О’Доннелл заходил в больницу. Медсестры махали ему рукой. Мужчины в униформе кивали. Герой – ни дать ни взять. Но в курсе ли его почитатели, что произошло с Изабель?
Глава 5
Директор Центра выпускников Фарра Таррино была пухлой, круглолицой, веснушчатой красоткой с пышными светлыми волосами. Когда они проходили мимо кухни, она предложила Грей пончик. Грей заметила половину пончика с глазурью в розовой коробке, половинку с пурпурной глазурью и половинку с клубничной начинкой, которая сильно сочилась.
– Угощайтесь, – сказала Фарра, вынимая из коробки булочку с корицей. – Рабочий день почти закончился; их просто выбросят.
В животе у Грей заурчало, она взяла пончик с шоколадной глазурью и сразу пожалела о своем выборе: шоколад и белые льняные брюки – сочетание примерно такое же удачное, как ветчина и лобстеры. Фарра отщипнула рассыпчатую верхушку орехового пончика, затем покосилась на Грей.
– Ой, аккуратней. Так на кого вы работаете?
Каким-то образом шоколад уже оказался и на манжете рубашки Грей. Она лизнула большой палец и тут же поняла: «Да черт возьми, я же только что из больницы».
Затем она быстро прикусила пончик, вытирая пальцы и рот салфеткой.
– Я работаю в «Рейдер Консалтинг». Но это все, что я могу сообщить. Конфиденциальность клиента.
Фарра подбирала крошки.
– Думаю, это не имеет значения. Мы все хотим, чтобы Иззи поскорее вернулась домой в целости и сохранности. Давайте я провожу вас к ее столу. Сейчас почти никого нет – лето. Многие в отпуске.
Ее обтянутые колготками бедра терлись друг о друга. Туфли Грей застучали по выложенному коричневой плиткой полу. Вместе они прошли через почти пустой офис и остановились возле двух столов. Стена рядом с одним из рабочих мест была голой. На стуле Изабель же лежали листы бумаги, покрытые стикерами, дожидавшиеся ее возвращения и внимания. На рабочем столе не было ни фотографий Кенни Джи с Изабель, ни Изабель с Ианом О’Доннеллом. На столе стояла фотография в рамке. На ней – пропавшая женщина, обнимающая рыжего полосатого кота. Рядом – фотография той же женщины, стоящей между людьми, очень похожими на Клер Хакстейбл, персонажа популярного сериала о семействе афроамериканцев, и чернокожего актера Лу Ролза.
Ее родители?
Вряд ли. Парочка выглядит так, будто они наизусть знают текст неофициального гимна темнокожих. Они наверняка обожают баскетбол, а дома должен иметься запас куриных крылышек. Любители распевать баптистские гимны. Почему? Да потому что они – воплощение афроамериканцев.
Грей потянулась за сумочкой:
– Вы не возражаете, если я запишу наш разговор на диктофон? Чтобы ничего не упустить?
Конечно, включить диктофон она додумалась только сейчас.
Фарра ответила согласием, и Грей нажала кнопку «Запись» в приложении для голосовых заметок.
– Итак, – начала Грей. – Чем Изабель занимается на работе?
– Она устраивает мероприятия для наших ученых, где они встречаются со спонсорами. Организует заседания правления, поездки для выпускников… Она здесь уже два года. Но недавно подала заявку на должность консультанта по студенческой жизни для работы с первокурсниками. Мне не хотелось, чтобы она уходила, но я написала ей блестящую рекомендацию.
– Она когда-нибудь отлучалась на несколько дней?
– Да, но она всегда заранее договаривалась об отгуле.
– А можно посмотреть, когда она их брала?
Они вернулись в офис Фарры, где та постучала по клавиатуре:
– Вот, пожалуйста.
Она нажала «Печать», и через семь секунд у Грей был список с датами, когда Изабель Линкольн отсутствовала на работе:
5–7 декабря
13–15 марта
22–24 мая
Март и май… Свериться с датами, которые называл Иан О’Доннелл Грей не могла – ручка ведь не писала.
Фарра разрешила ей побеседовать с оставшимися коллегами Изабель в небольшом конференц-зале, в котором заметно пахло едой, и предложила ей банку диетической колы. А Грей как раз не мешало поднять уровень кофеина в крови, чтобы осилить предстоящие беседы.
– Да мы и не думали, что что-то случилось, – рассказывала Бет Шарп, высокая брюнетка с серебряным гвоздиком в носу. – Изабель говорила, что они с Ианом поедут в Палм-Спрингс на День памяти.
– Да? – Грей вскинула брови.
А добрый доктор не упоминал о поездке в городок, расположившийся возле пустыни.
Грей любила все секретное. Секретного Санту, например, или «Секретные материалы». Но больше всего ей нравились секретные поездки!
Ее телефон, лежавший на столе в конференц-зале, загорелся белым, а затем отключился. Она нажала кнопку «Домой» – на экране высветился значок пустой батареи.
– Ой! – вздохнула Бет Шарп. – Дать ручку?
– У меня есть.
Грей порылась в сумке в поисках той дурацкой липкой ручки. Кошелек, ибупрофен, санитайзер, жевательная резинка, монеты… А ручки нет.
– Извините. Давайте продолжим разговор, – сказала Грей, чувствуя, как от ее лица вновь начинает идти жар. – Если мне что-то потребуется уточнить…
– Напишите мне на почту, – кивнула Бет Шарп. – В общем, Иззи думала, что Иан собирается сделать ей предложение. Не то что она собиралась согласиться. Можно я вам кое-что скажу?
Бет задергала ногой, затем перестала, затем снова задергала ногой.
– Звучит не очень, но я рада, что телефон у вас сел. Не хочу, чтобы это попало на запись… Я думаю, Иан отвез Иззи в Палм-Спрингс и там убил ее. Закопал где-то рядом с одной из гигантских ветряных турбин.
– Это довольно… серьезное обвинение.
– Иззи говорила, что Иан вспыльчивый и что она разузнала какой-то его большой секрет. Она очень нервничала, когда я видела ее в последний раз, и сказала, что этот секрет может разрушить его карьеру.
– И что?
– И он знал, что она знает.
– А дальше?
– Убил ее.
– А потом?
– А потом закопал…
– Под огромной ветряной турбиной, – эту фразу женщины произнесли в унисон.
Нэн Китон – рыжая женщина постарше, одетая в длинную ярусную юбку и ковбойские сапоги, ворвалась в конференц-зал прежде, чем Грей смогла отыскать запасную ручку. Кряхтя, она села в кресло, скрестила руки на своей рыхлой груди и сжала челюсть, как крокодил, ухвативший антилопу гну. Языком тела она явно говорила, что что-то знает, но рассказывать не собирается.
А Грей уже порядком устала.
– Иан сказал, что они с Изабель каждый день вместе обедали.
– Ха! – рявкнула Нэн. – Раза два в неделю бывало, да это еще если повезет. Он вечно работает, вечно спасает жизни. В его руках сердца людей – и это не фигура речи. Он всегда говорил, что если она захочет стать его женой, то придется делить его с пациентами.
– И как Изабель отреагировала?
– А вы как думаете?
– Она думала, что он ей изменяет, хотя говорил, что занят с пациентами?
